Аурический спектральный анализ Порфирия Иванова

Оценка аурических кругов Порфирия Иванова.

     Порфирий обладал внутренней силой, которая владеет человеком. Это основное его настроение основные его желания.

     Его внутренняя энергия фанатична и безоговорочна, равная вере.

     Основная его мысль, которую он несёт в себе – это то, что он великий учитель человечества, и что на нём лежит миссия доказать ту правду, которая ему снизошла, когда он пробудился.

     Он убеждён, что тело можно запрограммировать на то, чтобы соответствовать его божественной идее. Ходить раздетым по морозу нужно не для здоровья, а для доказательства веры в него. Сила здоровья соответствует силе настойчивости и упорности вере в своё здоровье.

     Он всегда испытывает прилив сил, когда испытывает холод. Такая встряска вызывала у Порфирия повышенный обмен веществ, стимулировала движение.

     Иванов внутренне всегда испытывал глубокую жалость к людям, как и к самому себе в годины своих несчастий.

     Ради людей Иванов готов был на смелые и решительные действия, он готов был ради них идти против системы.

     Его сердце было полно доброты, он готов был в своих устремлениях соединиться со всеми и со всем природным. Его страхи были им почти полностью побеждены.

     Порфирий испытывал всегда любовь к себе, ко всему, полагая всё это частью общеприродной гармонии.

     Он испытывал всегда радость от общения с теми людьми, кто его понимал, и кто шёл к нему за здоровьем.

     Тем не менее, он был не так прост в общении, и был постоянно одолеваем сомнениями о том, не подослан ли этот человек, чтобы погубить его плоть, заточить его дух.

     Он постоянно помнил о проведенных над ним опытах подобным пыткам, которые подорвали его здоровье и которые ослабили его дух к сопротивлению.

     К напастям Порфирий был всегда готов и считал, что чем хуже для него, тем лучше ему. Напасти только поднимали его тонус. Голод, невзгоды, болезни, холод делали его силу самовыражения только ярче и мощнее.

     Эти силы вызываются внешним вызовом, эти силы в свою очередь вызывают жизненные силы. Сила духа пробуждается от внешнего негативного вызова, она активно сопротивляется и готова к преодолению препятствий. Из тепла такие силы не вызвать.

     Его всегда сопровождало ощущение, что он в состоянии помочь людям. Он всегда ощущал себя колоссом, героем не только для себя, но для всех, кому он нужен. Он полагал, что это тяжёлая задача, и это именно то, что ему было лучше. Конечно, он в страждущих видел себя, когда-то и немощного, без знаний о путях выздоровления.

     Порфирий всегда отличался любовью к семье. Все семейные утраты переживал горько. Для своей семьи он всегда источал тепло, ощущал себя словно наседкой, берущей под своё крыло своих птенцов.

     Он отличался безусловной творческой энергией, креативностью, в понимании её как способности к самореализации.. Он был исполнен любви ко всему прекрасному.

     Видно, что если бы не его душевная травма в семилетнем возрасте, когда он стал свидетелем гибели своего деда от степного холодного вихря, когда эта травма психологическая выразилась в его харизматическом пробуждении в 1933 году, то стал бы он мастеровым-ремесленником, кто его помнит, силу он имел, толк в деле этом знал, любил он это дело, а что до кулаков, так это всё деревенская драчливость, где всегда на Руси выявлялись Муромцы или кузнецы.

     Мог бы он пойти по учёбе, если бы это сделал в юношестве. И из него вышел бы хороший педагог. Это он попытался неосознанно осуществить в годы индустриализации, но была в нём и другая харизма, которая повела Порфирия к его Учению через хождение в пьянствования, мыканья по тюрьмам. Эта вот вторая его харизма и вывела Порфирия на путь его собственной истины, проведя его туда на границе с маниакальным бредом. Не пойди он этим путём, великого целителя из него не случилось. Может стал бы он инженером каким и преподавал бы в институте.

     Видно в ауристике его, что тело здоровое у него от природы было, потому мог он и знахарствовать, но тоже не стал.

     Где-то на одном из внутренних кругов его ауристики должен быть канал связи с Высшими силами, дающий повышенную чувствительность к внешним воздействиям. Однако Порфирий отягощён стрессами, накопленными в жизненных тяготах. То, что ему указывается из Космоса до его сердца полностью не доходит. Канал больше пропускает от сердца, чем к сердцу.

     Он живёт в убеждённости, что вокруг него все заблуждаются, живут неправильно, делают то, что ведёт их к болезням. Отсюда ещё и дополнительные стрессы, которые заполняют канал связи с Высшими силами. Отсюда происходит его живое и энергичное намерение не дать людям заблуждаться.

     В его ауристике есть целый круг, защищающий его от различных ядов, основанных на лекарствах, алкоголе, круг, извергающий ненависть к людям, вредящим своему здоровью лекарствами и алкоголем.

     Порфирий ненавидел грязь в умах и в телах, терпеть не мог продажности, преклонения, любострастия. Однако эту ненависть он выражал спокойно, стараясь не вызвать паники у людей. Он исходил из того, что имеет право так утверждать, потому что сам в себе победил свои пороки, а значит и поможет победить их у страждущих его учения.

     Намёка на онкологическое заболевание в его ауристике нет, все пути свободны. Однако присутствует область призыва к самому себе, чтобы кончал пить, разлагаться морально, что можно было бы отнести к остаточному следу онкологии.

     Что касается его характера, то он определённо нетерпим был к тем, кто против него что-то говорит. Очень в Порфирии был силён Дух противоречия. У него постоянно присутствовало желание победить, доказать свою именно правоту. Дух олимпийца. Это возможные последствия его унизительного положения в детстве, когда он был и долго оставался самым маленьким в семье и в нём постепенно копилось желание стать сильным и большим.

     Он постоянно подавлял в себе чувственные реагирования на оскорбительные действия к нему его братьев, держал это в себе. У него пониженный болевой порог, позволяющий сносить трудные условия без особых чувственных, телесных страданий. Понятно, что такое его положение в течение долгого времени создало условие для разрастания уверенности в себе, уверенности безграничной маниакальной, бесконечно убеждённой, доходящей до фанатизма, что и отмечали православные иерархи, не замечая ни причин, ни следствий. Эта маниакальность, одержимость в конечном итоге вырастила в нём понимание того, что он в своих действиях не имеет границ, он может творить то, что хочет и переносить любые последствия своих действий.

     Порфирий обладал также необыкновенной силой своего сознания, но без признаков психического заболевания, которое советские врачи называли шизофренией. Хотя сознание его, если внимательно всмотреться в его ауристику восьмого круга, мысли его сознание выпускает достаточно путанные. Внешне это должно выглядеть так, словно он прерывается на полуслове и начинает говорить о том же самом, но с другой точки зрения, совершенно непохожей на предыдущую.

     Эта мнимая путанность объясняется низкой чувствительностью к своему внешнему самовыражению, отсутствием страха внешнего восприятия. Он абсолютно убеждён в том, что понятен окружающим и потому у него почти полностью отключены ограничительные контроллеры. Его мозг не считает нужным выделять этим контроллерам свою энергию. Речь действительно становится внешне малосвязанной, но, тем не менее, понятной для его адептов.

     Ауристические круги, относимые к его здоровью не широкие, вибральные. Значит, явившееся мне уже ограниченно естественной старостью, потенциалы которого ведут к снижению напряжения. Однако тело, вокруг которого распространяется этот круг, должно быть ещё способным к труду. Но видно, что оно и зависит от труда, отсюда вибральность круга, хотя аккумулятор ещё способен к самозарядке.

     В нём сочетались энергетика белого и бурого медведей. Они не могли овладеть одной медведицей, Большой Медведицей и с Малой Медведицей с ковшом, опрокинутым, из которого его заливало водной стихией. Они не могли дать продолжение его космического рода. Его путь – это Млечный путь. Он не был чумаком, бурлаком. Его эстрада – это Южное Мироздание, он не постиг Северное Мироздание.

     Знания, которые к нему шли, они были космические, он выходил за пределы Солнечной системы. Отсюда его монолитность.

     Его аура как бы блестит, словно он был обмазан хлебным маслом.

     По другим кругам, скорее полукругам видно, что это остатки бунтарского бытия Порфирия, которые были накоплены им в прошлой жизни, и похоже, что их было несколько. Может быть это были остатки родовой памяти, а также сил противоречия, заключённых в этих жизнях.

     В общем и целом, ауристика Порфирия Бунтаря достойна сравнения с силой Спартака, кинувшегося на своих поработителей. Она достойна сравнения с энергетикой вождей народных восстаний. Но в его время для восстаний не было условий, вот он и кинулся биться до смерти с людскими пороками. Бросился воевать один, без никакой помощи из ни от куда, обладая при этом всеми известными пороками и тела, и души.