Четвёртый лепесток 6 глава

  Маленький седовласый мальчик скован специальной одеждой и против своей воли сидит на стуле. Рот заклеен и только мычать от боли ребёнок и может. В его невинных серых очах виднеться животный неподдельный страх. По его телу пульсирует некое непонятное вещество, ни то газ, ни  то плазма. Мальчишка, лет восьми, со слезами на глазах, смотрит в холодный как лёд взор где-то десятка очей. Эти люди, эти несколько людей одетые в белые халаты, внушали панический страх в дитё, их взор словно просверливал его голову насквозь, пробираясь через само «я» ребёнка. Этот ужас нарастал с каждой секундой, как и боль от некого вещества.
 Элияс резко открыл глаза, весь в холодном поту, он чувствовал, как по его щекам текут тёплые  слёзы. Он попытался встать, но сильная боль и тяжесть в боку не дают ему такую возможность. Он медленно перевёл свой взор в ту области, рядом с ним, прижавшись к его боку, лежала его партнёрша. Он был слишком слаб и вымотан, чтоб поразится этому.
  -Клементина, вставай… - Хриплым голосом промолвил Элияс.
 Она спала, он потряс её, бес толку, спала она медвежьим сном. Он мог наблюдать синяки под её глазами:
 -Их не было, когда я её в последний раз видел. Мне слегка холодно, вот оно что… – Подумал Элияс. Сдавшись, он  ели заметно улыбнулся и расслабился.
Он смотрел ей в лицо, думая:
 -Простая девчонка. Что она только забыла в такой мерзкой организаций? Да ещё пошла на задание со мной, вот дура. Но не будь её, некому было бы мне помочь, я ей благодарен.
В его голове проявился образ той  маленькой девочки, она улыбалась. Он схватился за весок ладонью и нащупав вздутую вену – начал массировать.
 -Только не сейчас...
 -А почему не сейчас? – Проговорила та самая маленькая девочка, стоящая рябом с ним.
 -Милисандра, ты пришла…
 -Конечно, я же твоя старшая сестра, я всегда приду на помощь. Тебе ведь сейчас больно. Ты не рад мне? – Преподнеся к губам палец, расстроенно спросила девочка лет двенадцати.
 -Ты всего лишь галлюцинация, прочь! – Прокричал Элияс, разбудив Клементу.
 -Ты чего кричишь?
 -А? Я… тебя будил.
 -Да кто людей, выгонная, будит? – Недовольно и сонливо спросила она, - Я, между прочем, тебе помогала!
 -Ты?
 -Почему ты смотришь на меня так, словно не веришь, что такое возможно?! Я как не как хотела стать медсестрой и много знаю о методах лечения!
 -Вон оно как. А спать с голыми мужчинами, прижавшись к ним тоже часть работы медсестёр?
 -Да… ты! Как ты мог только подумать о таких вещях?
 -Подчерку, ты их упомянула первыми.
 Она заплакала:
 -Я тут мучилась с тобой часы на пролёт, не отходя ни на минуту. Так и не отдохнув он задания, не смыкая глаз, лечила тебя. А ты тут шутки шутишь, так ты платишь за безвозмездную помощь? – Она встала с кровати и убежала в другую комнату.
Элияс не успел и слова сказать, он начал чесать левую руку, чувствуя угрызения совести:
 -Чёрт, вот почему всё заканчивается всегда именно так?
 Неожиданно для себя, он начал кашлять кровью и упал на пол. Он чувствовал острую колющую боль в боку и онемение во всём своём теле. На него смотрела стоящая рядом девочка:
 -Тебе же больно? Тебе помочь? Я могу помочь, только попроси. Как не как мы семья.
 -Заткнись! Уходи! Ты всего лишь галлюцинация! – Ненормально быстро и груба чеса левую руку, сдирая на ней кожу, кричал Элияс в панике. В его голове проявляется её деформированный и даже инфернальный образы. Все сознание поплыло, он ощутил себя в объятиях чего-то ненормального, он чувствовал, что это нечто знакомое.
 -Успокойся! Успокойся, кому сказано! – Кричала Клемента, ударив его ладонью по щеке.
Он успокоился и понял, что сидит на кровати, его с трудом подняла Клементина:
 -Ну наконец-то… Что с тобой? Зачем ты всё это делал?
 -П…
 -П?
 -Прости. Я не хотел тебя обидеть. Прощу, не отходи от меня, – Слишком грубо сжимая её плечи, трясясь, говорил он.
 Она волнительно глянула в его глаза:
 -Эй, не говори мне… Ты сидишь на мощных наркотиках?
 Он не ответил на её вопрос.
 -Я должен принять лекарства… Принеси медицинский чёрный кейс, он в шкафу.
 Она так и сделала. Кожаный кейс выглядел потрёпано, открыв его, девушка увидела море различных препаратов. Элияс взял по каждому. На столике было семнадцать различных таблеток.  Так же он набрал семь шприцов разных препаратов.
 Он медленно и аккуратно водил каждое вещество по очереди в вену на руке. А после взяв охапку таблеток в ладонь, проглотил их, запив водой.
 -Я не хотел, чтоб это кто-либо видел…
 -Ты каждый день всё это принимаешь? – Побледнев, спросила она.
 -Почти, сейчас я принял ещё два укола и четыре таблетки. А так каждый день по пять уколов и четырнадцать таблеток. Это различные препараты, для уличения кровообращения, стимуляция мышц, для свёртывания и разжижения крови, уличения зрения, для нормализаций всасывания сахара, чтоб жиры и белки нормально усваивались, для нормализаций пищевода, ну и по мелочи.
 Клементина с дрожью слушала весь этот ужас:
 -Можешь ли ты встать?
 -Попробую…
 Элияс встал, оголив своё тело. Вся кожа на теле его была до прозрачного бледна. На ногах его были настоящие джунгли из выпирающих вен, было слишком много узлов, на ногах не было ни капли жира, чистые мышцы. Выше было не лучше, не один десяток швов, всё его тело было без капли жира, сухие мышцы, вздутые вены.  По всему телу было много странных белых пятен, много ожогов, волос, кроме как на голове, более не было нигде. На теле были небольшие трупные пятна.
 Клементину начало шатать:
 -Я уже видела твоё тело, но всё равно не могу привыкнуть к этому… Элияс, я хоть и не стала медсестрой, но научилась лечить людей. Но твоё тело, оно отличается в аспектах от классического человеческого. Что с тобой? Кто ты такой? Или как ты стал таким? – Настойчиво спросила бледная девушка.
 -Это скучная история, да ещё я плохой рассказчик…
 -Прошу тебя.
 -Зачем тебе это?
Она робко взглянула на парня:
 -Как мы вернулись, твоя рана кровоточила, у тебя сильно упало давление и температура, тебя лихорадило. Во сне, со слезами на глазах, ты повторял одно имя «Милисандра», много-много раз. Я впервые увидела на твоём лице искренности и печаль… Мне кажется, если ты выскажешься, тебе станет легче, - В её взоре он видел смущённую печаль и что-то ещё, что-то что уже не поселится в сердце опустошённого убийцы.
 Он ещё долго вглядывался в её очи, стараясь понять этот загадочный фрагмент, от долгого зрительного контакта она смущённо отвела взгляд. Он опустил голову, его одуревали сомнения:
  -Хочешь меня узнать, чтоб потом… - Он запнулся, а затем тяжело вздохнул, -Хорошо, - Элияс уселся на кровать и укутался в одеяло, дрожа от холода, - Всё равно мне ещё долго тут валятся… Всё это началась ещё восемнадцать лет назад. Я был шестилетним мальчиком и уже тогда имел одну отличительную черту. Я родился в северной области, вблизи запрещённого центра.  Те земли славятся горным ландшафтом, все те горные земли пропитаны естественными источниками энергий, да и в самом воздухе энергий очень много, но такие места лишь на высоте свыше четырёх километров. Мало кто живёт на тех горах, чуть больше одного процента от всех жителей северной области. Но все, кто там рождён, имеют невероятный магический потенциал. Именно оттуда родом  ударное копьё острова.
 -Ареолас?
 -Именно он. И я так же родом именно из тех гор. На высоте около пяти километров поселилось и жило сотни лет племя, а в дальнейшем и деревня Миэл. Говорят это имя основателя, но достоверно неизвестно.  У нас была небольшая семья по меркам деревни, я, старший брат Грин, и две старшие сестры Милисандра и Миражанна, они были близняшками. К моим шести годам отец был мёртв, погиб, защищая деревню от напавшей сущности. Это редкое событие в тех местах и если сущность добиралась до подобных мест, то она точно до ужаса сильна. Мать к счастью продолжала нас растить как в обычной семье. Но я был её головной болью, я дефективный, даже по меркам самого слабого человека, мой запасы энергий раз так в десять были меньше. Мои серые глаза с волосами подтверждение, моё тело почти без энергий. Родится такому слабаку в деревне, где каждый имел невероятный запас энергий, ужаснее всего. Я был позором нашей семьи, из-за меня брата не хотели брать в войны, мать вечно слышала упрёки. А я… Я страдал от всех и сразу. Никто ко мне не относился как нормальному человеку, даже родные, только сестра  Милисандра была добра. Часто меня заставляли драться один на один с уличными мальчишками, если я отказывался, меня избивали группой, если соглашался – избивал мой оппонент. Взрослые смотрели на меня всегда лишь один взором, этот их взгляд, отвращение смешанное с сожалением, самая мерзкая смесь эмоций, что я только знаю. Моя жизнь казалась мне адом, я не мог этого терпеть и сбежал возрасти семи лет, – Элияс с тяжестью вздохнул, помассировав руку. В его очах отражалась усталость и вялость, эффект от препаратов. Но он продолжил:
 -На удивление, за мной увязалась сестра, Милисандра. Конечно, я пытался её отговорить, он она сказала фразу, что до сих пор преследует мены: «Тебе больно?  Я твоя старшая сестра, я помогу». И мы вдвоём, семилетний и девятилетняя, два ребёнка начали бродить, шли куда глаза глядят. Кое-как охотились в лесах, или если выходили к деревням – помогали на фермах, получая еду и кров на время. Те места достаточно отсталые, поэтому у нас не возникло проблем, с тем, что мы ещё дети и одни. Так мы бродили пару месяцев, до одного события… - Он умолк, обдумывая как сказать, Клемента покорна ждала его ответа.
 Она внимательно смотрела на Элияса, девушка смотрела, как ровно он сидит, и смотрит вперёд, гордость в нём не соответствовала его прошлому, он не выглядит как тот, кто был слаб и беспомощен.  Его ум и ужасающая игривость в бою строило другую картину о нём. «Что могло так сильно изменить слабого человека? И сделать его сильным?» вот каким вопросом она задавалась, смиренно ожидая продолжения историй, от умолкшего Элияса.
 -Мы встретили одного пожилого мужчину, – Наконец решил продолжить Элияс, – Он был богатым помещиком, человек ещё более старых нравов, чем местные. Он контролировал несколько деревень в округе. Увидев нас на поле, он пригласил к себе. На самом деле это было чудесно… - Искренне улыбнулся Элияс, – Нас пригласили в огромный и красивый дом, помыли, одели в хорошую одежду, мы поужинали втроём, еда было удивительно вкусна. А после у камина мы беседовали, он рассказывал интересные и сложные вещи простым языком. Мы были словно в сказке. И после нас уложили спать, я был пугливым ребёнком и не мог спать без сестры. Я помню, как мы, спрятавшись под одеяло, болтали, как нам в тот день повезло, сестра даже расплакалась от счастья, её слёзы были такими тёплыми… Такими нежными… - Он вновь умолк, опустив голову.
 -Но когда я проснулся, я был не в тёплой и удобной кровати с сестрой, я лежал на хирургическом столе… Наркоз закончился раньше времени, я проснулся посреди операций, я ещё был парализован, но боль чувствовал отчётливее некуда. Я не знал, сколько это продолжалась, не знал где я, так как мой веки были закрыты из-за паралича. Но это было ужасно долго и больно, словно вечность, меня ювелирно и очень медленно резали. Такое не передашь словами, подобное нельзя переживать ни одному человеку. Но даже подобный ужас был не самым страшным. После операций, я встретил сестру, она так же была прооперирована. Эта операция была лишь проверкой тела, и у нас остались лишь по шву. Нас забросили в камеру, где было ещё множество детей. Это была обычная тюремная камера, нас там было слишком много. Там были лишь дети, от четырёх, до двенадцати лет, их забирали по очереди и никто не возвращался. Пришло время и сестры, её увели и я остался один, я скрючился на полу в позе зародыша и просто ощущал боль от недавней операций, чистая боль, смешанная с отчаянным и тягостным страхом окутали меня. Просто ждал, не зная чего, лишь ожидал. Затем пришла-таки моя очередь, новая операция. На этот раз, к счастью всё рассчитали правильно, я не проснулся посреди операций. Потом меня привели в камеру, где было в пять раз меньше детей, к счастью там была сестра. Мы долго плакались в объятиях друг друга, она говорила эту фразу «тебе больно, я помогу, ведь я старшая». Этот процесс с операциями продолжался не один раз и каждый раз детей становилась раза в пять меньше, каждый выглядел всё хуже и хуже, каждому начали делать различные операции, мы всё меньше и меньше начинали походить на обычных детей. Мы с сестрой родились и жили в суровых условиях, поэтому нам было легче, чем большинству. Но хоть у моей сестры и было в сотни раз больше запаса энергий, она выглядела хуже меня. За два года на нас провели более десятка операции… В итоге глаза сестры приобрели ядовито-яркий  оттенок, она заболела анорексией, у неё была постоянные мигрени, часто шла кровь из носа и ушей, а так же она кашляла кровью. Её глаза были залиты кровью и очень редко, она плакала ею же. Я же так же заработал анорексию и не более, но вдобавок моё тело стимулировали, убирали жир и заставляли расти мышцы. Я мог получить травму на ровном месте, из-за слабости связок и нагрузки на юное тело, я стал быстро взрослеть, но рос как обычно, некоторые участи моей кожи стали отмирать и их удаляли, заменяя новой. У меня начались проблемы с кровообращением, нарушилось строение вен и начались образовываться  узлы. Меня повели, как они сказали, на предпоследнюю операцию, на этот раз я был в сознание, они меня так оставили осознано, думаю, проверяли нервную систему, умру ли я от шока или нет. Я вновь испытал ту боль, самое главное там были часы и врач сказал, что операция будет продолжаться четыре часа. Этим он лишь усилил мой муки, ведь я вечно смотрел на время, ожидая конца, лишь секунда шла словно час. Опустошённого, меня привезли обратно к сестре, а не перенесли в новую камеру. Она плакала, не переставая, всё говоря одну и ту же фразу «Что у тебя болит? Я помогу, я ведь старшая сестра» раз за разом, без остановки, плача кровью. Её кровавые слёзы обжигали, я был в простраций и просто смотрел на неё, на её измученное лицо. И тут пришли за ней. Она совершенно этого не хотела, она молила не делать этого, говорила что умрёт, я уже более менее пришёл в себя. Она взглянула на меня, этот её взгляд… Он так же преследует меня. Её глаза, что были залиты кровавыми слезами, пусты и отчаянные, смотрели на меня с надеждой и болью, столь сильной и пугающей, что окончательно привела меня в чувства. На прошение она сказала уже новую фразу: «Спаси… Прощу…» – Элияс прикрыл своё лицо ладонями и начал отчаянно смеяться.
 -Она некогда не простит меня, даже сейчас её призрак рядом со мной, с тем же выражением лица...
На него смотрела изуродованная маленькая девочка с бешеным отчаянием в глазах:
 -ТЕБЕ БОЛЬНО? Я ПОМОГУ, Я ВЕДЬ ТВОЯ СТАРШАЯ СЕСТРА.