Человек-крапива

После того как Герман исчез со сцены и прозвенел звонок, означавший окончание этого увлекательного представления, коридоры мигом наполнились учениками.

Спокойствие было нарушено.

Повсюду бегали пятиклассники, собирались на скамейках и у расписания старшеклассники, рассекали коридоры семиклассницы, сверлящие всех дерзким взглядом. Возобновилась активная школьная жизнь.

После состоявшегося разговора у всех, кто слушал его с интересом и даже с наслаждением, были схожие мнения и практически одинаковые выводы, поэтому они быстро теряли интерес и забывали об этом. Теперь не давала покоя другая мысль. Беспокойство вызывал, конечно, не сам предмет. Он был очень интересным. Никто не хотел встречаться с учительницей, поскольку встреча эта обещала быть не самой приятной. Но ничего нельзя было поделать, оставалось лишь ждать.

Класс, у которого стоял в расписании данный урок, уже находился рядом с кабинетом. В основном, все держались группами по два или по три человека. Одиночки в коридоре были редким явлением

Прошло пятнадцать минут. Вновь прозвенел звонок, разговоры усиливались и внезапно стихали, все начали нестись, сломя голову, к своим кабинетам. Сложно было порой не столкнуться с кем-то. Парень в наушниках перевёл взгляд с окна на лестницу. По ней поднималась, звонко стуча каблуками старых серых туфель, женщина лет пятидесяти с короткими волосами, в серой юбке и бледно-белой блузке с оторванной пуговицей, с серыми глазами, в которых чувствовалось то ли усталость, то ли неприязнь. Это была Алёна Ивановна. Несмотря на свой возраст и здоровье, она бежала всё быстрее и быстрее. Хотела поскорее встретиться с любимыми учениками, чтобы дать много новых полезных знаний и украсить мрачный сентябрьский день.

Происходила тут же весьма интересная картина: некоторые люди, заметившие её приближение, расступались, некоторые резко отпрыгивали в сторону, чтобы она не задела их. Кто-то, кто всё-таки соприкасался с ней, начинал трясти рукой. Они все будто бы натыкались на крапиву в лесу, а она, в свою очередь, успевала обжечь их. Да так, что кожа краснела моментально, настроение портилось минимум на целый день.

Ученики того класса, услышавшие знакомые стуки на лестнице, тут же группировались у двери кабинета. Учительница, которая на всех производила такое отрицательное действие, искала щёлочку, куда бы пролезть с ключом к замочной скважине. И она находила её, правда, приходилось обжигать всех вокруг. Во взгляде её и в её движениях чувствовалось какое-то нежелание повторять изо дня в день одни и те же действия. Ей будто бы надоело всё вокруг, надоело жить, и она искала способ донести это окружающим так, чтобы и другим тоже жизнь надоела.

- В сторону, в сторону!! – ворчала она, спотыкаясь об чью-то ногу. – Степан, какой калькулятор-то в телефоне, а? На уроке увижу – два поставлю, знай! Степан!!!

Тот, кого звали Степаном, стоял к учительнице боком и растягивал рукава своей кофты, но когда та обратилась к нему, он устремил на неё улыбчивый взгляд, полный наигранной растерянности.
- Ну как вы могли так обо мне подумать? – спрашивал Степан с ноткой иронии в голосе. – Я всегда сам считаю, просто тут случай попался, что никак без чудесного прибора не обойтись…
Реакцию со стороны учительницы на такую выходку было далеко не сложно предугадать.
- Да что ты, ой, ой!! – возмущалась Алёна Ивановна, стремясь даже глазами обжечь ученика, который ни в чём не провинился. – Считаешь ты так всегда, поэтому убирай, а то…

И она бросала на тот предмет взгляд, в котором было желание отобрать его и выкинуть в окно. Казалось, что после этого Алёна Ивановна уже успокоится, откроет стареньким ключом дверь и запустит всех. Но не тут-то было. Она запнулась ещё и о высокую даму в чёрных обтягивающих брюках, жёлтых кедах и огромных очках.

- Ух, Валерия!! Смерти моей хочешь? – спросила Алёна Ивановна, выдавив из себя гнилую улыбку. – Я бы ещё пожила, наверное…

Последние слова своих фраз она проговаривала всегда немного тише, пытаясь, видимо, заставить провинившегося подумать о содеянном. Но на юных максималистов такие "нравоучения", разумеется, никак не влияли и не могли повлиять. Поэтому Валерия лишь усмехнулась, отрицательно покачала головой, показывая, что не хочет вовсе никаких смертей и, отвернувшись, заулыбалась.

- Пожалуй, мы бы все были рады этому, - говорила она своей новой подруге маленького роста с аккуратной причёской, внешностью и строгим выражением лица. И они смеялись злым смехом.

Спустя какое-то время все уже сидели в кабинете. Атмосфера здесь была совершенно другая. Не было уже здесь того, кто пытался внушать истину. Была теперь та, которая всеми силами стремилась вдолбить её в голову, как вбивают гвоздь в стену. На уроке постоянно происходил хаос, который создавала Алёна Ивановна, и тот факт, что большинство её упреков могли лично задеть человека, не смущал её нисколько.
- Алёна, что ты мешаешь Насте, а? – повышала она голос, когда видела, что соседи общаются. – Она вот четыре хочет получить, экзамен сдать успешно. А ты ей мешаешь, вниз её тянешь! Села бы одна, больше бы было пользы всем. Может, думать бы научилась сама, а не чужими мозгами!!

Но Алёна никуда не пересаживалась, а лишь переставала разговаривать, когда Алёна Ивановна смотрела в их сторону. Такие упрёки повторялись во время урока неоднократно и успевали сводить с ума всех, кому были адресованы. Это случалось уже не первый раз, но были и те, кто смирились с этим, ушли в работу, но не забывали про неё.
- Итак, давай с тобой, Валерия! – сказала Алёна Ивановна. – Будем решать у доски. Пишешь: 0,77 x 6,5 x 12,4: 3,1 x 0,7 x 1,3.

Валерия вышла, послушно записала данный пример и начала решать. Алёна Ивановна смотрела то на неё, то на класс, то заполняла журнал. При этом она старалась увидеть всё, успеть залезть везде, где только можно. Но когда она понимала, что не успевает, то увлекалась журналом и не смотрела уже никуда. И сидела она за столом в скрюченной позе.

Но вот Алёна Ивановна перевела взгляд на доску. Примитивная бумажная работа была сделана.

- Ой, мама дорогая, - изумилась она почему-то. – Это в девятом классе дети так решают? Ужас какой...

Но причина её возмущения была непонятна, например, парню с наушниками, который тоже за ней наблюдал. Он не видел ничего криминально в том, чтобы умножить на сто или на десять, считать столбиком, если не хватает уверенности.
- Зачем ты это делаешь? – спрашивала Алёна Ивановна  Валерию, но так, будто бы спрашивала что-то вроде: «Ты совсем бестолковая что ли?». – Можно сократить, увидеть…
- Но мне просто так удобнее, - начинала оправдываться Валерия.
- Ты меня не поняла! – повысила голос Алёна Ивановна, не считая нужным принимать эти оправдания. – Не нужно делать того, что заведёт тебя в тупик. А ты делаешь, что за дела-то такие??
- «Какой тупик? Что она несёт??», - думал про себя парень.
- Ты же в девятом классе, ты – девятиклассница!! – продолжала давить Алёна Ивановна в своё удовольствие. – Уже в уме должна всё делать. 65 на 13, 124 на 31 делишь столбиком. Серьёзно? Позор просто!!

- Мне просто удобнее вычислять столбиком даже самые простые примеры! – отвечала Валерия, голос которой уже начал дрожать от ненависти. – Какая вам разница, если в итоге ответ получится верным?!
- Да стыдно просто, стыдно! – уходила от ответа Алёна Ивановна, ещё, видимо, не наигравшись. – В девятом классе такие вещи столбиком считать. Вы чего, ребят?? Ведь так нельзя!! Ты же умная девятиклассница.

Ситуация была уже настолько абсурдной, что Валерии ничего не оставалось, как выплеснуть всё то, что накопилось в душе.

- Хорошо, так и быть!! – чуть не выкрикивала она. – Предположим, что я тупая девятиклассница, которая не обладает математическим складом ума. Но ведь я решаю верно, по-своему, как удобно мне. В любом случае, я приду к правильному ответу, что вам не нравиться в том, что я делю 65 на 13 или 124 на 31 столбиком? Такое понятие как «волнение» вам не знакомо случайно?? Нет?? А я вот волнуюсь, но стараюсь сделать всё, как надо, а вы только и делайте, что пытайтесь унизить меня. Но я новенькая, мне неудобно…

Эти слова разрядили обстановку, повлияли на Алёну Ивановну. Та стихла и, казалось, смирилась. Посмотрев на доску ещё некоторое время, она сказала: «Ну ладно». Её любимое одолжение. Она всегда говорила так, когда ей не удавалось исполнить задуманное, когда она понимала, что аргументов не осталось и нужно просто уступить.

Валерия в итоге решила всё и села на место. Урок продолжался уже в более спокойной обстановке, ежедневные приступы бешенства Алёны Ивановны прекратились на некоторое время. 

- Боже, вот это человек! – говорила вполголоса Валерия со своей соседкой. – Даже в старой школе таких не было. Как неприятна она мне!! «Вы должны так делать или этак!». Каждый делает по-своему, нет ничего криминального в забывчивости, в волнении и в других подобных вещах. Они этого не понимают, почти никто из них!!

Алёна Ивановна поднимала голову и ещё наблюдала какое-то время за Валерией, но видя, что та молчит и не раздражает её, искала новых жертв.

Все были заняты чем-то: кто-то незаметно умудрялся играть в телефон, кто-то комкал бумагу. Парень с наушниками смотрел в окно на эти серые дома, жёлтые листья деревьев, серое небо. И такое облегчение вдруг наступило, когда грянул осенний гром и крупные капли стали одна за другой врезаться в землю. Вода разбавляла грязь, смывала листья, освежала всё вокруг. Вроде бы и лучше становилось на улице, в душе, а вроде и нет...

Парень понаблюдал ещё немного за окружающими, за Алёной Ивановной и, видя, что всё спокойно, опустился на парту, погрузившись будто в воспоминания.

26.05.18