прищельцы

               
Павел Волошин
               Пришельцы

Как я не старался спешить, но все равно, наспех позавтракав,вышел из дому позже чем надо было. А это означало, что опоздаю я снова, как всегда, на пятнадцать минут и тем самым вызову недовольство у нашего руководства, а точнее у завотделом, приятной наружности, очень обходительной и доброй женщины, которую несмотря на все эти ее положительные качества я все время подводил,, вовсе этого не желая. Я и в самом деле старался изо всех сил не опаздывать каждый день на работу, но почему-то , как на зло все равно опаздывал постоянно на все те же пятнадцать минут. В общем дошло до того, что это вызвало возмущение еще более высокого начальства и они постановили заканчивать мой рабочий день позже, то есть ровно настолько, насколько я опаздывал. И это было справедливо. К тому же я пообещал им, что в дальнейшем буду стараться приходить вовремя, так сказать не нарушать установленный режим работы Все эти постоянные опоздания выработали у меня привычку очень быстро ходить и даже в свои выходные дни я постоянно  спешил во время прогулок со своими друзьями. Они то и дело останавливали меня, потому как не выдерживали такой мой темп ходьбы, моего стремительного движения вперед без всяких на то оснований, ведь спешить в это время и в самом деле было некуда. Но привычка есть привычка и я не думал от нее избавляться, иначе опаздывал бы еще больше. Вот поэтому, как всегда, не изменяя этой самой своей привычке, шел я быстрым шагом по направлению к остановке троллейбуса того маршрута на котором я добирался к месту своей работы. Но попасть в него было делом не простым, несмотря на то, что следовали они  друг за другом с интервалом в две-три минуты. Желающих проникнуть  в этот самый троллейбус, маршрут которого соединял на прямую наш район с центром города было так много, что нередко приходилось пропускать пять а то и все семь троллейбусов, покуда удавалось кое-как, активно работая локтями, руками и ногами все-таки протиснутся в него. Нельзя сказать, что не было здесь у нас другого вида транспорта. Конечно, был. Трамвай ходил здесь тоже. Но в центр он не шел и всегда был тоже переполнен.  Более того, как раз на моей остановке троллейбуса и происходила пересадка. Огромная толпа народа выскакивала из трамвая, остановка которого располагалась как раз напротив и устремлялась на нашу сторону, присоединяясь к не меньшей, а порой и даже большей толпе ожидающих троллейбуса и уже вместе, так сказать, совместными усилиями штурмовали двери троллейбуса, которые нередко и вовсе не открывались. Иногда это делал сам водитель, но частенько они просто и не могли открыться из-за такой плотной заполненности пассажирами. Все это вызывало у людей  недовольство, портило многим настроение , возникали ссоры, иногда даже имело место рукоприкладство, но ничего не  менялось и изо дня в день повторялось, несмотря на возмущения общественности. Может следовало каким-нибудь организациям и разного рода учреждениям изменить режим своей работы и это позволило бы разгрузить транспорт, но по всей вероятности, никому до этого не было дела и потому давка на остановке продолжалась, как всегда. Не сбавляя темпа своей ходьбы, прошел я два квартала и оказался на своей остановке, но к своему немалому удивлению, кроме одного человека медленно расхаживающего там, никого больше не застал. Да, там никого не было, как впрочем и троллейбуса тоже. Я уж было подумал о том, не выходной ли сегодня день, потому как бывало работал и в выходные дни тоже. Но нет, день был будним.-Так в чем же дело?-подумал я про себя, ворочая головой в разные стороны. Но вокруг почему-то никого не было и притом не только на моей стороне, но и на другой тоже. Не было и трамвая, который точно по расписанию подходил к останове именно в это время. И тут я вспомнил о том, что следуя сюда на остановку, я тоже не встретил всегда многочисленных,  спешащих, как и я сам, прохожих. Теперь я и вовсе стал недоумевать, продолжая оглядываться по сторонам.  Лето, середина июня месяца и хотя еще было довольно рано, но уже ярко светило солнце, а небо было насыщено голубизной. День выдался прекрасным, как и все предыдущие дни июня месяца. Всему происходящему объяснения я не находил и потому мне ничего другого не оставалось, как спросить об этом у незнакомца, который все еще прохаживался вдоль остановки.-Может он, как пришедший раньше меня, внесет хоть какую-то ясность?-подумал я и только сейчас обратил внимание на то, как странно выглядит этот незнакомец, находящийся от меня в метрах десяти. Одет он был явно не по сезону в длинный и в значительно больший чем ему требовалось по размеру, светлый плащ давно уже вышедший из моды и висящий на нем, как на пугале огороднем. Такие же светлые брюки собирались внизу складками, коричневые туфли с загнутыми кверху носками и белыми шнурками, которые, как и брюки были ему велики. Лицо у него было круглым с большими красными и какими-то отвислыми щеками, глазки маленькие и очень злые, шея короткая и мощная, как у быка, волосы рыжие, коротко стриженные под ежик, уши довольно большие и оттопыренные, роста среднего, сложения плотного. Весь этот его вид внушал к нему какую-то неприязнь, было в нем что-то отталкивающее, неприятное, что и остановило меня и я решил к нему не обращаться. Но зато он, проявляя по всей вероятности любопытство, сам направился  ко мне и подойдя почти вплотную изобразил на своем лице какую-то ухмылку. Я почему-то подумал, что он какой-то приезжий бродяга, потому как он явно отличался от всех людей, во всяком случае от тех, кого я знал и просто кого встречал на улицах нашего славного города. Его нахождение рядом, вызвало во  мне  почему-то какой-то протест и даже отвращение и потому я, как-то машинально, непроизвольно отступил от него на несколько шагов назад. Он остался стоять на месте, но глаза его гневно блеснули и он издал широко открытым ртом какой-то сильный, пронзительный звук, отдаленно напоминающий свист. Состоял этот звук или свист из набора таких частот, что меня невольно охватило чувство страха, отчего я сначала стал пятится назад, а в следующий момент и вовсе побежал от этого незнакомца чем подальше. Лишь в конце квартала я остановился у телефонной будки и уже почти успокоившись подумал о том, что мне следует позвонить на работу и предупредить о своем опоздании теперь уже по вине транспорта, хотя сваливал я  вину на транспорт уже не раз. Зайдя в будку я снял трубку и убедился в том, что телефон не работает. Поочередно я стал заходить в стоящие здесь рядом такие же телефонные будки, но с тем же успехом. Ни в одной из них телефон-автомат не работал. Улицы были все также пустынны, не было ни одного прохожего и никакого вида транспорта, на такой обычно оживленной трассе полной машин. Пожав плечами, ничего не понимая , я направился обратно в себе домой, потому как ничего другого мне и не оставалось делать.   Оказавшись дома, все еще недоумевая, я первым делом подошел к телефону, снял трубку, намереваясь позвонить на работу, но и мой домашний телефон тоже не работал. Тогда я включил приемник и щелкая переключателем диапазонов, прошелся по всем волнам, но ничего кроме треска потенциометра не услышал. Эфир был пуст. Сдерживая свое волнение или точнее пытаясь его хоть как-то обуздать, бросился к телевизору и включил его, но на экране на всех каналах была лишь таблица настройки. Отойдя от телевизора я тяжело опустился в кресло и попытался сам себе объяснить все эти странности.
-Куда могли подеваться все люди?-думал я стараясь изо всех сил не поддаваться панике. –И что делал на остановке тот странный тип? –продолжал размышлять я. про себя. И почему нет радио и телепередач? Кто отключил их и зачем?-продолжал я задавать сам себе вопросы, которых было множество, но ни на один из них  я не мог дать вразумительный ответ. Но вот из-за открытого настежь окна, нарушая общую тишину, стал доносится до меня какой-то шум. Я тут же бросился к окну и с высоты третьего этажа моего дома посмотрел вниз. Там я увидел людей. Они шли группами по два-три человека и тихонько переговаривались между собой. Меня охватило чувство необыкновенной радости и я, что называется, сломя голову, захлопнув на ходу за собой дверь бросился бежать вниз по лестнице к людям. На улице я присоединился к идущей в том же направлении толпе, где каждый на свой лад объяснял происходящее, хотя в общем все сходились на том, что   они подверглись  воздействию какой-то таинственной силы. Вот так, размышляя на эту тему мы дошли до остановки и уже спокойно, без всякой спешки и давки, проявляя какое-то подчеркнутое уважение друг к другу, сели в подошедший троллейбус и направились в центр нашего очень зеленого, утопающего в садах, прелестного города.               

Прибыв на работу с очень большим опозданием, как впрочем и многие другие сотрудники, я вместе со всеми отправился в актовый зал, где, как нам объяснили, должно было состоятся собрание по избранию нового руководства. Никого это особо не удивило, потому как подобные мероприятия проводились и раньше тоже, но на этот раз все было совсем иначе, потому как в заполненный зал нашими сотрудниками вошли строем один за одним пятеро странных на вид человек, ничем не отличающихся от того типа, которого я  повстречал на остановке троллейбуса. Одежда их состояла из таких же светлых, застегнутых на все пуговицы плащей, такие же по цвету брюки,туфли  с белыми шнурками, не говоря уже о совершенно одинаковых лицах, полных, скуластых с отвислыми красными щеками и низко посаженными  маленькими бегающими глазками  со злым выражением. Войдя на сцену, на которой наш самодеятельный коллектив поставил уже множество спектаклей и устраивал праздничные концерты, они одновременно, как по команде, которую вроде бы никто им  и не давал, повернулись лицом к залу и тут же вместо приветствия, хором проговорили резкими, писклявыми голосками –Мы пришельцы и вы должны нам подчинятся! Затем не дожидаясь нашей реакции, они продемонстрировали свою силу, широко открыли свои рты, растянув губы почти до самих ушей и свистнули, во всяком случае издали звук напоминающий свист. Но частотная характеристика этого звука была таковой, что все собравшиеся испытали на себе чувство страха такой силы, отчего невольно бросились на выход, круша и ломая стулья на которых до того спокойно сидели. Толпа навалилась на почему-то  оказавшиеся закрытыми двери, сорвала их с петель и бросилась в рассыпную кто куда.  Лифтом никто не воспользовался и все стали бежать вниз по лестнице стараясь опередить друг друга. Оправлялись от страха по-разному, согласно степени своей храбрости. Одни пришли в себя лишь на первом этаже, спустившись с пятнадцатого, другие выбежав на улицу отдалились в стремительном беге еще на несколько кварталов, но были и такие кто поймав такси укатили к себе домой и только там смогли успокоится. Одним словом панике поддались абсолютно все наши сотрудники. Лично я оказался среди тех бегущих, подгоняемых страхом, которые остановились внизу, на первом этаже. Постояв там немного и поразмыслив обо всем произошедшем, мы затем направились на свои рабочие места.

Через три дня события стали развиваться стремительно. Из множества телевизионных каналов остался только один, притом совершенно изменивший всю свою прежнюю программу. Теперь круглосуточно демонстрировались какие-то войны в которых почему-то  принимали участие чудовища всех известных и неизвестных видов, а в перерывах с экрана телевизора обращались к жителям нашего чудесного города пришельцы, доказывающие нам своими противными, писклявыми голосками свое превосходство и призывали нас к покорности. Их словарный запас был очень ограничен и они по многу раз  повторяли одни и те же слова. В их глазах нельзя было уловить хотя бы малейшего проблеска ума, но тем не менее, несмотря на это, они диктовали нам свои права. Выхода у нас не было, хотя мы его всячески искали и нам пришлось подчинится. Пришельцев становилось все больше и больше и мы не знали откуда они берутся. Но одновременно с этим коренных жителей нашего города становилось все меньше и меньше и никто толком не знал куда они девались. Правда ходили слухи о том, что они уезжали в другие города, надеясь на то, что там нет пришельцев. Но скорее всего они просто бежали  из города, чтобы избавится от гнета пришельцев. Впрочем точной информации у нас об этом, как и вообще обо всем не было. Газеты и журналы перестали выходить, книги исчезли с прилавков, программа новостей не выходила вовсе и никакой связи с внешним миром у нас не имелось Становилось все труднее и труднее, освободившиеся рабочие места тут же занимали пришельцы. Они буквально вытесняли людей и вскоре на улицах нашего города трудно было встретить человека, их заполняли эти мерзкие, ненавистные нам людям, пришельцы. И вот, когда  уже оставшиеся в городе люди пришли в полное отчаяние, в один прекрасный день совершенно неожиданно чудесным образом все изменилось.Спас положение, вернул нам счастье и радость один чудак, радиолюбитель. Находясь в каком-то особом состоянии безысходности, но страстно желая избавится от пришельцев, он залез на крышу самого высотного здания нашего города, расположенного в центре, на площади вместе с довольно увесистой аппаратурой, а точнее магнитофоном, мощным усилителем и не менее мощными динамиками. После чего все это подключив, зарядил на магнитофоне пленку с музыкальными произведениями самых разных жанров известных исполнителей и запустил ее на другой , более высокой скорости. Отчего все это в самый разгар дня, как раз в обеденный перерыв зазвучало очень странно, временами забавно и даже смешно, особенно, когда музыкальное произведение сопровождалось пением. По всей вероятности этот  изобретательный парень, особо ни на что не рассчитывал, он просто изо всех сил искал выход из создавшегося невыносимого положения, хотел помочь себе и людям избавится от этого, по сути дела,  рабства, от нашествия пришельцев, которые заставляли работать людей с утра до ночи и не только на своей основной работе, но и на других,  где использовался тяжелый физический труд без всякой оплаты, от полного бесправия. Пришельцы, праздно толпящиеся  внизу на площади, заслышав эти звуки, как по команде вначале застыли на месте, но уже в следующий момент с воплями и криками ужаса бросились бежать кто куда. Вскоре площадь опустела, но не надолго, потому как она заполнилась снова, но теперь уже ликующими людьми , страстно жаждущими приветствовать своего героя, который вскоре оказался у выхода из высотного здания. Перед нами стоял молодой, симпатичный парень в потертых джинсах и расстегнутой на все пуговицы рубашке.К нему навстречу бросились оказавшиеся на  площади жители нашего города.Мужчины его обнимали и   в знак одобрения хлопали его по плечу, а девушки целовали отчего он сильно смущался и краснел.Он был переполнен эмоциями, растерян, сильно возбужден, но в тоже время выглядел счастливым человеком.Со всех сторон на него сыпались вопросы, на которые он отвечал невпопад и от волнения иногда даже заикался. Но он и сам не думал и не знал, что так просто и быстро справится с нашими врагами. Хотя может он решил, что клин клином вышибают и воспользовался их же оружием. Может оно и так, кто его знает,  во всяком случае, когда у него в очередной раз спрашивали об этом, то он уже вместо ответа лишь пожимал плечами и весело смеялся, не будучи в состоянии что-либо объяснить, испытывая особый восторг от такой легкой и неожиданной победы над пришельцами.День освобождения от пришельцев стал большим праздником и жители города стали отмечать его с большим размахом , гуляния продолжались до самого утра.А на следующий день вернулись в наш прекрасный город, который теперь стал еще краше и все остальные жители, которые вовремя нашествия пришельцев уехали из него, а точнее сбежали. Люди теперь, после всех этих невероятных событий очень сильно изменились, стали дружелюбными, единомышленниками, радостными, веселыми и по-настоящему