Протокол immortality. 7

Новогодний сюрприз - дверца в закрытый клуб... это здесь:
http://rutube.ru/video/45c11a4f1f1b9ff6ae02c91db6c20cb0/

…Меня словно выбросило из помещения в ночь. Надо мной висели в ряд огромные мониторы, лестницей уходящие вверх. А, это те самые «слайды»!       
Затем «слайды» начали рассыпаться, словно колода карт, и это было грандиозное зрелище, яркое и необъятное, как северное сияние. Казалось, мир распадается на куски, на гигантские, переворачивающиеся и пронзающие друг друга пластины «слайдов» с объемными и движущимися изображениями. Поле моего обзора стало заволакивать туманом.   
- Всё, дальше нам нельзя, - сдавленно, словно из-под подушки, раздался голос Кэлинеску в этой серой мгле.
У меня возникло ощущение какого-то ступенчатого «схлопывания»; я словно складывался, уменьшался, переходя с предыдущего уровня на уровень последующий, с каждым переходом вновь постепенно обретая привычные параметры слуха, зрения, чувства температуры и объёма среды, в которой я находился.
Наконец, возникло смутное ощущение, что мы с доктором спускаемся по пожарной лестнице. Почему именно так? Потому, вероятно, что мои ассоциации по последовательной траектории могли двигаться  следующим образом: «трансформаторная подстанция» (вспомнившаяся мне давеча) - «электричество» - «огонь» - «огонь плюс большое пространство» - «пожар» - «переход со ступени на ступень» - «пожарная лестница».
Спустившись с неё, мы спрыгнули вниз – момент прыжка преобразовался в выход через дверь кладовки в коридор.
Я немного покачивался. 
- Как вы себя чувствуете? – обеспокоенно спросил Кэлинеску, заглядывая мне в лицо.
- Нормально, - после паузы выдохнул я с усилием, дрожа от возбуждения, словно впервые опробовал какой-то головокружительный аттракцион вроде падения с небоскрёба на страхующем тросе.
Перед моим мысленным взором всё ещё стояли далёкие звёзды в чёрном космосе бессмертия, и картины гиперреального синематографа Квантового Хранилища Сознания…   
- Идёмте. Давайте я вам помогу… - Кэлинеску, поддерживая меня за локоть, проводил до кухни и усадил на стул. 
- Выпейте, - доктор протянул мне стакан воды. Затем сел напротив и спросил:
- Что скажете, Илья?
- Я… я потрясён. Такой опыт может раздавить человека…
- Теперь вы понимаете, какие опасности и катастрофы будут ждать человечество, если просто так, скоропалительно, без долгой, глобальной и всесторонней подготовки дать ему бесконтрольный доступ к бессмертию?
Я промолчал.
- А ведь вы, конечно, успели увидеть лишь несколько сценариев развития событий, - продолжал доктор. – И «осчастливливать», как вы выразились, человечество бессмертием можно только постепенно и осторожно, продолжая исследования и подвергая скепсису результаты… надо работать. Надо работать!
Он замолчал, и некоторое время мы сидели в полной тишине.
БУХХ!..
- Что это?!. – вполголоса вопросил доктор, вздрогнув, и встревожено оглядываясь.
БУХХ! БУХХ!!.
- Доктор Кэлинеску, откройте! Мы знаем, что вы здесь! – раздались приглушённые голоса из-за двери.
- Кто это? – очнулся я, внутренне мгновенно напрягаясь. 
- Этого следовало ожидать, - пробормотал доктор, вскакивая. – Вот нас и нашли… так быстро!
Он рывком открыл дверцу настенного шкафчика, начал выбрасывать оттуда содержимое. Добравшись до внутренней стенки, отодвинул её, нажал на узор обоев. Раздвинулись створки, видимо, сейфа.
- Откройте! – продолжался грохот и крики. Доктор запустил руку в сейф и замер, обернув лицо ко мне:
- Илья, вы со мной?
- Куда?
- Хотя нет, это ни к чему - вам-то ничего не грозит… а из меня они вытянут информацию любым путём, любым… 
- Что вы задумали, доктор?
Грохот в дверь становился всё сильнее и громче. Кэлинеску быстро и решительно проговорил:
- Илья, я покидаю вас!
- Куда вы?
- Я подвергнусь воздействию Протокола, и перейду на предельный уровень.
- Но ведь это равносильно самоубийству!
- Вовсе нет, вы же теперь знаете это! Просто вернуться обратно – по крайней мере, пока – уже не получится. Это единственный способ спрятать Протокол и уберечь человечество от опасности его бесконтрольного распространения. Ещё не время!
- Как вы заберёте с собой Протокол? Ведь технология известна Родионову, и, видимо, не только ему?
- Лишь в общих чертах. Я уничтожил часть важной информации, которую они долго будут восстанавливать, - достаточно долго, чтоб нашлись разумные силы для сдерживания торопливых безумцев. А другая часть информации находится здесь, - доктор указал на свой лоб. – Они восстановят и её - но не с моей помощью. Потому что там, куда я отправляюсь, они меня точно не достанут. Ну, ну, не хмурьтесь! Считайте, что я продолжаю исследования на новом уровне. До встречи, Илья!

***

Ну а потом… вы и сами представляете, что было потом. Страсти по поводу исчезновения доктора постепенно улеглись. Научное движение по изучению, совершенствованию и применению Протокола Immortality росло, расширялось до международных масштабов. Как говорил Кэлинеску: надо работать!
Когда у меня бывало тяжело на душе, я приезжал к дому доктора (где теперь его музей). Выходил на пригорок, любовался закатом, смотрел на оборки и рюши облаков, подсвеченные солнцем, и мне становилось легче. Ведь я точно знал, ради чего переношу все трудности. И я снова и снова повторял слова Кэлинеску: «смерть – временна, праздник жизни – бесконечен».


Рецензии