Наука дальних странствий. Два озера, один водопад

Сундозеро

Вероятно, таких чудесных мест в Карелии много, и сейчас открылось только одно из них. Находясь здесь, начинаешь понимать, что вся предшествующая жизнь происходила  в совершенно неправильных условиях. А правильные условия, необходимые человеку для хорошей жизни, именно здесь, в  урочище «Шушки», на озерном берегу,  в окружении сосен и вдали от всего.

Сундозеро – образ умиротворения. Оно меняет цвета, строго соответствуя оттенкам неба. Прозрачная вода, песчаное дно, на фоне которого плавают непугливые рыбки, подсвечено солнцем и кажется янтарным. Озеро  у нашего берега мелкое (в буквальном смысле – «море по колено»), никто не плавает, но все ходят по водам. Это такой здешний ритуал: бродить по теплой у берега и постепенно становящейся прохладной воде. Зрелище великолепное, какое-то священнодействие – так и хочется войти и присоединиться к тем, кто уже знает, как это прекрасно. Вокруг люди, а у тебя ощущение, что ты один на один с озером. Вода, абсолютно не замутненная, видимо, обладает какой-то чистой энергией, которая передается ходящему по водам.  Она смывает все наслоения напряжения снаружи и изнутри.
 
Сквозь озеро протекает река Суна.  Она приводит в движение озерные воды, подпитывая их свежими потоками. Говорят, что посередине Сундозеро очень глубокое, но, стоя у нашего берега, в это трудно поверить. У озера есть собственные острова – маленькие зеленые кусочки суши, украшающие пейзаж. Они выглядят пушистыми из-за зеленой и довольно высокой растительности. Обитаемы ли они?
Поздним вечером со стороны озера иногда раздается одиночный призывный крик. То ли большая птица, то ли здешняя русалка. Я спрашивала у  разных людей, слышали ли они этот вечерний звук. Оказалось, что никто не слышал. Как это возможно в абсолютной, ничем не нарушаемой тишине не услышать громкий и недальний крик?

Ближние дали: Муcталампи

Август начался жарой.  Воздух  сухой, он неподвижен, и кажется, что его температура приближается к температуре тела.   Хорошо утоптанная дорога ведет к лесному озеру Муcталампи.

Лес – солнечный и прозрачный, в основном хвойный, под ногами мягкие разноцветные мхи и бесплодные ягодники. Местные говорят, что нынешний год неурожайный – ягод нет совсем и грибов тоже. То ли дождей не было, то ли еще что. Жаль, черника в этих местах точно водится, и брусника, и морошка…

Лес –  тихий, но живой, оглашаемый время от времени птицами, которых вспугнули незваные гости. В основном здесь живут  пестрые дятлы, сообщающие о своем присутствии ритмичным глуховатым стуком.

Озеро Муcталампи – лесной водоем в стороне от поселений – сияет аквамарином. Кажется, что оно течет, как река. И в нем купаются, качаясь на  колеблющейся сини воды, ослепительно яркие солнечные звезды. Не блики, а именно звезды – большие, яркие, расточающие лучи во все стороны. Вблизи берега, на мелководье, тихо плавают водяные лилии. Ослепительно белые, строго симметричные, одиночные царственные цветы. Совсем близко, а дотянуться нельзя. А может,  и хорошо, что нельзя, а то бы все выловили и уничтожили так называемые туристы. В том, что они здесь бывают, сомнений нет – уж слишком много на берегу следов их пребывания. Свалки,  разбросанные повсюду бутылки, обрывки, обломки, обрезки, обрубки… Варварство в самом отвратительном и откровенном виде. Становится неловко перед соснами, черничниками, брусничниками за людское бесчинство. А ведь это, наверно, нормальные на вид люди, имеющие работу, дом, автомобиль, семью, детей… Они не бездомные, не бедные, не безумные… Нет им оправдания – никакого.

Водопад Кивач

Вот он, знаменитый водопад,  гордость Карелии, которой несказанно повезло, что при распределении красот земных эта, божьей милостью, досталась  именно ей.  Повезло озёрному краю – наделили ещё и водопадом.
               
Сравнить Кивач  просто не с чем, он такой один на всю губернию. Озёр множество, и одно лучше другого, но озёра с водопадами сравнивать невозможно. Водопад –  стихия:  шумящие потоки воды, бурно пенящаяся прохладная лава срывается с  высокой ступени и, пролетая почти горизонтальную часть пути, совершает следующий прыжок с еще более высокой ступени, разбиваясь о камни и превращая воды в густую пену, которая кажется белой, но на самом деле имеет множество оттенков и различную степень плотности водяных слоев. Сквозь неё просвечивают камни, сама она подсвечивается лучами солнца, и эти сквозные лучи сначала ныряют в воду, а потом выныривают в разных местах, образуя сверкающие блики. После прыжков с высоты водный поток превращается в реку, которая, торопясь и будто спасаясь от погони, несет воды в  светлую даль, уже недоступную глазу.
 
Стоя на смотровой площадке среди огромных камней и глядя на бегущие воды, чувствуешь себя  маленьким и слабым существом, которому природа -  по праву сильного,  диктует свои условия бытия. Неукротимость стихии не то чтобы подавляет, но расставляет все и всех по своим местам. Природа живет по собственным законам, позволяя человеку заселять некоторую часть пространства – так, для разнообразия фауны.

Водопад рычит громким шепотом, будто предупреждая, что всякое пренебрежение правилами общения со стихией может обернуться бедой. А люди карабкаются по скользким камням, одержимые желанием сделать эффектный снимок.
– Смотрите все: это я! А там, за моей спиной низвергается водопад,    кажется, самый большой в Европе среди равнинных… Этот… Как его? А, Кивач…

Тут рассказывают печальную историю, бывшую совсем недавно. Приехала на водопад семья – четверо, двое детей, ждали третьего. Отец семейства, молодой и спортивный, захотел сделать кадр (то, что называют «круто»). Полез по мокрым камням к бурлящему потоку. Поскользнулся. Водопад его и унес. Нашли только через неделю. Мороз по коже…

Корабельные березы

Погода переменилась: как-то сразу подул сильный ветер, и с берез посыпались желтые листья. Это было удивительно – березы стояли до этого совершенно зелеными, без малейших признаков осени. Казалось, что кто-то нарочно бросает горстями листья, желая напомнить, что осень не за горами.
 
Но надо сказать о здешних березах. Растут они вперемешку с корабельными соснами. И, вероятно, по этой причине перенимают у них все сосновые привычки и свойства. Если не подниматься взглядом до крон деревьев, то по виду сосны и березы, особенно издали, очень схожи – безупречно ровные, стройные, высокие стволы. Корабельные березы. Они растут довольно близко друг к другу, чередуясь с соснами,  но не соперничая с ними. У каждого дерева свой прямой путь, своя дорога – ввысь. Устремленность вверх здесь не предполагает борьбы друг с другом. Возможно ли это в мире людей?

Прогрохотал гром, прошел ливень. Гроза здесь не грозная – без молний. Стало свежо и влажно, появился новый запах умытого леса  и мокрой травы. Ветер улетел вслед за громом, воздух снова неподвижен. Небо  в сплошной пелене облаков, подсвечиваемых изнутри глубоко запрятанным солнцем. Притихшие березы  стряхивают  лишние капли, кроны  их совершенно зеленые.
–  Какие желтые листья? Да не было ничего такого. Это тебе показалось! – отвечают на мой немой вопрос корабельные березы.

А со стороны  Сундозера доносится смех – громогласный, откровенно дерзкий, раскатистый. Чей? Иду на берег, внимательно вслушиваясь в негромкие звуки: плеск воды у причала, отдаленные детские голоса, щебетанье мелких пташек. И опять – тот же смех! Теперь уж точно надо мной смеются. Но кто?
 
Чайки, что ли?

Большие  серебристые птицы взмывают вверх с ближайшего островка, покрикивая резкими голосами. Они переговариваются между собой короткими вскриками, похожими на отрывистый лай, дробными трелями с какой-то скандальной интонацией, одиночными призывными криками, бросаемыми с вышины. Чайки появились только сейчас, после ливня? Или они были всегда, но вели себя тихо? Наше озеро оживилось, пейзаж перестал быть неподвижным. Теперь можно еще дольше стоять на каменистом берегу, перебирая взглядом острова, облака, силуэты крылатых. А ведь у птиц есть все основания смотреть на  людей свысока и даже посмеяться над нами – они ведь летают…