К 25-летию рукопожатия Ицхака Рабина и Арафата

13 сентября 1993 года, то есть 25 лет назад, на лужайке перед Белым Домом состоялось историческое рукопожатие Ицхака Рабина и Ясира Арафата на церемонии подписания "декларации принципов" – первого из серии Ословских соглашений.

Я, тогда еще совсем свежий репатриант, наблюдал за церемонией, находясь со своей первой женой и сыном в кантри-клубе. Я был очень рад происходящему, и все остальные наблюдатели, смотревшие на большой телеэкран и сидевшие рядом, как мне казалось, тоже радовались. Понятно, что в стране были недовольные, которые очень скоро начали перекрывать дороги и выражать свое возмущение, но подавляющее большинство израильтян, как и мы, одобрили подписание декларации.

Я написал в одной из своих статей, что результатом так называемого мирного процесса стала реализация самых сокровенных мечтаний правого лагеря в Израиле. Была создана "палестинская автономия", в которой палестинцы управляют своими внутренними делами, но их территории контролируются Израилем. Именно этого добивался Менахем Бегин в 70-е годы, но мировое сообщество и сами палестинцы на это не соглашались. Под аккомпанемент лозунгов о мире Израиль за 20 лет выполнил программу своего правого лагеря – фактически аннексировал "территории", за исключением Сектора Газы, не включив в себя их население и не предоставив ему свое гражданство. Лидеры этого лагеря в период, предшествовавший "мирному процессу", не могли и мечтать о таком успехе.

Я не думаю, что такой результат был запланирован изначально, но именно к нему подталкивала логика вещей. Ни так называемые левые, ни тем более так называемые правые в Израиле не стремились к созданию самодостаточного, экономически самостоятельного палестинского государства. Левые представляли себе это будущее государство как израильскую де-факто колонию, являющуюся поставщиком дешевой рабочей силы и рынком сбыта израильских товаров. Хуже того, к созданию своего подлинно независимого государства не стремились и сами палестинцы. Сейчас это очевидно всем. Если бы у них было такое целеполагание, как оно было у евреев в 30-е и 40-е годы прошлого века, они бы получили это государство несмотря на противодействие значительной части израильского общества. Палестинцы оказались неспособны преодолеть даже свой внутренний политический раскол - уникальное явление в арабском мире, где этноконфессиональные конфликты вообще-то не редкость. Но сторонники Фатха и сторонники Хамаса представляют собой единую этноконфессиональную общность.

Израильские так называемые правые объясняют этот прискорбный факт тем, что палестинцы вообще не являются народом, не способны к созидательному труду, являются прирожденными террористами, являются скопищем гастарбайтеров, приехавших, чтобы воспользоваться плодами расцвета Палестины после приезда евреев, и так далее. На эту тему написано множество букв, в том числе и на русском языке, но все эти объяснения меня не удовлетворяют. Точно так же, как не может быть, чтобы Палестина была пустой и безлюдной в то время, когда все окружающие ее страны густо заселены, так же не может быть, чтобы именно палестинцы, в отличие от своих ближайших родственников, живущих в соседних странах, оказались неспособными к государственному строительству.

Понятно, что арабский мир – это не Европа и не Дальний Восток, но это и не Черная Африка. Он в мировых середнячках, пусть ближе к концу, но и не в аутсайдерах, там, где обретаются Центральноафриканская республика и Гаити. Даже если не рассматривать нефтяные монархии Аравии и Персидского Залива, купающиеся в деньгах, мы увидим, что арабские страны умеют строить красивые города с промышленными парками и создавать всю необходимую для них инфраструктуру. Египтяне построили огромные новые благоустроенные пригороды Каира, иорданцы – большую промзону и целый новый город рядом с ней в Зарке с полным комплектом современной инфраструктуры. Сирийцы до начала гражданской войны построили замечательно спланированные новые кварталы Алеппо с широкими зелеными магистралями. Ничего подобного не появилось на палестинских территориях не потому, что палестинцы являются лентяями и прирожденными террористами, а потому, что там изначально не было условий для создания жизнеспособной государственности и жизнеспособной экономики.

Обрывки территорий, оставшихся после реализации израильского поселенческого проекта и составляющие примерно 10 процентов от территории исторической Палестины, непригодны для создания на них самодостаточной экономики. Палестинской элите было легче и приятнее сосать ресурсы спонсоров, чем заниматься черной работой по развитию своей страны. Рабочим Палестины было выгоднее работать в Израиле, чем у себя дома, при всех издержках, связанных с многочасовым стоянием на КПП и скотским отношением к ним многих израильских работодателей. Интеллигенция Палестины быстро поняла, что мирный процесс является самым выгодным и приятным бизнесом, и весело проводила время на совместных фуршетах и семинарах с израильскими братьями по классу. Палестина в целом была поставлена в такие условия, когда заниматься террором и мирным процессом намного выгоднее, чем заниматься производительным трудом. Выскочить из этой ловушки могли только святые люди, если бы они встали во главе своего народа, но таковых на палестинской улице не оказалось совсем.

Особенно трагично положение в захваченном хамасовцами Секторе Газы, у трудолюбивого населения которого была отнята возможность заниматься производительным трудом, и единственным прибыльным "бизнесом" остался антиизраильский террор и его имитация. Эта ситуация выгодна израильской системе безопасности, использующей газовцев в качестве подопытных кроликов для испытания новых технических систем, продаваемых потом в другие страны. К ней привыкла газовская молодежь, которой веселее и легче жечь покрышки, чем работать. Но она ужасна для нормальных людей. Единственный шанс для них – появление палестинского Кадырова, который наведет в Секторе порядок и даст своему народу возможность нормально жить и трудиться.

Всё написанное выше представляет собой следствие одного основополагающего факта. Главным мотивирующим фактором, стоявшим за идеей палестинской псевдогосударственности, было не желание палестинцев обладать политическим суверенитетом, а желание израильтян избавиться от того, что они, в первую очередь левые израильтяне, считали демографической угрозой для себя. Однако пропаганда "мирного процесса" строилась на том, что он ведется в первую очередь в интересах палестинцев, а израильтяне в ходе этого процесса якобы идут на тяжелые для них уступки. Эта ложь обернулась бумерангом и привела к самым тяжелым последствиям не только для палестинцев, но и для израильтян.

Именно этим объясняется тот факт, что палестинское общество не породило прослойку адекватных политических лидеров. Ури Авнери, до конца поддерживавший Арафата, объяснял это тем, что "только Ясер может обеспечить существование палестинского государства, находящегося рядом с Израилем и мирно сосуществующего с ним". И Авнери был прав. Но можно ли строить политику, исходя из такой зыбкой гарантии? И чего стоил "мир", единственной гарантией которого являлась добрая воля престарелого и давно неадекватного "раиса"? На этот вопрос не мог ответить ни Авнери, ни более "умеренные" "ословцы", 20 лет уверявшие израильтян в том, что "процессу Осло нет альтернативы". Россиянам, четыре года слушающим сейчас мантры про "безальтернативный Минск", легко понять нашу ситуацию.

История человечества знает разных лидеров - создателей государственностей. Вашингтон, Ленин, Ататюрк, Мао Цзэдун, Бен-Гурион... Это очень разные люди во всём, но ни одного из них невозможно представить спокойно и бесстрастно наблюдающим за тем, как гибнет руководимый ими государственный проект. А Ясер Арафат именно так вел себя в Мукате в последние годы, и на палестинской улице не нашлось никого, кто бросил бы ему политический и интеллектуальный вызов. Не нашлось палестинского Ури Авнери, который начал бы выпускать палестинский журнал типа "Гаолам Газе" если не в Рамалле, что было невозможно, то в Лондоне, Дохе или Бейруте. Весь палестинский народ и его интеллектуальная элита с холодным равнодушием наблюдали за смертью своего государственного проекта. Не это ли является лучшим доказательством ненужности этого проекта самим палестинцам?

И вот наконец произошло самое важное событие последнего времени. Президент США Трамп закрыл представительство ООП в Вашингтоне, и мы слышим возмущенные голоса израильских интеллигентов, вместе со своими палестинскими коллегами присосавшихся к мирному процессу и думавших, что он будет кормить их вечно. На самом деле есть о чем сожалеть только профессиональным бюрократам и профессиональным интеллигентам обоих народов, делавшим на этом процессе свой подлый и паразитический гешефт. Обыкновенный палестинец придет в ужас от реальной перспективы вернуться в 90-е годы прошлого века, а обыкновенный израильтянин тем более. Если бы палестинцы получили право голоса в Израиле, но без возможности голосовать за террористов, преимущество правого лагеря в израильской политике стало бы благодаря их голосам еще более железобетонным, а ситуация левого лагеря, якобы "заботящегося" о палестинцах, еще более безнадежной, хотя куда уж дальше. Я на стороне обыкновенных людей двух народов. Они живут в фактически единой и неделимой стране, которую надо сделать справедливой и удобной для проживания.

Изначально построенный на лжи и несправедливости Ословский процесс полностью провалился, и это хорошо. Лучшее, что теперь может произойти с палестинцами – это если Саудовская Аравия реализует свой амбициозный проект строительства города будущего Неом на севере страны, и из двух миллионов его жителей один миллион составят бывшие палестинцы, которые обретут там работу и жилье. Еще миллион-два может быть интегрирован в Израиле в качестве постоянных жителей без права гражданства, но с опцией его получения для тех, кто искренне захочет связать свое будущее с Израилем и честно исполнять все гражданские обязанности. Миллион можно расселить в третьих странах. А профессиональные миротворцы с обеих сторон, которым пока рано уходить на пенсию по возрасту, пусть ищут себе другую работу.

Еще одна моя статья на ту же тему - http://www.proza.ru/2016/06/07/1758.

-----

Постскриптум - еще одно очень важное дополнение к сказанному. Спасибо Нелли Гутиной (ссылка).

25 лет прошло со времени заключения (мирного) соглашения между Израилем и палестинцами, и никто не объясняет, почему такой грандиозный проект под крышей "мирового сообщества" с таким треском провалился. Вместо холодного анализа целый шквал эмоций как слева, так и справа. Сейчас все объясню на пальцах:

1. Сама идея взять бывшего террориста и сделать его смотрящим не так уж и глупа. У русских же получилось с Кадыровым? (В своим мемуарах бывший российский посол Бовин вообще пишет, что русские позаимствовали эту идею у израильтян).

2.Проект провалился именно в результате его вне-региональности: "Соглашения ОСЛО", "ПАРИЖСКИЕ соглашения" (о которых почти не говорят), "ЖЕНЕВСКАЯ инициатива". То есть переговорщики с обеих сторон, которые проживали в часе езды друг от друга, летали в Осло, Париж и Женеву, где переговаривались с помощью европейских посредников.

3. Соглашения с самого начала был построены как большое совместное коррупционное предприятие, в котором партнерами выступали палестинский ФАТАХ и израильская правящая коалиция (на тот момент Партия Труда и Мерец) Ну а инвестором в это коррупционное предприятие стал ЕС.

4. Коррупционная схема способствовала быстрому обогащению обоих партнеров, приближенных к ним клик и европейских посредников.

5. Кто остался вне "большой сделки"? Ликуд, Хамас, жители Сектора Газы и социально слабые слои населения с обеих сторон.

Коррупционная схема была "упорядочена" так называемыми "Парижскими соглашениями". Если до этого каждый палестинский бизнесмен мог напрямую что-то покупать у Израиля и наоборот, то соглашения предполагали лицензии и франчайзы для приближенных - приблатненных с обеих сторон. Например, какая компания что продает в ПА, причем обладая эксклюзивными правами.

Газета "Санди Таймс" писала, что деньги, выделенные Евросоюзом на строительство жилья для бедных палестинцев, были использованы на строительство квартир класса люкс для арафатовской военной и бюрократической элиты. Аудиторы, работавшие в аппарате самой Палестинской автономии, сообщили, что примерно 40 процентов ее годового бюджета - 323 миллиона долларов - были растранжирены, разграблены или использованы не по назначению.