Саарбрюккенская курилка

Оригинал:



Борис Райтшустер опубликовал в своем ФБ рассказ, который, если быть кратким, сводится к изложению страхов одинокой женщины, ночью идущей на заправку  Неподалеку от места встречи этой самой дамы с Борисом якобы изнасиловали ее подругу, из чего следует, что в районе стало небезопасно. А тут еще мужчины из других культур устраивают охоту на женщин, а на работе говорить про сие бедствие страшно, потому что злые либералы и толерасты устраивают за «понаехали» моббинг. За два абзаца опытный обозреватель успевает переозвучить базовые мифы о «злых беженцах». Но это произошло не потому, что автор – противник миграционной политики Германии, Боги сохраните, – нет, он свершает свой подвиг исключительно ради демократии и свободы слова. Борис, которого трудно обвинить в пристрастии к «Альтернативе», счел высшим проявлением журналистского долга поработать рупором для первой же встречной «озабоченной гражданки». Таким образом, он как бы противопоставляет себя мейнстриму современной журналистики, по его мнению, увлекающейся исключительно цитированием Меркель и партии зеленых. Поразительное умозаключение для человека из медиасреды. Видимо, он все-таки балуется российскими ток-шоу. А этого делать нельзя. В последнее время уровень разложения серых клеток при просмотре, например, Малышевой, зашкаливает за пределы потребительской корзины, а одно любование на Гордона стоит примерно половины IQ. Вот как сам господин Райтшустер характеризует свой порыв: «Журналистике, которая отказывается высказываться по поводу неудобных или непопулярных аспектов, угрожает судьба превратиться в “управляемое информирование”, в средство идеологического воспитания людей. И таким образом она способствует именно тому, с чем на самом деле должна бороться: отвращению многих людей как от свободы слова, так и от демократии». Другими словами, – если Вы не позволяете высказываться простым гражданам на тему их видения проблемы миграции, то Вы – не совсем честный публицист, пропагандист и идеолог. Так как я за последние полтора года не написал о беженцах ничего плохого и не дал слова ни одному «озабоченному гражданину», то колонка Бориса висит надо мной уже две недели улыбкой чеширского кота над Алисой. Совесть – кусачая штука. Начну оправдываться. Публичность, безусловно, тесно связана с демократией и свободой слова. Уважаемая дама из Саарбрюккена, которая «боится», как у Слепакова, но, к сожалению, не Путина, тем не менее, по ночам выходит за сигаретами (а шанс встретить именитого русского журналиста, способного проводить, достаточно мизерный), вполне заслуживает права на публичное высказывание. И ей повезло встретить отзывчивого человека. Но при чем тут журналистика? Борис повел себя в этой ситуации не как монстр пера, а как сочувствующий прохожий с безлимитным доступом к мегафону. Разница здесь такая же, как между нелепым замечанием Маасена и попыткой отправить его в отставку по факту неумения выражать мысль. Среди моих коллег, знакомых, родственников в Германии, тоже роятся противники мигрантов. Я и сам, грешным делом, полагаю, что сама идея принимать беженцев была правильной и полезной для Германии, а вот ее реализация оказалась вполне себе сыроватой. Одна из моих собеседниц ежедневно повествует о том, как азюлянты грабят дома, пугают ее при прогулках, обвиняет их в лени, скептически относится к их перспективам и прочее. Но я не включаю рупор germаnia.one для того, чтобы передавать читателю порыв неприкаянной души. И делаю это намеренно. Значит, по логике Бориса, я пропагандист и идеолог взглядов госпожи Меркель, и мне надо отводить глаза при звучании «Wir schaffen das»? Я так не считаю. Во-первых, никакого, то есть абсолютно никакого табу на эту тему в немецком обществе нет. DLF, die Welt, да и не чужой господину Райтшустеру «Focus» дают интервью с руководителями «Альтернативы» без купюр и рецензий через день. Представители точки зрения саарбрюккенской курильщицы, на минутку, являются сильнейшей оппозиционной партией парламента. У них есть сочувствующие газеты, интернет-порталы, возможность выступать по центральному телевидению. В значительном числе земельных парламентов Германии эти силы выступают в роли оппозиционных партий. Медийная мощь неоправых настолько огромна, что вообразить себе «боящуюся» высказаться на работе девушку трудно. А вот брезгливость рядового немца по отношению к расисту – дело вполне нормальное. Второе. Журналист не обязан публиковать частные мнения. Даже частные мнения госпожи Меркель никому не интересны. Иногда это делается для привлечения внимания к заголовку (мы живем в эпоху клипового мышления, но почему-то с ним не пытаемся справиться) – истории отдельных людей всегда уникальны, чем и интересны. Но уникальность и интересность не должны подменять базовый джентльменский набор реальности. Если журналист все-таки решается опубликовать позицию единичного представителя общества, то не комильфо – прикрываться вопросами демократии и трудной судьбой свободы слова. В ФРГ-то! Нравится – публикуйте. Но Вы же сами понимаете, что есть интересы, а есть чрезмерное увлечение хобби. И публика вполне может удивиться. Борис, впрочем, это удивление предвидел. Давайте пофантазируем, что я ученикам в классе преподал бы склонение немецких существительных без генетива. На том основании, что есть точка зрения: «падеж вымирает, и пора заменить его на датив». Что делать им на экзамене при первом же появлении артикля «des»? Совершенно логично предположить обморок и справедливые ко мне претензии. Если Вы публикуете точку зрения, с которой Вы лично не согласны, то у Вас есть моральное право и даже обязанность ее релятивировать, например, поспорить с собеседницей очно или заочно, написать запрос в полицию на тему «было ли изнасилование», разобраться в деталях того, почему «страшно», привести статистику по Саарбрюккену. Кстати, совершенно случайно я такую статистику имею. Во вторник вышла передача по DLF. Согласно ей, в этом славном городе беженцы совершают 0,3 % преступлений. Кроме того, желательно комментировать нелепости вроде: «Я боюсь говорить на работе о злодеяниях иностранцев». Что случится с человеком, высказывающим свое мнение? Ни-че-го. Если оно (мнение) удобно располагается в рамках закона ФРГ. Другими словами, «иностранцы совершают много преступлений, и я их боюсь» – нормальная, правильная формулировка, за которую уволить может только начальник, готовый проиграть суд. А вот «давайте перестанем принимать беженцев и отправим их в лагеря временного содержания», – немного другая история. Тут Вами могут манкировать. И поделом. Мы не узнали ничего об этом самом интересном, на мой взгляд, моменте статьи, именно потому, что оратор имел дело не с журналистом, а с «другом», решившим возродить «будку гласности» из далеких восьмидесятых. Вообще очень опасно помогать гражданам в их стремлении к публичности. Хотел поощрить демократию – а попал в «альтернативный» мейнстрим. Хотел выполнить обязанности журналиста – а поступил непрофессионально. Так что снимите у меня со стены портрет чеширского кота и прошу снова считать меня демократом. Озабоченным гражданам предлагаю публиковаться там, где им рады. Много таких мест. На пути к золотому шару – все та же мясорубка. Счастья всем, и пусть никто не уйдет обиженным.