Житие одного студента 4 глава

Глава четвертая
Массажистка

Пятница.
Из-за многочисленных пробок на дорогах я немного опаздывал на процедуры. Решил не идти на физиолечение, сразу пошел на массаж. Кабинет оказался в конце коридора. На двери висел приклеенный пластырем листок: «Прием строго по записи».
Большие часы в коридоре показывали мое время. Чтобы не рыться в карманах перед врачом, я сразу взял в одну руку направление, другой постучал.
- Да, да! – услышал я из кабинета молодой голос.
Открыл дверь.
- Можно войти?
- Нужно, - за столом сидит молодая девушка, женщина… лет двадцати пяти. Видимо, та самая Анечка, про которую мне говорила Ксения Юрьевна. Сама по себе очень хорошенькая, не накрашенная, но естественно красивая. Волосы аккуратно собраны в пучок, в ушах миленькие сережки-сердечки, на тонких руках ни одного украшения.
- Это у тебя назначено на четыре часа?
- Да.
- Максим. Верно?
 Я кивнул.
- А вы?
- Аня!
- И мне можно вас так называть?
- Более того, можно уже перейти на «ты». Я думаю, разница в возрасте между нами не критическая.
Она разговаривала со мной как подружка, не заносчиво, не в приказном тоне. Да по ней и не казалось, что она умеет командовать.
Я стоял около нее и не знал, что делать. Направление она не взяла, и я так и стоял с протянутой рукой. В ее журнале я заметил свою фамилию и плотные ряды букв и слов – видимо, диагноз и задание – что со мной делать.
- Можешь раздеваться и ложиться, - сказала она, дописывая что-то у себя в журнале.
Вешалка, прибитая к стене, кушетка – без вопросов.
Аня устало наблюдала, как я пытаюсь приготовиться к массажу.
«У меня нога», – говорил себе: «Только оголять ногу».
Изнутри меня раздирал смех. Поэкспериментировать? Интересно, если бы я начал снимать рубашку, Аня что бы мне сказала? То же, что и Ксения Юрьевна, или другие слова найдет?
Я вел себя прилично. Сидя на скамье, деловито закатывал штанину выше колена.
- Так не пойдет, - покачала головой Аня. - Сейчас брюки пережмут вены, затруднят кровоток, нога распухнет и ещё хуже станет.
Я замер и вопросительно посмотрел на нее.
- Давай, снимай их полностью.
Подчинился. Странные они тут! Начну раздеваться - смеются. Не разденусь - неправильно.
Без особого энтузиазма я стянул брюки и быстро лег на стол.
Аня сразу поняла, что я ничего с собой не взял, вздохнула и протянула мне простое белое полотенце.
- Прикройся, Отелло!
«При чем тут Отелло?»
Я торопливо кинул тряпку себе на трусы. Все во мне кипело. Пришел на массаж или на лекцию? Хватит учить, начала бы уже!
Аня плавно и нежно поглаживала мою ногу. Руки ее оказались холодными, я вздрогнул и напрягся, по телу пробежали мурашки.
- Расслабься, - негромко сказала она.
Я расслабился.  И тут же почувствовал тепло, причём не только в том месте, которого касались руки – тепло расползалось по всему телу, забралось в пах, в живот. Я уже забыл о том, что мысленно ворчал на Аню. Сейчас она была для меня спасителем, и если мне чего и хотелось, так только того, чтобы это не кончалось.
Невольно я вспомнил Дарью. К чему бы? Захотелось встать, найти её и танцевать вместе с ней. Где она сейчас, чем занимается? Я даже не спросил у неё, что она любит. Мы только нашли общий интерес к музыке и все. Знакомы без году неделя, а ощущение, как будто мы вместе, уже давно.
Мысли плыли все дальше и дальше...
Я проснулся, точнее, вынырнул из какой-то черной ямы. Совсем не понимая, где нахожусь, пялился в незнакомый белый потолок.
Не помер ли я?
Сел и свесил голые ноги, разглядывая симпатичную девушку, пишущую что-то в толстом журнале. Она оторвалась от своего дела и, улыбаясь, посмотрела на меня.
Ага! Значит, это она будет отправлять меня в ад? Ну что ж, с такой куколкой я готов и в ад, и в рай, если бы в качестве вступительного взноса позволили с ней согрешить напоследок.
- Проснулся? – вывела из ступора меня Аня. - Я не стала будить, ты так сладко спал.
- Извини…те.
- Студентам, наверное, никогда не удается выспаться?
Белое полотенце я свернул и положил на край стола, мигом натянул брюки и стоял посреди кабинета, не зная, что в таких случаях положено делать: сказать «спасибо», припасть к ногам или сразу поцеловать взасос.
- Придешь ко мне завтра в двенадцать, перед обедом, - назначила она следующий сеанс. - Устроит?
- Да, - даже не поняв смысла сказанных ею слов, согласился я. - Всегда в это время? – И только тут врубился – у меня же тренировка вовсю будет идти! Но переигрывать не стал, постеснялся.
- Там посмотрим, -  сказала она, заполняя журнал. – Старайся не опаздывать, на двенадцать тридцать у меня другой пациент. Хорошо?
- Хорошо.
Я посмотрел на часы.
Половина пятого?
Мне казалось, я провел здесь часов пять! Глубокий сон? Моментальное погружение? Страшно-странное видение или предвидение? Похоже на предупреждение – я в чем-то неправильно живу. Или вот здесь и сейчас сам себя накручиваю.
Ее тлетворное влияние?
- Спасибо, Аня, - сказал я и медленно прикрыл дверь.
- Не за что, - услышал в ответ.
Двадцать седьмой кабинет оказался рядом.
Пожилая толстая медсестра ходила боком, переваливалась с ноги на ногу как старая утка. Она посадила меня на кушетку, неуклюже нагнулась, приставила к ноге какую-то трубу и, даже не взглянув на меня, ушла. Напоследок бросила:
– Отключится, встаешь и уходишь. Не забудь закрыть за собой дверь.
Аппарат гудел, ногу покалывало, где-то внутри не отпускало и не давало расслабиться полностью тревожное чувство. Мне было стыдно перед Аней, мало того, что она могла заметить мое некультурное поведение, да ещё я заснул. Вдруг она примет это за неуважение к ней?
Надо будет завтра обязательно извиниться.
Я шел по шумной улице и прислушивался к себе. Мне казалось, что сделали массаж не ноги, а всего тела. Я чувствовал бодрость, во многом, наверное, из-за того, что хорошо выспался. Хотя где-то в подсознании зарождался сигнал – помимо массажа произошло что-то еще.
До общежития надо ехать на трамвае. Если пешком -  минут тридцать ходьбы, но ничего! Я пошел пешком.
Я вспоминал и прокручивал сон, который видел на массаже, думал о танцах: что бы произошло, если бы я не убежал на массаж?
Проводил бы я Дашу? Позволила бы она?
В начале репетиции Дарья осуждающе смотрела на меня, а в конце расщедрилась и дала свой номер телефона.
Вот так можно враз все изменить! Наверное, я никогда не пойму девчонок, но зато с ними весело.
Помню, я окинул быстрым взглядом всех девушек и заметил, что только Дарья смотрит на меня. Сразу же я поймал этот орлиный взор, собранные над переносицей морщинки не оставляли никаких шансов на примирение - она вот-вот кинется на меня.
Что-то в ней изменилось. Внешне та же самая – грудь подтянута, ягодицы упруги, спина прямая, слов нет, у неё прекрасная фигура. И как же я мог нарваться на такую? Но в том, как она стоит, как смотрит, было что-то неуловимо новое.
Ожидание!
Меня обжигал ее взгляд.
Пытаясь убедиться в своей догадке, я обводил глазами других девушек. Сразу же заметил брюнетку в лосинах и короткой розовой майке и чуть потянулся к ней. А вот робкая девушка стоит ото всех в стороне – и на ней задержался. Почему она стоит и прячет глаза? У нее словно нет лица – шар черных волос на голове.
- Так! – хлопала в ладоши Светлана Борисовна. - Вальс! Разбирайтесь по парам!
На сцене началось движение.
В мою голову влетела мысль, что Дарью мигом заберут! Я торопливо отыскал ее глазами, поймал взгляд. Она стояла одна, но рядом копошились пара парней.
Нет, не лезьте! Она моя!
Я стремительно направился к ней.
- Ты, наверно, из тех парней, которые привыкли к вниманию? Ждешь хоровода девушек?  – кольнула она, подавая ладонь.
Я взял её руку, при первом же соприкосновении мои пальцы пронзило током так, что дрожь прошла до самих пяток. Я почувствовал теплый приток крови. Побоявшись, что Дарья заметит моё смятение, притянул её к себе и сказал совершенную глупость:
- Мы уже перешли на «ты»? – и еще больше усилил свою неловкость.
- Ты не ответил на вопрос.
Включилась музыка, начался танец. Светлана Борисовна с блуждающей улыбкой пританцовывала на краю сцены. Вряд ли Валерия в прошлый раз дала ей обо мне лестный отзыв, но, похоже, Светлана не имела ко мне никаких претензий.
Композиция мне была знакома. «Венский вальс». Шопен.
- Игнорируешь? – спросила Дарья, прервав ход моих мыслей.
- А? Что?
- Ничего!
Она улыбается. Хотя её обозначившиеся скулы выдают иронию. Смеется надо мной или вместе со мной?
- Мне очень нравится классическая музыка.
- Да? И как же называется данная композиция? – недоверчиво спросила Дарья.
Я сказал.
Её это явно озадачило. Глаза опустились вниз, она задумалась на мгновение и тут же подняла их.
- И откуда такие глубокие познания?
Я понял, что она обо мне думает: хватаю по верхушкам и во всем такой попрыгунчик. А я ошарашил ее:
- В музыкалке играл эту вещь на конкурсе. Даже четверку препод поставил.
У нее пропал дар речи!
Я выдохнул, ко мне снова пришла уверенность. Мысленно я поблагодарил Дарью, за то, что она до сих пор не напоминает о нашем первом танце. На самом деле я не хотел ей ничего объяснить. Наверное, потому что я не хотел говорить ей правду. А может, она уже и догадалась.
- Каждый день нахожу время послушать классическую музыку, – походя, сказал я и закружил ее с особым размахом.
- Когда ты идешь в университет или обратно?
- Нет, не только. У меня есть самый настоящий патефон и пластинки.
- Ты серьезно? Где же ты взял его?
- Подарок любимой бабушки.
- А кто она?
- О, она пела… и знаешь где?
- Где? – попалась Даша.
- На кухне, под этот самый патефон! Всю квартиру будила! Одна соседка грозилась язык ей отрезать. А другая обещала горячего масла в сонную глотку налить.
- Что, голос плохой?
- Нет, голос-то у нее был хороший, да больно уж громкий. Особенно в шесть утра!
Даша искренне рассмеялась.
- Я сама увлекаюсь классикой, - призналась она. - У меня в детстве была мечта: достать патефон, такой, какой я в кино видела, старую пластинку и опустить иглу на диск!
- И что тебе помешало?
- Иногда мечта красивее обладания, - призналась она.
- Так ты хочешь послушать настоящий патефон?
- Хочу, - резко сказала она и остановилась. Я, не ожидая от нее такого, еще по инерции крутанулся вкруг нее и тоже встал.
- Ты чего? – что я такого опять натворил.
- Ничего, - она поймала такт в музыке и сделала свой шаг.
Я повел ее дальше.
Постепенно музыка стихла. В такт композиции все танцоры, вальсируя, повернулись к Светлане Борисовне.
- Уже лучше. Спасибо всем. Следующая встреча во вторник.
С долей страха и смятения я осознал, что до сих пор не отпустил руку Дарьи. И она – о, как удивительно и приятно! – не пытается освободиться. Мы стояли так, пока последний не спустился со сцены.
- Ну что? Будем воплощать мечты в реальность?
- Ты о чем?
- О патефоне. Ты же не собираешься мечтать о нем всю жизнь?
- Не собираюсь, - ответила Дарья, медленно отпустила мою руку и начала поправлять свои волосы.
-  Значит, сейчас мы обменяемся номерами телефонов и договоримся, когда мы у меня будем пить вкусный чай под классическую музыку, звучащую на патефоне, - заключил я.
- Ну…
- Это был не вопрос, - хоть мы и не танцевали уже, я по-прежнему вел ее. Если честно, я не понимал, понравилась ли ей такая манера общения, и скорее прощупывал, чем наглел. Мой ответ она принимает за решительность или все-таки считает его дерзким? То, что её мое такое поведение озадачило, было видно сразу. Согласилась ли она?
Дарья начала копаться в своей сумочке. Одно из двух: либо она достает свой телефон, либо хорошую сковородку, чтоб огреть меня.
Дарья села на кресло, в руках у неё оказался блокнот с ручкой. По движениям ее кисти я понял - она действительно записывает цифры, не спешит, аккуратно выводит каждую и любуется своим почерком. Закончив, вырвала листок и отдала его мне.
На листке был не только номер, но и её подпись. Заглавная буква «К», а дальше неразбериха.
Хм… Есть повод на досуге заняться графологией.
Она отдала мне блокнот, я быстро записал свой номер, ниже подписал «патефон» и протянул обратно.
Увидев номер с моей необычной подписью, Дарья искренне рассмеялась.
- Жди звонка, - сказал я и убежал на массаж.
Дарья! Она же дала мне свой номер телефона, а я так и не позвонил ей. Вот идиот! Она наверняка ждет!
Я очнулся от воспоминаний как раз возле общежития.

***
В комнате горел свет. За дверью кто-то очень громко спорил, слышен был девичий смех.
Интересненнько.
Я толкнул дверь – все замолчали.
Витя щелкал семечки, сидя бок о бок с пухленькой девушкой, по-моему, её зовут Настя. Знаю только, что живет она этажом ниже и имеет виды на моего соседа. Или ему так хочется, чтобы я считал, что она имеет на него виды. Это их дело! Рядом с ними сидел ещё парень, Дима. Этот наш однокурсник всегда спокоен и жизнерадостен. Невысок, но крепок. Правда, под его толстовкой не всем понятно, накачанный он или от природы такой. Сам я в подробности не вдавался, меня парни с некоторых пор не особо интересовали. С каких некоторых? А с первого класса или даже с детского садика я все больше девчонок замечаю и их разные там глазки-попки-грудки.
- Привет, Макс, - вскинул руку Дима, - давно тебя не видел. Как дела?
- У меня лучше, чем у тебя, - поприветствовал я.
- Да ну!? С чего бы?
- Моя команда в хорошей форме, - разжевал ему я. – Мы вам накостыляем!
Сегодня футбол.
Пацаны потому и собираются в нашей комнате, чтобы посмотреть игру, глотнуть пивка и поболтать о том, о сем. Наш традиционный мальчишник. «Мальчишник!» – хочу закричать я: «А вы тут, понимаешь ли, баб привечаете! С ними же никакого кайфа от игры и от пива. С ними же обязательно сползет совсем в другую, пусть и тоже спортивную, сторону. Но не на футбол!»
- Где твои соседи? - спрашиваю у Димы.
- Сняли квартиру, - говорит он. - Устраивают вечеринку с девчонками с ин-яза.
- Так их не будет?
Еще есть время и мы, присев к столу, обсуждаем: что купить, сколько, кто пойдет в лавку – и соображаем по деньгам.
- Я в душ!
Никто не возражает. Я один среди них занимаюсь спортом, и мне свои поблажки.
Витек встает.
- Я тогда в магазин.
- А я? – влезает в мужской разговор Настя.
- Мы с тобой тут побудем, - находится Дима, но, похоже, зря он губу раскатал. Настя хмыкнула и ушла недовольная.
Дима растерян. Мне становится его жаль.
- Вот и валите вдвоем, - говорю я и ухожу, прихватив полотенце и пакет с мылом и шампунем.
После долгого контрастного душа я вернулся в комнату. Дима разбирал пакет: пиво в холодильник, холодненькое вкуснее, чипсы насыпал в большую тарелку - так удобнее и без лишнего шума пакетов.
- А Витя где? – спросил я.
- Настя его поймала в коридоре и увела с собой.
- Куда?
- Ну… - замялся Дима, - он у меня ключи от комнаты взял… там же никого нет!
- Ясно! Футбол на что-то променял.
Минут через десять начался матч.
Мы устроились поудобнее: закрыли дверь, сдвинули кровати, выключили верхний свет и открыли по первой бутылке пива. После стольких событий недели отдыхать и не думать ни о чем было приятно. Я давно не пил пиво, и оно казалось мне чертовки вкусным.
- Как думаешь, чем сейчас занимаются Витя с Настей? – спросил неожиданно Дима.
- Не знаю. Семечки щелкают, играют в бутылочку, книжки читают. Мне все равно.
- Я думаю, они там…
- А ты не думай, парень! Ты игру смотри! – мне во время игры любые разговоры пофиг.
Через пару минут Дима снова повернул ко мне свою озабоченную голову
- Когда у тебя был последний секс?
- Последнего секса у меня еще не было, - отрезал я, - и, надеюсь, еще не скоро будет. Желательно бы за час до смерти. Ха-ха.
- Нет, - лез в душу Дима. - Я имел в виду…
- Я тоже имел, и я введу, - ткнул его локтем в бок. - Слушай, мы матч смотрим. Не отвлекай, а?
Я взял со стола тарелку с чипсами и поставил перед его носом. – Ешь чипсы, рот будет занят.
- Не хочу, - оттолкнул он мою руку и поставил на стол почти полную бутылку пива.
Что-то беспокоило, он явно хотел поговорить.
За дверью раздался стук Оли. Не дожидаясь ответа, она сразу же вошла.
Её ещё не хватало. Дима, гад, дверь закрыл, но не на ключ, а я не проверил.
- Макс! Так и знала, что ты тут, - она окинула комнату беглым взглядом. - О, что вы тут делаете? Вдвоем в кроватях… Пьете? И без меня?
Без разрешения взяла бутылку Димы и начала пить так, как будто с детства только этим и занимается.
- Ты что хотела?
- Просто зашла в гости.
- Мы матч смотрим, – фыркнул я.
Оля застыла.
- И что?
- Ты сама знаешь, я не люблю, когда меня отвлекают от футбола, - мне пришлось смягчить тон, чтобы не обидеть подругу.
- А если я предложу кое-что получше футбола? – игриво спросила Оля, села на меня, а бутылку пива сунула в руку растерянного Димы. Тому ничего не оставалась, как взять и отхлебнуть глоток.
Оле я не ответил.
Мои руки плавно скользнули по ее телу, задержались на талии, перетекли на задницу. Черт, как же это заводит! А футбол? Его можно и потом посмотреть, по интернету. Но…
Я ущипнул ее.
Она вскрикнула и спрыгнула с меня.
- Ты что? Больно же!
- Оля! – с ударением сказал я. – Футбол!
- И долго еще вы будете в экран пялиться?
- Час пятнадцать, - торопливо сказал Дима. - Всего час пятнадцать!
«Ох, не зря он на нее так смотрит, не зря», - без ревности подумал я.
Оля сверлила меня взглядом, и тут все понятно. Глаза её были пьяны! Не от пива – она и выпила только глоток. Да она до нас уже где-то выпила! Но, видно, туго соображающие парни угостить угостили, но дело до конца не довели.
- Я скоро приду, - то ли угрожая, то ли обещая, сказала она и ушла.
Мы молча досмотрели первый тайм. К пиву Дима больше не притронулся, чипсы тоже не ел. С ним явно что-то происходило.
- Я вижу, ты хочешь поговорить, - в перерыв утвердил я. – Рассказывай.
- Да что тут рассказывать, - Дима прятал глаза, - я просто не понимаю, почему у некоторых людей все само получается, а других даже шанса нет.
- Ты это о чем? – затревожился я.
- Да хотя бы о тебе. Оля заходит и садится на тебя, смотрит так, словно сейчас съест. В универе девочки шепчутся о тебе, да что там… даже сегодня, когда я зашел к вам в комнату, Настя сидела чуть ли не в обнимку с Витей, но расспрашивала о тебе.
- Ерунда какая-то, - не поверил я. – Ты, парень, нагнетаешь!
- А вот и нет! – вспылил он. – Я тоже спортсмен! Какие-то успехи есть, в учебе не отстаю, веду себя как мужчина, не матерюсь, уступаю место в трамвае, соблюдаю рамки приличия. Но девушки не видят меня. Как будто… как будто я прозрачный что ли? Они смотрят не на меня, а через меня.
- Ты думаешь, счастье во внимании? Думаешь, если есть секс, то все хорошо?
Дима мельтешил.
- Нет, я не знаю… я думаю… я хочу сексуальных ощущений! Я хочу видеть страсть в глазах девушек. Хочу получать желаемое. Хочу, чтоб меня удовлетворяли, ублажали. Хочу видеть, что им нравится со мной!
Дима выкрикивал короткие фразы, не смотрел на меня и вдруг сдулся. Мне даже показалось, что он плачет. Только этого мне не хватало.
- Я не хочу утешать тебя и успокаивать, не хочу говорить тебе всякую чушь, которую нам говорит каждый второй, что мы вскоре обретем счастье, надо только потерпеть, и тому подобное.
- Ты лучше расскажи, в чем твой секрет.
- Да нет никакого секрета!
- Есть! Есть!
- Ну хорошо, - сдался я. -  Ты думаешь только о себе и меряешь всех под себя. Ты не думал о том, что у девушек тоже есть желания?
Дима поднял на меня глаза.
- Согласись, мы стали равнодушными к другим, мы ставим свои ценности выше, свою индивидуальность на первый план. А надо жить другим! Понимаешь? Я не мечтаю о сексе, в том смысле, который ты тут обозначил. Не кричу: я хочу!
- А о чем ты мечтаешь?
- Я хочу не получать, я хочу отдавать! Сделать кому-то приятное, доставить радость девушке, вознести ее.
- Но и себе?
- Себе? – вопрос поставил меня в тупик. – Себе – это вторично. Себе – это физическое, а я говорю о другом, об эмоциональном, о духовном. Понимаешь? Когда я вижу ее глаза во время этого… оргазма, слышу ее вскрики, стенания, я на седьмом небе! Это я! Я ей так сделал, я ее так поднял! Я!
- А потом яйца болят, да?
- Чудак ты! Потом не яйца болят, а сердце поет!
- Я еще девственник, - неожиданно признался Дима и отвернулся от меня.
- Господи! – вырвалось у меня. - Да там же второй тайм в разгаре!
Счет на табло уже изменился. Моя любимая команда ввела в счете, а я пропустил и сам гол, и повтор момента. Философ, блин, великий учитель!
В коридоре кто-то громко разговаривал, видимо, ссорилась какая-та парочка. Как назло, стояли рядом с нашей дверью и выясняли отношения. Из-за этого я еле улавливал речь комментатора. Конечно, он не так важен, если ты сам разбираешься в футболе, но общим фоном звучит как музыка.
Я открыл вторую бутылка пива.
Матч накалялся: каждый игрок был на нервах, фолов стало больше, концовка обещала быть интересной.
За дверью снова начали бубнить, но уже значительно громче, чувствовалось, что сейчас они перейдут на крик. Меня это сбивало, по-моему, сейчас я выйду к ним и разобью о чью-то голову бутылку.
На этот раз Оля зашла без стука.
Я сразу заметил: волосы её были мокрыми – сходила в душ, в коротком розовом халатике. Как только её не изнасиловали по дороге? Хотя, кто знает?
Дима присвистнул. Сам я тоже уставился на розовые ноги Оли и на большой вырез в области груди.
Всем своим видом Оля показывала, что ей нравится эта игра, она сразу вошла в роль, блуждающими пальчиками водила по телу.
Почти одновременно мы с Димой начали поправлять шорты. Оля заметила наши жесты, рассмеялась довольно и продолжила издеваться над нами: она открыла дверь холодильника и сильно нагнулась, нюхая что-то на самой нижней полке.
Халат пополз вверх. Округлая попка, поигрывающие полушария и полное отсутствие еще какой-либо одежды.
- Я не могу! – пискнул Дима и пулей вылетел из комнаты.
- Не понимаю, зачем он ушёл? – выпрямилась Оля и медленно пошла на меня. Она была похожа на хищницу: такие же неподвижные глаза, плотно сжатые губы и охотничий прищур.
На экране продолжался футбол.
- Черт с ним, потом посмотрю!
Оля кричала во все горло.
Разборки в коридоре стихли…
- Спасибо.
Оля всегда благодарит меня после секса, всегда поцелует страстно, как в последний раз.
- Дима голодный как волк, если что, – вспомнил я. – Будь осторожна, он еще девственник.
- Заметано, - смеясь, Оля встала, накинула халат и ушла…
Кормить голодных.