Ответ паниным

Не очень понимаю, почему на подобные эскапады обращают столько внимания. Но, тем не менее, раз его все обращают и всем такие бредни интересны, то обращу и я.
Панин обвинил русских в том, что они живут по понятиям и все стали оправдываться, мол, вовсе мы не по понятиям живем, это ж фи как нехорошо. А я так не вижу плохого в понятиях. Законы в нашей стране созданы под господ, народу они в лучшем случае параллельны, а часто его интересам противоречат, так что бездумно следовать всем выдумкам властей – дело совсем уж безголовых. Власти нынче поощряют, к примеру, стукачество, чтобы все всё фотографировали, выкладывали и друг на друга доносили, или там бегали и полиции добровольно помогали (при ее избыточности), и это идет под знаменем отказа от понятий. Стучать в наше время нормально, это теперь называется «активная гражданская позиция». Так что лучше уж по понятиям. 
Гомофобия. Дескать, страдают ею русские. Не замечал особых страданий в своей среде (то бишь среди рабочего класса), а уж в артистической, откуда Панин вещает, там и вовсе сплошная гомофилоидиллия. В рабочей среде «не такие, как все» объект веселья, что, наверное гомофилов с гамадрилами раздражает, но угрозы им никакой не несет, - от того, что работяги в курилке поржут над «меньшевиками» или наградят свое начальство эпитетами вроде «заднеприводные» с тех не убудет.
Наша власть она на двух китах обретается. Первый – голубоватый такой, это квазиинтеллигенция, всяческие представители «творческих профессий», которые наперебой норовят под власть прогнуться, побыть представителями лидеров или сняться в ролике с призывом «отдать свой голос» и так далее, второй кит, серый, – «силовики», которые как раз сверх меры консервативны и квазиинтеллигенцию от интеллигенции, в которой видят угрозу власти, отделить не способны в силу недостаточной собственной интеллектуальности. Оба кита не отличают друг друга от опасного и вредного для дел власти народа и борются друг с другом, принимая эту борьбу за битву с народом, а взаимную неприязнь за неприязнь, исходящую от народа.
Где же в этой картине народ? Его там нет. Власть в нем не нуждается, ее доходы имеют другие источники, ее расходы – иное назначение. Скрипач, по большому счету, не нужен.
Настоящая же интеллигенция, кстати, никогда не с властью. Наибольшая степень лояльности, которую она может себе позволить, - не замечать ни власть, ни ее сателлитов.