Порфирий Иванов

Кто такой Иванов Порфирий?

     Одни утверждают, что он адепт, другие признают в нём пророка, третьи припоминают ему его деревенские привычки, якобы был он на деревне первым вором и мошенником. В нынешние времена продолжает существовать культовая группа людей с тоталитарными признаками, называющая себя ивановцами, а Порфирия называют своим лидером, обещавшим им вечную жизнь.

     По жизни Порфирий не был святым. Из полицмейстерских записок следует, что неоднократно некий Порфирий Иванов был схвачен за руку. И участковые считали его первым задирой, кулачником и воришкой на деревне. Его нынешние последователи, ивановцы, утверждают, что это был другой Иванов, их Порфирий в это время получал свои знания в какой-то пещере, рядом с Ореховкой, коих там действительно много.

     Происходил Порфирий из деревни Ореховка, Луганской области. В селе много староверов. Там он и провёл своё неспокойное детство, юношество и отрочество. Там же, кстати, находится и Чувилихинский пуп, холм, который, как считал Порфирий, обладал особыми энергетическими свойствами. Этот Пуп земли впоследствии стал местом сбора ивановцев, последователей Порфирия. Приезжали даже какие-то учёные, ставили свои приборы, что-то записывали, изучали. Местные говорят, что иногда, по ночам особенно, видели они какие-то сполохи со стороны Пупа Земли.

     Сам холм покрыт густым ковылём. Очень красивым, с белыми ворсинками, но с колючками, и жёсткий, так что коровы, которых тут выгуливают местные, ковыль этот не пользуют.

     Окрестности вокруг холма необыкновенно красивы, просто завораживают, у Порфирия был отменный природно-эстетический вкус.

     В Ореховской Балке, на самом Пупе Земли, проходил обряд омовения и, даже, крещения. Также в имении Льва Толстого масоны изотермические перекрещивались принимая Библию Толстого.

     За селом, в стороне от холма Чувилихинского была когда-то угольная шахта с наклонным стволом. Уголь возили по узкоколейке в Успенку, а там на железку.

     Есть там исток реки Луганчик. Особо почитаемый последователями Порфирия. Исток хорошо оборудован, обрамлён бутовым камнем, вокруг чисто, опрятно.

     Собираются здесь ивановцы по весне, как правило, в марте. Собираются пёхом на Пупе Земли, спускаются к речке, там совершают свои природные омовения, а воду берут только в истоке Луганчика, называя его Великим Истоком. Вокруг Истока растёт калина необыкновенной красоты и питательности. Следом за калиной идёт ольха, мощная своим стволом. Ощущение, что слышится откуда-то необыкновенный природной музыки звук. В этом месте люди действительно ощущают необыкновенный прилив сил, и мужчины и женщины.

     Жили поклонники в детском саду, там у них коммуна была. Другая часть адептов Порфириева Учения построила себе дом из кирпича в два этажа. Сейчас этот дом облеплен весь современными антеннами и тарелками. Говорят, что у них всё общее, даже мужья и жёны.

     Если какие прихожие, не местные люди, не ивановского строя, приходят на Чувилихинский холм, тут же появляется старовер какой-нибудь с собакой. Может мимо пройти, может подойти и сказать, что тут стоять нельзя, энергией может ушибить.

     Ходили ивановцы на Пуп Земли всегда только пешком. По уверениям местных жителей, добиравшиеся со всех земель русских сюда последователи Иванова, были отъявленными фанатами. Они отрицали, что это вера какая-то, они утверждали, что находясь некоторое время на Пупе земли, они чувствовали, что сами становятся Богами.

     Интересно, что местные жители, которые сохраняют в своей народной памяти историю жизни Порфирия, сами не являются его адептами, на Чувилихинскую горку не ходят за энергией, но и не поносят Иванова и его последователей. Про Иванова вспоминают осторожно, а Пуп земли никому не позволяют осквернять кострами или модными ныне шашлыками.

     Порфирий служил солдатом в Первую мировую, потом, накануне революции, был демобилизован.

     Пришла революция. Деревенскому Порфирию нужно было как-то отметиться в ней, и он ввергнулся в революционные дела, посвятившись им со всем своим неуёмным рвением.

     Как и все оголтелые революционеры он крушил Церкви, и впоследствии этого не отрицал, но отмечал, что насмотрелся на зажратые животы поповские, вот и понесло. Был замечен Порфирий и как картёжник. Играл только по-крупному. Но ему почему-то везло. Ему вообще всегда везло. Крупно по жизни он не проигрывался.

     А в 1928 году даже стал кандидатом в члены партии большевиков. Поступил в партийную школу, много читал большевистской литературы. Отмечался как перспективный работник революционного фронта. Получил доступ к партийной казне. Но нутро его не выдержало морально-нравственной нагрузки, гены взыграли, попался на растратах, да ещё и мошенником его признали за то, что под маской ангела скрывал свои непартийные страсти. Информация об этой его жизненной страде выходит совсем нескладная.

     Его арестовали, судили и в 1930-м году попадает этот самый Порфирий в лагерь. Но и тут он сумел вывернуться. Он надел на себя маску исправленца, был привлечён к сотрудничеству с администрацией. Тут он, по всей видимости, особо отличился и был отпущен на свободу по УДО. А просидел в лагере он одиннадцать месяцев.

     И вот тут-то как раз и оказался он на перекрестье дорог. Стали одолевать его всякие мысли, и особливо одна, как стать вожаком чего-либо. Хотелось отметиться в истории. Надоело скитаться по чужим кликам. Захотелось чего-то своего.

     Одним словом, заболел Порфирий, заболел и духовно и телесно. Что за болезни телесные его одолевали, так никто и не прознал, однако был он, по его словам, почти на том свете. Но сумел-таки и тут Порфирий вывернуться.

     Вышел он из этой ситуации с учением в голове. Был 1933 год или около того. Он объявил своей главной целью научить человечество бессмертию. Себя он назвал Учителям, и людей, которые пришли к нему заставлял именно так себя и называть. Это был период духовного перелома Порфирия.

     Новообъявившийся Учитель налево и направо обещал людям здоровье, если они будут следовать его науке. А что хочет каждый человек, конечно здоровье. Выбор Порфирия был точен. Мечта каждого человека – это сохранять крепкое здоровье. А зерно его харизматического прозрения сам Порфирий искал в глубоком детстве, когда на его глазах, ещё семилетнего пацана, умер его дед в степи от студёного вихоря. Именно в тот момент в ещё неосознаваемую себя как личность душу мальчика зёрнышком целебным вошла мысль о здоровье.

     Через годы скитаний и противуборений Порфирий пришёл к пределу, за которым понял замысел духовный своего пробуждения от сна, что человек закалённый может не бояться Природы. Ведь в самом человеке есть силы к сопротивлению Природе, так что силы здравия каждый человек должен иметь и развивать в себе, а не искать сего снаружи.

     Есть и другая версия пробуждения Порфирия от нездорового сна, по которой Порфирий болел онкологией, и хотел либо умереть, либо вылечиться хладом неимоверным.

     Так или иначе, именно здоровье стало стержнем, основой его системы. Порфирий был поклонником природной жизни, нельзя отрываться от природы. Он проповедовал, что от болезней просто так нельзя избавиться, потому что болезнь заложена в стиле жизни. Именно в системе неправильных жизненных установок человека заложены источники болезней человека. Значит, чтобы вылечиться и обрести крепкое здоровье, нужно изменить свою жизнь.

     Оставшиеся ему от Бога 50 лет Порфирий постоянно и прилюдно доказывал безусловно выдающиеся достижения в овладении безграничными, космического происхождения, возможностями своего организма. Иванов демонстрировал феноменальные подвиги аскетического характера, доказывая постоянно действенность своей модели нового природного человека. Именно явная видимость и понятность результатов его оздоровительной системы, стала неопровержимым для его недругов аргументом того, что так может жить любой человек на земле, ибо они все от единого зерна вышли.

     Религиоведы быстренько причислили Порфирия Иванова к наиболее видным и влиятельным вождям чисто российского неоязычества и неохристианства, отмечая также близость его учения к традициям даосизма, йоги и буддизма. Последователи Иванова в основном придерживаются его идей, основанных на закаливании и последующем оздоровлении, есть группа ивановцев, исповедующая некоторое обожествление Учителя, опираясь на наличие религиозно-мистических элементов учения. Все его последователи полагают, что Порфирий являет собой яркий пример христианского подвижничества. Хотя наблюдатели со стороны, религиоведы, отмечают, что в среде ивановцев отмечается преобладание светского направления.

     Интересно, что даже иерархи церковные внимательно изучали похождения Порфирия, беседовали с ним, он не отказывался от такого общения, и из этих бесед иерархи выводили, что он одержим бесами, но огульно его не проклинали, не предавали анафеме, и разрушений им церквей особо поминали. Православные критики не оставляют за Ивановым права называть его последователем христианских деяний. Они считают, что он был в крайней степени собственного прельщения и одержимости, близкой к психическому состоянию, а его идеи несут в себе пагубную опасность для православного человека.

     Несмотря ни на что, ивановцы получили благоприятное общественное признание, чем вызвали интерес у государственной власти именно своей светской направленностью на здоровый и умеренный образ жизни с использованием природных средств оздоровления. Власти импонировало также призывы Иванова к бережному отношению к окружающему миру.

     Он считал болезнь наказанием, карой. Чтобы вылечиться, нужно исправиться, иначе все недуги вернутся.

     Для подкрепления своей теории Порфирий установил несколько правил. Первое правило гласило -- купаться в холодной воде по утрам и по вечерам. Второе правило требовало найти нищего и помочь ему. Третье правило запрещало алкоголь в любых формах. Четвёртое правило обязывало последователя системы Иванова здороваться со всеми прохожими, сколько бы их не было.

     Измена этим четырём правилам грозила изгнанию из группы его последователей и возвращение в ту атмосферу, где его поджидают, соскучившиеся по изменнику болезни со своими грязными жалами.

     Порфирий требовал от своих последователей неукоснительного подчинения и именования себя Учителем. Он не делал скидок и отступлений ни для кого, даже если в его группу приходили люди неспособные выполнять в точности все его четыре правила. За малейшее нарушение они изгонялись и на них насылались проклятья вместе с болезнями.

     Началась война. Порфирий после лагерей и последовавшей болезни, был негоден к службе. Но не ушёл он с отступающей армией, а остался на оккупированной территории, продолжал скитаться по Луганской земле, не уходил он далеко от Чувилихинского пупа земли. Он не изменил принципам своего учения и продолжал показывать примеры несгибаемости воли и характера, пытаясь привлечь в ряды своих последователей даже немцев.

     По иносказаниям Порфирий был как-то во время оккупации пойман за кражу курицы. И тут то ли она его клюнула в темечко, то ли немцы его потрепали прилично, но нашло на Порфирия нашествие мыслей очередное.

     Из записок одного из офицеров можно узнать, что некий странный русский, именем Порфирий, прозвищем Иванов, ходил по улицам в одних трусах и призывал солдат и офицеров следовать его принципам, пытаясь донести до них смысл своего учения жестами и показательными ритуалами. Этот офицер сам возил его по городку почти голым на своём мотоцикле, сваливал в сугробы, где Порфирий пребывал долгое время, потом был оттуда вытаскиваем и, как ни в чём не бывало ходим по-прежнему по улицам. Иванов не отрицал этих историй после войны, но и явно не опровергал, дабы не быть привлечённым как пособник фашистов.

     Известно, что генерал Паулюс ему в некотором смысле покровительствовал, призывал своих сослуживцев следовать, пусть хоть и не всем правилам Системы Порфирия. За что Порфирию была от Паулюса выдана бумага, увенчанная гербом германским, по которой его образ жизни признавался ценным для науки. По всей видимости немцы действительно проводили над ним какие-то свои опыты по выживанию в холоде. В это время он получил осложнения, которые и стали впоследствии причиной его смерти. Хотя он долго и эффективно противился своим болезням.

     Сам Порфирий свою жизнь на оккупированной территории легендаризировал перед своими последователями, утверждая, что его идеи, как червяные споры застревали у гитлеровцев в мозгах, передавались даже самом Гитлеру. Таким образом то, что было в головах у фашистов заглазно проявлялись в голове у Иванова, а он эти мысли и их хитрые планы передавал таким же образом советскому политическом и военному руководству. В книге он писал, что способствовал победе над Гитлером также и тем, что постоянно просил природу об этом.

     В докладах НКВД от 1943 года есть список некоего документа о том, что некий же Порфирий Иванов, может и не наш адепт и Учитель, записывался на приём к самому Сталину, чтобы просить его заключать мир с Гитлером. Эту историю ивановцы, однако, не вспоминают. Но почему-то и Берия не уделил должного внимания этому факту.

     Возникшая вокруг Порфирия клика, которая получила у социологов название ивановцы, имела все признаки, чтобы называться тоталитарной. Слово Учитель было непререкаемым, это была истина в абсолюте. В сообществе отсутствовали всякие признаки критического мышления к самим себе. Для привлечения новых членов использовалась исключительно пропаганда.

     Люди, вошедшие в круг адептов учения Иванова должны были здесь полностью локализоваться, оторваться от семьи, принять иной распорядок дня, передать Учителю под его благосклонное управление свои материальные блага.

     С начала просветительской деятельности Иванова, власти пытались неоднократно инкрементировать Порфирию различные психические болезни. Так было в 1935 году, так было в 1951 году, так было в 1964 году. Порфирия постоянно преследовали партийные власти. Ему приписывали антисоветскую пропаганду, антиконституционные действия, но, почему-то всё дело заканчивалось психушками, где над ним продолжались эксперименты, начатые ещё фашистами. Врачей и учёных действительно интересовала необыкновенная способность Порфирия выдерживать холод, сохраняя при этом ясность ума. Ни смогши объяснить этот феномен, врачи объявляли его шизофреником.

     Начиная с 1968 года как по мановению волшебной палочки гонения прекращаются. Порфирий возвращается в свою вотчину, где ему построили его последователи специальный дом, и где он до самой своей кончины принимал людей, страждущих до его системы.

     Интересно, что власти не препятствовали особо деятельности ивановцев. В шестидесятые годы зафиксирован случай проведения Ивановских экспериментов в одной из школ Луганской области, где детей младших классов заставляли дважды в день обливаться холодной водой, во время уроков стоя, для чего были смонтированы высокие парты.

     Люди помнят, как он проходил часто мимо в шортах, майке, с бородой до пупа. Глаза его были яркие, светлые и чистые, как утверждают видевшие его. А за ним шли такие же люди, всегда по многу человек, и он им по пути что-то увещевал.

     На самом деле у Порфирия было очень много последователей практически по всем городам СССР.

     В последний период своей жизни Порфирий занялся писательством и совершил очередной свой подвиг, написал книгу Детка (Десять Знаков). Где довёл количество правил уже до десяти.

     Однажды чувилихинцы принимали роды у одной из своих поклонниц. Затеял роды сам Учитель. Он утверждал, что будет это мальчик, рождённый на Пупе Земли будет бессмертным. Для этого его следовало кормить не материнским молоком, а биоэнергетикой массы последователей его учения. Порфирий утверждал, что это будет первый землянин, заряжённый бессмертием. И он откроет эру бессмертных людей, если душа Порфирия перейдёт в его тело. Однако у роженицы возникли проблемы, пришлось её отвезти в роддом, где родилась девочка. Ивановцы в это не поверили, они считают до сих пор, что ребёнок был подменён, что мальчик всё-таки спасся, где-то тайно живёт, а в нём живёт и дух Иванова. Ещё настанет время, когда Бессмертный Порфирий вернётся и сообщит землянам нечто важное.

     На могиле Иванова нет ни креста, никакого памятника, там просто холмик, огороженный кустами. Его последователи не верят, что Иванов умер. Поэтому они не считают, что ему следует поклоняться как умершему.

     Считается, что на самом деле в учении Порфирия много рациональных зёрен: закаливание организма, диета, эмоциональный позитив, доброжелательный настрой на окружающих, единение с природой.

     Одним из принципов системы Иванова является это вера в исцеление. Говорят, что его жена в это не верила, потому и умерла. Её смерть, связанную с неверием в него, как Учителя, Порфирий переживал очень эмоционально.

     Последователи Иванова отвечая критикам говорят, что критик подобен блохе, что гадит на головы великих, паразитируя на их славе.

     Последователи утверждают, что он покорял природу.

     Многие, даже и не последователи Порфирия, отмечают многие полезные правила его системы, главное из которых это лечение холодом, хотя считается, что этим нельзя увлекаться.

     Отмечается, что рациональные идеи в учении рассыпаны как зёрна, только не всех устраивает культ Учителя и полное ему подчинение. Секта есть секта.

     Исследователи его деяний отмечают тотальное овладение им своей душой и телом. При его бунтарском характере в нём присутствовала внутренняя сила. Попадавшиеся ему на пути дьяволицы, при взгляде на него не могли понять, миловать ли он их собирается или отдубасить.

     Его сила воли и тело были едины, но мускульная сила преобладала в тот период, когда его не мучили скитальческие воспоминания. Но над ним, люди его знавшие, видели спорадически призрак старца Распутина. Поговаривают, что Иванов был настоящий мужчина, который был также ловким и сильным вожаком, хотя исполняемы им оргии не были такими уж оригинальными.

     Книга его Детка и после его кончины долго по школам ходила. Это было вроде бы как учебник. Многие и не состоявшие в его клике закалялись по его системе, купаясь во снегу, или плавая с пруду по 2-4 часа.

     Учение Порфирия, хотя и близкое сектантству, сшито было им на широкую ногу, сшито и собрано именно для народа, в котором он видел будущих спартанцев.

     Даже и не последователи отмечают, что Порфирий --это человек с мировым именем, к нему с уважением относится весь медицинский и духовный мир! При этом он ни имел никакого отношения ни к науке, ни к медицине, ни к официальному духовенству.

     Если суммировать все высказывания Иванова, то следует отметить доброту его слов, устремлённость самосовершенствованию и любви к природе, необыкновенное душевное равновесие. Наблюдатели со стороны с неохотой принимают это положение, отмечая. Что всё испортили его последователи, извратившие его учение и пошедшие по пути создания секты.

     До сих пор ни медицина, ни наука не объяснила никому такую холодоустойчивость у Иванова? А ведь его обследовали.

+++++++++++++++++++++