Хей, ма систа

               
     - Какой же ты маленький и уже говнистый, - восхищенно ковырял свинорезом брюшину Джима Гокинса Сильвер, тихим, но пронзительным в ночной тиши  " Эспаньолы " свистом подзывая верных, смутной оборванной стаей подкрадывавшихся с твиндека к объемистой бочке, на которой и восседал Окорок, небрежно придерживая Джима за ногу, - знаешь, Джим, ты ведь чуть и меня не провел. - Он яростно захохотал, выпуская из него кишки, сизо - дымящимися кольцами опавшие на палубу. - Я так и думал, что ты просто английский мальчишка, но приглядевшись, - злобно всхрапнул Копченый, выбрасывая останки за борт, - понял, что ты всего лишь очередной карлик из Холливуда.
     - Послушай, Окорок, - нерешительно переминаясь с ноги на ногу сказал Натаниэль Кербабаев, квартирмейстер и заслуженный плотник команды, - если ты не смотришь сериалы принципиально, то это еще не значит, что потребляющие это говно, - он неопределенно махнул расшитым кружевами рукавом камзола, - гниды и гнусные подонки, можно сказать, всеядные ублюдки, не осознающие всю тщету попыток экранизаций фэнтэзийной байды мудака Мартина, писавшего охренительную космическую фантастику ...
    - Мне до смерти надоел списочный состав Голливуда, - зарычал Сильвер, легко поднимаясь на одну ногу, - почему там в продюсерах почти сто процентов евреёв, а ? Формируют, получается, по образцам листовок Троцкого и Штрассера общественное мнение, выворачивающее таких, как он, - он кивнул лохматой головой на подветренный борт, где только что исчезло тело Джима, - наизнанку. Ведь их городами уже правят черножопые пришельцы, сионистские выкормыши увеличивают сверхприбыли, а Милла Йовович, - пираты охнули, заслышав святое имя, - передумала продолжать бесконечную франшизу про рукотворных зомби, воспитуемых к труду и обороне конструкторами  " Лего " и жуткими по своей бесчеловечности экспериментами запорошенного песочком Лас - Вегаса.
     - И вот когда я принес рукопись издателю, товарищу Льву Яшкину, - глухо кашляя и тоскливо озирая синее море рассказывал шаманам племени Стивенсон, - меня обвинили в сексизме, потому как не было бабцов в героях авантюрной повести о приключениях в Испанских морях, потом оштрафовали на сотню гиней за неподобающий взгляд в сторону пакистанки, подметавшей офис товарища Яшкина скребком и лопатой, в конце же концов расстреляли из пулемета, как Геринга, за рассказанный в кампусе Йеля сто лет назад анекдот о русском, хохле и армяне. Если б не вы, - он перевел потеплевший взгляд на Старшого шамана, раскуривавшего добрый початок маиса у ритуально - мистического костра паяльной лампой, - великие отцы, то пребывать мне на кладбище Солсбери вовеки веков.
    - Аминь, - отозвался Старшой, плюнув через левое плечо. - Это, Роберт, ты язык благодари, на котором писал, Керви пузырь поставь, он тебя перевел, но самое главное, - улыбнулся добро, как Ленин, шаман, протягивая початок Стивенсону, - никогда и ничего не читай из придуманного на русском. Разве, Пушкина или Суркова, - задумался Старшой, вспоминая, кто из них кто, - хотя, капитанская дочь стоит сына Лорд - Маршала из предыдущей сказочки.
    - Так Риддик был евонным сыном ? - деланно удивился Джим Гокинс, всплывая с кормы. - То - то я сразу ...
    - Глохни, - устало крикнул Сильвер, даже не повернувшись на голос несносного мальчишки, - за...л в дугу ты уже, Джим, всю дорогу мельтешишь и ломаешь кайф заговорщикам. Мотри, - погрозил он ему костылем, - натравлю на тебя старика Якова, всходившего на эшафоты и когда эшелоны, вот тогда сам самоубьешься от ахуя и восторга отечественной словесности. Вспомнил ! - заорал Окорок, радостно щерясь. - Пушкин - это тот, кто говорил, что до Баркова ни х...я не было в русской литературе ничего вообще, а Сурков просто умный человек, прекрасно понимающий, что любимое занятие народа - жрать говно и радоваться усам Якубовича.
     А вот тут я поставил точку и пошел подлизываться к сестрице, она ж не виновата, как и я, в том, что климат такой, дизайн и общая тенденция всего населения предпочитать карликов, хотя есть же долгий в кучах Шейн Дизель, пусть негр, но внушает.