Время умирать. Рязань, год 1237. Глава 27 продолже

Натиск татар оказался настолько силен, что совсем скоро защитники вала подались назад и вниз на уступ, где стояли когда-то сгоревшие теперь осадные клети. Или сил у них уж не осталось? С боков и снизу кинулось подкрепление. Кое-как одоспешенное, плохо вооруженное. Им удалось приостановить отступление. На месте осадных клетей закипела жестокая бойня. А через гребень вала черной бурлящей волной продолжали перекатываться новые толпы степняков. Своей, все прибывающей массой, они давили на защитников города. С остатков стены по бокам пролома на головы врагов сыпались стрелы и камни, но летели они не густо и остановить их не могли.
И рязанцы не выдержали, попятились дальше. Воины, стоявшие в задних рядах, начали сыпаться со склона вала внутрь города. Они скользили по заснеженному склону до подошвы, заваленной окоченевшими трупами, оставшимися с прошлых прорывов, отбегали саженей на двадцать, где трупов было меньше, поскольку на завалах тел встать в плотный строй было невозможно, там становились в пока еще жиденькую цепочку. Им на помощь кинулись бездоспешные, кое-как вооруженные мужики, хоронящиеся до поры между ближними к стене городскими строениями. У многих не было даже щитов. Такие становились в задние ряды.
Откуда-то из-за заборов, окружающих дворы, вышел небольшой отряд, примерно из двух сотен  бронных, хорошо оружных воев, собранных, судя по щитам и плащам, их городовой стражи. Кто-то из начальных людей умудрился сберечь свежую запасную силу. Сотни встали правее ратьшиных всадников, построились в стену из четырех рядов, закрылись шитами, выставила меж ними копья. Стояли спокойно, в отличие от суетящихся, издающих воинственные крики, горячащих себя для боя бездоспешных мужичков.
Прорвавшиеся на вал враги, пытались расширить прорыв, давя впрво и влево. Но дальше сгоревшей башни не продвинулись – защитники встали насмерть, а численное превосходство на узком пространстве гребня вала и уступа, оставшегося от сгоревших клетей, не имело решающего значения. Враги, усилив напор, все же скинули вниз рязанцев, стоявших перед ними. Те, съехав по склону вала, пополнили собой образованный здесь строй защитников города. Степняки не бросились, очертя голову, следом, подождали, когда из-за стены к ним влезет побольше людей. Ратьша начал даже беспокоиться – как бы татары, оседлавшие гребень вала не дождались свежей волны штурмующих. Тогда сбить со стены их станет сложно, почти невозможно.
Слава богам, ждать этого находники не стали – большая толпа их сплошной черной волной покатилась вниз по скату внутренней части вала. Съехав до его подошвы, они, опять же, не кидались сразу в бой, накапливались, сбиваясь в плотную толпу, и, только погодя, огласив воздух боевым кличем, бросились на неровный строй рязанцев. Середину его они пробили почти сразу, сбив с ног, затоптав и переколов плохо оружных защитников города. Не останавливаясь кинулись дальше. Не сильно смутил их и вид возникших на пути ратьшиных всадников и строя пехоты из городовой стражи. Яростно взревев, они только прибавили шагу, стремясь быстрее добраться до новых противников.
Черненые доспехи, темных тонов одежды, смуглые, скуластые лица. И таких воинов Ратислав раньше не встречал. Сколько же вас тут собралось под стенами родного города! И все хотят крови мужчин-рязанцев, тела рязанских женщин, добычи из рязанских домов, живой добычи – детей, женщин, скота… Ну уж нет! Вот эти вот сначала испробуют рязанского железа!
- Бей! – гаркнул перехваченным ненавистью горлом Ратьша и дал шпоры Буяну.
Буян, уже и без того дрожавший и переступающий копытами от нетерпения, с места прыгнул вперед и ринулся на набегающих степняков, в бешенстве грызя удила. Сзади раздался дружный топот коней соратников, от которого задрожала земля. Правее и теперь уже чуть позади издали боевой клич стражники. Наверное тоже двинулись вперед – оглядываться было уже некогда, татры совсем близко. Так и не остановились, бегут вперед. Им же хуже – рубить рыхлый строй гораздо способнее.
Вот он первый татарин! Визжит что-то, бежит прямо на Буяна, выставив вперед черненый, обтянутый кожей с оковкой по краю круглый щит. Вырвался впереди своих на целую сажень. Храбрец! Биться в коня татарин не стал – не дурк же! В последний миг уклонился влево от Ратьши и попытался достать кривым тяжелым мечом его левое бедро. Ну, это даже как-то обидно – не глупый юнец перед татарином! Ратислав легко отбил меч нижним краем щита и рубанул степняка по верхушке шлема. Прорубить не прорубил, но, похоже, ошеломил знатно – татарин мотнулся вправо, закрутился на месте и упал, сбитый с ног конем ратьшиного воина, несущегося чуть позади и слева.
Что с ним станет дальше смотреть некогда – Буян уже влавмывался в основную толпу бегущих навстречу врагов. Зря, все же, татары не встали в строй. Крушить их, бегущих поодиночке конем – любо-дорого. Буян сбивая бронированной грудью врагов, почти даже не замедлил скока. Ратислав только успевал раздавать удары мечом направо и налево. Боевой клич наступающих врагов сменили крики ужаса и вопли умирающих. Что, солона собственная кровь, заливающая горло? Ловите еще! Буян уже добрался почти до самой подошвы вала. Здесь татар было гуще – с гребня им прибывала и прибывала подмога.
Конь оскользнулся на одном из застывших трупов, которые покрывали землю у вала  сплошь, едва не упал. Хорошо подперли справа и слева кони ратьшиных всадников. Справа оказался Первуша. Упасть не упал, но кони встали. Да и идти дальше было особо некуда – впереди саженях в десяти начинался откос вала. Между ним и ратьшиными воинами толпа татар стояла плотно, закрывшись щитами, выставив вперед лезвия кривых мечей. Эти не кинулись вперед, как добиваемые сейчас позади их собратья, понадеявшиеся взять русских нахрапом. Эти остались ждать удара конницы на месте.
До стены врагов было сажени две-три. Разгона лошадям не набрать. Да и не разогнаться им по заледеневшим трупам – поскользнутся, ноги поломают и всадников под мечи подставят. Остается просто идти вперед. Ратислав глянув вправо- влево. Его воины подравняли расстроенный при атаке строй и снова стояли в два ряда, плотно сомкнувшись колено к колену. Потерь, похоже, не понесли. Во всяком случае, на первый взгляд ряды не укоротились. Оглянулся. Позади мужички добивали оставшихся в живых ошеломленных, расстроенных татар, имевших глупость пойти пешими против конных. Справа стена из двух сотен стражников, уверенно перемалывая и тесня врагов, скоро должна была поравняться с ратьшиными всадниками.
Надо ждать их и потом всем, вместе с присоединившимися мужичками, добивать оставшихся татар. Просто давить на них стена на стену. Плохо, кончно – тяжело, кроваво, но ничего другого не придумать. Помочь могут, разве, защитники стены, если сумеют сбить засевших в проломе татар, и потом ударить по этим сзади и сверху.
Ратислав глянув вверх на гребень вала. Там кипела яростная схватка. Рязанцы пытались давить на прорвавшихся с боков, кжется, даже немного потеснили их, но именно, что немного. Им самим требовалась помощь. Потому с этими у подошвы вала, ратьшиным воинам и стражникам придется справляться самим. А потом еще лезть на вал и подсоблять тем, что деруться наверху, на его гребне. А раз так, то ждать нечего, дождаться можно только новой волны штурмующих. Тем более, стена стражников уже поравнялась со всадниками Ратислава и, не останавливаясь, двинулась дальше, коля копьями выстроившихся татар, которые копий не имели. С таким преимуществом, стражники вошли в строй татар легко. Те пытались добраться до прущих вперед русских, но в большинстве своем храбрецы насаживались на копья, а те, кому повезло как-то пролезть между ними, натыкались на несокрушимую стену ростовых алых щитов и отбравсывлись ими снова назад под разящие листовидные наконечники.
Больше ждать было нельзя – сокрушающая татар пехотная стена рязанцев, углубляясь в строй врагов, обнажала свой уязвимый левый край, куда татары начали уже давить.
- Вперед! – приказал Ратьша.
Два плотно сомкнутых ряда конников двинулись на оставшихся татар. Шагом -  разгоняться на обледенелых, покрывавших землю трупах, было нельзя. Но и идущий на тебя даже шагом громадный закованный в броню конь, пышуший горячим паром из расширенных ноздрей, злобно скалящий зубы, грохочущий подковами копыт, с таким же закованным в железо всадником сверху, грозящим оттуда копьем, или мечом, тоже не каждый выдержит без дрожи в коленках. И татары дрогнули. Не побежали в разные стороны, не попытались влезть обратно по лежащим тут и там на откосе вала лестницам, уложенным защитниками города для подачи помощи своим, сражающимся на гребне вала. Но дрогнули. Ратьше, побывавшему во множестве схваток, это было заметно.
Когда до врагов оставалась последняя сажень, Ратислав воскликнул:
- Бей! – и вонзил шпоры в бока Буяна.
То же проделали и все его воины. Скакуны, и так уже пребывающие на грани боевого неиствовства, завизжали и кинулись вперед, кто-то вставая на дыбы и круша врагов кованными копытами, а кто-то ломал трой бронированной грудью. Ратьшин буян ударил грудью. Подмял под себя татарина, попер дальше. Ратислав, крутясь в седле, рубил и колол, стараясь не оставить позади себя недобитков. Впрочем, следом нестройной толпой валили мужички и, похоже, за недобитков можно было не опасаться.
Дрогнувшие еще до схватки татары не выдержали и, все же, побежали. Вправр-влево под мечи и копья ратьшиных всадников. Назад к лестницам, ведущим на гребень вала. Кто-то совсем обезумевший попытался протиснуться мимо всадников. Тех, кому это удалось, встречали рогатинами и дубьем бездоспешные защитники города. Потерявшую строй, утратившую способность защищаться, толпу рубить – любо-дорого. Времени это заняло совсем мало. Спаслись только те немногие, кто успел взобраться на вал.
Отдыхать и праздновать победу, однако, было некогда – у рязанцев, пытающихся наверху закрыть прорыв и выбростить за пределы стен прорвавшихся арагов, получалось это плохо. Им надо было помогать и, как ни нехотелось Ратьше спешивать своих и гнать их по лестницам наверх, больше делать ничего не оставалось. Стражники, конечно, тоже полезут, но их сил может и не хватить. От бездоспешных совсем толку будет немного – только полягут тут все у подошвы вала.
- Спешиться! – отдал приказ Ратислав.
Его люди послушно спрыгнули с седел. И на этот раз потерь, похоже, удалось избежать. Но вот что будет теперь, когда придется поменятся с штурмующими татарами местами и самим лезть на вал родного города. Под клинки оседлавших его врагов. Конечно, внутренняя сторона городского вала заметно ниже – имеется уступ на том месте, где стояли сгоревшие уже осадные клети. Да и положе она. Но все-таки… все-таки… Гнать отборных всадников пешими на убой…
Но делать было нечего – стражники, не успевшие, видно устать и разгоряченные видом крови врагов, сразу же полезли по лестницам на вал. Ратьша своим не стал говорить ничего, только махнул рукой в сторону лестниц. Все его поняли и, надо отдать должное людям, не замялись ни на миг – все разом полезли наверх. Ратислав дернулся, было, возглавить приступ, но его прихватили за локти Первуша и, взявшийся откуда-то Годеня.
- Не торопись, боярин, - проворчал последний. – Успеешь еще голову под мечи подставить.
Ратьша зыркнул на них грозно, вырвался и полез по лестнице. Но в первые ряды выбиться уже не успел – его опередили. С боков по лестницам, примыкавшим вплотную к той, по которой он карабкался, лезли Первуша и Годеня, прикрывая своего воеводу с боков.