Динозаврики в Африке махонького Газманова

                Подарок для моей чудесной Алины Витухновской, как окончательный диагноз на хрен ненужности всех ваших аккаунтов, что ВК, что Тилиграм и прочее, ибо ( шикарное словечко ! ) литературно - кино - музыкалистому пересмешнику нестерпимо скушно, как омлет, с таковыми вот изысками говнопродукции на русском, что подтверждает неумелость Паука Загорского и иных мудаков, не умеющих привлечь потребителя ничем и никак с всегда тоже
     - Я, Глеб Егорыч, - жестко катая вату за чуть припухшими по военному времени щеками, так, что натянулась кожа на скулах и добросердечный кадык Чойболсана выпер совсем уж неприличным геморроем, тут же отмеченным на фотопластинку гением сыска Гришей Шесть на девять, выговаривал Шарапов, неторопливо раскачиваясь по ходу движения трофейного  " Фердинанда " Копытина, - между прочим, не на продовольственном складе подъедался всю войну, а при кухне мослы грыз и вшей давил и давить буду.
     Демобилизованный разведчик неожиданно замолчал и с изумлением уставился в пол автобуса. Он схватил себя за горло, но изреченные слова совсем из другого кина ( точнее, книги, но х...й с ним, как грится ) уже выскочили и теперь скакали бесами по замкнутому помещению автобуса, пятная говном всю опергруппу, ехавшую в эту ночь с заданием от самого Кокий Епатича, позвонившего в МУР в два часа ночи с решительным решением перебить, наконец, самим засаду в Марьиной роще, ибо пришла директива от Берии : мол, тыр, пыр, рот вас еть и маму пахать, разбазаривание койкочасов выходит, Маньчжурия и расконсервация супругов Розенберг, в общем, решайте. Прокурор и решил, как всегда соцзаконно и мудро, отправить группу и уничтожить засаду на месте, не дожидаясь Фокса, вышедшую замуж за какого - то Дарба Моррисона и ныряющую на Маврикии на самое дно самого голубоводного залива. Вот они и ехали семь лет и четырнадцать зим, пересекая Сокольники вдоль и поперек, когда начальник отдела по борьбе и высказался, не глядя на Володю, что шибко уж некоторые умные пошли, зачесывают волосы назад, надевают ордена и тем унижают офицерскую честь вышестоящих, не говоря о разложении в быту с Синичкиной, а у ей беретка совершенно французская, что наводит. Тревожит. Настораживает. Вот Шарапов и насторожился, а потом взорвался, но перепутал Вайнеров с Шолоховым и поэтому теперь стоял, как в воду опущенный, не видя, что сзаду уже подбирается Коля Тараскин и ловко сблочивает фронтовые галифе, видимо, намереваясь процесс опущения воплотить въяве.
     - Обожди, Тараскин, - приказал Жеглов, вмазываясь в шейную вену лендлизовским шприцем американского производству ( с навинчивающейся иглой ), - щас я ширнусь и решу по справедливости.
     Он захрипел на приходе и, выпустив тут же загустевшую слюну из угла искривленного подвигом рта, умер.
     - Приехали, - сказал Копытин, оборачиваясь головой без лица. Тут надо уточнить, что лицо у него изъяли в том годе, когда расследовалось дело пестрых, мазавших себе рожи йодом, вот Копытин и угодил в невод ОГПУ, но, будучи допрошен, самооправдался фактом службы на КВЖД, хотя лицо ему так и не возвратили, затерялось оно в архивах, наверное, и щеголял теперь шофер опергруппы гладким круглым сферическим шаром. - Вы пока задание выполняйте, а я тут разберусь.
     Он нежно прихватил холодеющего Жеглова за ноги и выбросил в окно, на х...й. Сотрудники переглянулись и отправились уничтожать на корню всю засаду вместе с Модисткой.
     Прошло два часа. Дверь выбило набок и в автобус ввалились озябшие оперативники, сели на ледяной дерматин сидений и развели костерок, достали из вещмешков картофель и тихо - тихо запели, знаменуя выполненное задание :
     - Наша служба и опасно и трудна ...
     - Надо говорить  " опасна ", - неприятным учительским голосом прервал их Копытин, деловито копытя мох ягель из - под наста, за эти лютые ожиданием два часа покрывшего автобус в манду от и до, - и ставить запятую перед второй  " и ". А лучше, товарищи, вообще не петь. Давайте танцевать, - предложил он, начиная кружиться в безумном аргентинском танго с подхваченным с места Шараповым, крепко держа того за осиную талию фронтовика. - А потом е...ся станем.
    Он зарычал и набросился на Пасюка, засовывавшего сторублевку, свернутую трубочкой, через которую он только что угощал каким - то белым порошком доставленную из засады брюнетку в цилиндре, заменившую убывшую, бля, Верку Модистку, и в протоколе, и далее, пригибая воловью шею и одновременно стягивая люстриновые брюки младшего лейтенанта, вцепился корявыми руками ему в уши и началась, конечно, оргия. Но поскольку мудак Верзилов отравился собственной глупостью, а Пряников давно и утратил, то эта история, моя милая императрица всех котов, предназначена частично для твоего верного шныря Мырзина, нехай читает и дрочит. А мы пока стихозой орудовать будем и станем, раз уж Дита ( которая в цилиндре, см. выше, курсив мой ) тоже чего - то там, скорее всего.
     - Ростом парень не вышел – и ум не ахти —
(Благозвон сомневался порою) —
Но отважен зато! Чтоб на Снарка идти,
Только это и надо герою!
Незаметным кивком вспышки злого огня
В мрачных взорах гиен он гасил:
И с медведем прошелся средь белого дня
Просто так, «для поднятия сил».
Был он Булочник; но, лишь покинули порт,
Благозвону (тот слушал с тоскою)
Объяснил, что печет только свадебный торт —
Из чего приготовишь такое?