Сапоги

Иван-царевич вернулся с битвы домой поздно. Вся челядь уже спала, и только верная бабка Манефа, почтительно ворча, поставила на стол холодного фазана, горшок пареной брюквы и еле теплые, зато густые щи.Утолив голод, Иван-царевич принялся рассматривать себя в зеркало. Ссадины и ожоги уже почти зажили, залеченные волшебным василисиным снадобьем. Волосы под шапкой сбились колтуном, и только искусные василисины руки смогут назавтра его распутать. Нос маленько сворочен насторону - ну, ничего, василисин лекарь поправит. Надо было ложиться спать, но спать совсем не хотелось. Возбуждение после недавней битвы еще не прошло, и чтобы чем-то занять жажадавшие дела руки, Иван-царевич принялся стаскивать тугие сапоги. Вообще-то это был позор и поношение царскому званию: чтобы касаться столь низкого предмета, у него существовал постельничий. Но постельничий убег неизвестно куда - небось под бок к какой-нибудь пышнотелой и румяной сенной девке - а сапоги снять надо было. Иван-царевич крякнул, напружинился и стащил левый сапог. Еще раз крякнул и стащил правый. От нечего делать уставился на оба сапога. Сапоги были не новые, яловой грубой кожи, самые подходящие для смертельной битвы. Каблуки у них были чуть сточены с внутренней стороны от стремян. На голенище одного из них вилась глубокая царапина - прошлый месяц ходил Иван-царевич гонять упырей, и одна из издыхающих тварей вцепилась когтистой лапой в ногу. Подошвы обоих сапогов были изрядно стоптаны, то ли от того, что много верст исхожено по тропам тридесятого царства и окрестностей, то ли от неприятной манеры чудов-юд вбивать противника в землю. От этой манеры страдали не только ноги, которые потом гудели и горели огнем пять ден, но и верные сапоги. Вон, на левом два гвоздя из подметки выскочило, а на правом - аж три - и все от этого самого вбивания в землю. К тому же носок левого сапога был изрядно пожеван - это случилось, когда Иван-царевич заходил в гости к Серому Волку. Жена его, грозная волчица, недавно ощенилась, и четыре бойких волчонка враз измочалили подставленный им добросердечным гостем сапог. Может, и совсем бы сжевали, да мать погнала их пинками мощных лап в глубину логова, где вдосталь напившись молока, малышня тотчас заснула глубоким, но чутким волчьим сном.
Да, повидали видов его сапоги! Может, стоит сказать Василисе, чтоб вызвала сапожника, да заказать пару новых? Представив, как будут скрипеть новые блестящие сапоги, Иван-царевич зажмурился от удовольствия. Но, с другой стороны, сапоги еще разнашивать надо, а эти такие удобные, такие привычные.... Что же делать? Надо спросить Василису.
Бабка Манефа заглянула в дверь:
- Поди-ка, батюшка, в баньку. Уж все готово давно! А сапоги я те почищу, сама почищу, никакого доверия этим дворовым мальчонкам нет! Им, баловникам, только бы дегтем перемазаться. Сам, вишь, весь в дегте, а сапоги не чищены! - и продолжая ворчать, добрая бабка вручила Ивану-царевичу чистое исподнее и пошла за свежим квасом - после баньки нет ничего лучше холодного кваску.