Кукушкин

Вениамина разбудила песня. "Взвейтесь кострами!" - ну и далее по тексту. Этот гимн давно канувшей в Лету юношеской организации стоял на звонке в его телефоне. Вот кому приспичило поговорить с ним в три часа ночи? Что делают сорокалетние неудачники в три часа ночи? Бухают с такими же неудачниками или спят, потому что нет денег, чтобы бухать с такими же неудачниками. В том и другом случае, это не время для телефонных разговоров, даже если хотят позвать на выпить. А потому что не хрен начинать пить в три часа ночи. Продолжать можно и даже нужно, а начинать - увольте. Потому что здоровье уже не то, а ещё и потому, что надо звать с вечера, когда начинали, а не теперь, когда вспомнили на посошок. Идите в жопу, я на вас обиделся!

Но телефон не замолкал. Заткнувшись на пару секунд, он снова вскинул руку в пионерском приветствии. Пришлось встать и перейти через всю комнату, ко столу. Сами просили, теперь не обижайтесь:

- Да. - Но это были не те, о ком думал он.

- Ты спал с моей женой?

Ни фига себе поворот. Веня перестал встречаться с замужними после того раза, как один из таких рогатых не вовремя вернулся домой, и вместо того, чтобы примерно наказать неверную жену, принялся за него, сердешного. С того, что этот обманутый был на голову выше Кукушкина и в две тушки шире, то обработал он его знатно. Хорошая отбивная вышла. А соус из кровей, соплей и прочей мочи получился настолько незабываемым, что кольцо на пальце безымянном стало отпугивать от чужих прелестей не хуже цепного пса у амбара. Не нужны нам ваши окорока! Он улыбаться-то в сторону этих амбаров переставал, а комплименты ещё и рукой придавливал, чтобы случайно из кармана не вывалились. Хватило. Пусть перед ним сама богиня любви бы была в своём самом сексуальном наряде. Есть кольцо на пальце - домой иди, и баста! Не фиг тут своим настроением холостые умы смущать.

А если спал, то кольца не было. А на нет и суда нет.

- Ты кто?

- Конь в пальто!

- Лето же, не жарко в пальто?

- Шутишь, это хорошо, легче умирать будет.

- А чё твоя без кольца ходит? Вот с неё и спрашивай.

- Какое кольцо?

- Обручальное.

- Ты что, издеваешься?

- Слышь. Я с замужними не сплю. Если переспал, значит на ней кольца не было. А это уже твои проблемы.

- Ты дебил? Это Сергей. - Вот теперь-то, конечно, всё встало на свои места. Теперь-то Вениамин сразу всё понял. Ага. Он же каждого рогатого в радиусе ста миль по тавро знает.

- И чё теперь? Ещё информация будет? - Трубка замолчала, переваривая сказанное, а потом уже тише и с меньшим нервом ответила на последний вопрос:

- Муж Вали. - Валь в последнее время Веня за собой припомнить не мог. Пришла его пора замолчать и напрячь память. В три часа ночи это было трудно. Память приходить на рандеву отказалась. Тупик, однако.

- Какая Валя? Извини, но я честно не припомню. - Его собеседник, кажется, совсем успокоился. Или нет. Но голос стал спокойным. Или леденящим? Трудно в треть головы что-то понять. Может стоило уже начинать пугаться?

- Жена твоя бывшая. - Теперь да, стало понятно. Понятно кто, но совсем непонятно зачем.

Если вкратце, то Кукушкин к двадцати пяти годам понял, что хочет сына. И встретил Валю. Валя была девушка что надо. И умница, и хозяюшка, и в постельке мягкая - чем не жена? А что в гостиной не блистала, так и гостиной не было. Одна комната на всё про всё, не до светских раутов.

Так они прожили пять лет, родили сына и развелись. Молодые были, бодливые. Всё разбирались у кого штаны, согласно цветовой идентификации, круче и кто перед кем, поэтому, должен в полуприсяди ладошками ку хлопать. Не разобрались. Судьба, мать её. Валя уехала к маме. Сын с ней. Там она снова вышла замуж, где и счастливо пребывала до недавнего времени, родив сыну брата. А потом опять случился развод. Не везло ей на мужиков. Беда, прям.

Через год с лишком, как они навсегда разошлись, чтобы больше никогда не видеть опостылевших рож друг друга, полив друг друга помоями, наоскорбляв и взаимно напредъявляв по вагону претензий, они снова съехались. А через несколько месяцев, в знак примирения, опять стали родителями.

Сын Вениамина вырос, закончил школу, к тому времени, и вернулся к отцу. Тот прям не знал куда деваться с такой радости. Но делать нечего - принял. Родная кровь, не отпинаешься.

- Веня, - услышал он голос Вали, - скажи ему что мы не спали.

- Да в чём дело-то? Завтра это нельзя было выяснить?

- Группа крови у Анечки не наша. Ну, не моя и не Серёжина. Напутали видать чего-то, а он взъелся. А я ни с кем кроме него!

- Дева Мария, блин! - матюкнулся на заднем плане разговора Сергей.

- Мы не на громкой? - осторожно спросил Никита.

- Нет. Кукушкин, скажи ему, что мы не спали.

- А зачем я ему должен врать? Тем более, что если ты действительно, кроме нас ни с кем, то ты мне дочку, получается, родила?

- Как это, кроме "нас"? - Дура. Спалилась. Серёга был не дурак, и сразу понял к какой фразе мог присовокупиться подобный вопрос.

- Что?! - зарычал Серёга. Он выхватил у жены мобильник и заорал: - Ты чё, издеваешься?

А Вениамин не издевался. Он был в ах#е. Было у них с Валей. Раз. Когда Валя с Сергеем расстались, он спросил у неё: может попробуем? - чтобы потом не жалеть, что не попробовал. Она ответила: приезжай. Он приехал. Вечером отметили воссоединение, ночью закрепили, а утром Валя дала ему отставку. Мягко, но твёрдо. Без исправлений. Он решил тогда, что во всём виновата постель. Незачёт. Не справился. А тут оказывается, что она даже не помнит, что они спали.

По ней никогда нельзя было сказать до какого образа она пьяна. Видать было, что выпивши - и всё на этом, точка. Глубины было не промерить. А теперь у них дочка. По времени всё сходилось. Во дела!

- Сына твоего растил. А теперь что, дочку тебе вырастить? Я вас... - дальше шёл витиеватый трёхэтажный, с раздачей всем того, чего им полагается. Что-что, а в этом Сергей был мастер, не отнять. В витиеватости, узорчатости, насыщенности, трех- пяти- восьми- многоэтажности, и в тоже время в простоте, понятности, доступности и доходчивости сказанного. И его можно было понять. Веня понимал.

Это - понимал, но совершенно не понимал другого: что теперь? И никто не понимал. Мат был, понимания нет. Всем нужно было время, чтобы перекипеть, успокоиться и расставить все точки по полкам. Нечего им посреди комнаты горкой валяться.

Жизнь сделала очередной ничегосебетак поворот, и что там на вираже может высветится в свете фар - неизвестно. Карта на этом обрывалась. Лучше заглушить мотор и подождать утра. Утром будет виднее, "утро вечера мудренее"...

И только Кукушкин собрался было отключиться, как трубка сама загавкала ему в ухо короткими гудками. Во избежание рецидивов, он отключил телефон совсем. И пошёл ставить чайник. Спать расхотелось. Проходя мимо зеркала, он состроил себе рожу, потом расстроил её, вздохнул и почесав макушку крякнул:

- Итьиж твою налево!
19:32
10.09.2018