Крестики нолики детская игра

Рассказ
Натка сидела за столом и, низко упустив голову над тарелкой, усиленно мешала кашу большой ложкой:
-Ну, что делать? Ну, что делать? Господи! Ну, что делать?!
-Наталья Петровна, Вам каша не нравится? – наконец, не выдержала Васильевна.
-Спасибо, хорошая. - Ответила Натка, и принялась елозить по тарелке еще быстрее.
-Ты совершаешь новый обряд? – насмешливо, спросила мама и переглянулась с бабушкой.
В ответ Натке тоже хотелось сказать что-либо колючее и не менее забавное, чтобы все за столом рассмеялись, но в последнюю минуту она вспомнила заповедь «Почитай отца твоего и мать твою, да будет тебе благо», и острить воздержалась.
-Наталья, ты приболела? – бабушка коснулась ее лба.
-Спасибо, я здорова. – промямлила Натка и, сжав кулаком ложку, так провела по тарелке, что все подумали:
-Бедная каша, сейчас она ее прикончит.
Но кашу Натка оставила в покое, встала и направилась в свою комнату.
Это был молчаливый протест, и каждый из сидящих за столом, подумал, уж не на него ли сейчас обрушится пол мира.
Васильевна вскочила, вытерла салфеткой рот, извинилась и пошла в разведку.
Каково же было ее изумление, когда она застала Натку за компьютером, складывающей трехзначные числа.
-Наталья Петровна, Вы бы поели сначала, а потом занимались арифметикой.
-Да? – Натка резко повернула к ней голову, - а человек от голода мучается шесть лет – это ничего? Это правильно? Да?
-Неправильно, согласилась Васильевна, на всякий случай, не выясняя, какой человек, и, где мучается.
-Тогда как помочь? – Натка почувствовала, что обрела союзника, и принялась обсуждать будущие действия.
-Стоп! Чтобы решать, как помочь, я должна знать, кому помочь, – возразила Васильевна, - иначе у нас получится беспредметный разговор.
-Сестре моей, Валечке, которая умерла, когда я была маленькая. – Натка сощурилась и вопросительно взглянула на Людмилу Васильевну.
-Аа. – Ответила та, - ну, помолись за нее. Как ей поможешь теперь?
Людмила Васильевна успокоилась и приняла свой обычный менторский вид: по таким пустякам, не следует беспокоить всю семью, спросила бы меня перед завтраком, и мы вдвоем решили бы твою проблему.
-Чепуха, - перебила ее Натка, Вы, Людмила Васильевна, не дослушали меня, а я Вам, между прочим, говорила о моей родной сестре, а не о какой-то девочке. Это моя сестра много лет приходит к моей маме и бабушке во сне и просит помощи, а они проснутся, поговорят между собой, что она им приснилась, и на том все заканчивается.
Я ее сегодня видела. Спрашиваю: «Неужели так нечем и не помогли?». А она, знаете, что мне сказала: «Да, нет, два яйца в год приносят всегда».
Понимаете? Два яйца в год на могилу и все! – Натка заплакала. – Она же доченька их, а они не только не причащали ее живую, но и после смерти не поминают.
Спрашиваю ее: «Почему же ты не сказала деду? Он у нас очень хороший».
А Валечка смотрит на меня так печально, и отвечает: «Дед меня не любит. Что его просить».
-Ты могла бы к отцу за помощью обратиться.
-Что ты, - отвечает она, - я, когда к нему во сне прихожу, он вскакивает и кричит своей жене: «Вставай! Мне опять этот кошмар приснился! Стоит на пороге, смотрит на меня и молчит».

Тут только Васильевна поняла, что Натка вовсе не играет, не выдумывает очередную историю, а говорит сущую правду.
-Где же ты видела Валечку? – спросила она, чтобы немного отвлечь ребенка.
-В сумерках. Там довольно прохладно и все похожи на тени.
Мне Господь разрешил туда спуститься, чтобы попрощаться с родными перед тем, как улететь на третье небо.
-Я Ему говорю: Господи, Иисусе Христе, я там никого не знаю, у меня и знакомых-то нет умерших. У нас все живые. А Господь отвечает:
-Херувим всех покажет, он знает.
Оглянулась, смотрю, а возле меня большая лошадь стоит, белая, крылатая, голову повернула в мою сторону и приглашает на нее забраться.
А как на нее заберешься, если она, как гора большая, а я маленькая, и руками не дотянусь, чтобы, хоть, за гриву ухватиться.
-Вот бы бугорок какой, - подумала я и огляделась. Вижу действительно бугорок приличный и весь цветами покрыт. А цветы красивенные, молодые и пахнут изумительно.
-Как же их топтать ногами, - думаю я, - были бы среди них прогалинки, я бы по ним на Херувима и залезла. – Подвожу к бугорку Херувима и вижу на нем травяные пятнышки, словно для меня, как ступеньки поднимаются вверх.
Пошла я по ним осторожно, и тут заметила, что трава под моей ногой исчезает, а затем вновь появляется позади меня. И цветы довольно странные: впереди цветут, а позади, словно, в тумане тают. А у подножья бугорка совсем исчезли.
-Это что такое? – спрашиваю у Херувима.
-Цветы, - отвечает он спокойно.
-Вижу, что цветы, но почему они предо мной появляются, а позади меня исчезают? И бугорок исчезает, словно тает, как мороженое.
-Ты подумала, что тебе необходим бугорок, и он появился, а я подумал, что хорошо бы его украсить цветами, чтобы тебе было приятно идти ко мне, и цветы появились. Но позади тебя цветы никому не нужны и бугорок тоже, потому они медленно исчезают, чтобы не испугать тебя, - ответил Херувим. И добавил:
-Здесь все творится Словом: подумал, и сделалось, пожелал, и явилось.
Влезла я на Херувима, и тут же мы стали возле маленькой девочки, которая ладошками прикрывала глаза и не могла смотреть на нас без страха и ужаса.
-Почему мы так быстро прилетели? Спросила я Херувима.
-Ты здесь ничего не знаешь, потому и не видела. А, если бы знала и думала о здешнем, то путешествовала бы не так быстро, так как любовалась бы тем, о чем думаешь, видишь. И славила бы за все Бога.
Это Валечка – сестричка твоя старшая, - сказал неожиданно крылатый конь и улыбнулся: - помоги ей.
А рядом много детей стоит, и глаза у всех, как в концлагере, лица худенькие и испуганные. А кругом, словно серая мгла, ничего не видно, ни цветочка, ни травиночки, ни букашки какой.
-Почему тут так все неуютно? – спрашиваю у коня, поеживаясь от холода.
- У них нет благодати, а без благодати невозможно творить мир, мысленно; они ничего не знают о Боге, не умеют Бога призывать, и потому беспомощны и голодны.
-Валечка, меня Наткой зовут, поехали со мной. – Говорю девочке.
-Нее, - машет она головой, - мне нельзя, ты бог, а я душа грешная, должна здесь сидеть.
-А Херувим сказал, что тебе надо помочь. Как же я тебе здесь помогу? Надо хотя бы к свету вылететь.
-Поесть дай, если можешь. Я шестой год ничего не ем, только два яичка дают. -

А у меня с собой, Васильевна, и пары конфет нет, да и кто думал про еду после вкусного ужина? Знала бы, так хоть чего-нибудь под подушку спрятала, а то рядом носовой платок да телефон лежит.
Тут Херувим поворачивает голову, смотрит на меня, улыбаясь, и говорит: ты ей Тело Христово дай или просфору, только прежде спроси у Христа, можно ли тебе сейчас давать.
-А ты не знаешь? – задаю ему вопрос.
-У всех по-разному бывает, - отвечает он уклончиво.
-Полетели к Богу, тогда. - Говорю ему и просыпаюсь, от Ваших слов: «Пора вставать, колокольчик мой».
А мне вовсе не пора была вставать, умываться и гимнастику делать.
-Не огорчайся, - вздохнула Васильевна. – Я конечно, виновата. Но думаю, тебе следует позвонить Алеше и посоветоваться с ним.
-Но сначала надо поесть, затем сходить в церковь и заказать сорокоуст за умершею, - произнес дед, стоя возле дверей комнаты.
-Дед, ты все слышал? – Натка развернулась на 180 градусов и смотрела на своего деда со страхом.
-Не все, но достаточно, чтобы понять, о чем идет речь.
-Дед, я поем кашу и сок выпью, только ты мне скажи, почему ты Валечку не любишь? Она вредная была?
-Наоборот, очень спокойная и тихая девочка.
-В чем же причина тогда?
-Я ее мало знаю, мы с ней виделись пару раз, так что ничего определенного сказать не могу. Сказать, что я ее люблю, не могу, но и неприязни я к ней не испытываю.
-Тогда почему ты не вспоминаешь ее, и не молишься за нее?
-Не знаю, я думал, что женщины подают за нее и молятся, и этого достаточно. Они же часто говорят о ней.
-Что-то я не слышала, что у меня есть сестра родная, и разговоров про нее тоже.
-Не хотели тебя расстраивать.
-Все, идем есть. – Перебила деда Натка, и направилась в столовую.
-О, какие люди к нам пожаловали! Не откушаете ли с нами, не разделите ли с нами трапезу? Не уважите ли нас грешных и недостойных своим вниманием? – встретила мама Натку тронной речью.
-Мы идем в церковь, - вместо ответа на колкости, сообщила Натка и уселась за стол.
-Скажи на милость, вы это со своим дедом каждый день делаете, - усмехнулась бабушка, лучше бы в Большой театр сходили, там премьера сегодня.
-Подождет театр. – Ответил дед, - сделаем дело, тогда и погуляем.
Натка быстро справилась с кашей, выпила сок, встала из-за стола, поблагодарила Бога, а потом высыпала все конфеты в забытый на стуле пакет.
-Это что-то новое в нашей религиозной жизни, - усмехнулась мама, и сунула кончики пальцев карманы брюк.
-Привыкай, дитя растет, растут и запросы, поддержала ее бабушка и добавила: - Как там говорится? Подрастают детки – подрастают и бедки.
-Оставь, - буркнул дед, - по дороге купим.
-Ничуть, - Натка посмотрела на маму и бабушку: - то от нас будет, а это от любимой маменьки. –
-Не скандаль, - дед улыбнулся, - все образуется.
Натка положила пакет на стол, сложила руки за спину, посмотрела на маму и, молча пошла из столовой.
-И что ты их все воспитываешь? Придумываешь, чтобы не жить спокойно. А ребенок должен почитать отца и мать!
-Дед, я эту заповедь всегда знала, еще, когда не родилась, но, вот, есть и другая, не менее правильная, только почему-то ее никто в нашем доме не произносит:
«...
4 И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем».
(RST К Ефесянам 6:1-4).
-В нашем доме становится все хуже и хуже, а ты помалкиваешь, думаешь, что все само собой образуется.
-Если бы ты не раздражалась по пустякам, то над тобой никто бы не смеялся, но всех забавляет именно твоя категоричность.
-Ничего подобного, - Натка поправила возле зеркала бантик, - я всегда была такой, и теперь такая.
Но маме не нравится, что я верую в Бога, и бабушка боится за мое будущее. Вот они постоянно и подтрунивают надо мной и тобой.
-А Васька слушает и ест, - усмехнулся дед.
-Не поняла, какой Васька?
-Басня есть такая про кота, которого ругают за то, что он рыбку и сметанку крадет у хозяйки, а он слушает и ест.
Так и ты, делай свое дело так, чтобы придраться не могли, и не скандаль. Ласковое телятко двух мамок сосет. Поняла?
-И что, им не говорить, что они поступили со своим родным ребенком плохо?
-Не говори. Они все равно узнают от Васильевны, и сначала будут острить и смеяться, а когда увидят, что достать тебя не могут, успокоятся. Потом поймут свою ошибку, и будут вместе с нами поминать Валечку.
-Ты думаешь?
-Я знаю их, давно живу с ними, и немного изучил. Когда человек смеется или кричит на другого, то тем самым проявляет собственное бессилие и неумение убеждать в своей правоте. Прояви характер, постарайся доказать свою правоту не резким словом, а добрым поступком, и ты победишь.
-Дед, а ты у меня умный, хоть в университете и не преподаешь.
Мне иногда кажется, что она меня, просто, не любит.
-Ну, это ты, уж, слишком. Любит мама тебя, а что за крошки на столе свиньей обозвала, так это она тебя воспитывает, чтобы ты была чистоплотная, культурная и аккуратная девочка.
-Да? – Натка освободила свою руку из руки деда. - Любит, говоришь? Если я ее люблю, то не называю свиньей, когда она садится есть, не перекрестив лба. Между тем, «человек отличается от животного тем, что благодарит Бога за посланную ему еду, и освящает свою пищу молитвой и крестом».
Так Алеша говорит.
Я ей только вежливо напоминаю, что она не молилась и не крестилась перед тем, как сесть за стол. А мама в ответ только злится и кричит: «не указывай, мала еще»! Вот и вся любовь.
Они зашли в продуктовый магазин. Натка повертела головой в разные стороны и, растерянно, спросила:
-Ты знаешь, что умершие дети едят?
-Понятия не имею, честно говоря, - дед усмехнулся, - зато видел, как на поминальный стол женщины клали хлеб белый, конфеты, крупу и различное печенье с фруктами. Мы тоже так поступим, наберем всего и отнесем на поминальный стол. Люди поедят и помянут в молитве нашу Валечку, вот, и будет ей угощение.

Можно еще милостыню подать бедному – это тоже еда для умершего, так моя мама и бабушка делали в советское время, когда церковь была закрыта.
Но бабушка говорила, что лучше всего заказывать за покойного сорокоусты, чтобы его ежедневно поминали на Литургии, тогда по воскресении из мертвых во Второе Пришествие Христа, он встанет обоженым, так как его душа омывается Кровью Христовою, и грехи его прощаются Господом во время Проскомидии.
«если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха».
(RST 1-е Иоанна 1:7).

В церкви Натка положила на поминальный стол свои любимые конфеты и шоколадки, хлеб, муку и фрукты. Получилась огромная горка, с которой что-либо медленно съезжало.
-Дед, надо было все в пакетах поставить, - наконец произнесла она, вытирая пот тыльной стороной ладони. – Ух, теперь поставим свечку и запалим, а ты закажи, что бабушка твоя говорила - сорокоуст за усопшую Валечку.
-Может быть, ты сама это сделаешь, - замялся дед, - а то я как-то побаиваюсь, вдруг что скажу неправильно. Бабушка моя давно говорила, я могу что-либо и перепутать, и позабыть.
-Ты меня в разведку посылаешь или сразу на боевые действия? – подмигнула деду Натка.
-Сразу, чего мелочиться. Действуй. – Дед коснулся кончика ее носа.
Натка подошла к Георгиевне, поздоровалась, поздравила с праздником, и пустилась с места в карьер:
-Георгиевна, мы за нашу умершую Валечку сорокоуст хотели бы заказать, подскажите, как сделать это лучше.
-Вам один или на год? – спросила, улыбаясь, Георгиевна.
-Я не знаю, чем отличается один от года, - вздохнула Натка.
-Один сорокоуст – это поминают сорок дней на Евхаристии, а на год, то поминают каждый день целый год.
-Лучше на год, - правда, дед? – Натка посмотрела на деда. Тот молча кивнул.
-Вам обедню или без вынимания частицы?
-Обедню лучше. – сообразила Натка, так как себе всегда заказывала обедню.
Георгиевна записала имя Валентины, взяла деньги, и затем спросила:
-Натка, про какую Валентину ты говоришь?
-Сестричку мою. Я ее нашла, когда спала. Оказывается, она умерла, и никто ее не поминал, только два яичка приносили на кладбище. Вот мне Господь и открыл, чтобы я с дедом спасала ее.
-Ну-ну. –Георгиевна улыбнулась. – Помоги тебе, Господи.

Вечером Натка набила карманы конфетами, и отправилась спать немного раньше обычного. Перед сном она помолилась и выгрузила все под подушку, на всякий случай, чтобы угощать всех детей в сумерках, если Господь ее вновь отправит к Валечке.
И задремала незаметно для себя.
Вдруг увидела своего белого коня с крыльями, и, подбежав к нему спросила:
-Мы помчимся к Валечке?
-Для чего? – Херувим строго посмотрел на девочку.
-Помогать.
-Ты уже помогла.
-Да? Ее Господь забрал из того жуткого места? – обрадовалась Натка.
-Нет. Но она довольна тем, что ты ей принесла.
-Я ей ничего еще не приносила, только конфеты спрятала под подушку. Когда мы прилетим к ней, тогда отдам.
-Ничего не получится, она не сможет взять твои конфеты из-под подушки, но она ест твои конфеты, что ты оставила на поминальном столе. Не сами конфеты, но молитвы за них тех, кто ест конфеты, и просит за нее у Бога милости.
-А как же Рай? Кто ее перевезет в Рай? – огорчилась Натка.
-Разве ты не читала в Евангелии, что оттуда сюда не переходят? – вновь строго заговорил Херувим.
«23 И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его
24 и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем.
25 Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь - злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь;
26 и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят.
27 Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего,
28 ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения.
29 Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их.
30 Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются.
31 Тогда [Авраам] сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят».
(RST От Луки 16:23-31).
Впрочем, если Господь позволит, и ты согласна отдать Свои Тело и Кровь Христовы, то летим к Нему.
-Согласна-согласна. – Натка поднялась на Херувима по лестнице, и только тогда сообразила, что можно мысленно сразу садиться на него, без подставок и лестниц, - летим скорее.
-Не торопись.
Поминать Валечку надо 12 лет в 3 монастырях, чтобы вытащить ее из сумерков, будешь ли ты это делать?
-А сразу нельзя? – Натка чуть не плакала: через двенадцать лет ей будет семнадцать, и еще не известно, на каком небе она окажется, может быть, оттуда никто не спускается в сумерки, и Натка не сможет спасти Валечку.
-Думай сама, считай, улыбнулся Херувим. – А, когда сообразишь, позови меня, и мы с тобой полетим к Господу.
-А, вдруг ты будешь занят, и я не смогу спасти Валечку?
-Разве ты не читала про всадника на белом коне в Евангелии?
Прочти.
Я твой Херувим познания, чем больше ты будешь узнавать о Боге, тем крепче будут мои крылья, а затем и вовсе вырастут вторая пара, а потом и третья.
И я из белого стану огненным. –

Натка открыла глаза, взяла телефон, посветила время. Было ноль, ноль пять.
Девочка встала, взяла со стола ноутбук, включила и принялась искать в Евангелии фразу про белого коня.
-Наташа, что случилось, ты почему не спишь, - выросла перед ней Васильевна, бесшумно.
-Я сейчас. Только про коня посмотрю.
«Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он [как] победоносный, и чтобы победить.
(RST Откровение 6:2)».
-Васильевна, вы не знаете случайно, что победить надо или кого победить надо? – Натка растерянно взглянула на Людмилу Васильевну. – Херувим сказал, что он дан мне, следовательно, я всадник, а что побеждать не сказал.
Может быть, это не про меня?
Дальше тут про Господа, и еще про войско Его. А про Натку ничего в Откровении нет.
«И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует».
(RST Откровение 19:11).

«13 [Он был] облечен в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: "Слово Божие".
14 И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый».
(RST Откровение 19:13,14).
-Видишь ли, - Васильевна задумалась, - возможно Херувим считает тебя тем, кто относится к воинству небесному и советует одеться в праведность святых, чтобы следовать за Господом.
«И дано было ей облечься в виссон чистый и светлый; виссон же есть праведность святых.
(RST Откровение 19:8)».
-Я и так следую за Господом.
-Гм, но конфеты со стола взяла тайком, не спросив разрешения, - Васильевна улыбнулась: - Для Валечки напрятала под подушку?
-Прости, Господи, - смутилась Натка, - только зря напрятала. Херувим сказал, что не ест Валечка таких конфет.
-А ты завтра детей в церкви угости, вот она и съест все твои конфеты. И виссон твой вновь станет светлый и чистый.
-Нет, только после причастия, Господь омоет мой грех Своей Кровью, а милостыня хоть и очищает, но не обоживает. А тут сказано праведность, праведность только у Бога, так что без причастия в виссон не одеться.
Но Херувим сказал, что надо что-то посчитать и сообразить мне.
-Утром, когда я вошла к тебе, ты что-то считала, - Васильевна зевнула: - может быть это?
-Утром я складывала, сколько съем Тела и Крови Христовой, пока школу закончу, если есть ежедневно.
Стоп.
Васильевна, голубушка, он сказал, что 12 лет поминать в трех монастырях. Это сколько частиц надо?
-365 умножь на двенадцать и потом на три.
-Можно я сейчас посчитаю?
-Давай, лучше утром, после завтрака.
-Вы не понимаете, меня Херувим ждет, чтобы лететь к Господу.
-Хорошо, только быстрее, на калькуляторе. – Васильевна вновь зевнула.
Натка включила калькулятор и высчитала:
365 х 12 х 3 =13140 + 4 =13144. Числа получились какие-то огромные.
-Васильевна, это сколько?
-Тринадцать тысяч сто сорок четыре, – ответила та.
-Можно это за один день подать, чтобы поминали на Евхаристии? – Натка растерялась совсем.
-Можно, но для этого надо найти 13144 монастыря или столько же церквей, чтобы совершить столько Литургий одновременно. Если ты подашь на год в 36 монастырей и дополнительно в 4 церкви по одной обедни, то Валечку освободишь через год: 13140:365=36(м) +4(ц): это 36 монастырей, и по одной обедне закажи дополнительно в 4 церквях. Или в одной 4 дня подряд.
-А, если не найду?

-Тогда растяни срок на два года или на три, подай в 12 монастырей и 4 церкви, и пусть молятся три года и 1 день, или одна церковь - 4 дня.
-Вы гений, Васильевна, столько я найду.

Все.
Спокойной ночи.
Меня Херувим ждет. – Натка выключила ноутбук и счастливой улеглась в кровать.

-Ну-ну. – вздохнула Васильевна, - что-то тебе Господь скажет.

А Херувим не прилетел.
Не было его и во вторую ночь, и в третью.
И тогда Натка решила действовать самостоятельно.
Она пришла в церковь, причастилась, как всегда без проблем и подойдя к Георгиевне, спросила:
-Георгиевна, миленькая, подскажите, пожалуйста, как мне быстро найти адреса 36 монастырей.
-Зачем тебе столько?
-Хочу за сестру помолиться в 36 монастырях, чтобы Господь ее помиловал, и от сумерков избавил.
И чтобы первое небо в Раю даровал.
-Воон что, дело серьезное. – Георгиевна задумалась. – Обратись-ка ты Епархию Московскую и Смоленскую, и еще Брянскую возьми: там адреса всех монастырей области знают.
Перепиши, сходи на почту и пошли письмо, узнай, сколько стоит обедня в каждом монастыре, а потом пошли деньги и закажи.
Из монастыря тебе пришлют благословение и сообщат, что о младенце Валентине молятся и деньги получили.
-Спаси, Христос, Георгиевна, а нельзя ли эти адреса в интернете скачать и по электронной почте все узнать?
-Чего не ведаю, того не скажу, - покачала головой старушка, я всегда так посылала, по почте.
Но ты, если можешь, найди Епархию в интернете, так быстрее будет, и взрослых не надо беспокоить.
-Ес! Спасибочки! – обрадовалась Натка. – Скажите деду, он там причащается, что я пошла домой.
-А к кресту забыла приложиться?
-Точно. Надо задержаться немного, спасибо, что напомнили. - Натка сияла.
Не долго думая, она нырнула в толпу причастников, и быстренько проскользнула к деду.
-Дед, у тебя денег с собой нет? Прошептала она, легонько коснувшись его ладони.
-Возьми, сколько тебе нужно, в правом кармане, - ответил дед, не глядя на девочку.
Натка вытащила деньги, посчитала и вздохнула: в кармане лежало всего 10 тысяч.
-Дед, я возьму все, - сказала она, повернулась и нырнула в толпу.
-Георгиевна, вот дед дал немного денег. Как Вы думаете, хватит на четыре обедни в четырех церквях?
-Еще и останется, - ответила та, посчитав купюры.
-А Вы не могли бы мне помочь немного и заказать эти обедни где-нибудь поблизости?
-В МГУ есть Церковь, это рядом, унуку скажу, завтра закажет, а в три сама схожу, знаю я тут места, где давно не бывала. Сделаю, не сомневайся, - Улыбнулась Георгиевна. – Может быть тебе на все заказать и в других церквях?
-Будьте любезны, - Натка сияла.
-Ты ж не забудь, что и здесь о Валечке молятся.
-А можно найти в России 13140 монастырей? Чтобы помолились один раз – и готово!
-Не знаю, раньше до революции, может быть, столько было, а теперь, не знаю.
Ты посмотри по Епархиям, может быть, и найдешь. – Маленькая щупленькая Георгиевна светилась такой ласковой улыбкой, что Натке хотелось с ней говорить вечно.
Подошел дед, Георгиевна поздравила его с причастием и спросила:
-Тут Натка заказала обедни в других храмах. Вы не будете против?
-Молодец, вся в деда. – Улыбнулся он в ответ, взял Натку за руку и повел в очередь к кресту.

Домой они вернулись рано.
Натка позавтракала и заторопилась в комнату к себе, а дед ушел на службу. Мама с бабушкой собирались на работу и что-то бурно обсуждали.

В интернете она нашла 32 Ставропигиальных монастыря в Московской области, 11 – в Брянской и 6 – в Смоленской.
Вошла Васильевна:
-Наталья Петровна, нам пора заниматься, отложите, пожалуйста, свою игру.
-Хорошо. – Схитрила Натка, будем играть в географию. Сначала Вы назовете крупные города, где есть Епархии, а потом у меня спросите, что пожелаете.
-Золотко ты мое, да они в каждом областном центре есть.
-Вот и назовите, а я проверю. Если ошибетесь пять раз, поставлю двойку и играть в школу сегодня не буду, а Вы будете моей рабой и рыбкой золотой.
-А, если выиграю, то шесть уроков, отдай и не греши, - согласилась Васильевна.
-Согласна. Только Москву, Смоленск и Брянск не называть.
-Петербургская.
-Всего четыре монастыря, лёли пали, - огорчилась Натка.
-Курская.
-Семь, жидковато Вы как-то набираете, - вздохнула Натка.
-Зато правильно, Орловская.
-Семь.
-Псковская.
-Твою мать: опять сломался компьютер, играть не будем.
-Тогда попрыгаем на батуте, а потом я посмотрю и доиграем, - Васильевна схватила Натку и понесла одеваться.
-Лучше здесь попрыгаем с прыгалкой и мячиком! – завизжала Натка, экономя время.
- А воздухом кто дышать будет? – Васильевна была неумолима. – Вперед! На мамонта!

Вернулись они через два часа.
-Васильевна, посмотрите ноутбук, - с порога попросила Натка, - быстренько доиграем, и я займусь любимой литературой бабушки и мамы, кстати, Вы знаете басню про кота Ваську, который слушает и ест? Мне дед рекомендовал посмотреть в интернете. – Натка торопилась использовать двойную выгоду: починить компьютер и посмотреть басню.
Васильевна быстро отключила сон в ноутбуке, настроила таймер на следующий день, чтобы отключил компьютер ровно в десять часов и отдала ноутбук Натке:
-Литературой, так литературой, но не более одного стихотворения. – Сказала она.
-А Васька слушает и ест, - напечатала Натка в Яндексе.
Басню-то она нашла быстро, но содержание ей не понравилось, но басню Натка запомнила. И принялась с Васильевной обсуждать программу будущих занятий.
Под конец не выдержала и сообщила:
-Васильевна, я уже в пяти церквях заказала обедню, осталось еще 36 монастырей, если на год, а на полгода – 72, на три месяца -144, а на месяц – 432.
-Сколько же ты монастырей нашла?
-Пока только 67.
-И когда ты только успела? Мы с тобой думали, и 36 не наберется, а ты уже 67 нашла. И как ты узнала про них?
-Я открываю Епархию, а там адреса монастырей и церквей напечатаны.
-Тогда открой список Епархий и по списку набери, сколько сможешь. И не дури мне голову, думаешь, я все города знаю, где Епархии есть?
-Я всегда говорила, что Вы гениальный учитель, - завопила Натка и принялась обнимать Васильевну.
-Пора обедать, - ответила та. – Считала и писала ты сегодня достаточно, пора и честь знать. Басню помнишь? Расскажешь деду вечером? Он любит, когда ты что-либо старинное декламируешь.
-Сделаю, а Вы мне помогите запросы напечатать и послать, я никогда в монастыри не писала.
-Для этого нужен ящик, создадим ящик, чтобы было куда отвечать, тогда и пошлем.

Вечером, когда семья собралась в столовой и подали салат, мама встала и глядя на дочь спросила:
-Ты знаешь заповедь «не пожелай», - тут она забыла, что дальше говорится в заповеди, и от себя добавила: «не укради!».
-Знаю, - ответила Натка, продолжая есть салат.
-Почему же ты украла со стола конфеты?
-Я не украла, а взяла для своей сестры и для тех детей, что живут рядом с ней, но потом вернула все до одной и попросила у Бога прощения.
И Он меня простил.
И у тебя прошу прощения, хотя особой вины за собой и не чувствую, так как сто раз брала конфеты, угощала прислугу и детей, носила деду и его друзьям, и никто меня воровкой не обзывал.
-Ты взяла, не спросив разрешения.
И с каждым днем становишься хуже и хуже.
Дело дошло до того, что ты вскакиваешь по ночам и играешь на компьютере, а Людмила Васильевна тебе потакает, вместо того, чтобы забрать игрушку и уложить спать.
Натка продолжала есть салат, в пол-уха слушая наставления мамы и думала, чем бы ее порадовать, чтобы она успокоилась и не злилась по пустякам.
Наконец она вспомнила басню и принялась припоминать трудные слова, сегодня прочитанные. Но салат не оставила и продолжала есть, словно мама говорила не ей, а бабушке.
-Я тебе говорю, или нет? – строго прошептала мама, и указала на Натку пальцем.
Натка продолжала есть и ничего ей не ответила, так как род был набит капустой.
-Встань, когда с той разговаривает мать, - крикнула мама и закашлялась. – Ты о чем думаешь, когда я с тобой беседую?
Натка вскочила, вытерла рот салфеткой и пролепетала:
-Про кота.
-Что? Какого кота?
-Про того, что слушает и ест крыло, - с перепугу она забыла, как звали кота и кто написал эту басню. И теперь мучительно пыталась произнести имя и фамилию автора. – Курицын, что ли, написал эту басню.
Такого хохота не слышала столовая от ее начала. Смеялись все: и дед, и бабушка и Васильевна, только Натка и мама молчали.
-Ты издеваешься? – спросила Натку мама, и добавила: стань в угол.
Натка осмотрела столовую, углы были все заняты, потому она медленно направилась к выходу, чтобы стать в угол между открытой дверью и стеной.
-Стой! Я тебе сказала «стань в угол!», - мама выскочила из-за стола, схватила Натку за ухо и потащила за ту самую дверь, к которой Натка только что шла.
-И какой-то старичок – паучок нашу муху в уголок поволок, - пролепетала Натка, чтобы не заплакать от обиды и боли.
-Прекрати паясничать. – прошипела мама и шлепнула Натку ниже пояса.
-Знаешь, мама, ответила ей Натка из-за двери, - Валечка говорила, что ее дед не любит, потому она не просила у деда есть, а у тебя просила, но ты не дала, только два яйца положила однажды на могилу. Так вот, когда я умру, можешь мне и двух яиц не приносить, я не буду их есть, чтобы не отравиться.

Жмот ты, а не мама.
А Георгиевны «унук», не стесняется подавать за твоего ребенка, хоть и профессор.
Изображаешь умную, а сама-то и не очень. Настряпала детей со своим бывшим мужем, который их кошмаром считает, и теперь не знаешь, что с ними делать.
На Васильевну орешь, не такая тебе, а она встала ночью и твоему ребенку помогала подсчитать, сколько денег надо, и сколько обеден заказать, чтобы вытащить твою доченьку из ада, куда ты ее загнала.
Да ну тебя. -

Натка вышла из-за двери и направилась к себе в комнату.
Она сняла одеяло с дивана, завернулась в него с головой, легла на кровать и тут же уснула.
Когда прибежала Васильевна, то не стала ее будить, только туфли сняла и поправила подушку.
-Спи, котик мой, - вздохнула она, - досталось нам сегодня.
-Плачет? – заглянул дед в комнату.
-Тсс, спит, - ответила Васильевна и тихонько вышла.
А Херувим стоял на поляне и сиял каким-то огненным светом.
Натка подошла к нему и увидела человеческую голову вместо лошадиной.
-Ты чей Херувим? - Спросила она.
-Что, не узнала? Я тоже тебя не узнал. Думал, ты девочка маленькая, даже стеснялся с тобой летать, а теперь вижу, что ты всадник, воин Христов.
-Ты почему задержался, обещал ждать. А сам улетел.
-Господь позвал, сказал, что тебе сейчас будет некогда со мной беседовать.
-Понятно. Ну. Что? Летим?
-Куда?
-К Богу, конечно, надо же спросить разрешение.
-Ох, разрешение! - Рассмеялся Херувим, - а кто сегодня благословение брал у батюшки?
-Я брала, на всякий случай, если ты не появишься.
-Тебя Батюшка благословил? Благословил. Следовательно, и Бог благословил.
-Тогда поехали кататься.
-Чтоо? Всадники не катаются на Херувимах, а перемещаются. Или ты не всадник с белым и чистым виссоном?
-Ты смеешься? - Натка коснулась его и не почувствовала огня. – Прошлый раз мне показалось, что ты сердишься, и про всадника сказал, чтобы намекнуть мне на плохой поступок. Я думала, думала, и решила, что про чистый виссон ты не случайно промолчал, но, чтобы я сама догадалась и все исправила. Только я не совсем сама догадалась - мне Васильевна помогла.
-Мудрая она у тебя.
-Очень и добрая.
-Ты бери ее с собой в церковь причащаться, а то она стесняется с вами ходить. Думает, что деду мешать будет.
-Ладно. А нельзя ли Валечку сегодня в Рай отправить, а обедни я потом все закажу?
-Ты не понимаешь, Натка, дело не в заказе, а в обожении. Душа должна стать обоженой, чтобы в Рай подняться, а так ей нечем жить будет. Она погибнет от света. Ты сначала ей грехи омоешь, затем обожишь, а потом поднимешь.
Вот ты касаешься меня, и не чувствуешь ожога, а она не сможет даже подойти ко мне.
Вспомни, как люди падали от страха, увидев Ангела, потому что боялись умереть, но Ангел не сиял во всю мощь свою, а приспосабливал свой свет к человеку, а здесь никто не приспосабливается, и каждый полыхает своей славой, не прикрывая ее.
Помнишь, в Евангелии сказано:
«40 Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего:
41 пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие,
42 и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов;
43 тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, да слышит!»
(RST От Матфея 13:40-43).

-Помнить-то я помню, но хочется быстрее. Быстрее, понимаешь?
-Не торопись.
Подумай.
Подготовь все, чтобы за один раз сделать, как ты хочешь.
-За один не получается, надо месяц, у нас монастырей столько нет. - И денег могут не дать сразу много. – Натка взглянула на Херувима, - но я постараюсь послать быстро, чтобы нам лететь на третье небо.
-Небо? – улыбнулся Херувим. – Небо – хорошо, но помочь лучше.
Натка хотела спросить, почему, но не успела, так как проснулась от того, что кто-то коснулся ее головы.
Перед ней стояла мама и улыбалась:
-Вставай, пора в церковь собираться.
-Проспала? – Натка схватила телефон, - фу, еще четыре часа, успею прочитать канон. Ты тоже с нами идешь?
-Все идут, улыбнулась мама.
-И бабушка?
-И бабушка, и Васильевна.
-Я сейчас, - Натка вскочила и побежала умываться. Пробегая мимо комнаты деда, заметила, что он еще спал.
Натка открыла дверь и постучала:
-Деданя, я пошел на войну! – завопила она и помчалась дальше.
Мама и бабушка уже собрались, но Васильевна сонно потирала глаза, плеская теплой водой в лицо.
-И кто так торопится? – спросила у нее Натка, - надо вот так воевать! – включила холодную воду, плеснула в лицо два раза, и хотела, было, закрыть кран, но вспомнила, что перед причастием, необходимо вымыть рот и почистить зубы.
-Ужасно хочется спать, - проговорила Васильевна, - как ты только встаешь в такую рань?
-Какая рань? Вы что? Мы опаздываем, а еще канон не читали! Бегом надо!
-Какой канон? – Васильевна остановилась возле двери.
-Обыкновенный, покаянный! Иначе батюшка не допустит к причастию, скажет: «Такого нерадения я от Вас не ожидал. Идите и подумайте».
-И часто он посылает тебя думать?
-Что Вы, я всегда читаю.
-Ну, да? Целый канон?
-А половину нельзя, только больше я не успеваю, так как читаю медленно.
-Скажи на милость, а я тебе десяток слов задаю прочитать. – Пробормотала Васильевна. Но Натка ее не дослушала, выскочила в коридор и припустила в комнату.
Канон она прочитала за тридцать минут, оделась и вышла в коридор. Дед еще читал, отстранив от себя книгу чуть ли не на пол метра. Мама, Бабушка и Васильевна, растерянно переминались возле двери:
-Наташа, он скоро прочитает? – бабушка явно не знала, что читает дед и сколько ему осталось.
-Минут десять еще будет читать, - ответила Натка, - он сейчас читает Последование к причастию, а я читаю один канон покаянный, оттого у меня быстрее получается.
В ответ бабушка кивнула и замерла в ожидании.
Через десять минут дед действительно закрыл книгу и вышел к собравшимся:
-В следующий раз, чтобы не толкаться без толку, купите себе Молитвослов и готовьтесь к причастию, - проговорил он строго, глядя на маму. И та молча кивнула в ответ.
Натка так была поражена случившимся, что боялась спросить, чего они все идут на раннюю Литургию, если могут пойти потом, все равно же причащаться не будут, так как не готовились.
В машине она не выдержала и тихонько заметила маме:
-Без подготовки не ходи, батюшка прогонит, а не причащаться на Литургии – грех большой.
-Куда не кинь – всюду клин, - усмехнулась бабушка, - Что же делать?
-Возьми мой Молитвослов и читай канон прямо в церкви, успеешь к Херувимской или даже раньше, ты быстро читаешь. – Ответила шепотом Натка, глядя на маму.
-Я в церкви куплю, проговорила та, и посмотрела на деда.
-Наверное, дед им вчера здорово всыпал, подумала Натка, но промолчала.
Но каково же было ее изумление, когда Васильевна ей выдала тайну, сказав, что дед вчера вовсе не ругался, только обронил: «Совсем озверели», и ушел к себе.
К первому причастию Натка готовила маму и бабушку на ходу: объясняла, где стать, как сложить руки, что говорить, как прикладываться к руке батюшки, где пить теплоту, как прикладываться к кресту, и какие бывают грехи у людей маленьких и больших.
Когда же пришла ее очередь на исповеди, то забыла все свои вчерашние грехи, и только прошептала батюшке:
-Прости, Господи! – я вчера сильно ругалась на маму. – Она хотела добавить слово «осуждала», но забыла, как оно произносится, и глядя на батюшку, расплакалась.
Тот накрыл ей голову епитрахилью, отпустил грех и погладил по голове:
-Каешься? – спросил он тихо.
-Каюсь, Господи, - заплакала Натка и принялась тереть кулаками глаза.
Батюшка подал ей конфету:
-Благословение тебе вот какое. – Ему очень хотелось сказать ей «не плачь, все обойдется», но говорить это не положено, поэтому он вытер ей нос, еще раз погладил по голове и отпустил.
Натка подошла к маме и деду, показала Гулливера и сказала:
-Благословение батюшка дал, после причастия вместе съедим.
-Не надо, - ответила мама, - у нас конфет полным-полно.
Дед хмыкнул, отвернулся, чтобы не видели, как он смеется, и прошептал Натке:
-Объясни ей.
-Потом, - ответила та, и побежала к Георгиевне показывать благословение.
Причастились все. Народу было немного, человек тридцать, но все ходили ежедневно, все друг друга знали. И поздравляя Натку с причастием, многие интересовались, женщинами, с которыми пришла Натка, и та охотно знакомила, сообщая всем, что это мама, бабушка и Людмила Васильевна ее.

Завтракали дружно, а за чаем мама сказала:
-Натка, можно мы с бабушкой тебе поможем заказывать обедни в монастырях?
-И я буду помогать, - произнес дед так, словно приказал.
-Я согласна, ответила Натка, - только не мне помогать, а Валечке. Ей необходима наша помощь и участие.
-И меня возьмите, - пикнула Васильевна, но почему-то испугалась своей инициативы, опустила глаза в чашку с кофе, делая вид, что рассматривает ее содержимое.
-Берем, - усмехнулась Натка, - ну, как мы без Вас обойдемся.
Дед сказал, что надо с Вами новый договор заключить, и будете мне помогать учиться в школе и уроки делать.
Васильевна просияла.
А мама возмутилась неправильной речью ребенка, но посмотрела на деда и промолчала.
-Нет, всыпал он им немного, - подумала Натка, уж очень они сильно изменились.

«2 Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли - не знаю, вне ли тела - не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба.
3 И знаю о таком человеке ([только] не знаю - в теле, или вне тела: Бог знает),
4 что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать».
(RST 2-е Коринфянам 12:2-4).

Натка молча читала Апостола Павла и мысленно представляла, как садится на Херувима, взлетает по собственному слову и тут же приземляется в Третьем Царстве.
-Нет, не «приземляется» - приземляются на земле, а там как правильно сказать? – Прицарствуется, что ли? – подумала она и повернулась к Васильевне:
-Людмила Васильевна, как правильно сказать прицарствуешься или приземляешься на Третьем Небе, или принебесиваешься?
-Совершаешь посадку на третьем небе, - ответила та, просматривая журнал мод.
-Возможно, там сидеть не придется, - возразила Натка. Ибо сказано:
«9 … не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его».
(RST 1-е Коринфянам 2:9).
К тому же, я не видела, чтобы Херувим сидел.
-Да, но самолеты совершают посадку, - задумчиво произнесла Васильевна, - космические корабли приземляются после полета, а что делают херувимы, я не знаю. Ты у Херувима спроси перед полетом.
-Дело в том, что там и не летают в обычном смысле, там думают, и сразу получают задуманное, только, когда не знаешь своего желания и сказать его не можешь, то и не получишь, и не получишь в том случае, если не имеешь благодати.
Дети в сумерках не знают слова «Рай» и не имеют силы произнести это слово, но как только получают силу и произносят заветное слово, немедленно оказываются в Раю.
-Если все так просто, то почему ты их не научила произносить слово «Рай», спасла бы всех сразу? – Васильевна отложила журнал в сторону.
-А как их обожить всех? Мы одну Валечку спасали целую неделю, а там их - не сосчитать.
-Спасать-то мы спасали, но я не уверена, что спасли.
Ты не видела ее в Раю и не перевозила туда, так что готовься к встрече с Богом, молись и думай о том, как ты ее перевозишь. Тебе же сказал Алеша, что надо непрестанно призывать Бога, тогда Он сообщит тебе Свою волю.
-Почему же Он не сообщает? Я же два дня жду, и вся семья меня провожает спать, как в полет на Луну, а просыпаюсь, и всех разочаровываю. – Не приходил.
-Сегодня точно придет. Чует мое сердце, что придет Херувим, и вы отправитесь к Богу.
-Ваше сердце и вчера чуяло, а он не пришел.
Натка набрала номер:
-Алеша, почему Херувим не приходит? Мы переживаем, все послали, и ответы получили из монастырей, а Херувима нет. – Закричала она в сотовый вместо приветствия.
-Сорок дней прошло, после того, как получили ответы? - спросил Алеша.
-Только семь дней,- вздохнула Натка, виновато.
-Когда пройдет сорок дней, тогда закончится сорокоуст, и полное очищение души от грехов, так как Кровью Христовой омываются грехи на Литургии у живых и мертвых, тогда придет. – Ответил тот и добавил: - извини, мне некогда, ко мне ребята пришли.
-Хорошо, спасибо. – Натка положила телефон и посмотрела на Васильевну: еще 33 дня ждать, а Вы говорите, что чует Ваше сердце.
-Вот и прекрасно, - улыбнулась та, - укладывайся спать, и спи спокойно, отдыхать и тебе когда-то надо, а то совсем издергалась, рано встаешь, поздно ложишься. От этого люди стареют быстро.
-По-Вашему, я в семь лет бабушкой стану? – Натка выключила компьютер, зевнула и отправилась чистить зубы.
А ночью пришел Херувим на светлую поляну и стал, словно костер среди белых цветов.
-Спалит, поди! – ахнула Натка и побежала к нему.
– Ты зачем так сияешь, все цветы испортишь, - сказала она ему, подбегая.
-Это благодатные цветы, и Они не горят от Херувимов, так как Они тоже Бог, только светится, как цветы. И все здесь – Бог, только я сотворенный, да ты немного.
-По-твоему, я по Богу бегаю? – изумилась Натка.
-Бегаешь.
-Ой, мама! – Натка посмотрела себе под ноги и заметила, что стоит на Цветах, Которые не мнутся совсем, покачиваются у нее под ногами, словно она легкая, как пушинка.
-И этот тоже? – Натка присела и коснулась маленького цветочка, который переливался всеми цветами радуги, - Он же настоящий, мягкий, а меня тяжелую поднимает, - воскликнула она.
-Это Цветок не сотворенный и может быть таким, каким захочет. Потому что Он – Бог. – Повторил Херувим.
-И к Нему можно обращаться с вопросами, как к Иисусу Христу?
-Попробуй, - улыбнулся Херувим, и отвернулся.
-И попробую. – Натка прищурилась, глядя на то, как он улыбается, и произнесла:
-Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, - не успела она закончить фразу, как в средине Цветка, на Который она смотрела, вспыхнул яркий свет, и из того света медленно начал расти Господь.
Сначала Он был маленький и помещался на ладони, затем подрос так, что на Него надо было смотреть, задрав голову. Наконец, Он сошел с Наткиной ладони, немного подрос и стал рядом с ней.
-Ух ты! – воскликнула Натка, - и я так хочу.
-Сделай.
Не успела Натка сообразить, что ей сказал Господь, как стала маленькой-премаленькой и поместилась в огромном Цветке. Она попыталась выглянуть из Него, но не достала края, тогда она села возле какой-то палки и серьезно так произнесла:
-Пора увеличиваться.
Если бы она сказала, я стала такой, как была, то мгновенно стала бы именно такой, как была, но она захотела стремительно выскочить из Цветка, как Христос, потому и произнесла эту фразу, представив себя летящей из Цветка.
Увеличение началось мгновенно. Она пролетела Цветок, Христа и стала, как гора огромная, но продолжала увеличиваться, а Херувим такой малюсенький летал возле нее и смеялся.
-И для чего ты мне нужен? – спросила его Натка, - если я сама могу все делать словом и перемещаться, куда захочу.
-Для информации. Я помогаю тебе знаниями, которых ты пока не имеешь.
-Почему же ты перемещая меня из одного мира в другой, не показываешь путь? Утаиваешь, да?
-Господь – Путь и Жизнь и Истина, - рассмеялся вновь Херувим, и Его надо искать самому. Иначе не сможешь жить здесь.
-Кончай смеяться, лучше скажи, как мне стать нормальной, такой, какая я есть у деда. – Проговорила она, и тут же оказалась у ног Христа, сидящей на Цветах.
-Ой, прости, Господи, - Натка вскочила и поправила платье. – Я совсем не умею тут жить.
-Научишься, - улыбнулся Христос, но сначала научись контролировать себя и свою речь, всегда думай, что произносишь, как, и - для чего.
-Я научусь, - Натка подняла голову и взглянула на Христа.
-Постарайся. Ни одного слова лишнего, только то, что нужно.
В ответ Натка кивнула в знак согласия и спросила:
-Господи, Валечку мы спасли?
-Она еще в сумерках. – Ответил Господь.
-А через 33 дня будет в Раю? – от волнения у Натки пересохли губы, и она захотела пить. Не успела толком облизнуть их и подумать: воды бы, - как появилась Вода и тонкой струйкой упала на губы. Натка прижала губы к струе, бившей из ничего, словно из воздуха, и сделала пару глотков. – Вот это да, проговорила она, - я такой Воды вкусной никогда не пила.
-Очень понравилась?
-Да. Прости, Господи, я отвлеклась. Валечка будет в Раю через 33 дня? Все спрашивают, может быть, еще что-то необходимо сделать?
-Теперь все зависит от тебя, ответил Господь серьезно, перестав улыбаться.
-Что надо сделать, чтобы Валечка жила в Раю?
-Отнести ей Тело, Кровь и Воду Христовы.
-Позволь мне, я отнесу, сяду на Херувима и все передам сестре.
-Именно так ты хочешь поступить?
-Да.
-Если ты спустишься во второй раз туда и поднимешь сестру в Рай, то потеряешь силы, необходимые для полета на Третье Небо, и тебе придется задержаться здесь, пока окрепнет Херувим, и пока ты сможешь перемещаться с ним до Третьего Неба.
Натка замерла.
-А по-другому нельзя? Помолиться за сестру, или еще что. – Спросила, наконец, она. Уж очень хотелось посмотреть, как там живут на Третьем Небе.
-Дары следует отдать из рук в руки.
Дед твой стар, и, если сделает это, то не успеет до смерти набрать столько благодати, чтобы подняться на Второе Небо. И останется до суда на Первом.
Мама и бабушка не имеют сил пока.
Остаешься только ты.
-А, если Богородицу попросить? Она отнесет. Дева Мария добрая,- проговорила Натка, испуганно.
-Нельзя. Богоматерь закончила Свое обожение и уже не причащается, если Она потеряет Свои Тело и Кровь, то не сможет Их восполнить. Можно отдать только то, что еще не в твоем теле. У тебя есть благодать, которая находится не в твоем теле, а у Нее нет такой благодати.
-Я потеряю всю благодать? – серьезно задумалась Натка.
-Нет.
Все, что в тебе, останется твоим, но то, что ты должна получить после смерти: Дары в других храмах, где заказывала сорокоуст о здравии, и славу, - все уйдет на взлете.
-Господи, Ты сказал слово «славу» - это что такое? У меня нет славы! Меня никто не прославляет, не чествует и я вовсе не знаменитая.
-Слава – это благодать, которая дается Богом за добрые дела человеку, - промолвил Херувим, тихо, словно повторял определение сам с собой.
-Славу я потеряю всю, или только ту, что теперь имею? – кивнула Натка в его сторону.
-Только ту, что имеешь сейчас. Остальное будет твоим. – улыбнулся Господь.
-Для чего отдавать мою славу?
-Чтобы поднять сестру твою в Рай, нужна благодать, которой награждается человек. У сестры твоей этой награды нет. И необходима благодать, чтобы сестра могла общаться в Раю светом, не говорить, а светить.
У нее нет славы, и она не может ее получить, так как не молилась, не подавала милостыню, не совершала посты во имя Божие, не читала Святое Писание, и никогда не творила дел во имя Бога.
-Разве можно отдать свою славу другому человеку? Это же мои дела плохие и хорошие. - Так мне сказал Алеша.
-Дела останутся за тобой, но благодать, необходимая для взлета и переселения в Рай, уйдет на то, чтобы поднять Валентину из сумерков. Ты какое-то время не сможешь светиться благодатным светом и не сможешь подняться выше того, где теперь находишься, но, если будешь жить во имя и во славу Бога, ты восполнишь благодать и засияешь еще лучше прежнего.
-В Писании сказано, что праведники воссияют, как искры, бегущие по стеблю.
«Во время воздаяния им они воссияют как искры, бегущие по стеблю».
(RST (неканон.) Премудрости Соломона 3:7).
Я теперь сияю так, Господи?
«тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, да слышит»!
(RST От Матфея 13:43).

Господь улыбнулся, поднял руку и раскрыл ладонь Свою.
-Вот твоя слава, - произнес Он.
Натка посмотрела на свет в ладони Иисуса Христа и поджала губу:
-И это все? - Произнесла она, разочарованно.
-Все.
-И эта капля поднимет сестру в Рай, а меня может поднять на Третье Небо?
-То, что ты видишь, не капля. Многие взрослые люди не имеют половины того, что у Меня на ладони. Этой благодати достаточно, чтобы стать бессмертным.
Свет на ладони Христа по размеру был с бенгальский огонь, но ярче, и переливался всеми цветами радуги.
Иисус Христос поднял вторую руку и разжал пальцы:
-А это Дары, те, Которые вы заказали во всех монастырях.
-Так мало? – изумилась Натка, глядя на светящийся шарик в четверть футбольного меча.
-Я согласна, – девочка подняла на Христа глаза.
Он улыбался.
-Тогда через 33 дня твоя сестра будет в Раю.
Если же передумаешь, то она задержится в сумерках до Второго пришествия, и только тогда сможет обожить свою душу.
-Не передумаю, - Натка тряхнула головой. – Валечка будет в Раю.
Только, почему так мало благодати, мы же заказали 13144 Литургий, следовательно, должно быть столько же и Тела Христова?
-Это все, что осталось.
Вторая часть пойдет на покрытие грехов твоей сестры: если человек не причащается и грешит, то грехи накапливаются и остаются на нем.
Исповедь снимает грех, и благодать Святого Духа освящает грешника после того, как священник отпускает ему грехи.
Поэтому Тело Христово в причастнике не всегда «пожигает» грехи, чаще выполняет иные функции. Когда же причастник утаивает грехи, не помнит их, или не исповедует вовсе, то благодать истребляет их, как в случае с твоей сестрой, но тело не обоживает.
Потому многие люди остаются необожеными, им не хватает благодати для обожения тела, так как причащаются редко, мало, и скрывают или забывают грехи. Дары должны заменять сотворенное, но Богочеловек не живет в грешном теле.
Грех необходимо убрать. Последствия греха исправляет Дух Святой.
А то, что совершило грех или совершает грехи, заменяется Телом Христовым.
Теперь подумай, сколько тебе надо съесть Тела Христова, чтобы заменить мозг твой, кость в ноге или в руке. И, сколько ты съедаешь за одно причастие.
-Поняла. – Натка коснулась затылка: - для освящения тела нужна благодать и для обожения тоже. Если освящение совершаю иным путем, то причастие полностью идет для обоживания, если освящения иным путем нет, то причастие частично обоживает тело и частично освящает, ибо одна точка благодати совершает одно действие в один отрезок времени, например, либо просвещает ум, либо освящает мозг, либо становится частью мозга и выполняет функцию мозга. И становится частью тогда, когда вокруг все освящено, и освящать ничего не надо.
-Хорошо. – Христос вновь улыбнулся.
-Господи, - Натка замялась, - а почему Алеша сказал, что Херувим придет через 33 дня, а мы встретились с Тобой гораздо раньше? Алеша уже не ясновидящий? Да?
-Алеша не лишился благодати, но ты очень хотела Меня видеть и поговорить. Он сказал, как должно было быть, а Я сделал, как просила ты.
-Это плохо или хорошо?
-Это сложнее для тебя. Если бы ты не просила о встрече, то получив Дары через 33 дня, отдала бы их сестре и не переживала, а теперь тебе придется трудиться над вопросом: «Отдать или не отдать»?
Натка открыла глаза.
Перед ней стояли мама, Васильевна и бабушка.
-Пора вставать, - хором произнесли они, и добавили:
-Ну, как был Херувим?
-Был, - ответила Натка.
-Правда был? – не поверила мама.
-Правдей не бывает.
-И что сказал?
-Сказал, что Цветы благодатные и от Херувимов не горят.
-А про Валечку? Про Валечку, что сказал?
-Господь сказал, что через 33 дня я передам ей Дары и свет, и она будет в Раю.
-Ты передашь?
-Больше некому, - вздохнула Натка и села.
Что тут началось! Мама обхватила Васильевну, Васильевна маму, а бабушка их двоих, и как завизжат, как запрыгают:
-Получилось, получилось, получилось!
-Как дети маленькие шумите, - сказала Натка, улыбаясь, слезла с кровати и побежала чистить зубы. По дороге встретила деда, умытого и выбритого. Сегодня он впервые не проспал и встал сам.
-Ну, что, мы победили? – спросил он.
-Пока нет, но Господь сказал, что даст мне свет и Дары через 33 дня, и я отнесу их Вале.
-Как ты понесешь свет?
-В ладони: в одной Дары, а в другой славу.
-Да, но, как можно взять благодать и не сгореть?
-Это же моя слава, и моя благодать, они малюсенькие, - улыбнулась Натка, - чтобы воссиять, как солнце, надо много потрудиться, а мы с тобой, дед, еще ничего не сделали, только обоживали себя.
-То есть?
-То есть, расскажу потом, а теперь пора умываться и канон читать, – передразнила его Натка и побежала прочь. Затем оглянулась и прибавила: - я думала, что мы с тобой сияем, как солнце или, как искры, бегущие по стеблю, а в действительности оказалась крошечка света.

Едва Натка отпустила руку сестренки, как та опустилась на колени и воскликнула:
- Смотри! Здесь трава есть и цветы, – она гладила траву, словно котенка, осторожно и ласково, и смотрела по сторонам, как бы приглашая всех разделить с ней радость от встречи с таким чудом.
-Здесь и птицы есть, - Натка подала ей синичку, - Видишь, какая? – а сама подумала: такая маленькая у меня старшая сестра, ей одиннадцать лет, а дашь четыре – не больше.
-Это потому что люди в аду не растут, - пояснил Херувим, - сколько ей лет было, когда она умерла, на столько она и выглядит, а ты все это время росла, развивалась, потому и стала выше старшей сестры.
Вспомни Евангелие, где Господь говорит:
«Ибо, когда из мертвых воскреснут, [тогда] не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как Ангелы на небесах».
(RST От Марка 12:25).
Ангелы не размножаются и не растут.
«34 Иисус сказал им в ответ: чада века сего женятся и выходят замуж;
35 а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят,
36 и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения.
37 А что мертвые воскреснут, и Моисей показал при купине, когда назвал Господа Богом Авраама и Богом Исаака и Богом Иакова.
38 Бог же не есть [Бог] мертвых, но живых, ибо у Него все живы».
(RST От Луки 20:34-38).
И тот, кто попадает в Рай, развивается духовно, и обучает человека, в основном, Господь.
Вспомни.
«1 Псалом Давида. Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:
2 Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим,
3 подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего».
(RST Псалтирь 22:1-3).

«14 Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня.
15 Как Отец знает Меня, [так] и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец.
16 Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь».
(RST От Иоанна 10:14-16).
-Как же она тут будет жить без мамы, кто о ней позаботится? – спросила его Натка.
-Господь. Он будет ее питать и обучать, а ты будешь молиться о ней, просить других, чтобы за нее помолились, заказывать обедни, и тем самым помогать передвигаться от Неба к Небу.
«3 И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их.
4 И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло».
(RST Откровение 21:3,4).
А причащаться твоя сестра будет Водой из реки ежедневно.
«И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой».
(RST Откровение 21:6).
И один раз в месяц от плодов с дерева жизни.
«1 И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца.
2 Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать [раз] приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева - для исцеления народов».
(RST Откровение 22:1,2).
Когда Херувим говорил, перед глазами Натки текла река, и, словно из тумана вышло дерево жизни с плодами и листьями, а затем вновь растаяло в саду.
«И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков».
(RST Откровение 22:5).
-А спать где она будет и молиться?
-Души не спят вовсе, но, если захочет вспомнить землю и полежать на своем любимом диване или кровати, то, где представит его, там может и посидеть. Когда же диван не потребуется, то он сам исчезнет, как цветы.
Молиться Валечка будет со всеми, или тогда, когда ей захочется. Но хочется постоянно, поэтому нет смысла делать здание для молитвы, ибо храм – ее душа, и Храм Агнец Иисус Христос и Его благодать, в Которой душа находится.
«22 Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель - храм его, и Агнец.
23 И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его - Агнец.
24 Спасенные народы будут ходить во свете Его, и цари земные принесут в него славу и честь свою.
25 Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет.
26 И принесут в него славу и честь народов.
27 И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни».
(RST Откровение 21:22-27).
А жить будет там, где Господь определит.

Херувим говорил, а город, улицы, дворцы мелькали так быстро, как будто Натка с Херувимом ехала на автобусе, но она точно знала, что не передвигается, так как уголком глаза видела все тот же сад и Валечку, застывшую в изумлении перед увиденным.
-Вот кратенько и все, остальное она сама откроет для себя, главное же сделано, сестра твоя в Раю, и на Второе Небо сможет зайти сама.
«Ибо вы были, как овцы блуждающие (не имея пастыря), но возвратились ныне к Пастырю и Блюстителю душ ваших».
(RST 1-е Петра 2:25).
-Мне и тут хорошо, - воскликнула девочка, вскочила, и, подняв руки, весело закружилась: - посмотрите, посмотрите, сколько здесь света, и птицы поют!
К ней подошли взрослые люди и, молча, наблюдали, как кружится и смеется ребенок.
-Откуда ты? – спросил старик с длинной белой бородой и в белой рубашке.
-Оттуда. – Девочка показала пальцем вниз, (почему-то в Раю ад не называют словом, а показывают пальцем вниз).
-Оттуда не приходят, - ответил старик и переглянулся с теми, кто пришел с ним.
-Не приходят, - согласилась девочка, - меня, вот, этот маленький бог принес, - указала она пальцем на сестру, сидящую на Херувиме.
-Я не бог еще, - возразила Натка.
-Почему же ты сияешь? – не согласилась Валечка, - грешные души не сияют, а у тебя свет нездешний.
-Это слава, отдавшего жизнь за други своя, - задумчиво произнес старик, и с большим уважением взглянул на Натку. – Ты из Царствия? В Евангелии сказано:
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».
(RST От Иоанна 15:13).

«10 И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь.
11 Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти».
(RST Откровение 12:10,11).

«13 И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли?
14 Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца.
15 За это они пребывают [ныне] перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них.
16 Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной:
17 ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их».
(RST Откровение 7:13-17).
-Я еще не знаю, я еще не умирала за других, - подумала Натка.
-Господь Наш - Путь и Истина и Жизнь, - ответил мальчик, стоящий напротив, -
«Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня».
(RST От Иоанна 14:6).
Ваш свет говорит, что Вы пожертвовали свою Жизнь, чтобы спасти эту девочку и принести ее из ада.
-Я не умирала за нее, - окончательно смутилась Натка.
-Но отдать Тело и Кровь Христовы – это равноценно смерти, а ты отдала два года земной Жизни, - испуганно проговорила пожилая женщина, - я за тридцать лет едва набрала столько же здесь в Раю, и еще мне не хватает ой-е-ей сколько, чтобы подняться на Второе Небо.
Мы только двенадцать раз в году причащаемся от дерева жизни.
-Почему же Вы не причащались на земле? – изумилась Натка, - на земле просто, я за два года набрала Жизни до Третьего Неба. Попросила батюшку Романа служить раннюю Литургию каждый день, чтобы все успевали к Литургии и на работу, и он согласился, так как старенький уже и сказал, что ему пора в путь собираться.
И клирос меня поддержал, все прибегают к половине пятого.
В воскресенье, отец Роман с отцом Тихоном из Лавры служит, так как два раза одному священнику служить в один день нельзя.
Я хотела в воскресенье два раза причащаться на ранней и поздней Литургии, а Батюшка не разрешил, сказал, что в день можно один раз причащаться, так как Христа один раз распяли.
Тогда мы с дедом стали заказывать обедни в разных церквях и монастырях, чтобы и там поминали нас и частицу за душу нашу в Крови омывали. Только дед не всегда причащался со мной, так как у него работа сложная: то учения, то командировки, то проверки боевой готовности. Иногда приходилось мне и самой в церковь бегать. Но она близко от дома, так что не страшно было.
-Знать бы, где упадешь, так соломки бы подстелила, - вздохнула женщина, - Я всего четыре раза в год причащалась в посты.
-А в праздники и в воскресенья в церковь не ходили?
-Иногда была, да не причащалась.
-Это же грех большой! – воскликнула Натка, - быть в Церкви и не принять Жизнь, подаваемую даром.
-Это теперь я знаю, где ошибалась, а тогда мне казалось, что частое причастие сделает мое отношение к святыне неблагоговейным.

-А меня вовсе не причащали, - улыбнулась Валечка, - я только от Наташи узнала, что есть Рай и здесь так хорошо и светло.
Наташа опустилась на своем Херувиме, сначала накормила меня, а потом взяла за руку и сказала: летим в Рай. Я хотела выдернуть руку, так как у меня нет света, а она не отпустила. И мы сразу оказались здесь, в саду.
-Чем же тебя кормили перед полетом? – спросил мальчик.
-Светом. Много-много света. Я пила Его, пила, а Он не убывал. Наконец я закрыла глаза и сказала: - все, больше не могу. Тогда свет исчез и на ладони у Натки остались Капли Воды, Они были лишние. Натка лизнула их и вспыхнула. А я закрыла глаза, но свет проникал через все: сквозь руки и веки.
Я сказала: мне больно, и он стал меньше.
Тогда я открыла глаза и посмотрела вокруг.
Все дети лежали вниз лицом, и никто не видел, как Натка взяла меня за руку и унесла оттуда. – Девочка вновь показала пальцем себе под ноги, словно боялась произнести слово, чтобы вновь не оказаться в аду.

-А почему вы все цитируете Евангелие? – спросила Натка.
-Для славы Божией. Прославляя Бога, мы не только освящаем себя, но и накапливаем силы для Второго Неба. – Ответил мальчик, - скоро и у меня будет белый Херувим, и я поднимусь на второе Небо.

-Нам пора, - произнес огненный Херувим.
Натка спрыгнула вниз, обняла Валечку и прошептала: ты приходи ко мне домой, и я буду прятать для тебя мои любимые конфеты под подушку. Может быть, и ты попробуешь, какие они вкусные.
-Я уже ела, - ты, что, забыла, как принесла шоколадки и конфеты в церковь? – Валечка впервые улыбнулась: - это было так здорово!
-Я тебе буду всегда приносить. – Ответила Натка, и обедни буду заказывать, - добавила она, уже сидя на Херувиме.
Не успела девочка ей ответить, как огненный шар вспыхнул на месте Натки и исчез.
-Что ж, - сказала пожилая женщина, - пора осваиваться тебе на новом месте. Она взяла девочку за руку и все вместе они направились вглубь сада.