Город на краю Бездны

Город на краю Бездны. (черновик первой главы)

***

«Если долго смотреть в бездну, бездна начнет смотреть в тебя».      
Фридрих Ницше.

***

Вместо вступления: Отрывок из интервью профессора Джонотана Эстифа корреспонденту журнала «Эта удивительная физика» от 20 июля 2127 года:

Корреспондент: - Скажите профессор, вы собираетесь продолжить свои изыскания в области исследования Отрицательной материи или, как её популярно называют, «Океана бездны»? Или же текущий запрет Комитета на посещение Этростата распространяется даже на вас?
Профессор: - Мне казалось, наша беседа будет посвящена теории многомерности пространства и последним практическим достижениям в области портальных технологий?
К: - Да, конечно, но узнав, что вы побываете у нас в гостях, читатели просто завалили редакцию вопросами, ведь ваша работа «Бездна - как разновидность разумного эфира», до сих пор вызывает самые бурные споры и обсуждения. Некоторые даже называют её первой вменяемой попыткой понять природу божественного.
П: - Излишне громкие оценки мой друг. В данной работе нет ничего научного, как, в прочем, и религиозного, это не более чем выжимка из явлений, предположений, да и просто рассказов, порой нелепых, жителей Эртостата. И заодно – ошибка всей моей жизни, чуть не стоившая мне репутации в научных кругах.
К: - Однако согласитесь, именно после этой «Ошибки» Комитет одиннадцати дополнительно ограничил проход через «Портал 118»: кое-кто отнесся к вашему мнению весьма серьёзно. Ну пожалуйста, профессор, хотя бы пару слов о взаимодействии Бездны с живой и неживой материей.
П: - Нет, нет и ещё раз нет, я полностью отказался от изысканий в данном направлении.
К: - Ладно, не смею настаивать, лишь прошу объяснить нашим читателям причину подобного отказа.
П: - Знаете, чем отличается непознанное от непознаваемого?
К: - Хм, непознанное обречено сдаться под напором человеческого разума, а непознаваемое так и останется таковым. Не хотите ли вы сказать, что Бездна есть явление непознаваемое?
П: - Вот за это я и уважаю вас Майкл: у вас пытливый ум и хороший слог. Не хотите ли работать в моём институте? Вы просто созданы для должности моего пресс-секретаря. Ну, а сели серьёзно… На бальзатовых причалах Эртастата, я не просто утратил веру в могущество науки, я понял, что фраза старика Ницше больше не является фразеологизмом. И пусть лучше Бездне не будет до меня никакого дела.

***

Глава 1: Детективное агентство «Белый кот».

***

Эрика проснулась. Частенько, перед важным событием или делом волнуешься неимоверно, и как следствие такого волнения заснуть в положенное время становится практически невозможно. Что и случилось с ней вчера вечером, ведь не каждый же день устраиваешься на работу, а устраиваешься на работу первый раз в жизни так вообще исключительно один раз. Волнуясь, а не волноваться в её возрасте было бы просто неприлично, она проворочалась в постели до самого рассвета.
Не лишним будет заметить, что, обычно, находясь во власти упомянутых волнений не только поздно засыпаешь, но ещё и рано просыпаешься, словно и не спал вообще. Увы, это полезное свойство волнения Эрику не коснулось, отчего она бессовестно, целиком и полностью, проспала.
- Касс! Усатая твоя морда! Почему ты не разбудил меня!? – жмурясь от света, льющегося в небольшое окно мансарды, обратилась девушка к чёрному котенку спавшему на подоконнике, отчего тот поморщил носик, покрутил усами, открыл одни глаз, лениво взглянул им на хозяйку, открыл второй, ещё раз покрутил усами и только после шикарной, доступной одним лишь котам растяжки, невозмутимо заявил:
- Почему, почему... Потому, что спал…
Эрика ответила на столь зыбкое и очень кошачье оправдание подобием стона, откинула тяжёлое пуховое одеяло и одним движением спрыгнула с кровати на поскрипывающие доски пола.
- Вот теперь сиди без завтрака! – мстительно, но без злости, заявила она коту и принялась торопливо натягивать чулки и свое небесно-голубое платье.
- Надень пиджак, растяпа, - отвлёкшись от вылизывания себя-любимого, - с напускным безразличием посоветовал котёнок.
- У меня нет пиджака, - замерла Эрика на моменте борьбы с непослушным рукавом.
- Вот я и говорю, растяпа, - закончил Касс вылизывать грудку и дотошно принялся за свой правый бок.
Люди, которым везло или не везло оказаться в Эртостате, частенько испытывали большой шок от того факта, что Животные, пусть и не все, вполне себе связно, ясно и осмысленно разговаривают. И пусть на земле, или, как её нынче любят называть исследователи открывшихся человечеству миров - «В точке отправления один», на эту тему написано огромное количество книг, снято ещё большее число научно-познавательных фильмов, зверски замучено в застенках очень серьёзных институтов немалое число крыс, кошек и голубей, вывезенных с этого удивительного места, но при этом люди сюда впервые попавшие всё равно испытывают огромный шок, когда, предположим, на улице к ним подходит собака и отрывисто, с надеждой, и конечно же по собачьи стеснительно, интересуется:
- Эй, прохожий, чего съестного не найдется? А я, тебя, это, проводить могу или охранять.
И кучу курьёзов вызывало еще и то, что животные слышат человеческую речь вполне естественно, ушами, а вот отвечают телепатически, напрямую, в сознание, пусть и кажется, что говорят они вслух. Не раз и не два случалось, что какой-нибудь прорвавший административные барьеры исследователь, трясясь от восторга и волнения у борта заходящего на посадку воздушного корабля, вдруг получал от севшего рядом голубя весьма бестактный вопрос о том, не найдётся ли в его карманах хлебных крошек. Моментально забыв всё прочитанное и просмотренное ранее, научный работник поражённо сообщал стоящему рядом вахтовому торговцу:
- Вы слышали, птица попросила у меня хлеба!?
На что торговец, или кто он там, пряча улыбку, вполне искренне отвечал:
- Нет, простите, ничего не слышал…
И ответ этот, конечно же, заставлял человека, подвергнутого допросу со стороны пернатого попрошайки, немедленно усомниться в своём психическом здоровье.
Наконец совладав с платьем, Эрика натянула сандалии, схватила собранную с вечера сумку, в которую тут же ловко запрыгнул котёнок и выскочила из спальни в небольшую гостиную. Из неё она буквально скатилась вниз по закрученной лестнице, покинув жилую мансарду, что снимал для неё сиротский комитет и которую, по причине недавно исполнившегося шестнадцатилетия, ей в скором времени предстояло оплачивать самой.
Тетушка Грета – чуть полноватая пожилая женщина из первого поколения, так называли здесь первых переселенцев с земли, кудахтала над завтраком, заполняя яствами необъятный стол хозяйской гостиной. Добрейшая женщина, что относилась к своему жильцу не иначе как к внучке, очень переживала по поводу природной худобы Эрики, отчего постоянно пыталась накормить её сверх меры. Вот и сейчас, вместо положенного с утра салата и стакана молока, от стола аппетитно пахло тушёной рыбой. Эрика, в отличии от Касса, что, повинуясь столь дорогому кошачьему сердцу аромату высунул голову из сумки, такой заботе была далеко не рада.
- Постой, куда!? - заволновалась тётя Грета, заметив бессовестную попытку увильнуть от её заботы и предлагающихся к заботе яств. – А как же завтрак, милая, как же завтрак!?
- Тётя Грета, я опаздываю, очень, - взмолилась Эрика, - у меня сегодня собеседование, точнее Учитель уже обо всём договорился, но я не уверена, что меня возьмут. Особенно если опоздаю. Точнее уже опоздала.
- Ах, милая, не переживай так об этой работе, ты можешь жить у меня сколько душе угодно.
- Это неправильно, - взмолилась и возмутилась одновременно девушка, так как знала, что добрая женщина согласилась взять жильца исключительно из-за финансовых трудностей и уже давно, тайком от полюбившейся квартирантки, распродаёт старательское снаряжение покойного мужа, которое много лет берегла как память.
Проявив чуть было не сломленную волю, и прибавив к своему опозданию ещё пять минут, Эрике всё-таки удалось увильнуть от завтрака и наконец покинуть «17 дом, что в конце Извилистой улицы». Выйдя из дома, она попала в неважно ухоженный, но всё же весьма аккуратный и красивый садик, от калитки которого бежала мощеная разноцветной плиткой дорожка, прыгающая по зелёным холмам в сторону Этрастата.
Чуть задержавшись у калитки, девушка оглядела открывшийся пейзаж, прикидывая не может ли сегодня случиться сильного тумана или даже изземного дождя. Островной купол, что обеспечивал смену дня и ночи, всё ещё не до конца развернул свои ячейки, отчего заливавший всё вокруг свет выглядел приятно мягким и очень напоминал земной - утренний. Впереди, после порезанного на квадраты фартука садов и огородов, начинался город. "Прежние" - так называли прошлых хозяев Эртостата, возвели его на пологой каменистой гряде, отчего северные и западные окраины имели ощутимую разность высот с южной и восточной частью города. Оглядев каскад блестящих в утреннем свете строений, Эрика вспомнила слова Учителя о том, что всё в этом странном месте имеет толику собственной воли. Эртостат имел её точно, это ощущалось ясно, стоило лишь ступить на его наполненные особой харизмой улицы. Город был красив и продуман, вот и сейчас он радовал глаз белоснежными куполами храмов, от одного взгляда на которые душа наполнялась спокойствием и непонятной уверенностью. Тут и там, вверх прорывались величественные пики зданий похожих на готические соборы, приспособленные новыми жильцами под университет, театр, библиотеку и разные хозяйственные управления. Радовали взгляд желтовато-белые «лоскуты» жилых районов, в которых прятались не по-городскому уютные дворики. Увлекали и тянули к себе извилистые улочки, с их бесчисленными каменными лестницами и переходами, очаровывали террасы и галереи, торопили строгие линии центральных улиц с представительными трехэтажными домами по обеим сторонам дороги, восхищали блестящие нити канатных дорог, со снующими по ним воздушными трамвайчиками. Стоили, ох стоили того эти три минуты остановки, что безжалостно прибавились к опозданию, пока Эрика в сотый раз любовалась утренним городом.
На миг её посетила странная мысль направиться в противоположную от города сторону и обогнув уютный домик тетушки Греты, пройти какую-то сотню метров. Там, на краю резко обрывающегося утёса, какие бывают порой, когда неумолимые воды океанов выгрызают берег до твердых пород, открывался удивительный, тревожащий душу вид. Вдаль, насколько хватало глаз, простиралась бесконечность океана тьмы.
Когда в середине двадцать первого века отступила великая чума, что унесла жизни половины населения планеты, тайные властители земли наконец вышли из тени. Неспособные противостоять воле вселенной, что несла на землю тысячелетия благополучия и процветания, они, однако, всячески пытались подчинить и извратить положенный подъём, в чём достигли немалого успеха. Тем не менее расцвет было не удержать: знания хлынули в массы, прекрасное заняло положенную ему нишу, с горем пополам очистили ноосферу от самой мерзкой грязи, что набилась в неё с начала века двадцатого. Древние знания, по глубине своей многократно превосходившие прошлую, ущербную науку, наконец стали доступны лучшим умам человечества.
Космос! Потомки грезили покорить его и сколь большим было их разочарование, когда пришло понимание того, что нет человеку места в холодных, наполненных враждебными силами просторах. И нет надобности строить ревущие ракеты, запускать дорогие спутники и грезить о далёких планетах. Путь в неизведанное оказался куда более простым и непостижимым – технология портальных переходов. Её не выдумывали, её не изобретали, доступ к ней просто дали человечеству и человечество вздрогнуло, так как в миг рухнули многие привычные представления, ум зашёл за разум, а после вернулся на своё место поседевшим, помудревшим и с немалой толикой сбитой спеси.
Конечно визиты в другие миры сильно отличались от походов за утренней газетой, да и сами миры вызывали много вопросов, но вопросы эти решались, да и порталы, открытые по взятым со «Скрижалей Остора» координатам, вели в основном на другие, вполне себе привычные планеты. В том числе планеты заселённые людьми. Но не будем об этом, ведь контакты с местными цивилизациями сильно ограничивали, кого попало к «соседям» по вселенной не пускали, да и всё в тех мирах оказалось куда прозаичнее нежели пишут вруны-фантасты. Удар по здравому смыслу пришёл не оттуда. Холодной осенью 2060 года удалось настроиться и открыть портал в очень странный мир. Тысячу раз странный и такой знакомый одновременно. Мир, где людей, казалось, ждали, словно сбежавших с урока детей.
Данные с автономного дрона с ходу удивили исследователей: в незнакомом мире имелась атмосфера прекрасно подходящая для дыхания, в которой присутствовало множество бактерий, безвредных для человека и занятых своими маленькими бактериальными делами. Именно они и поддерживали обнаруженную атмосферу в некоем эталонном состоянии. Но бог с ней с атмосферой, важно другое, человечество открыло мир, не имеющий привычной планетарной конфигурации. Мир, который безжалостно плевал на существующую физику, пусть и в некоторых аспектах она в нём вполне себе привычно работала. А какие выводы прикажете делать, когда внизу лениво колыхался бескрайний океан похожей на нефть субстанции, только темнее, насыщеннее, субстанции, которая безвозвратно поглощала все возможные излучения и пресекала любые попытки взять свои пробы, съедая захваты манипуляторов словно невероятно сильная кислота. Сверху же лился свет, ровный, спокойный и постоянный. Источник этого света оказался для исследователей большой загадкой, ведь приблизиться к нему не удалось: стоило подняться на высоту трёх километров, как гравитация начинала увеличиваться в геометрической прогрессии. Самое продвинутое летательное устройство так и не смогло преодолеть отметку в шесть с половиной километров над уровнем Бездны.
Загадки, загадки. А загадки надо разгадывать, чем и занялся рой исследовательских дронов, что растеклись на многие и многие километры, устремившись прочь от точки выхода портала. Очень скоро в радиусе доступном исследовательским механизмам было обнаружено несколько десятков парящих над океаном тьмы островов, от небольших, не более километра в диаметре, до огромных, достигавших сотен километров. И ладно бы быть им безжизненными и необитаемыми, так нет, на некоторых имелись леса и озёра, странные туманности и не вписывающиеся в земную логику образования, вроде каскадов парящих каменных глыб, густо переплетенных ползучей растительностью. А стаи воздушных рыб и птиц, гнездящихся в подобных местах? Ах, если бы на этом находки закончились, жить бы дальше было куда проще. Если бы не открылись людям города, странные обитатели которых лишь отдалённо напомнили землян, а то и бесконечно отличались от них. Если бы не нашли исследователи величественные храмы, хранимые загадочными жрецами в разноцветных хламидах и пугающих резных масках, сквозь глазницы которых на первопроходцев глядели жёлтые змеиные глаза. Жрецы эти, насмешливо разглядывали пришельцев и молча указывали длинными, покрытыми чешуёй пальцами, в сторону Эртостата. Заставили поломать голову десятки странных сооружений, наполненных жуткими и абсолютно непонятными механизмами, знакомство с которыми принесло больше вопросов, чем ответов. Так и не нашлось желающих спуститься с бездонные пещеры, секреты которых стерегли невиданные твари, вмиг ломающие любых разведывательных дронов. Освоение других миров научило человечество некоторой тактичности и осмотрительности, посему вели себя те, кто пошёл следом за техникой, разумно и предельно вежливо. Но в налаживании тесных контактов с местными тактичность помогла мало, не сказать, что людям были не рады, скорее люди чувствовали себя здесь лишними - одними из многих и далеко не самыми мудрыми и всезнающими. Кто-то весьма метко подметил, что людей в этом мире до обидного холодно игнорировали.
Лишь одно место словно ждало новых жителей: древний, удивительно хорошо сохранившийся город на краю одного из самых больших островов. Город, встретивший исследователей пустотой и тайной, осознанием того, что когда-то, может сто лет назад, а может десять тысяч, здесь жили именно люди. У подобной неопределённости имелись все основания, ведь время в этом мире разрушало материю совсем по-другому: чем больше в эту материю было вложено человеческого внимания и воли, тем более по-своему она со временем взаимодействовала.
Странности странностями, однако люди быстро поняли, что пусть опасного и удивительного в новом мире в избытке, и что не все соседи настроены к ним дружелюбно, но все они чтут некий кодекс приличия и разумного невмешательства в дела друг друга. Впрочем, кроме Арингела, так аборигены звали остров, на котором находился Этростат, людям нигде хозяйничать не позволили, но и здесь ценного и полезного нашлось в избытке и шло бы освоение Арингела в разы медленнее не найди исследователи в местных пещерах удивительный минерал – Риктарум. Минерал открывший новую страницу в земной энергетике, если не сказать, разделивший её на до и после.
В освоении пригодных для колонизации миров всегда есть точка, когда неизведанное становится привычным, точка, после которой слово ученого и исследователя перестаёт весить больше слов дельцов и добытчиков. Открытие Риктарума вызвало огромный интерес со стороны корпораций. Разнюхав и залив всё липкой слюной, акулы бизнеса форсировали ускоренную программу заселения, деньгами и перспективами «вдувая» в кольцо портала огромное количество специалистов самого разного толка. Не прошло и десяти лет, как Эртостат превратился в процветающий человеческий город с населением в пятьдесят тысяч человек. А после, словно дождавшись некоего баланса, Бездна нанесла свой удар, изощрённый, тонкий, непонятно зачем нужный ей удар…
В ночь на 2 сентября 2070 года перестала работать вся электроника, казалось изменилась сама физика мира и электроны лениво застыли в проводниках. Но что электроны, что-то изменилось в умах переселенцев и изменилось, стоит отметить, в лучшую сторону. Деньги, власть, телесные радости внезапно утратили для людей излишнюю важность, словно невидимая волна в один миг смыла всё лишнее и наносное. Богатейший человек земли Отто Шинбург на карачках ползал по мощёной мостовой, причитая: «Боги, какая кладка, какая работа, какое изящество», так как внезапно осознал, что всю жизнь мечтал быть каменщиком. Кстати, чудесный фонтан на Площади вознесения целиком и полностью его работа. Виктор Семплияров, старший офицер службы надзора и контроля социального поведения, стоял на коленях перед своей женой и двумя детьми, прося прощение за то, что не уделял им должного внимания и клялся, что подобного никогда более не повторится, надо ли говорить, что своё обещание он сдержал. Боб Кавальский или, как называли его коллеги - «Грязный боб», впервые в жизни с удовольствием закончил мытье общественного туалета, твердо осознав, что чистота вокруг есть то, что приносит радость окружающим людям, а когда радостно окружающим, то и самому радоваться проще. Представитель корпорации «Золотой дракон» Цзинь Ву, грязно ругаясь на смеси русского и китайского, долго и с ненавистью топтал свой галстук, а после, наконец, признался в любви Ян Тао, скромной застенчивой лаборантке международного института минералогии и недр.
Люди вышли на улицу, люди смеялись и плакали, толком не понимая в чём дело, да и не сильно желая разбираться в тонкостях внезапного прозрения.
Не обошлось и без ложки дёгтя, маленькой, но невероятно противной на вкус. Так некий Натан Свифт – мелкий вредный клерк, который, словно прорвавший скорлупу условности змей, понял, что всю свою сознательную жизнь люто ненавидел окружающих его людей и что всё, что ему хочется, всё, о чём он мечтает – чтобы эти люди поскорей умерли, и воплощением этого, глубоко запрятанного до сего момента желания, Натан немедленно занялся, вооружившись кухонным ножом и отправившись окружающих людей резать. Натворить непоправимого он не успел, прозревшего таким вот чудовищным образом человека схватили и обезвредили. Вот только были другие «Натаны», не такие злобные и категоричные, но были. Правда, стоит заметить, что, когда сообщение с землёй наладилось, все они с Арингела уехали, неуютно им здесь стало, ведь добавилась ещё одна странность: люди начали видеть Сны бездны – яркие, удивительные, неописуемые, как ужасные, так и прекрасные, тут уж от человека зависит.
Эртостат «сошёл с ума». В Эртостате случился апокалипсис наоборот. Надо ли говорить, что никто из колонизаторов, кроме небольшой кучки неисправимых грубиянов, не захотел вернуться на опутанную проводами и всякими юридическими липкостями землю, не захотели они заниматься и тем для чего сюда прибыли. Теперь они жаждали жить, просто жить, трудиться во благо, наслаждаться обществом друзей и близких, творить, создавать, вкушать и радоваться. И конечно же на земле подобному положению дел оказались совсем не рады. Особенно заволновались правители мира, с ужасом обнаружившие прореху в своих рядах. Но что они могли перед волей Бездны? А может и могли, да побаивались, не решались, кто знает. Как итог доступ в Эртостат оказался практически закрыт и сейчас «Портал 118» пропускал в это место не более двух десятков человек в год.
- Эрика, Эрика постой! – раздался позади громкий молодой голос.
Кричавший быстро добежал до уже вошедший в пригород девушки и жадно впился в неё своими светло-карими глазами.
- А, это ты Антон, - недовольно нахмурилась Эрика, - извини, я спешу, - коротко заявила она собирающемуся что-то сказать молодому человеку и резко развернувшись, устремилась проч.
- Эрика, ну постой, всего минуту, я, это…
По лицу Антона было видно, что он отрепетировал и прокрутил в голове полсотни вариантов развития событий, но стоило ему оказаться рядом со своей целью, как все эти варианты напрочь вылетели из его головы.
- Сегодня ночью с северной стороны острова пройдет поток звездных светлячков, я хотел пригласить тебя посмотреть на него с воздуха, пойдём на моей яхте, - скороговоркой выпалил Антон.
Набравшая было скорость девушка резко, словно против своей воли, остановилась и медленно повернулась к молодому человеку. На лице её отразился поток разномастных мыслей, но вдруг, остановившись на какой-то из них, она недовольно буркнула:
- Ну уж нет, - в последний раз, когда ты позвал меня на «Пляшущие поля», то весь вечер лез целоваться, а что будет в этот раз? Запустишь руки под юбку?
И развернувшись, она снова устремилась прочь.
Сказанное возымело эффект ведра ледяной воды, отчего неудачливый ухажёр растерялся и в неуверенности застыл посереди тротуара. Более того, этот высокий светловолосый юноша готов был расплакаться здесь и сейчас. Расплакаться, он – Антон Варковский, тот, кому завидовали все без исключения мальчишки Этростата, тот, о ком вздыхала ровно половина местных девушек, а вторая половина просто знала, что у неё нет никаких шансов. Донельзя находчивый и самостоятельный, он покинул отчий дом в пятнадцать лет, и сейчас, к семнадцати годам, у Антона было всё или почти всё – переоборудованный под жилой дом старый маяк, собственное дело, приносящее стабильный и весьма ощутимый заработок: он являлся владельцем одной из немногих воздушных яхт работы Прежних, которую сам нашёл и восстановил, выменивая детали у угрюмых и нелюдимых Синтхов. Бесстрашный, отчаянный, рвущийся к новым открытиям и приключениям, но при этом расчётливый и взвешенный, что нужно было ему ещё? Наверно только она – хрупкая, воздушная девушка с непослушными тёмными волосами и большими ясно-голубыми глазами.
- Эрика, Эрика, - спотыкаясь и запинаясь, устремился он вслед убегающей мечте, - там будут все ребята, Грин возьмёт своих сестёр, Пётр пригласил Салли, Эрика, ну пожалуйста.
Девушка остановилась во второй раз:
- Ты меня не обманываешь? – строго спросила она.
- Когда это я тебя обманывал!? – искренне возмутился Антон.
Внезапно на груди Антона вздулся солидный бугор, что немедленно перекатился к шее, прошло мгновение и на плече молодого человека появилась большая серая крыса, хотя стоит отметить крыса очень чистая, с гладкой блестящей шерстью. Стоило ей появиться, как сумка Эрики зашевелилась и из неё показалась голова Касса. Крыса и котёнок обменялись наполненными ненавистью взглядами, а после демонстративно поворотили носы в стороны. Тем не менее Бах, так звали крысу Антона, выразив коту своё презрение, всё-таки обернулся к Эрике.
- Привет Бах, и ты туда же? – улыбаясь, поздоровалась с крысой девушка и немедленно протянула к питомцу руки. Тут же со стороны сумки послышалось недовольное бурчание. Бах, словно куница, прыгнул на предплечье девушки и в один, даже по крысиным меркам виртуозный прыжок, оказался на плече Эрики.
- Каюсь, каюсь, - важно запричитала крыса, - но на кону двадцать орехов макадамия, ты же знаешь, их привозят с земли совсем немного! И не спеши обвинять меня в преступном сговоре с этим светловолосым болваном, я лишь выступаю гарантом, что он не даст волю своим немытым лапам до самой свадьбы!
- Какой ещё свадьбы!? – возмутилась Эрика.
Антон конечно же не слышал, что крыса говорила девушке: животные были способны телепатически обращаться лишь к одному собеседнику и от упоминания свадьбы начал быстро менять цвета с пунцового до мертвецки бледного и обратно.
- Ну, вы же собираетесь сделать с десяток замечательных маленьких крысят? У вас для этого самый возраст!
- Мы ничего не собираемся! – покраснела на этот раз Эрика.
- Что ты там ей наговариваешь, хвостатый? – возмутился Антон.
- Ах, время! – внезапно вскрикнула девушка, схватила крысу и передав её Антону, бросилась бежать в сторону цента.
- Так ты придёшь?
- Я не знаю, если успею, - на ходу ответила бегунья, чуть не налетев на пожилую пару прохожих.
- А куда ты сейчас, можно тебя проводить? – двинулся было следом Антон.
- Не надо, я спешу в детективное агентство «Белый кот».
- Это связано с твоими родителями? – спросил нагоняющий Эрику молодой человек.
Сбившись с шага, Эрика остановилась, лицо её вдруг стало пустым и потерянным. Перемена случилась столь резко, что Антон невольно замер, почувствовав в собеседнице жгучую тоску и одиночество.
- Прости, я спешу, - всхлипнула Эрика, утирая рукавом невольно выступившие слезы и сжимая сумку, в которой от внезапного давления недовольно фыркнул Касс.
- Я говорил тебе, что ты болван! – глядя вслед удаляющейся девушке и сверкая не по животному умными глазами, обратился к молодому человеку Бах.
- Минимум пять раз и это только за сегодняшнее утро, - удрученно кусая губы, ответил Антон.
- Убийца её родителей давно известен, в этом деле не осталось неясностей, только утрата и печаль, - мрачно сообщила хозяину крыса и собралась было вернуться в свои персональные апартаменты – специальный карман на боку кожаной куртки Антона.
- И кто же это был? – с любопытством спросил молодой человек питомца.
- Я знаю, что озвучу неподходящий твоему возрасту аргумент, но поверь, есть вещи, которые действительно лучше не знать, - после секундного раздумья ответил Бах и показывая, что разговор окончен, юрко скрылся под воротником куртки.

***

Горевать долго у Эрики не вышло: девять лет прошедших с момента жутких событий сделали своё дело. И пусть страшная картина залитой кровью комнаты только и искала повода возникнуть перед внутренним взором, время и наставления Учителя сделали своё дело: девушка больше не искала оправданий и приняла всё как есть. Да и Касс, который чутко чувствовал перемену настроения хозяйки, смотрел на неё столь укоряюще грустно, что печалиться стало как-то даже и неудобно.
Расставшись с Антоном, Эрика, минуя пригород, вышла на широкую центральную улицу. Здесь было людно. По проезжей части бодро сновали запряжённые лошадьми телеги, кареты и шустрые открытые двуколки. Петляя мимо частых в это время дня прохожих, она погрузилась в раздумья, вспоминая как лучше пройти к «Улице потерянных желаний», удивляясь заодно столь странному названию и ещё более удивляясь тому, почему это название не удивляло её раньше.
- Эрика, Синтхи! – волнуясь, обратился к ней Касс из своего убежища.
Вырванная из размышлений, девушка остановилась и крутя головой, принялась соображать, как бы перебежать на другую сторону улицы и избежать нежеланной встречи. Не то что бы Синтхи могли причинить ей какой-либо вред, просто существа эти обладали довольно жутким видом и физиологией, отчего многие, в том числе и она, их побаивались. Увы, но было поздно, три высокие фигуры в тёмных балахонах заметили её и быстро приблизились. Все они синхронно поклонились ей и скинули капюшоны, отчего прохожие вокруг охнули и в сакральном ужасе отпрянули в стороны. Моментально вокруг Эрики и трёх фигур образовался некий вакуум, что, казалось, отталкивал людей, но при этом манил к себе любопытные взгляды.
- «Не волноваться, только не волноваться», - скороговоркой шептала девушка, огромным усилием воли заставляя себя взглянуть в блестящие чёрные глаза.
От чего поволноваться имелось, ведь головы этих существ напоминали вытянутые, скрученные из сотен тёмно-фиолетовых жгутов, шары, на которых яркими бусинами сверкали чёрные, похожие на сапфиры глаза. Жгуты, составлявшие голову, жили своей самостоятельной жизнью, натягиваясь и сокращаясь словно потревоженные пиявки. Говорили даже, что Синтхи вовсе не гуманоидный вид, а колонии разумных червей, принимавшие человеческую форму лишь для дипломатических целей. И тысячи земных ученых отдали бы очень многое за одну только возможность пообщаться с этими странными созданиями. Но все они были обречены на провал, ведь Синтхи считали нужным, вести диалог лишь с очень редкими людьми - людьми обладающими Дарами бездны. На всех остальных, излишне их тревоживших, они насылали непреодолимый страх, а то и вовсе на короткое время лишали разума. Исключением были разве что всегда открытые к диалогу торговцы Синтхов, но те, в отличии от земных коллег, путешествовать не любили и безвылазно сидели в склепах Зинарии – своего родного острова.
- «Пусть «принцесса» не волнуется, пусть «принцесса» скажет где найти правителей», - раскачиваясь в такт словам, телепатически произнёс ближний из Синтхов.
- Правители? – растерялась девушка.
- Бургомистр, им нужен бургомистр, - зашептал из сумки боящийся высунуться Касс.
 Внезапно Эрика осознала, что несмотря на исключительность встречи: Синтхи на Арингеле редкие гости, времени на эту встречу у неё нет совсем. Отчего вдруг стала необычайно решительной. Увидев проезжающего рядом извозчика, ведущего двойку лошадей, запряжённых в открытую четырёхместную коляску, она внезапно смело закричала:
- А ну стой!
Извозчик, пусть и зная, что плохих дел за Синтхами не замечено, всё же, боясь странного и непонятного, сделал вид, что окрика не услышал и лишь подхлестнул лошадей. Но на его беду умные животные услышали девушку не хуже пугливого хозяина, отчего, не слушая вожжей, немедленно дали к обочине и остановились.
- Я их не повезу!.. - запричитал извозчик, добрый, но видимо суеверный детина, средних лет.
Не сказать, что Эрика была трусихой, но в общении со взрослыми уверенности ей порой недоставало. Тем не менее, удивляя саму себя, она громко произнесла:
- Вы не повезёте, лошади повезут! – а после обратилась к Синтхам, указывая рукой на коляску. – Садитесь, вас довезут до большого белого здания, зайдёте в него и ждите в холле, там всё поймут и встретят.
Удивительные создания накинули свои капюшоны, ещё раз поклонились и не по-человечески плавно забрались в транспорт, рассевшись на сиденья. Стучащий зубами от страха извозчик, что так и не решился покинуть облучок, неуверенно-вопросительно посмотрел на девушку.
«Ах, надо же оплатить проезд», - вспомнила Эрика.
Деньги у неё были, но денег у неё было мало, а стоил извозчик недёшево. В миг растеряв всю свою уверенность, девушка достала из бокового кармана сумки свой расшитый бисером кошелёк, в котором находились все её сбережения – горсть монеток на общую сумму пятьдесят копеек. Вздохнув и смирившись с потерей, она, вытряхнув содержимое кошелька в ладошку, ссыпала монетки извозчику.
- К ратуше, - скомандовала Эрика лошадям и те понятливо качнули головами в ответ. Коляска медленно тронулась, и девушка собралась было спешить дальше, как уже на ходу один из Синтхов протянул к ней руку, отчего Эрика подалась вперёд в надежде что ей компенсируют трату и удастся вернуть свои, сберегаемые на сладости и театр деньги. Но лишь взглянув на показавшийся из длинного рукава комок жгутов, она невольно зажмурилась от страха с вытянутой вперёд рукой. Лишь только после того, как удаляющийся стук копыт сообщил, что непредвиденное и ударившее по сбережениям приключение закончилось, девушка открыла глаза и обнаружила в своей ладони яркий красный камушек. Небольшой, пару сантиметров в диаметре, теплый и необычайно приятный взгляду.
- Что это? – поинтересовался немедленно высунувшийся из сумки котёнок.
- Может рубин? – предположила Эрика.
- Нет, больше похоже на глаз парящего окуня, только большой, - уверенно заявил Касс.
- Может и окуня, а может не окуня, ты его главное не съешь, - улыбнулась девушка, пряча приобретение в сумку и устремляясь к всё ещё не достигнутой цели.
И вот, не прошло и десяти минут пути, как будущий детектив, если конечно Учитель не пристроил её на вакансию уборщицы, чего Эрика несказанно боялась, оказалась перед поворотом на второстепенную улицу, не такую людную как центральная, но весьма светлую и просторную.
- «Улица потерянных желаний», - прочитала она название на большой эмалированной табличке, висящей на представительном доме кремового цвета. – Странное название.
Касс немедленно высунул голову из сумки и авторитетно заявил:
- Ничего в нём странного нет и это весьма знаменитая улица!
- Да? И чем же она знаменита?
- А тем, что за несколько лет до Прозрения почти всю её выкупил один весьма предприимчивый делец. Он хотел создать здесь туристический квартал с магазинами, казино, рестораном, гостиницей и даже планировал открыть первый в Эртостате бордель. Но случилось Прозрение и делец попал в число отвергнутых Бездной. А ведь он вложил в свой замысел все имеющиеся деньги и до последнего не желал покидать Эртостат, не понимая даже, что всякие там казино и бордели здесь уже никому не нужны. Наконец, терзаемый кошмарами, бедолага сел на корабль на землю и долго осыпал удаляющийся город проклятиями. Улицу же после его отъезда полностью перестроили, убрав уродливые коробки, которые на земле называют супермаркеты, и застроив её жилыми особнячками.
- Ммм, а откуда ты всё это знаешь и что такое бордель? – с интересом поинтересовалась девушка у котёнка.
Пусть прозорливость животных часто объяснялась тем, что в этом мире они жили и взрослели значительно дольше своих земных собратьев, но всё же, откуда всё сказанное знал Касс, которому до превращения во взрослого кота предстояло прожить ещё не менее пяти лет и которого Эрике подарили совсем маленьким котёнком почти год назад.
- Это всё рассказал мне мой отец – важный портовый кот! – гордо объяснил котёнок, а после хитро посмотрел на девушку. – А что такое бордель я не знаю, но ты спроси при случае у Учителя.
Эрика кивнула и направилась дальше. Строгая и чуть чванливая центральная улица сменилась разнообразием разношёрстных частных особняков, вдоль дороги появились раскидистые липы, в тени которых прогуливались редкие прохожие. Пройдя немного вперёд, девушка принялась внимательно крутить головой, ища нужный ей семнадцатый дом и пытаясь заодно найти следы неизвестных ей борделей и супермаркетов, но, конечно, не находила. Всё выглядело привычно и по-доброму знакомо: ведь Эртостат город не сильно большой, и она не раз бывала на данной улице во времена своей жизни в приюте. Правда одно дело бывать где-то по поручению Учителя или же бесцельно слоняясь с приютской детворой, и совсем другое помнить все дома в городе.
«А может Касс выдумал всё это и не было никакого застройщика и этих, как их там, супермаркетов. Надо вечером спросить у Антона и ребят».
От тёти Греты она знала, что город, по сути, перестраивался дважды. Первый раз в период с момента обнаружения в 2061 и до момента Прозрения или по-другому «Воли бездны» случившемся в 2070 году. Тогда обветшалые местные здания приводились в порядок при помощи последних земных технологий. Вторая и очень серьёзная волна перестройки началась после 2070 и продолжалась по сей день. Причина её в том, что после Прозрения местным жителям стала невероятно противна всякая пластмасса и разная глупая земная мода на непонятно что. Сейчас в строительстве и восстановлении использовали лишь камень и дерево, которые в основном привозили на остров маленькие Агни-гуманоиды: раса невероятно ценившая поделки земных детей, которые являлись для этих, похожих на низкорослых йети существ, благостными амулетами. За них, по весьма выгодному для людей курсу, они меняли яшмовые и бальзатовые блоки, ситуковые и дубовые брусья, рикитовые смолы – крайне полезную субстанцию заменявшую и во многом превосходящую по удобству и прочности цемент. И как верно подмечают земные энциклопедии, на текущий момент Эртостат сильно напоминал ухоженный европейский город конца девятнадцатого века.
Внезапно поиски Эрики закончились и даже без всякой таблички она поняла, что нашла требуемое. Дома в Эртостате частенько являлись отражением своих хозяев и глядя на дом можно было вполне верно предположить какой человек в нём живет. Например, в доме пятнадцатом, в том, который предшествовал дому семнадцатому, наверняка жил тоскующий по земному океану человек. Ведь не зря же дом этот был отделан лазурной яшмовой плиткой, отчего казалось, что стены его окатила океанская волна, что так и не пожелала откатиться обратно. Крыша же его обладала нежно-зелёным цветом, словно покрытая молодыми океанскими водорослями. Добиться подобного эффекта позволяла вылитая из малахитового песка и прозрачной рикитовой смолы черепица. Дом же девятнадцать, шедший после дома семнадцатого, наверняка принадлежал человеку строгому и скромному: сложенный из простых серо-жёлтых каменных блоков, он имел крышу выложенную приятной на вид красной черепицей сделанной из местной глины. При этом выглядел этот дом ничуть не хуже дома пятнадцатого, а в чём-то даже выигрывал у своего лазурного собрата.
Каким же характером обладали владельцы дома семнадцатого ещё предстояло поломать голову. Двухэтажный, с острой, выполненной конвертом крышей, он к тому же имел на верху небольшую обзорную площадку, на которую, по хитрой лесенке, можно было подняться из круглого чердачного окошка. Но то не редкость, главная странность заключалась в другом. На первом этаже дома разительно не хватало окон, точнее сказать, не было их вообще. Лишь посреди оштукатуренной белой стены имелась массивная тёмная дверь, явно железная, что в Эртастате редкость. И если на первом этаже дома не хватало окон, то на втором ощущалась острая нехватка стен: второй этаж походил на застеклённую мансарду, большие окна которой разделялись несколькими массивными опорами. При этом стёкла были использованы необычные и что происходит за ними увидеть никак не получалось. Но Эрике почему-то показалась, или скорее почудилось, что, завидев её, с той стороны кто-то быстро отошёл от окна.
Вздохнув и так и не придумав положенное в подобной ситуации оправдание, она подошла к двери, повернула массивную медную ручку и отворив тяжёлую металлическую дверь, шагнула внутрь под мелодичный звон колокольчиков. Здесь, в большом зале, объединявшем в себе весь первый этаж дома, её ждали двое: сидящий за большим круглым столом, тонкий и элегантный мужчина и стоявшая рядом с ним женщина – невероятно красивая и женственная.
- Здрасте, - стеснительно и виновато поклонилась Эрика.
Словно в ответ ей, массивные механические часы у стены, тяжело и протяжно, пробили десять.