Незнакомка

 
               
               
                «…не насытится око зрением,
                не насытится ухо слушанием.»
                Книга Екклесиаста
                Или проповедника
                Гл.1, стих 8               
               


                НЕЗНАКОМКА
 
 На дворе стояла осень 1993 года. Сентябрь выдался тёплым и относительно сухим. Октябрь внёс свои коррективы, сменив тепло на холод и дожди.
  Осень всегда навевала легкую тоску об утраченном и грусть, когда созерцаешь залитое дождем оконное стекло с кривыми медленными струйками дождя, омывающими его. И от этого тоска в душе становится ощутимее, а настроение становится отвлеченным от будничных забот и проблем. Лирическое настроение печали и сплина накрывает волной мокрого холода за окном, и становится одиноко и неуютно от, казалось бы, бесконечного унылого осеннего процесса.
  Так рождаются и ложатся в тетрадь сами собой строчки:

 « Как одиноко вечерами
 Без доброй музы на душе.
 Не занесло еще снегами
 Моё осеннее шоссе.
 Не затянуло плёнкой льда
 Слепые лужицы дороги.
 Но в парковых прудах вода
 Прохладой моет птицам ноги.
 Деревья сбросили наряд,
 Одетый осенью за летом,
 И обнажённые стоят
 По эту сторону планеты.
 И позади Покрова день,
 Его мы снегом привечали.
 Длиннее стала ночи тень,
 И тучи небо омрачали.
 Багрянец октября сменился
 Седой палитрой ноября.
 Он в этот год заторопится
 Приблизить встречу декабря».*

*  -  здесь и далее по тексту стихи автора.

 
  Офис располагался в отдельно стоящем здании за одним из центральных кинотеатров города. Однако сам кинотеатр по своему назначению уже не работал. Перестроечные годы изменили не только жизнь людей, но и облик города.  В нем вместо сеансов кино проводились музыкальные вечера со столиками и выпивкой. В его буфете развернули малый бизнес – кафе, и по вечерам вокруг этой вечно пьяной точки отсвечивали подозрительного вида типы. И хотя мне никак совершенно не нравилась сама атмосфера в этом месте, как-то ближе к вечеру я заглянул туда, чтобы как-то скрасить полчаса своего досуга под бокал разливного пива.

 Моё одиночество было недолгим, поскольку ко мне присел нетрезвый тип, да и еще кавказской наружности  с идиотским, вопросом: - какое слово на всех языках, понимаешь, звучит одинаково? Ему явно хотелось блеснуть эрудицией, и он не унимался. Вот ответь, и всё тут! Видя его пьяную настойчивость , я быстро сдался или сделал вид.

  АМЭН!- воскликнул визави и сверкнул от радости превосходства глазами. Я, конечно, пожал плечами и покинул этот притончик восвояси. Не стану же, подумал я, беседовать с этим типом о высоких материях вроде философии идеализма.
  Мои будни в телекоммуникационном и компьютерном бизнесе мало чем отличались день ото дня: поиски клиентов и заключение договоров на поставку оборудования. Характерной картиной той осени стали очереди.

  Да, да, очереди! И не за хлебом насущным, не за зрелищами, а в офис Хопёр Инвест или ему подобным! Иду из дома на автовокзал в командировку, чтобы сесть в автобус, идущий по расписанию до столицы. Московское время 7-30 утра. Теплая осень на дворе, а в офис Хопёр Инвест стоят люди и не двигаются, застыв в ожидании, как зомби. С раннего утра!
 Прохожу мимо и, оглянувшись,  реально ощущаю мысль в голове: - идиоты!

  Но мысль моя была мимолётной, поэтому сразу же улетучилась, вернувшись ко мне через месяц, когда Инвест прогорел с деньгами «обманутых вкладчиков».
 Так вот, захожу как-то днем  через проспект в большое солидное здание, стоящее на углу  в страховую компанию. Представляюсь, как положено с визиткой, мол, так и так, можем поставить то и то, и вижу замечательную красивую милую девушку, лет 25-30. Проникаюсь симпатией мгновенно. Тонкие нежные черты женского лица, красиво уложенные в причёску волосы. Завожу непринуждённо разговор на слегка отвлечённые темы и ближе к искусству, поэзии, кино. Про вино и домино пока молчу, "как рыба об лёд". Она проявляет явный интерес к затронутой теме искусства и поэзии,  и это приятно! Мы знакомимся, и я приглашаю её к себе в офис, напротив, поскольку он находится рядом через дорогу, проявляя всевозможную в таких случаях галантность.

  Моя незнакомка пришла и оказалась статной видной и со вкусом одетой молодой женщиной, очень культурной и при этом эрудированной. Мы говорили  и не могли наговориться о поэтах, об эпохе серебряного века в поэзии. Симпатии были взаимными и очевидными. Мне доставляло огромное эстетическое удовольствие, глядя в ее глаза и ощущая всю прелесть и красоту женщины, вести с ней беседу. Самое интересное заключалось  во взаимности, и это чувствовалось нами обоими в эти минуты. Не знаю, как это произошло. Впрочем это случилось совершенно естественно, я поцеловал сначала ее руку, затем ее в щечку очень нежно прикоснувшись, как дуновением ветерка. Она ответила! И тоже нежно по-женски. Какое неизъяснимое блаженство, какие эмоции.

  Что же было дальше и было ли, спросите вы, мой читатель. О да! Но это стало для меня неожиданностью. Моя нежная спутница отказала мне в классической близости и решительно расстегнула мой поясной ремень своими нежными ручками…
    В тот вечер  в моём офисе свет горел за задернутыми шторами, жалюзи еще не пришли  в наш город. Я проводил мою фею. На следующий день я, конечно же,  позвонил ей на работу с желанием встретиться вновь и продолжить наше знакомство. Моё сердце было переполнено нежностью и желанием встречаться.

  Однако я был жестоко разочарован нашей встречей после окончания работы. Она мне сообщила, что уезжает в Ленинград к своему жениху, который служит на флоте, и больше мы никогда не увидимся с нею. На прощанье она подарила мне замечательный сборник – альманах: «Литературный Ленинград». Эта встреча осталась навсегда в моей памяти, и не из-за близости с ней, а потому, что  мы были с ней одинаково настроены и чувственны к поэзии и искусству, и как, утоляя жажду водой, так интересно  содержательно и полезно общались.
  Но так кратко и внезапно в этой серой жизни середины 90х с ее Хопрами,  АВВами и МММами, Властелинами, с  бандитскими разборками и прочей шелухой…

«Омут любимых глаз,
      Рук горячих сплетенье.
           Нет никого, кроме нас,
                Чтобы прожить мгновенье
                И пребывать в нём не раз,
                В этом прекрасном смятенье».