Неожиданный бизнес

Где-то в своей писанине я уже упоминал пункт Ватерлоо в штате Висконсин — затерянный средь бескрайних кукурузных полей городишко, где мне повезло устроиться "металлорежущим мужиком" на фабрику сенокосилок. 

Повезло мне еще в одном отношении, о котором я до последнего времени помалкивал.  Почему помалкивал — а из опасения, что найдется русскоязычный американец, бдительный гражданин Соединенных Штатов, который прочтет мой рассказ и в патриотическом порыве донесет властям, что я имел халтуру, греб левые деньги и налога не платил.  (Так оно и было.)  А уклоняться от уплаты налогов в США нельзя.  Можно (с некоторой оглядкой, конечно) грабить банки, отстреливать президентов, совершать убийства и поджоги.  Но только не уклоняться от уплаты налогов — это категорически запрещено.  Великий гангстер Аль Капоне сел не за бандитизм, а именно за неуплату налогов.

А почему я столь резво разговорился тут о свершенном мною тяжком финансовом преступлении — а просто надоело молчать, хочу исповедаться пред православными (и прочих вероисповеданий) народами в своем тяжком грехе.  Пусть найдется стукач, донесет куда надо и меня запрут в кутузке.  Зато на душе будет легче.

Итак, обосновался я на жительство в городишке Ватерлоо.  Городок маленький, скорее деревня.  Даже куры и свиньи советского пошиба по улицам бегают.  Днем обтачиваю себе железные заготовки на фабрике, а вечером гоняю дома интернет и фотошоп.  В фотошопе я не профессионал, диплома нет, но кое-какими хитростями этой кухни владею.  И решил кинуть объявление на доску в только что открывшемся супермаркете (http://www.proza.ru/2017/06/30/229) — мол, я такой-этакий непризнанный гений, готовый своим великим талантом осчастливить любую рекламную контору, издательство, отдел промышленного дизайна.  И самолично мною реставрированную картинку в объявление впечатал — в сравнении с засиженным мухами и потрескавшимся оригиналом.  Мечта была: обрабатывать фотографии вместо грязных и тяжелых железок.  И приятнее, и зарплата  выше.

Увы, ни издательства, ни рекламной конторы в городишке Ватерлоо не имелось.  Зато мне начали обрывать телефон частные граждане.  У всех покоились в сундуках и пыльных ящиках семейные архивы — пожелтевшие от времени фотографии дедуль и бабушек, напряженно вытянувшихся под дулом огромного ископаемого фотоаппарата "с гармошкой",  потрескавшиеся рукописные портреты участников Великой гражданской войны северян с южанами, снимки голых дрыгающих ножками младенцев — будущих кандидатов в президенты великой страны, выцветшие изображения древних усадеб и дорогих могильных памятников.

Ну, я и давай в поте лица работать.  Поначалу брал за реставрированный кадр пару долларов.  Поделился этой удачей с битыми и жженными в бизнесе друзьями из Чикаго.  "Опупел", отвечают — "крышу сдёрнуло?  Да за такую работу берут в сто раз больше!!!  Репутацию свою портишь!!!" 

Повысил цену до пятидесяти долларов за кадр.  И что удивительно: заказчиков стало отнюдь не меньше.  За вечер я зарабатывал до пятисот баксов, что равнялось моему недельному заработку на фабрике.  По эффективности мой доход уступал только недолгому периоду "ощипывания кур" (http://www.proza.ru/2017/04/11/1964).

Стыдно признаться, но никаких налогов с дохода я не платил.  В какой-то момент мне стало страшновато.  И тотчас, бросив работу на фабрике и столь удачный нелегальный бизнес, я рванул из городишка Ватерлоо на свежекупленной машине Toyota 4runner в новые "бомжовские" странствия по просторам Америки.

Аминь.