Тайна бабушкиного браслета. шестая часть

Проснувшегося позднее обычного Дауда утро встретило странной тишиной. Не прибежала обнять отца радостная Пати , как обычно в его редкие в последнее время выходные, не звала завтракать к уже накрытому столу жена. Он , ещё лёжа в постели, несколько раз позвал их обеих, но ответа не дождался.
Обошев весь дом, двор, даже хлев, Дауд убедился, что дом пуст.
,, Ну Кавсарат уж ладно-ветер в гору, носится где- то ... а Пати ?.. Она ведь любит поспать утром ....,, - Дауд в раздумьях вернулся в дом .
Вдруг его взгляд выхватил охапку свежей крапивы на столе...,и письмо...то самое...
Шумайсат зашла в магазин в его первый же день работы в нем. Стройная и светлоглазая женщина стала шутливо бранить нерадивого продавца, у которого в магазине не нашлось нужного ей товара. Так они и познакомились.
Она стала заходить к нему все чаще и чаще, преодолев двухчасовую пешую дорогу.
- Неужели ради такой мелочи не жалко портить такие красивые туфельки?- шутил Дауд, догадывавшийся о настоящей причине ее визитов.
Он боялся признаться себе, но шумливая и шутливая годоберинка и самому ему очень нравилась.
Рядом с ней так же сладко замирало его сердце, как когда- то рядом с Кавсарат.Но жена, вечно снующая по хозяйству, которой даже некогда посидеть рядом с ним, как- то незаметно стала такой привычной и больше не волновала его душу так, как делала это Шумайсат.
Придя домой, он старался не смотреть в лицо жене и радовался, если к его приходу она уже спала ,и не будил ее.
Только мать одну не обманешь.Если ,полуслепая ,она и не могла увидеть его светившиеся счастьем глаза, ее сердце видело сына насквозь.И так было всегда.
Мать с рождения была самым близким человеком для Дауда и он без утайки делился с ней всем. Так он много лет назад, будучи ещё подростком, признался ей, что ему очень нравится смешливая и шустрая Кавсарат.
А про Шумайсат рассказать не мог , хотя именно с матерью ему так хотелось поделиться своим запретным счастьем, повиниться, втайне желая получить ее одобрение. И в то же время Дауду было очень совестно перед ней и перед женой с дочерью, но ничего не мог с собой поделать и каждый день , отодвинув сомнения в самый дальний угол души, бежал навстречу любимой.
Как- то вечером, незадолго до своей смерти, мать долго и пытливо смотрела на него тем самым особенным взглядом, словно считывавшим его душу и мысли.
- Сынок, постарайся , чтобы Кавсарат ни о чем не догадывалась,- вдруг спокойно сказала она.
Дауда словно опалило стыдом и он опустил голову, пытаясь скрыть смущение.
Его не удивила проницательность матери, он к этому привык. Удивило его другое- мать просила его жениться на этой женщине.
- Кавсарат - дочь своего отца, такая же гордячка в душе. Она не снесет такого обращения с собой. Я думаю, что эта женщина не из нашего аула... Если это так, Кавсарат о ней не скоро узнает.За это время твоя новая жена родит тебе сына и, даст Аллах, не одного! А Кавса... Ты должен ей все объяснить и не отпускать от себя ни в коем случае. Со временем она смирится, поняв, что у ее единственной дочки теперь есть братья- ее защитники и опора.
Дауд знал, что желание дождаться внука стало навязчивой идеей матери, но даже не предполагал , что настолько, что она решится подтолкнуть сына к такому шагу за спиной своей обожаемой невестки.
И насчет смирения гордой Кавсарат он совсем не был уверен...
Шумайсат была вдовой фронтовика.Ее единственный ребёнок умер от кори ещё в младенчестве .
Сколько ночей провела молодая женщина в слезах в одинокой постели, тоскуя по мужскому теплу, по запаху его кожи, по сильным и ласковым рукам - и не сосчитать.
Мужчин с войны вернулось немало, но все они почтительно , как вдову геройски погибшего фронтовика,обходили ее стороной .
На людях Шумайсат держалась горделиво, даже надменно, колко шутила и могла ответить любому в нередких перепалках.
Но переступив порог своего одинокого, ставшего таким безрадостным дома, она затихала и словно становилась меньше ростом.
Она уже и верить перестала в возможность счастья для себя, когда встретила Даудбега у реки.
И с того самого дня снова сладко заныло, совсем как в юности, ее истомившееся в ожидании мужчины сердце, и Шумайсат зачастила на свой любимый мост.
Бывало, только проснётся она, а ноги уже сами несут к нему.Неудержимая сила влекла ее к Дауду , но и такая же сильная тоска съедала ее душу.
Причиной ее тоски было не только расстояние между ними и невозможность видеться каждый день, а то, что ее любимый был женат и, судя по всему, разводиться не собирался, хотя и говорил, что только рядом с ней, с Шумайсат, таяло его сердце.
Как же сильно она ревновала Дауда к жене , какой лютой ненавистью она ненавидела ее! Сколько просиживала на молитвенном коврике , умоляя Всевышнего убрать с ее дороги соперницу...
Дауд никогда не говорил с ней о своей семейной жизни, но то, что он очень хотел иметь сына, Шумайсат знала.
Очень осторожно, раз за разом она стала говорить ему о своей родственнице чудо- знахарке , которая лечила любые женские хвори и помогала женщинам забеременеть. От себя она добавила, что знахарка знает тайную молитву, от которой рождаются одни мальчики.
Такая знахарка действительно была и она действительно успешно лечила женскую немощь, но Шумайсат задумала совсем другое.
Дауд никак не решался отправлять жену в Годобери,считая это не очень хорошей идеей и опасаясь, что непредсказуемая и взбалмошная Шумайсат может открыть его жене правду. Да и Кавсарат , перед которой он и так чувствовал свою вину, не заслуживала такого...
Тогда Шумайсат решила схитрить, изобразив обиду и перестав приходить к Дауду, зная, как тот нетерпеливо ждёт каждой встречи.
Ее женская хитрость удалась и Дауд , ещё и очень желавший порадовать мать внуком, сдался, и вот она , Кавсарат, уставшая и запылённая с дороги, в ее доме.
То, что жена любимого оказалась такой приятной внешности, больно ударило в сердце ревнивой Шумайсат. Ей захотелось напасть на гостью, расцарапать ее лицо, разодрать волосы и вывалять ее в пыли!... То, что Кавсарат ни в чем перед ней не виновна, не волновало ее. Достаточно было того, что она являлась женой ее любимого мужчины. Ее! И только она должна была иметь все права на него и родить ему сына,а не эта черноглазая... с высохшими от работы, некрасивыми руками.
То, что руки Кавсарат оказались натруженными, потемневшими от вечных забот и солнца, немного успокоило Шумайсат.
- Ложись!- коротко бросила она оробевшей гостье, указав на палас , лежавший на полу, и принялась месить ее живот, вкладывая в свои движения всю злобу и ненависть , которые она испытывала.
Ей хотелось, чтобы Кавсарат закричала, заплакала, но та лишь иногда тихонько охала, крепко сжав губы побелевшими от напряжения руками.
,, Надо же, какая крепкая,терпеливая,,- разочарованно и зло думала уставшая Шумайсат.
Она хотела знать о сопернице и ее жизни все: как они живут с ее, Шумайсат , любимым; как часто они ссорятся, бывает ли он с ней ласков; чего больше всего боится Кавсарат, а чего- Дауд; о чем они мечтают ....
Ничего не подозревающая Кавсарат отвечала , не таясь, уверенная , что это имеет отношение к цели ее нахождения здесь.
Как ни странно, к цели ее прихода сюда это имело самое прямое отношение, но только к цели Шумайсат, задумавшей любой ценой развести Дауда с женой.
Ее мозг ,словно клещами ,выхватил из рассказанного гостьей два страха- страх Кавсарат перед темнотой и страх Дауда перед крапивой...
Пришло на ум давнее развлечение особо разнузданных из годоберинских женщин. Одевшись так, чтобы их невозможно было узнать, они собирались группой от пяти до десяти женщин и уходили вниз, в Ц1ахху, на перепутье трёх дорог, и, спрятавшись за деревьями , ожидали припозднившихся пеших путников, идущих в одиночку или вдвоём.
Напав неожиданно, женщины хватали их и связывали, затем, спустив им штаны, начинали хлестать крапивой по мягкому месту, пока не надоест.
Многие опасались ходить ночью этими дорогами , но всегда находились и те, которые считали все это веселой байкой- и расплачивались за свою наивность.
Узнав, что Дауд даже от случайного прикосновения к крапиве покрывался волдырями и очень страдал, Шумайсат решила- то, что надо!
Такое он вряд ли жене простит, если та, конечно, не умрет от страха на ночном кладбище.
О том, что затея для здоровья Дауда опасная, Шумайсат и не думала.