Глава 4 Любовь или зависимость?

***

Любовь — это бесценный дар. Это единственная вещь,

которую мы можем подарить и все же она у тебя остаётся.

Л. Толстой


Мари печатала два часа не поднимая головы и не покладая рук. За это время Николай Иванович приготовил им шикарный ужин. Он успел заехать на рынок и купил там все необходимое. Это было всего-навсего рагу, но с нежнейшим мясом и потрясающим ароматом приправ. Они с аппетитом уничтожили его кулинарный шедевр.

Затем он достал кофейный ликер, который подарил ему приятель, вернувшийся из заграничной поездки.

- Ой, я совсем не умею пить, - призналась Мари. - Однажды мы с подругой были в гостях и нас напоили безобидным сладким вином. А потом смеялись, глядя, как я иду в ванную и спорили - дойдет или нет.

- Я этого не допущу. Одна рюмочка после такого сытного ужина ничего не сделает твоему неискушенному организму, - сказал Николай Иванович.

До этого вечера Мари ничего предосудительного не видела в их отношениях. Они были чисто дружеские. Но сейчас что-то смущало ее. Она и правда была совершенно неискушенной во всех отношениях. Ее любовь с Сашей была чем-то отдельным и не похожим ни на что другое.

Ликер тоже казался безобидным, но оказался сильным. Мари опьянела. Они вышли вместе на балкон, чтобы проветриться. Прохладный ветер приятно освежал ее раскрасневшиеся щеки. Город утопал в огнях.

- Огни - как нити золотых бус, - неожиданно продекламировал Николай Иванович.

- Ночного листика во рту - вкус... - продолжила цветаевское стихотворение Мари.

- Освободите от дневных уз... - сказал он.

- Друзья, поймите, что я вам - снюсь...- ответила она.

- Почитай еще, - попросил Николай Иванович.

Мари смотрела на тихо падающие снежинки и читала свое любимое...

Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.

— Ах, Вы похожи на улыбку Вашу!

— Сказать еще? — Златого утра краше!

Сказать еще? — Один во всей вселенной!

Самой Любви младой военнопленный,

Рукой Челлини ваянная чаша.

Друг, разрешите мне на лад старинный

Сказать любовь, нежнейшую на свете.

Я Вас люблю. — В камине воет ветер.

Облокотясь — уставясь в жар каминный —

Я Вас люблю. Моя любовь невинна.

Я говорю, как маленькие дети.

Друг! Всё пройдет! Виски в ладонях сжаты,

Жизнь разожмет! — Младой военнопленный,

Любовь отпустит вас, но — вдохновенный —

Всем пророкочет голос мой крылатый —

О том, что жили на земле когда-то

Вы — столь забывчивый, сколь незабвенный!

Мари начала дрожать от холода, и он обнял ее, пытаясь согреть. Они вернулись в квартиру. Но он уже не смог разжать своих объятий. Мари почувствовала, что он тоже дрожит...от нетерпения и страсти, которая неожиданно захватила его и смела прочь все запреты, прошлое, будущее. Были только фиалковые глаза Мари и ее руки, которые доверчиво лежали на его плечах. Впервые Мари поняла о чем пишут книги, говоря о страсти, а не о любви. Она покорилась сильным и нежным рукам мужчины, которые вели ее в неведомый для нее мир.

Нежность Николая Ивановича была безгранична. Она окутала и защитила Мари от всех горестей и невзгод. Она даже не задумывалась о будущем. Она жила Здесь и Сейчас, и была  счастлива. Мари чувствовала, что жизнь наполняет ее до краев. Чужие светящиеся окна больше не вызывали  приступа неприкаянности и тоски. Она была любима и любила. С Николаем Ивановичем ей не казалось, что она предает Сашу. Почему? Она и сама пока не могла разобраться в этом. Он дал ей то, к чему она уже была готова, но жизнь безжалостно отобрала у нее эту возможность испытать и насладиться.