День Святого Георгия. роман. Глава 29

 
Если была беда - то держались гордо.
Если была любовь - то любовь до гроба.
Жизнь научила всех не давить на горло.

Шли, поклоняясь берёзам, дубам и липам;
След оставляя медведям, волкам и лисам;
Часто во сне улыбаясь любимым лицам.
               
                Сплин  «Путь на Восток»


*

- Это, кстати, протеже твоего Игоря Андреича – это последнее, что Юра услышал перед наркозом. А нет! еще он увидел обжигающий взгляд черных девичьих глаз.
Он бы не обратил на это внимания. А может и не обратил. Уже потом вспомнил. После операции. И даже, может, на второй или третий день. Когда картинку восстанавливал. Просто этот взгляд его обжег еще раз как-то в госпитальном коридоре. «Где видел? Где видел?»

 А потом эта девушка к нему подошла, и короче, спрашивает, «вы, говорит, с Игорем Андреичем служили?»

«Нет, говорит, не служил. Пациентом был, да»

Та мнется:

- А как он там?

- Да как! Нормально. Фартук у него жуткий – Юра сделал страшные глаза, - как у мясника!

Девушка улыбнулась. Покивала, в смысле «еще?» Юра задумался:

- Строгий. Курить не разрешает в госпитале.

- Да? – девушка вдруг развеселилась – И там не разрешает?

- А где еще?

- Да он здесь запретил на всей территории госпиталя – и она помахала пачкой сигарет - Бегали курить аж на Боткинскую 6.

- Да? И здесь тоже?  Вот ведь зануда! Вас как зовут?

- Марина, Марина Николаевна. Можете, просто Марина.

Нежное сердце Юрика прибавило ей два очка.

- Да? Марина? Юрий. А кем вы ему?

Девушке вопрос не понравился, но она ответила.

- Я ему была операционной сестрой!

- Здесь? Он что здесь работал?

- Ну, что вы! он здесь был зав отделением военной травмы.

- Здесь?! Да, ладно! – у Юры, видимо, на лице отразилось  предельное удивление.

Девушка улыбнулась понимающе и печально:

- Да… Все бросил, уехал. «Практика!» Как будто у него здесь практики мало. У него здесь было все! У Игоря! У Игоря Андреича… Он же звезда, мирового уровня, почти… Положение, перспективы, научная работа - она обвела глазами отделение.

- Угу.  Молодая, красивая любовница, - добавил Юра не без иронии.

- Лучшая операционная сестра, на минуточку! – с вызовом сказала девушка – Все самые сложные операции – я ассистировала! – это она сказала на тон ниже. И еще на тон ниже – Все бросил. Все порушил!...

- А зачем же…?

Девушка прищурилась. Между бровей залегла морщинка, которая ее старила:

- Вопрос на вопрос.

- Легко.

- Почему вам такие преференции? Вы ведь штатский? Я не спрашиваю, как вы там оказались, и как оттуда вернулись. Но почему Игорь Андреич вас так отличает? Что за случай такой уважительный, в чем дело?

- Это пять вопросов.

Девушка перестала улыбаться:

- Ну, просто вы, видимо, не очень хорошо знаете Игоря Андреича… Вы курите?

- Это шестой вопрос – не удержался Юра.

Но девушка шутку не поддержала. Просто пошла по коридору. Юрику пришлось пойти следом. Они прошли в ординаторскую, через нее – на балкон, выходящий во внутренний двор клиники. Там шумели вековые липы. Слышно было по сладкому аромату, который пронизывал просто до костей. На балконе стояло несколько старых облезлых советских еще стульев,  когда-то варварски выкрашенных в голубой цвет с ног до головы. На одном из них стояла обычная утка, почти до краев наполненная разнокалиберными окурками. Спутница закурила, протянула Юрику пачку. Тот угостился. Табак был ароматный и крепкий, и он с удовольствием глотнул дым.

- Вы просто не очень хорошо знаете Игоря Андреича, - вернулась к теме красавица.

- В каком смысле?

- Ну, самому рисковать – это с него станется…, но, например, не в его стиле ставить под удар репутацию клиники…, толкать на преступления приятелей, нарушать правила, им самим и заведенные. И все это для мало знакомого человека, как вы говорите, если не врете…, не шутите, скажем, так… Может, вы и не знаете, но та штука, которую мы вам зашили – новейшая разработка, опытный образец, эксклюзив абсолютный, существует чуть ли не в единственном экземпляре. Революция в военной травматологии…

Пока глаза у Юры расширялись, сердцу становилось все теснее и теснее, а ощущение, что девушка его не одобряет, подспудно выливалось в опасения, что его щас опять усыпят, и отнимут эту волшебную штуковину.  И надежда, что рука восстановится, как-то пошатнулась.

- И друг Игоря Андреича для вас ее просто украл…  Это, конечно,  его изобретение, но сделано это в секретной лаборатории, на режимном объекте, и вообще-то является военной тайной.

- Вот это новости!... И как вы это объясняете?

- А вы?

- Ну, во-первых, вы мне задали восемь вопросов. А я только один.  Во-вторых, я могу ответить сразу на все однозначно: я - не знаю! Хотите – верьте, хотите – нет! Но у меня тогда есть еще один вопрос и разойдемся?

Девушка строго глядела на него.

- А с какого перепугу, вы меня пытаете, милая барышня? Если у вас официальные  вопросы -  тогда предъявите документик, а если частные – то к Игорю Андреичу! –  Юра сердито раздавил окурок в утке, и повернулся уходить.

- Подождите! Не сердитесь!  Я просто хочу понять…

Юра остался, остановившись у самых перил и сунув руку в карман полосатой пижамы. Девушка подошла. Так же оперлась о перила, помолчала, редко затягиваясь:

- Одно из двух: или вы ему что-то пообещали, или он вам сильно чем-то задолжал – и она замолчала выжидательно.

Юра вдыхал запах табака, липового цвета, и какого-то едва уловимого парфюма, и все шарил и шарил по карманам памяти. Нет, ничего. Ничего такого.

- Он с вами ничего не передавал? Никаких приветов? Посылок?

Юра отрицательно мотнул головой.

- Может, что-то рассказывал, упоминал кого-то? Может, женщин?

«Женщин!» Юра, наконец, понял, к чему клонит докторша.

- А вы ему кто, я извиняюсь? Жена?
 
Теперь девушка промолчала.

- Понятно.

- Что понятно?

- Понятно, почему он там.

- Да? вам понятно? Может, мне тогда  тоже объясните? А то мне ничего не понятно!

- А наш договор вопрос на вопрос – в силе?

Она кивнула.

- Вы ведь действительно любовники?

На ее лице промелькнули: спесивое «как вы смеете?», ханжеское «конечно, нет!», и смиренное «да, правда!»

- И есть еще жена и дети.

- Да…, двое парней.

- Двойняшки?

Девушка удивленно подняла на него глаза:

- Вы знали?

Юра отрицательно покачал головой:

- У меня – двое парней, жена, любовница. И я тоже запутался, как муха… - Юра зачем-то достал айпад, вышел в облако и начал листать фотки -  Мы с твоим Игорем Андреичем всего один вечер и сидели. Он меня уже можно сказать выписал и даже обрисовал перспективы…

 Юра повторил тот жест железного дровосека, которым доктор его так обидел тогда, в процедурной на базе в пустыне. Потом протянул Дамочка фотки, снимал он вообще-то Ваню с Колей, но доктора там на нескольких фотках тоже было хорошо видно. Девушка жадно пролистала, вернулась, чтобы внимательнее рассмотреть:

- Похудел… помолодел – лицо у нее стало нежное и трогательное.

- Хотите, скачайте, я просто сам в этом не шарю. А… подождите…, ну-ка, я позвоню. И он набрал номер:

- Ванюшка, привет, дя Юра…да…, да ничего, нормально, жить буду…, слушай, у тебя там не осталось фоток дока вашего,… Андреича, да… Ага, ага, а ты мне их не скинешь? Да тут у него родня объявилась, очень хотят глянуть…, на родственника. Вот это спасибо! Давай, дорогой, жду… сам-то как? молодец! Привет Вике-Викусе… Ну, пока.
 
И пока ждали ваниного письма, и Марина - сестра, скачивала фотки, на Юру напал словесный понос:

- А потом я ему случайно рассказал кошмарную историю из своей жизни. Никому никогда не рассказывал, а тут – раз в жизни – и попал! А мы уезжали на следующий день, бухнули. И у него видать ровно такая же ботва. И с бабами запутки. И с друзьями. Понимаете, мужчину всегда рвут на куски разные его обязанности. Бывает, что они исключают друг друга…

- Например – спросила Марина-сестра, колдуя над гаджетами.

- Ну, например, я люблю родину, при этом я люблю свою семью. Как выбирать? Солдат я или отец? Как тут выбирать? Иногда солдат перевешивает. Иногда отец. Или, например, дружба и любовь, или семья и любовь. Нельзя всю жизнь только тянуть лямку! Хочется просто Жизни, знаешь! Иногда выбивает пробки. Особенно глядя на таких красавиц! – Юра одобрительно обвел взглядом изящные  формы докторши – То, что человека рвут на части его привязанности – это нормально… Ну, в смысле, это неправильно..., но это именно так и бывает. Вопрос в другом… Как человек эту проблему решает… Как человек? Или как чмо! Это вообще самое главное. Можно в такой ситуации оказаться, боже упаси! и от ситуации много зависит. Но если ты чмо, говнюк или предатель, то пофигу, какая ситуация. Ты даже в слабенькой ситуации потащишь одеяло на себя! Вот ведь  в чем дело! Как порешаешь – так и будет – или чмо, или знаешь - заяц шоколадный!! Вопрос, кто ты! Понимаешь?

- И как он ее решает? Игорь… Андреич… – спросила Марина.

- Как? Как! вы его в угол загнали! Вот он и сбежал от вас, че? Вот у тебя двое детей, ты же не спрашиваешь, кого больше любишь? А с бабами: или – или. А какое «или»? Хоть правую руку, хоть левую - все с кровью отрывать! - и он сам испугался своего сравнения.
 
-  Кстати о руках - сказала Марина-сестра, закончив возиться с телефонами, убирая свой в карман халата, и передавая Юре его айпадик -  Вам, Юрий,  очень повезло, можно сказать, дважды очень повезло. Сначала там – что вы попали в руки к Игорю Андреичу,  он - ювелир, а потом здесь – потому что он вас другому ювелиру поручил, Герман Шаович тоже очень тонко работает. Если бы не он, не рекомендации Игоря, не этот протез, вам бы руку ампутировали...
 
Юра покрылся испариной.

- Ну, в лучшем случае висела бы плетью. А вы думали! Вы в такой палате и лежите.

Юра вдруг осознал, что все его соседи - однорукие бандиты. И его снова прошиб пот.