Монстр из склепа-3

               
   Наша портовая общага находилась тогда в гостинице «Атлантияс», на последнем пятом этаже недавно построенного здания в стиле «советский эрзац-модерн». Напротив нас через улицу громоздилась блочная неприглядная новостройка с конторой «Реффлота», а чуть подалее выглядывала из-за угла и контора тралфлотовская, куда мы часто ходили столоваться. Кормили там очень хорошо, дёшево и сытно, как впрочем и у нас в портовой столовой, но разнообразие поварской стряпни есть дело весьма поощряемое и стоящее, не правда ли?

   Прямо же под нами были гостиничные номера, в которых постояльцы, в том числе и морские девахи, перманентно менялись. В хорошую погоду мы переговаривались с ними через окна и даже не один раз ездили в Вецаки на пляж, где играли  в волейбол и в более интересную игру под названием «бабслей», и это совсем не то что санки на лезвиях, это гораздо лучше любых санок и лыж, уверяю вас.

   Однажды в разгар лета я и ребята с нашей комнаты договорились с парочкой реффлотовских девах позагорать на пляжУ. Помню, они обе были с Украины, симпатичные такие, и одну из них звали Галей, это точно. Вот эта самая Галя нам под пивко и порассказала, что у них с подругой произошёл жутко неприятный случай. Она поздно вечером шла с корабля в гостиницу, и на неё рядом с кладбищем напал какой-то громила. Между портом и центром посёлка располагалось старое кладбище, и чтобы попасть домой, мы после смены метров триста шагали рядом с высоким проволочным забором, ограждавшим место упокоения от весьма не тихой и пропахшей выхлопными газами улицы Атлантияс. Я частенько шёл домой как раз через кладбище, там рядом с кольцом второго автобуса был чёрный вход, и параллельно улице к главному входу вела хорошо утоптаннная земляная дорожка.

   Согласитесь, гораздо приятней дышать свежим воздухом, чем гарью от выхлопов автомобилей, и слушать пение птичек, нежели грохот грузовиков и гудение автобусов. Кладбище почти всегда было безлюдным, лишь иногда кое-где виднелась парочка заботливых старушек, пришедших в эту обитель тишины мысленно пообщаться с ушедшими в иномирье родными.

   Ну а этой бедной украиночке в тот поздний вечер очень не повезло. Со слов Галины, таинственный громила сгрёб её в охапку, сдавил в своих объятиях так, что та и пикнуть не могла, и быстро уволок свою жертву вглубь кладбища, где бросил её наземь, придавил сверху своей внушительной тушей и начал избивать стройную слабую девушку кулаками. Бил он её долго, пока она не потеряла сознание, а потом взял и изнасиловал. Очнувшаяся через какое-то время жертва насилия, кое-как добралась до номера и вызвала скорую. Но она умолчала об изнасиловании, потому что ей было очень стыдно. Стыдно и страшно. По её словам, чудовище не разговаривало, а изрыгало из себя несвязные рычания, у него якобы горели в темноте глаза, а сам он пах могилой, землёй и прелыми листьями. «Ага – монстр из склепа! – попробовал пошутить я. Но Галя меня осекла, сказав что деваха была смертельно напугана. Заявление в милицию она писать отказалась, сказав что неудачно «упала», а нечуткие менты это дело с радостью присыпали чиновничьей трухой под названием «футбольная туфта» и никого конечно же разыскивать не стали. Едва подлечившись, жертва «монстра из склепа» оперативно проверилась по линии богини Венеры, уволилась с базы и уехала в свой Киев или ещё куда подальше. Насильник же остался гулять на свободе.

   Я тут же вспомнил случай с одним нашим докером, по имени Костя Рыбин, а по прозванию Рыбкин. Это был длинный, худой, сильный и жилистый парниша, очень любивший поддать. Как-то он рассказал нам такой случай. Приехал, он, дескать, однажды из города вечерком и по пьяне проехал остановку у гостиницы. Выйдя на кольце, он почувствовал себя неважно, кроме того было очень тепло и даже душновато. Рыбкин порешил завернуть на кладбище и прикорнуть там на травке часок-другой, а потом уже и шкутыльгать себе в общагу.

   Спал он довольно долго, уже смеркалось, когда Рыбкин почувствовал на своём худом теле явственную боль от удара палкой. Разлепив буркалы, он узрел высящегося над ним незнакомца очень странной наружности. По его словам, этот тип был под метр девяносто ростом, плотный и одетый во что-то типа рабочего халата. Харя у него была какая-то ужасная, свирепая и жуткая, а в руках он держал палку, похожую на древко от метлы. Не успел бедняга Рыбкин опомниться, как на него посыпался град ударов по чём попало, сопровождаемый нечленораздельными звуками, издаваемыми в ярости этим субъектом. «Дворник наверное!» – мелькнуло в мозгах избиваемого, пока ему не шандарахнули по башке так, что искры из глаз брызнули. Рыбкин был парнем не робкого и не хилого десятка, он попытался подняться на ноги и оказать сопротивление «дворнику», но тот внезапно отбросил палку к чертям и принялся вовсю орудовать своими кулаками-кувалдами. После второго-третьего удара Рыбкин покатился на землю, затем как можно быстрее вскочил и, пригнувшись, метнулся к забору. «Дворник» с рявканьями и каким-то странным сопением гнался за ним, только кустики трещали. Не помня себя, Костик перемахнул через забор и, выскочив на освещённую улицу, понёсся что было прыти к общаге. Однако загадочный злобный тип его не преследовал. У Костяна все бока и руки оказались в синяках от ударов палкой, добро ещё что голова целой оказалась, а то бы хана ему там была.

   Короче, этот случай как-то логически состыковывался со случаем изнасилованной «гастарбайтерши» из Украины, было от чего почесать репу уже и нам. Во всяком случае, я высказал такое соображение, что в округе орудует опасный психически больной маньяк, и надо бы оповестить об этот соответствующие право охраняющие органы. Но кто будет их оповещать? Не мы же... Наше дело в сиём случае была сторона, мы от этого громилы не пострадали, а Рыбкин был такой фрукт, который с милицией старался жить как можно параллельнее.

   Ладно. Прошло ещё какое-то время. Наступила ранняя и тёплая пока ещё осень. Помню, погодка тогда стояла на диво спокойная, и в такт ей снизу неслись звуки песни Аллы Пугачёвой про лето. «Лето, ах, лето, лето звонкое, громче пой!» – лились слова нашей суперпевицы из открытого окошка четвёртого этажа под нами, вкупе с голосами девушек и характерным дымком от сигарет «Кэмел». Я перегнулся вниз, поздоровался, слово за слово, оказалось что мы уже знакомы, и Света, так звали мою знакомую, через какое-то время поведала, что её подругу изнасиловал прошедшей ночью какой-то маньяк, и причём сделал это, гад, не где-нибудь, а на кладбище.

   «Он её избил?» – с интересом спросил я. «Ещё как избил! – взволнованно ответила Светка. – Она сейчас в больнице, глаза разлепить не в состоянии, я только что от неё, она плачет и трясётся от страха, говорит, что на неё напал какой-то оборотень в человеческом обличье. Была милиция, и записала её показания, наверное его уже ищут, паразита...»

   Однако дни шли за днями, пришёл холодный промозглый октябрь, а никакого маньяка так вроде и не нашли.

   И тут вдруг случилось убийство!

   Убитым оказался морячок, молодой парень, поддатый, приехавший видимо на автобусе из города. Его сильно избитое тело нашли опять же на территории кладбища, недалеко от главного входа. По всему было видать, что он был ещё и ограблен, поскольку морячки его парохода только что получили деньги за рейс, и он якобы собирался  с деньгами ехать на родину. Но карманы убитого, по слухам, оказались пустыми. Тут уж менты взялись за работу очень энергично. Опера даже нас опрашивали, ходили по общаге и приставали ко всем подряд. Правда, ничего путного никто расказать им не мог, просто убийство произошло навроде как поздно вечером, а в такое время шариться по кладбищу будет только конченный сумасшедший. Хотя главной версией, как все говорили, была та, что парня убил кто-то из их тралфлотовской шараги, тот, кто знал о деньгах.

   Таким образом прошёл ещё месячишко, и даже месячишко с гаком. Стало совсем хмуро-осенне. Помню тогда мы работали во вторую смену почти до одиннадцати вечера, а перед тем получили получку, которую, во избежание "мало ли чего" носили в карманах робы. Мы выгружали рыбную муку из трюма "Супера", и я решил как следует помыться перед выходными, поэтому приотстал от нашей компании и вышел с проходной около полуночи. Погодка была сквернее скверного: дул сильный, порывистый и пронизывающий насквозь ветер, и то шёл, то нет мелкий холодный дождь, бивший косыми неприятными струями прямо в лицо. Я поднял воротник куртки, добрёл до улицы и... решил дойти до общаги по кладбищу, поскольку дорога уже с неделю как была сплошь перерыта, и месить ногами глину мне было неохота.

   Что ж, по кладбищу, так по кладбищу! Я свернул в калитку слева, прошёл немного вперёд, повернул затем направо и двинулся не спеша по ровной дорожке, то освещаемый выглядывающей из-за рваных туч полной луной, то буквально на автопилоте в полнейшей ночной темноте.

   Пройдя таким образом метров тридцать, я невольно обратил внимание на какой-то тёмный силуэт возле толстой осины, стоящей впереди вдоль дорожки. Как раз в это время луна выскочила на короткое время из плена окружавших её туч, и я увидел место перед собой довольно отчётливо. «Определённо это похоже на человека, – мелькнула у меня опасливая мысль. – А вдруг это маньяк? Ну? Монстр из склепа?!»

   Я коротко и нервно рассмеялся. И вдруг силуэт качнулся! Да-да, я это видел совершенно ясно – нечто за осиной слегка пошевелилось.

   Непроизвольно я громко и зло выругался. Тучи в этот момент стали закрывать луну, через несколько секунд стало темно как у негра за пазухой, и я вдруг явственно услышал удаляющиеся по направлению к забору шаги.

   «Вот же чертовщина! – внутренне возмутился я. – А вдруг и впрямь это тот чеканутый, который Рыбкина отметелил? Во будет делов, коли он на меня набросится!»

   Я гораздо быстрее, хотя и не бегом пошёл по дороге, то и дело оглядываясь назад и зорко всматриваясь в темноту позади меня. Нет, никого... А может быть мне всё это показалось, мало ли чего с перепугу не померещится? До выхода оставалось уже совсем рукой подать, метров пятьдесят может быть, не более, и тут я решил оглянуться в последний разок. И что я там увидел! О-о!

   Луна опять выскочила из облаков, осветив всё призрачным неровным светом, а по дорожке, подняв над головой увесистую палку, вприпрыжку, как это делают дети в дошкольном возрасте, нёсся по направлению ко мне некий мужик высокого роста в развевающемся на ветру плаще. Подбежав поближе, он издал какой-то звук, ничего общего не имеющий с членораздельной речью, и оскалив пасть кинулся на меня. Его рожа была воистину страшной, длинные волосы развевались по сторонам, а вокруг носа и глаз отчётливо виднелись похожие на шрамы морщины. Жуть короче полная! Монстр из склепа!

   Однако так легко подставляться под палочные удары я был не дурак. К моему счастью тип психики у меня оказался норадреналиновый, то есть в критические минуты я не паникую, а наоборот преисполняюсь холодной и горячей ярью. Я почувствовал как сердце колотнулось у меня  в груди, мышцы сжались пружиной, и я тоже чуток взревел, ожидая неизбежное.

   Когда монстр был в пределах десяти-двенадцати метров от меня, опять вдруг сделалось темновато. Бежать прочь у меня даже и мысли не было, наоборот, я кинулся гаду навстречу, прямо перед ним резко согнулся и бомбой бросился ему в ноги. Я намеревался схватить чеканутого за бёдра и перекинуть через себя, однако в темноте чуток промахнулся, и правой рукой попал ему под пах, а левой соответсвенно ухватился за правую его ножищу. И сделал что-то вроде мельницы, коряво перевалив нападавшего поперёк себя через спину. При этом конец его дубинки возле рукоятки больно воткнулся мне в поясницу. Хорошо ещё что не по почкам, а то я бы там лёг.

   Зверь в плаще издал звук удивления и брякнулся на дорожку. Но и я упал по инерции тоже. Ого, мелькнула у меня мысль – громила был по-настоящему тяжеленным, явно больше центнера весом, этакий право слово тяжеловес.

   Тем временем стало ещё темнее. Я быстро вскочил на ноги и приготовился к борьбе не на жизнь, а на смерть. Я вдруг понял, что этот парнище совсем не шутит, что он вышел на кладбище не погулять с собачкой, а всерьёз желал меня тут уконтрапопить. И действительно, он тоже споро вскочил на ноги и решительно двинулся на меня всей своей тёмной угрожающей массой. Палки в руках у него уже не было, видимо он её потерял при падении, но выставленные вперёд ручищи не оставляли никакого сомнения в его непреклонной решимости меня удушить или порвать на портянки.

   И тут-то во мне настоящая ярь и взорвалась! Как-то мгновенно у меня пронеслось в голове всё, связанное с этим чудовищем: я вспомнил изнасилованных им девчонок, вспомнил Рыбкина и того убитого морячка, и нечто древне-звериное проснулось в моём существе, что-то такое, что я не испытывал ни разу ни до, ни после. И когда монстр приблизился ко мне на расстояние удара, я мгновенно нанёс ему прямой левой по харе – джеб он называется, останавливающий удар – и понял что попал. Монстр остановился в некотором замешательстве, а я заревел таким жутким голосом, какового услышать от себя совсем не ожидал. Так наверное ревут львы, тигры или барсы во время смертельных своих поединков.

   Подскочив к гаду, я с остервенением провёл серию ударов ему по корпусу, один из которых попал очень точно, враг быстро согнулся и засипел. Тогда я засобочил ему апперкотом справа по челюсти, норовя попасть в нижнюю челюсть, чтобы на месте его вырубить. И я бы его обязательно вырубил, но в темноте промахнулся и вместо нижней сокрушил ему верхнюю челюсть. В тот же миг я услышал его придушенный, но какой-то жалкий рёв, хруст выбиваемых зубов и почувствовал острую боль в сжатом кулаке. Очевидно мой кулак напоролся впотьмах на его оскаленную пасть, и его зубы пробили мне кожу и мясо на пальцах возле ладонных суставов почти до кости.

   Я тоже непроизвольно взгорланил от боли и схватился за пораненную руку. В полной темноте я услышал как неизвестный удаляется от меня в сторону забора. Некоторое время спустя я услышал, как он грузно спрыгнул с той стороны на улицу и видимо побежал назад по направлению к железной дороге. Опомнившись, я тоже проделал то же самое: цепляясь за кусты и натыкаясь на надгробники, я добежал кое-как до забора, насколько мог быстро перелез через него и посмотрел назад.

   К моему удивлению, громила был уже довольно далеко, для своих немалых габаритов он оказался необычайно резвым в беге. Поэтому преследовать гада я не стал, а поспешил к себе на базу, где у вахтёрши попросил бинтов и йода и немедля занялся своей вавой. Действително, рана оказалась порядочной, два ударных пальца были сильно рассечены и потом весьма долго у меня заживали, то и дело гноясь. Видимо у чёртового монстра «из склепа» слюна была ядовитой, как у комодского варана. Но всё, слава богу, обошлось. Мой сильный молодой организм переборол гадскую заразу.

   На следующее утро, в субботу, я спозаранку смотался на кладбище, чтобы разыскать оброненную врагом палку. К моему удивлению я её там не нашёл, даже в мусорниках. Я внимательно рассмотрел следы на влажной после дождя земле и без труда обнаружил отпечатки чоботов этого загадочного психа. Следы были огромными, никак не меньше 47 размера, и вообще он был очень крупным и плотным. Но тёплым! Я хорошо помнил, когда щупал его за вымя, что под моею рукою была не хладная плоть мертвеца, восставшего из могилы творить зло, а нечто гораздо более высокой температуры, так что выродок был определённо живёхоньким, и в деле мистичсекой версии его происхождения можно было поставить жирную и окончательную точку.

   Я разыскал участкового и попытался ему рассказать о случившемся. Круглолицый немолодой страж порядка по фамилии Васильчук участливо кивал головою, что-то записал в своём блокноте, но никакого объяснения или заяваления от меня не взял, сказав что обязательно доложит об этом деле своему высокому начальству. Однако что-то мне опять же интуитивно подсказало, что заниматься этой хренью ему было до чёртиков неохота, и скорее всего моя история осталась известной в узком кругу моих приятелей и родичей. Многие из которых тоже мне, естественно, не поверили и лишь снисходительно качали головами, когда я демонстрировал им заживающие шрамы на своиз пальцах.

   Однако монстр после этого случая как пропал. Я проработал в порту ещё достаточно долго, но ничего подобного на кладбище и в его окрестностях больше не случалось. Видимо, этот псих ушёл на глубокое дно или переменил место своей грабительской дислокации. Кто знает? Но факт остаётся фактом – он исчез и более в посёлке Вецмилгравис не появлялся. И то добре, верно? Не на того, он, паразит, тогда напоролся. Ему меня наверное сам бог послал. А чё – бывает...