Между строк. Шестая интерлюдия

          …Он родился нормальным, а злым стал с течением жизни. Что произошло в действительности, мало кто знает. Говорят, был обычным мальчишкой. Талант к творчеству проявился достаточно рано, однако расцветал буйным цветом. Ещё в школе. Почти с первых лет. Там Он зарекомендовал себя как перспективный начинающий писатель, и все верили в Его великое будущее. Что ж, в чём-то они угадали, а в чём-то недоглядели. Увы…
         Мальчишка участвовал в огромном количестве конкурсов, Ему симпатизировали зрители, жюри и даже другие участники и часто давали места. Почти всегда. И вскоре это стало привычным. Удивлялись не тому, что Он сумел стать лучшим, а лишь тогда, когда Его сумел вдруг обойти другой. Шептались, мол случилась ошибка. Система, дарившая удачу и счастье, сломалась, её уже не вернуть.
          Доходило до абсурда – парень ехал на конкурс, о котором только узнал, и писал свою гениальную речь по дороге… А потом и там занимал призовые места, забирал все денежные граны. Шептались так же: «Он – гений!» Так звал Он и сам себя. Возможно, звал. Возможно, услышал. Не важно.
          Если бы всё было так, и жизни сопутствовала только радость, мы бы не узнали о Морреле, однако так не бывает. Однажды система и вправду сломалась. Появилась другая звезда. Сочинения юного автора перестали быть всем интересны. Сломался ли Он, или просто настала другая мода? Как бы ни было там, гений затаил зло. Кажется, с тех самых пор он и стал писать в стол. Причём писать только ужасы в самой ужасной форме. И с тех пор стали случаться странные и страшные события. Не такие, как сейчас, тогда он ещё начинал, был юн, неопытен, но уже силён и «велик». Тогда месть ещё казалась невинна, жертвами – случайные люди. Сейчас же… У меня не подбираются слова, Эталь. Его книги – сущее зло.

- Значит, озлоблений гений. Творческие люди часто странного о себе мнения: либо слишком большого, либо наоборот. И – у меня всегда один вопрос – как остановить такого? – Эталь с сомнением поглядела подруге в глаза. Та на неё, после в пол.
- Что ты всегда ищешь во мне ответ? Да, я могу написать. Но не убить. Ведь даже мысль об этом, строка или печальная сцена мало чем отличается от настоящего убийства! Поэтому я не могу. Не проси! Здесь я, как вы, я бессильна!..
- Псих он…
- Не понимал, что творил!
- И не понял!
           Уилл молча кивнул и, кажется, даже расстроился.
- Извини, - после прошептал он, обращаясь к светловолосой спутнице, - но кажется мне, именно тут мы ничего не сможем, и от этого вопрос лишь один: нам ли тягаться с Великими?..