Фельетон

  Мужик представлялся всем Аароном Абрамовичем — важным лицом экономики развитых стран. Мошенником он себя не считал. Просто зарабатывал на человеческой доверчивости и дурости.

Мадам Прошмандовкина жила в сети 24/7. Мошенницей себя — как и мнимый Аарон — не считала. Завлекала мальчиков, склонных к изъянам и мазохизму. Внешность её, служившая живым доказательством справедливости теории Дарвина о происхождении человека, нисколько не смущала некоторых особей мужского пола.

Сексуальная зависимость и гормональный голод не давали покоя слегка шевелящимся извилинам, и мадам потянуло в политику. Чтобы утвердиться в статусе «оппозиции» к действующей власти, она развернула масштабные сетевые сборы средств для поддержки отдельных представителей секты политической публицистики.

Как ей пришла в голову идея создать мини-артель по штамповке шёлковых платочков — параллельно с сексуальными отклонениями и «политической деятельностью» — одному Богу известно. Но работа приняла масштабы Остапа Бендера.

«Клиента надо приучить к мысли, что ему придётся отдать деньги. Его надо морально разоружить, подавить в нём реакционные собственнические инстинкты». Эта крылатая фраза Остапа стала красной линией Прошмандовкиной. В сети находились доверчивые клиенты, которых она предварительно добивала цитатами из Достоевского, «Идиота».

Активные сектанты — актив поддержки кооператива по созданию «шедевров, достойных полотна Айвазовского и Рембрандта» — доходили до того, что рекламировали готовность продать собственную почку (нуждающимся в трансплантации срочно встать в очередь)… за платочек.

Но не всё было так гладко, как хотелось бы кооперативу-секте. Лохонутые клиенты и клиентки подняли нешуточный галдёж о мошенничестве и предельно завышенных ценах на «шедевры» Прошмандовкиной, которые по своим художественным достоинствам не дотягивали даже до ремесленных штамповок с рынков «Москва и москвичи» Гиляя.

Теперь самой сектантке из Соединённых Штатов придётся продавать почку и, по собственному же обещанию, нанимать частного детектива, чтобы доказать несостоятельность «лохонутых».

Тяжба секты «Умелые ручки» продолжается: с больной головы — на здоровую. Платок-батик платком, а его создательница, вообразив себя классиком кисти, взялась ещё и за «расследовательскую деятельность». Мол, её клиенты «недостаточно финансово обеспечены, нет у них никаких предприятий, клиник, стишки и прозу они подворовывают»… Словом, ещё одно направление на благо китайской шёлковой промышленности. Ну чем не частный детектиФФФ?

А тут и «сектантка с почкой» подъехала: готовая, мол, помочь расследованию — и почку отдаст, и детектива закажет. «Не хрен им, неимущим, так просто платить за шедевр 300–450 зелёных американских! Ещё и недовольны, мать их за ногу…»

И вообще, пишет она, у Прошмандовкиной — синдром Аспергера. Ух ты…

Признаками синдрома Аспергера могут быть ограниченные интересы. Но у нашей медузы интересы как раз захватывают всё подряд: с шёлковых платков она перескочила на чашки с росписью. Чем не нововыявленный Кузнецов?

Синдром Аспергера — одно из пяти первазивных нарушений развития, характеризующееся трудностями в социальном взаимодействии и ограниченным, стереотипным набором занятий. В отличие от детского аутизма, речевые и когнитивные способности здесь в целом сохранны, но часто наблюдается неуклюжесть.

Что есть — то есть. Но с таким синдромом мадам поднимает вулкан недовольства против обманутых клиентов уж слишком не по-детски.

А шантаж — это тоже симптом? Если да, мадаме срочно нужен психиатр. Адресок «лохонутые» ей подскажут. В «несуществующей клинике старухи-плагиаторши, над которой уже смеётся интернет», специалисты быстро поставят диагноз и подберут лечение.