В твоих глазах отражается осень

Ты влюбляешься в это чувство прекрасного. В ту силу, что окрыляет тебя и возносит к облакам. Ты отдаешься ей без остатка, и, закрыв глаза, кружишься, кружишься…
Ты безнадежно предана всем этим композиторам серебряного века, которых слушаешь, когда порывистый осенний ветер за окном срывает помертвевшие листья. Ты преклоняешься перед классиками эпохи Ренессанса и раннего Возрождения,  можешь часами цитировать Шекспира и Петрарку, увлеченно рассуждать об особенностях их видения и постижения мира. А потом замолчать вдруг, и задумчиво вопросить: - А что есть мир?

Ты влюбляешься в его беззащитность. Когда он без остановки вот уже который час рассказывает тебе о своей мечте добиться высот в большом кино. Его неподдельное восхищение прославленными режиссерами, оно так трогает твое недоверчивое сердце, ты зачарованно смотришь на него, и вот  вас уже поглощает ночь, когда  за очередной порцией чего покрепче вы выходите  на улицу в ближайший магазин.

Ты ловишь себя на мысли, что не можешь отвести взгляд от этого вызывающе яркого цвета его куртки, который так органично вписывается в интерьер  новой комнаты, куда ты въехала несколько часов назад. Ты вспоминаешь все, что вас связывало, всю ту горечь, тоску, надежды, которые ты так искренне лелеяла, все те взлеты  и падения, ночи, пропитанные философскими рассуждениями, на  темы, которые не иссякнут никогда. Ты отказываешься себе признаться в том, что  любишь это чувство невозможности момента, что на самом деле ты бережешь то Несбыточное, что стоит между вами. Ты ревностно охраняешь тот образ, который незаметно стал частью тебя. Тот, что ты когда-то давно выдумала и с которым не захотела  расстаться. Ты все еще не понимаешь? Признайся, тебе нравится, что эти навязчивые мысли не идут у тебя из головы, разрушают твою жизнь, да и тебя изнутри. Теми бессонными ночами, когда ты, мучаясь, уже который час, не можешь найти себе покоя. Твоя боль, твое сладкое проклятие, твой бережно созданный ад. Иногда ты признаешь, что это невыносимо. Что ты не можешь больше так жить. Но наутро с холодной решимостью опять идешь на работу, чтобы вечером с необъяснимым наслаждением вновь отдаться навязчивым мыслям. Я все это знаю. И то, как давят стены, и то, как звуки Вивальди разжигают меланхолию внутри, и то, как ты с тоской и страхом ждешь  осенний ветер, который унесет с собой последние теплые деньки и надолго лишит тебя покоя. Милый, мне так хочется уберечь тебя от всего этого. Мне так хочется, чтобы  чертовы листья, перемешанные с нотными строчками, не свели тебя с ума окончательно. Что я буду делать тут совсем одна?

А тот последний, знаешь, он определенно был особенным. Это волнующее чувство Настоящего. Я не смогу объяснить тебе.  Как слушать Шопена. Как вдыхать кислород.  Как мчаться на бешеной скорости навстречу ветру. Думаю, ты понимаешь, о чем я. 

Не впускай осень глубоко в свое сердце, не предавайся меланхолии больше, чем этого требуется, читай свои умные книги, за что я тебя так люблю, и, одевайся теплее – ведь мы оба знаем, что нет ничего более непредсказуемого, чем осенняя погода и женщины.