Экспресс под названием жизнь

Я пошевелила рукой, чтобы почувствовать пальцы. Все на месте. Ноги затекли, а значит, шевелить ими опасно: онемение всегда переходит в нестерпимое покалывание, как будто вены накачали газировкой. В голове шелест волн, гул толпы, ворчанье хищника и шум сползающей лавины. В животе кто-то откручивает внутренние органы. Боль. Седая морозная боль асфальтоукладчиком ползет по телу, стекает по ступням и растворяется в пространстве. Воздух вокруг заполняется вибрацией и начинает звенеть, порождая загадочный речитатив:
Зимнее небо скрипит  под ногами,
Звезды дрожат на соленой щеке.
К боли, растаявшей в зябкой руке,
Хочется крепко прижаться губами.
Реальность сжимается и утекает в тоннель, но мозг выбрасывает абордажный крюк, цепляет уходящий кадр и начинает методично отсекать все лишнее, подергавшись, наводит фокус. Вот и картинка, странная, дурная, еще одна, а может, две. Сейчас он сделает монтаж, и я узнаю истину: она где-то рядом, за тем поворотом, мелькает трепетным крылом. Только хватит ли сил посмотреть ей в лицо? Какова степень моей готовности, и насколько крепка обороноспособность страны под названием «страх»?
Удар гонга, красная тугая пелена, тяжелый хрип, экспресс издал гудок.
Я – стихия! Я – дождь! Током ужалило низ живота, дыхание сбилось, экспресс двинулся, волоча за собой мое безвольное тело, и в этот миг я остро ощутила себя частью мирозданья, не самостоятельной единицей, не особью, а крохотной частицей, иллюзорной клеточкой, не имевшей воли, как не имеет его капля, летящая с небес во время ливня. Диктат природы был налицо, и мне осталось только подчиниться и не мешать ей делать свое дело.
Новый спазм когтями разорвал живот, свел мышцы, выгнул тело, приподнял его, прокатился наверх и вырвался из груди протяжным хриплым стоном. Меня крупно затрясло, стало нечем дышать… но тут дуга распрямилась, и обмякшее тело рухнуло на кушетку.
- Мальчик! – Объявила акушерка.