Впервые

"Я вижу мысленно, как руки пианиста
Из ничего творят рассказ про чью-то жизнь..."
Богаченко Татьяна: "давнее, под псевдонимом писанное"



   Впервые я узнал о Лёничкином существовании, когда работал на военном судоремонтном заводе. Лёнечка был музыкантом, играл на пианино в заводском клубе, зарплата его была немного выше  80 рублей, чуть более высокая нежели у заводских уборщиц. Говорили, что он блестяще закончил консерваторию и был пианистом от Бога. Я скептически отнёсся к этим разговорам, так как считал, что пианисты от Бога не получают заработную плату на уровне клубной уборщицы и не могут встретиться в той дыре рабочего посёлка , в которой я провёл не менее 10 лет своей жизни.

   У Лёнечки была жена Лена. Она занимала меня гораздо больше: идеальные женские формы, которым мог бы позавидовать Александрос Антиохийский, кому позировала Венера Милосская, выразительные живые глаза, всегда лаконичная, но знающая, что такое уход, причёска, скромная, умная  и немногословная, и чрезвычайно преданная своему господину. Лена никогда не позволяла себе даже намёка на флирт с блестящими морскими офицерами, которыми кишел завод.

   Я был холост, во мне играла кровь с молоком, а ещё пуще гормоны. И я всегда, глядя на Лену,  завидовал Лёне: почему эта красавица досталась не мне, а долговязому сутулому крокодилу с печальными глазами цвета не то вызревшей черешни, не то с отливом, напоминающим  каре-черные греческие маслины, совсем не похожие на  крашеные  крупные оливки из  банки. Обвисшие ниже уголков рта усы никак не выдавали в нём виртуоза игры на фортепьяно. Но даже Лёнечкины усы, этот атрибут настоящего мужчины, никогда не вызывал трепетных чувств у наших незамужних сотрудниц.  Да, у Лёнечки были длинные слабые руки, чуткие пальцы, но разве могут они так ласкать женщину, как мои...

Продолжение следует: "Комната в общежитии":
http://proza.ru/2018/11/22/228