Река быстрая, полноводная Гл. 50

Гл.50


Наступившая весна не очень радовала Машу. Ей не хватало бабушки, за которой она сильно тосковала. Особенно мучительно стало на сердце, когда расцвела сирень. Молодая женщина вспоминала, как она дарила бабушке целые охапки этого душистого волшебства, хоть и своей во дворе росло её - аж несколько кустов. Клавдия всегда прижимала букеты к груди и наслаждалась дивным чарующим запахом. У них постоянно все комнаты были заставлены вазами и просто банками с этим великолепным и неповторимым чудом природы.
Теперь Маша лишь на могилку могла принести бабушке то, что так старушку восхищало при жизни. И не только ей, но и маме с папой и всем своим родственникам, которых Маша знала только по рассказам Клавдии.

-   Бабушка, ты как будто прощалась со мной, когда я жила у тебя последний раз. -  говорила Маша, стоя над земляным холмиком.  -  Я каждое твоё слово помню. Ты сказала, что любишь меня больше всего на свете и что готова жизнь свою отдать ради меня. Вот и отдала, потому что считала себя обузой и лишней в нашей семье. Только ты ошиблась, бабушка. Такой ценой мне не нужно никакое личное благополучие. Прости меня, что наши мнения никогда не совпадали, но в этом никто из нас не виноват.

Маша примолкла, оглядывая сквозь слёзы могилку, но, вдруг услышала, что кто-то к ней приближается. Оглянувшись, Маша увидела Ларионовича.

"Наверное, доченьку навещал."  - подумала она.

-   Здравствуй, Машенька!  -  поздоровался мужчина.

-   Здравствуйте, Ларионович!  -  ответила Маша.

-   Всё плачешь?

-   Угу. Да хоть здесь позволю себе. Дома свёкор не разрешает.

-   Наслышан. И правильно он делает. Давай присядем на лавочку.  -  они прошлись к деревянной скамейке, которую ещё Валерка делал в той оградке, где покоятся все Ивановы.

-   От скажи мне, ну чего ты рыдаешь? Нет, всё понятно, конечно... Чужого человека да жалко, а это своё, родное. Но ты ведь не малый ребёнок, Машка, и должна понимать, что оттуда ещё никто не возвращался. Так чего зазря слёзы лить, если таков жизненный закон и его ни одному смертному ещё не доводилось переделать.

-   Я всё это осознаю, Ларионович, но дело в другом. Допустим, у кого-то умирает родственник, но всё равно остаются другие, кто-то из близких ему. А у меня никого больше нету. В целом мире никого.

-   Как это нету? А Сашка с Ванькой? Они что, не люди тебе? Вы одна семья, а значит, не чужие друг другу.

-   Да правы вы, Ларионович, но я имела в виду родных по крови.

-   Ой, Машка, глупая ты ещё, хоть уже и замужем. Ты когда-то родишь детей, вот и будут у тебя кровники. И разве это горе, в том смысле, что вроде ты без родни осталась? Вот у нас с Ириной - горе, нам уже поздновато рожать. Если в молодости не получилось, то сейчас и заикаться на эту тему не следует. А у тебя, Машка, ещё всё впереди.

И правда. Молодая женщина и не задумывалась об этом. Точно, она нарожает деток и они ей будут самыми близкими по крови.

Машка улыбнулась Ларионовичу.

-   Всё так просто, а я и не сообразила. Спасибо, Ларионович, вы здорово повлияли на моё общее состояние.

-   Да не за что. Ты ж гляди, Машуня, когда забеременеешь, то на погост ни шагу. Нечего тут делать зарождающейся новой жизни, тут царство только для мёртвых.

-   Я в курсе, Ларионович. Мне бабушка много чего поведала на данную тему. Как-то рассказывала, что маму мою они с папой не взяли на кладбище, потому что она меня как раз носила. А мама тогда сильно расстроилась.

-   Всё верно. Слухи нехорошие доходили и до меня, когда непослушные молодайки деток потом теряли или умирали прямо на родах. Это те, кто посещал кладбище во время беременности.

-   Страсти-то какие, ужас.

-   Это не ужас, Машенька, это наша действительность. Да и вообще, старайся реже здесь появляться. Не мешай покойникам. Для этого существуют родительские дни или, например, срочно убраться на гробницах. А то привыкнешь, как когда-то моя Ирина... Вот натерпелся я тогда, думал и жену скоро потеряю.

-   А я не часто на погост бегаю, Ларионович, это потому что зимой сюда ни разу не заглянула. Пришла аж на восьмое марта, гвоздики маме и бабушке принесла. Потом мы с Ванечкой порядки тут наводили, заодно и на могилках у Муравьёвых. А сегодня не утерпела, ведь сирень расцвела бабушкина любимая. Ну как тут не проведаешь?

-   Ну, если так, то тогда ты умница. Поехали, Машуня, я довезу тебя до дома, мне в контору уже пора.

В этот же вечер, за ужином, Сашка поинтересовался у Маши:

-   Маш, а что ты собираешься делать с наследством, когда вступишь в него через несколько месяцев?

Вопрос застал её врасплох, она не знала, что точно ответить на него. Вернее, сама для себя Маша кое-что решила, но это были всего лишь её мечты, которые свёкор не одобрит и ни за что не разделит вместе с нею.

Молодая женщина пожала плечами и промолвила:

-   Пока не задумывалась, дядя Саша, но то, что ничего продавать не буду, это даже не подлежит обсуждению.

-   Молодец! Именно так и я хотел тебе посоветовать, если, конечно, ты нуждаешься в моих советах.  -  Сашка внимательно посмотрел на невестку.

-   Конечно, нуждаюсь, дядя Саша! Можете в этом не сомневаться. Вы отец моего мужа и я отношусь к вам с почитанием.

Сашке понравился ответ снохи, но он не подал вида, по-прежнему оставаясь серьёзным.

-   Спасибо, дочка. Оно и правильно, любое жильё можно по ветру промотать за считанные дни, потому что деньги - это вода. Прольются сквозь пальцы и не заметишь. А у вас будущее впереди, ваши дети, пока не родившиеся. Возможно, вы сами потом обоснуетесь в моей времянке или в хатёнке Клавдии, а ребятишкам своим отдадите по дому. Да и жалко избавляться от такой недвижимости. Мать с отцом старались, строили, Клавдия тоже живота не жалела, так что, спустить всё теперь коту под хвост? Нет, это не по-хозяйски. Там и у Клавдии хата добротная, ещё сто лет простоит. Единственное, что меня беспокоит, это то, что постоянно нужен догляд за вашим двором. Чего доброго, ещё разобьют окна или пожар какой устроят. Хулиганьё за версту чует, где можно поживиться, а там и отпугнуть некому.

-   Вы читаете мои мысли, дядя Саша. Уже всё нутро изболелось, когда думаю об этом. Бабушка за всем следила, зимой печку протапливала, чтобы стены не потрескались от холода и штукатурка не посыпалась. А мы разве набегаемся? Прогревать жильё нужно каждый день, а иначе там всё разрушится в одночасье, ведь дом без хозяина, он сирота, а значит, скоро погибнет без должного присмотра. А чтобы этот должный присмотр осуществить, то только самим там жить нужно. Но вы ведь не позволите, чтобы Ванечка покинул свои "хоромы".

-   А я бы с удовольствием перебрался.  -  заявил, вдруг молчавший до сих пор Ваня.

У Машки аж сердечко ёкнуло, она не ожидала от супруга подобной поддержки. Сашка тоже удивлённо глянул на сына и тут же опустил голову. Образовалась длительная пауза.

-   Ну что ж, раз такое дело... В другом бы случае, я б ни за какие коврижки не благословил сына на этот переезд, даже посчитал бы его предателем всего нашего рода. Но тут безвыходное положение, как-то же надо спасать имущество. Мне искренне жаль труд моего друга, его матери и жены. Да и о будущих внуках забочусь. Иметь неплохое жильё для любого человека - это уже половина всего его счастья. Ну и когда думаете от меня отделиться?  -  Сашка силился улыбнуться, но Маша понимала, как тяжело ему это давалось, она отлично представляла, что сейчас творится в его душе.

-   Да хоть сегодня вещи перенесём.  -  вновь отозвался Ванька.

-   Сегодня?  - брови Сашки поползли вверх.

-   Ну да, а чего нам тут возиться. Только одежду забрать и всё. Мебель-то у Машки есть, верно?  - и он глянул на жену.

-   Конечно! - поддакнула она.  -  Зачем нам обстановка, всё необходимое есть и в моём доме.

В этот же вечер Ванька с Машей перетащили несколько сумок с вещами во двор Клавдии, натопили в доме печку и остались там на ночь.
Маша не стала спрашивать у мужа, почему он так поступил, переехал жить под её крышу, это чтобы не спугнуть удачу и не испортить ему настроение. Ведь сама понимала, как это тяжело покинуть собственный родимый дом, а просто решила, что он очень сильно любит её и тоже не хочет, дабы всё тут разрушилось и пришло в негодность. То есть, ради неё Ваня готов на многое, а она даже не подозревала.

Но к отцу Ванька часто наведывался, всё интересовался, может чем помочь? Но что там было помогать, хозяйства, как такового, уже нету, всего один бычок, да там и Сашке, по существу, делать-то было нечего. И Маша свёкра навещала, готовила для него котлеты или пирожки. Он не отказывался, благодарил. Звали и его к себе в гости, но Сашка пока не торопился и Маша осознавала почему. Не так просто зайти в тот дом, где жили и были счастливы его друг и любимая девушка. Слишком много воспоминаний и многие из них, Маша уверена, Сашка хотел бы забыть на веки вечные.

Как-то Маша пришла к Муравьёву-старшему после смены, занесла ему постиранное постельное бельё, которое она забирала довести до ума, и до неё донёсся рёв бычка из загородки. Маша положила сумку со стиркой в пустую картонную коробку, что стояла на пороге, а сама отправилась под колонку набрать воды и напоить быка, может он запалился, потому и орёт на всю округу. Но только подобралась к загону, как услышала окрик:


-   Машуня, ты что сдурела? Ни в коем случае не заходи к нему.  -  это был Сашка. 

-   Ой, а я думала, что вы на свинарнике.  - вздрогнула Машка от неожиданности.

-   Нет, я уже вернулся оттуда. Маша, я всегда считал, будто Борька меня признаёт, но наяву получилось, что для него никто тут не авторитет. Сейчас весна во всю буйствует, а у него гормоны играют, до коровки наш парень желает. Вот специально и льёт воду из таза, чтобы на него внимание обратили. Уже не дождусь, когда с мясокомбината машина за ним придёт, скорее бы сдать его да и делу конец. Ревёт днём и ночью, на нервы действует, мне же всё равно его жалко, а он этим и пользуется. Но на комбинате очередь образовалась, во всех деревнях весной сдают скотину на мясо, потому вот, приходится и мне запастись терпением.  -  Сашка забрал у Маши ведро и не спеша открыл засов на прочной высокой калитке.  - Ладно, Борька, последний раз тебе наливаю. Маше скажи спасибо.  -  и шагнул к быку в вольеру.

Но бык встретил хозяина не очень дружелюбно, он сопел, опустив голову, шумно выдыхал воздух и рыл копытом землю. В другое время, Сашка может быть повернул обратно, ведь приближаться к мощному и агрессивному животному, в настоящий момент, было довольно опасным и рискованным занятием, но он не мог показать невестке свою слабость, перед выращенной и выхоженной им же худобиной, и Сашка смело продолжал свой путь к огромному перевёрнутому тазу.

Бык напал внезапно, он молниеносно сорвался с места, Сашка даже не успел сориентироваться, и подцепил хозяина на рога. Ведро глухо ударилось о вытоптанный грунт, разливая воду, и с дребезжанием покатилось по загородке.
Маша закричала на весь двор, а бык просто подбросил человека вверх и Сашка перелетел через забор. Маша, имея большое желание убежать отсюда подальше, собрала всю свою храбрость и кинулась к железной калитке, она, дрожащими руками, торопливо закрыла её на все засовы, чтобы рассвирепевший бык не выскочил наружу. Но он и не собирался это делать, спокойно развернулся и побрёл в дальний угол вольеры.

Маша оглянулась на свёкра, тот лежал на боку и корчился от боли.

-   Папочка, что он с тобой сделал, этот Борька дурак?  -  вновь закричала Маша и бросилась к Сашке.

-   Ничего страшного, доченька...  -  улыбался тот. Он не скрывал своего довольства, ведь Машка только что назвала его "папой". Но женщину было не провести. Как медику, ей хватило одного мгновения, чтобы оценить обстановку. Она видела как свёкор заживает рукой правый бок, а из-под его пальцев струится тёмная кровь. Маша помогла Сашке подняться и отвела мужчину в дом на постель, а сама, сломя голову, пустилась в поликлинику, чтобы вызвать Скорую помощь. Сашка противился, не хотел ехать в больницу, но с Люсей Кочкиной бесполезны разговоры на эту тему. И ведь не зря. Муравьёва-старшего отправили в райцентр, уже по дороге туда он начал харкать собственной кровью. Оказалось, что бык задел ему лёгкое, немного проколов его в одном месте. Сашку оперировали в срочном порядке, а чуть позже хирург по телефону заверил Ларионовича, что пациенту больше ничего не угрожает, то есть, жить он будет. И все облегчённо вздохнули.
На следующий день Ванька с Машей отправились в райцентр проведать Сашку, он им вымученно улыбался, когда они вошли в палату.

-   Папа, ну как ты?  - участливо спросила Маша.

-   Да нормально всё, дети. Подштопали меня, подлечили, думаю, не задержусь здесь надолго.  -  Сашка извёл себя догадками. Может, у невестки в порыве страха вырвалось такое слово: "папочка", а потом, возможно, она уже никогда таким образом не порадует его слух. Но Машка вновь назвала его отцом и он был весьма доволен услышанным.