Притяжение к смерти

День Скоробагацкого Романа Дмитриевича всегда начинался с чашки черного кофе, лёгкого завтрака, приготовленного на скорую руку, и быстрой поездки от дома к офису на одной из своих многочисленных машин. Быстрой не потому, что ехать было недалеко, а потому что Роман Дмитриевич относился к числу самовлюблённых эгоистичных лиц, которые считали, что дороги, как, впрочем, и всё в этом мире созданы для их блага, поэтому бесстыдно нарушал правила и превышал скорость. Другие люди, будь они за рулём, как он, или пешеходами, одним своим присутствием раздражали его взгляд, попадаясь в поле зрения. Разве человек замечает муравьёв на дороге? Все, кто не входил в круг общения Романа Дмитриевича, были муравьями, или даже меньше – микробами. Он их просто не замечал. От аварий его спасало только то, что он обладал отменной реакцией и хваткостью, которая помогла ему организовать и долгие годы успешно управлять своей компанией. Сегодня с утра привычные дела шли не по намеченному плану. Сломалась кофеварка, исправно служившая ему несколько лет, в ванной потёк кран, в машине спустило колесо и ему пришлось топать в гараж, чтобы взять другую крошку на четырёх колесах. К автомобилям Роман относился как к любимым игрушкам. Он натирал их до блеска, полируя каждый сантиметр, тщательно протирая стёкла, холил и лелеял как своё родное детище.
Мелкие неприятности не испортили ему настроения, поэтому включив музыку погромче, Роман ловко маневрировал на дороге, выжимая скорость, и чувствовал себя превосходно. Ему нравилось лихачить за рулём, несмотря на посылаемые вслед водителями плевки, чертыхания и обещания его проучить, подкрепленные кулаками, угрожающе направленными в его сторону. Он не считал нужным снисходить до муравьёв и микробов, а в городе его не посмел бы остановить ни один полицейский. Все знали, что Роман Дмитриевич – успешный бизнесмен, и никто не хотел переходить ему дорогу, наживая себе влиятельного врага, который мог раздавить смельчака одним пальцем как блоху. Как бы он не выжимал газ, но и здесь его подстерегала неприятная неожиданность. Роман Дмитриевич угодил в пробку. Впереди столкнулись две легковушки, на несколько часов перекрыв собой движение транспорта по главной дороге. К счастью, никто не погиб. Роман знал город как свои пять пальцев, и мог бы вырулить назад, чтобы поехать в объезд, но позади за ним успели выстроиться в ряд машины, и он оказался зажатым между ними как в ловушке. Всем им придётся ждать, пока патрульные и полиция разберутся с аварией. Если пешеходы могли спокойно пройти по тротуару к метро, то водители вынуждены были терпеливо сидеть в салонах своих автомобилей, пока им расчистят дорогу. Терпения оказалось мало, недовольства много. Утром все спешили на работу. Время от времени какой-нибудь водитель, нервы которого накалялись до предела, выходил из машины и подходил к патрульным узнать, как обстоят дела. Полиция разводила руками, и сердитый водитель возвращался к своей машине, упорно клацая по кнопкам телефона, чтобы предупредить начальство о том, что он застрял здесь надолго. Роман сам был начальством, поэтому с кислым лицом ждал, пока разгребут пробку. Ему не нужно было предупреждать никого о своём опоздании.
Хорошо, что утро выдалось не слишком жарким, иначе бы они, будучи заложниками ситуации, запеклись в машинах на солнце, как в консервных банках. В последние дни жара стояла несусветная, а сегодня небо заволокло серыми тучами, и даже немного разгулялся ветер. Он был тёплым, без единого намека на прохладу, но любое колыхание воздуха в эти жаркие дни приносило ощущение приятного движения теплой волны по телу. Откинувшись на сиденье, Роман барабанил пальцами по рулю и напевал слова вслед за раскатистым голосом из приёмника, пока его внимание не привлек нарастающий за окном шум. Он прикрутил музыку и прислушался. Позади в пробке раздавались крики и грозные вопли. Сначала Роман не обратил на них никакого внимания, но когда они стали громче и к ним присоединились другие голоса, он понял, что назревает скандал. От нечего делать и чтобы скоротать время, Роман вылез из машины и осмотрелся в поисках возмутителя спокойствия. Источник шума нашелся быстро. В середине круга из случайных зрителей стояли два человека, угрожая друг другу. Это сцепились водитель троллейбуса и легковушки. Они оживлённо спорили, сотрясая кулаками воздух, обвиняли друг друга и призывали толпу в свидетели. Водитель троллейбуса сильно жестикулировал, пытаясь объяснить водителю легковушки, что тот слишком близко притормозил, и черкнул носом по общественному транспорту, который давно просил ремонта. Тот отнекивался, в свою очередь, обвиняя водителя троллейбуса в нарушении правил движения и тыча в разбитую фару своей машины и увесистые царапины. «Только этого не хватало. Сейчас набежит полиция для составления протокола», - подумал Роман и не ошибся, потому что к спорящим мужчинам сквозь толпу любопытных подошел сержант в полицейской униформе. Оба водителя наперебой стали рассказывать ему о случившемся. Каждый обвинял своего обидчика в безмозглости, подкрепляя свои аргументы крепкими словечками и брызгая слюной от негодования. Сержант некоторое время честно пытался их слушать, но, когда понял, что их не перекричать, осадил обоих громким свистком. Из троллейбуса высыпали люди, поддерживая своего водителя в знак солидарности, а пассажиры легковушки с разбитой фарой вступили с ними в перепалку, чтобы отстоять честь главы семейства, который управлял транспортным средством и совершенно случайно, по их клятвенным убеждениям, задел троллейбус. Роман стоял в стороне и потешался над всем происходящим. Его забавляло, что люди грызутся между собой как собаки, а скандал набирает обороты и грозит превратиться в массовое избиение, так как водители уже начали толкать друг друга. Проблемы этих людей казались ему такими мелочными, что он стоял в стороне и улыбался их самоотверженному спору. Откуда, ему богатому и успешному, было знать, что сейчас чувствует водитель троллейбуса, с которого начальство спустит три шкуры за старую развалюху, лишив заработной платы за несколько месяцев. И разве мог он понять, что испытывает водитель легковушки, который всю сознательную жизнь копил на хоть какую-нибудь машину и теперь с горечью смотрел на разбитую фару и царапины. Об аварии впереди все забыли, переключив всё внимание на разрастающуюся волну недовольства обоих пострадавших и их защитников. 
Скользнув по лицам людей, высыпавших из троллейбуса, Роман сначала лишь усмехался запечатленным на них выражениям – удивление, интерес, любопытство, злость, и ещё много эмоций, в которых смешалась целая гамма оттенков, но затем, его взгляд задержался на одном из них и он почувствовал, как остановился его желудок. Где-то внутри он подпрыгнул, сделал сальто и бухнулся вниз как тяжёлый камень с горной скалы. Ладони мгновенно стали мокрыми, в глазах потемнело, сердце бешено заколотилось, а в ушах послышался гул. Одно из этих лиц с открытым ртом наблюдало за происходящим. Сначала Роман не поверил тому, что видит. Он вытер пот со лба, проверяя, не хватил ли его тепловой удар. Однако удар его не хватил, погода сегодня радовала ветром и серой пасмурностью. Тогда как можно было объяснить то, что он видел? Лицо, которое привлекло его внимание, было как две капли воды похожим на его собственное лицо. Перед глазами пролетела вся жизнь. В памяти всплыли слова бабки на смертном одре.
Его бабка была известной ведуньей. Видела прошлое и умела предсказывать будущее. Никто не знал, как случалось так, что всё сказанное нею сбывалось в точности до секунды, но стоило ей под руку шепнуть пару слов, как карта ложилась точно по её желанию. Вреда бабка не делала, но люди её побаивались, как бояться всего, что не укладывается в рамки их жизненных представлений. Умирая, она позвала к себе своего любимчика четырнадцатилетнего Романа и строго настрого приказала слушать и запоминать каждое её слово. А рассказала она следующее: в день, когда средь бела дня Роман увидит своего двойника, станет днём отчета его кончины. И отведено ему будет семь дней, а на последний Смерть придёт за ним. Роман, в то время обычный четырнадцатилетний шалопай, невежда, типичный  подросток, которого ничего не волновало и не заботило в этой жизни, кроме гулянок с друзьями, испугался не на шутку. Он стал умолять бабку отвести от него беду и спасти от неминуемой смерти. Умирающая старуха приподняла руку, приказывая ему замолчать, так как силы её были на исходе, и продолжила:
- Вам двоим не место в этом мире. В живых останется один.
Последним наставлением бабки Роману было следующее:
- Если хочешь остаться в живых, твой двойник должен умереть раньше тебя. Помни, у тебя будет всего семь дней.
С той поры прошло уже тринадцать лет. Четырнадцатилетний беспечный юноша Роман повзрослел, стал красивым и успешным молодым мужчиной и завидным женихом. Слова бабки давно позабылись, а история с двойником спустя годы казалась нелепым вымыслом.
Однако вперив взгляд в своего двойника, Роман не мог прийти в себя. «Вот она роковая встреча», - пронеслось в его голове.
- Что же это значит, что мне осталось жить всего семь дней? – беззвучно прошептал он.
К влажным ладоням и выскакивающему из груди сердцу прибавилась боль в затылке и дрожь в теле. Ноги отказывались его держать, а потом и нести назад к машине. Мысли о работе отбило как молотом. Всё, о чем мог думать Роман теперь, это «что делать?» и «как ему спастись?». Осознание, что двойника нельзя упустить, пришло мгновенно, несмотря на то, что в голове гудело и сосредоточиться было трудно. Когда пробка начала рассеиваться, а машины продолжили свое движение, Роман последовал за троллейбусом. На каждой остановке он зорко, как ястреб, высматривал человека, похожего на него как зеркальное отражение. В голове немного просветлело, хотя Роман продолжал дышать часто и напряженно, что выдавало его сильное волнение. Время от времени он убирал руки с руля и вытирал потные ладони о рубаху. Наконец, на конечной остановке его двойник вышел из транспорта и пошёл по узкой дорожке, сплошь уставленной лотками с товаром. Роману пришлось выйти из машины и идти за ним пешком, чтобы не потерять его из виду в толпе прохожих. Он быстро припарковался в неположенном месте под недовольные крики продавцов, которым он загородил весь вид на товар и побежал за похожим на него как две капли воды человеком, прячась за деревьями и киосками, чтобы не попасться ему на глаза, но держать его в поле зрения. От остановки отошли недалеко. Вскоре двойник подошёл к неприметному одноэтажному зданию с вывеской «Ремонт техники: компьютеров, планшетов, мобильных телефонов». Пока тот возился с замком, Роман подобрался как можно ближе, но так, чтобы оставаться незаметным для него, и смог лучше рассмотреть его лицо. Ему все ещё не верилось, что всё происходящее с ним реальность. Каждая чёрточка на лице двойника была точной копией изгибов и морщинок его лица.  Он смотрел на него как в зеркало. Разве что у двойника была щетина двухдневной давности, и одежда выглядела потрепанной и поношенной, но сомнений не было – перед ним стоял он сам. Опять заныл затылок, а кровь ударила в виски. Мысли о том, что у него осталось семь дней, и он умрёт, страшила его так сильно, что было сложно соображать, дышать и двигаться. Хорошо хоть, что он не потерял двойника из виду и теперь знает, где работает его зеркальная копия. Когда тот зашел в помещение, Роман, с трудом заставив себя оторваться от мастерской, злой и сердитый отправился назад к машине и поехал в офис. Ему было не до работы, но ещё в дороге он созвонился с детективным агентством и назначил встречу у себя в кабинете. Закрывшись с детективом внутри, и разговаривая почти шепотом, он изложил щуплому сыщику с понимающим взглядом, что от него требуется. Отсчитав немалые деньги за срочность, он хотел завтра к вечеру получить всю информацию о человеке, работающем в «Ремонте техники» по указанному ним адресу: Кто? Что? Чем живёт и дышит?
Детектив честно отработал заплаченные деньги. Вечером следующего дня у Романа на столе лежало полное досье на его двойника – Лихачева Дмитрия Романовича. Детектив, конечно, очень удивился поразительному сходству своего клиента и объекта слежки, но чего только в жизни не бывает. Может, Роман Дмитриевич случайно узнал о существовании брата-близнеца и теперь наводит о нём справки. В конце концов, ему заплатили не за размышления, а за сбор информации, поэтому отдав досье, детектив благополучно откланялся, хотя ему было любопытно знать, к чему такая секретность и кто этот человек, как две капли воды похожий на его клиента. Однако Роман Дмитриевич заметно нервничал, пресекая любые вопросы, поэтому детектив счел разумнее отдать ему всю собранную информацию, удовлетворившись щедрым гонораром, и удалиться, тем более они работали не первый год, и ему не хотелось портить отношения с постоянным клиентом. Роман часто обращался за их услугами, если нужно было навести справки о новом деловом партнере. Детектив вышел из кабинета, теряясь в догадках, но вскоре переключился на новое дело.
Раскрыв папку, Роман углубился в чтение. Лихачев Дмитрий Романович оказался типичным мямлей, который ничего не добился в жизни. Когда-то у него была семья, но сейчас он был в разводе. Дмитрий продолжал заботиться о детях, честно отдавая большую часть своей зарплаты на их содержание. Жена тащила его на себе целых пять лет, однако видя, что он ни на шаг не преуспел, потеряла надежду и то ли от отчаяния, то ли в порыве эмоций подала на развод, о чём потом не раз жалела. Теперь они жили порознь. Жена с детьми в его двушке, которую он оставил им, как порядочный человек и отец, а он в комнате в коммунальной квартире, которую ему выбил друг, зная, что сам Дмитрий будет скорее ночевать под мостом, чем найдет в себе смелость попросить что-нибудь для себя. Он души не чаял в двух своих очаровательных дочках – трёх и пяти лет. Так и жили. Жена попыталась построить новые отношения с мужчинами, но кавалеры ей попадались ленивые, жаждущие жить за её счет, да ещё и открывающие рот на неё и детей. Один даже руки распустил, отчего быстро полетел вон со своими вещичками. Вскоре она поняла, что непьющий и работающий Дмитрий был не так плох. Он хотя бы любил её и детей просто за то, что они есть на этом свете, а то, что безынициативный, разве это беда, это такой характер и нет смысла ломать человека или пилить за его сущность. Жена по-прежнему иногда сетовала на его мягкотелость, сверлила его по пустякам, но уже не так строго, как во время замужества, а он каждые выходные приезжал поиграть с детьми и бежал к ней на помощь по первому зову. Она собирала ему с собой еду, боясь, как бы он не остался голодным. В студенческие годы ей пришлось пожить в общежитии, поэтому она хорошо знала, как тяжело отвоевать плиту у злобных склочных женщин на общей кухне. 
- Тюфяк! – махнул рукой Роман Дмитриевич. – От такого будет легко избавиться!
Эта мысль заставила его вздрогнуть. Может быть, Роман Дмитриевич не был образцом морали, наоборот, был горделив и заносчив, но он никогда не брал на свою душу греха убийства. Такое даже в голову ему не приходило. Он, конечно, размышлял о том, способен ли он отобрать жизнь у другого человека, но всегда приходил к одному ответу – не способен. Ещё недавно это казалось ему небывалой дикостью, жестокостью и кощунством, а сегодня он так легко согласился на это. Угрызения совести мучили его весь оставшийся день и ночь. Он не мог заснуть. Ворочался с места на место. Трезвый рассудок кричал ему, что он станет злодеем и убийцей, если покусится на чужую жизнь, а собственное эго слащаво убеждало его в том, что в этом нет ничего страшного, ведь это инстинкт самосохранения. Даже животные убивают себе подобных в минуту опасности. Как ни крути, а своя собственная персона казалась Роману более ценной, чем жизнь какого-то Дмитрия Романовича, которому не повезло родиться похожим на него. В отличие от тюфяка Дмитрия, у Романа было своё дело, большая квартира, дача, машины и счета в банках. Чем дольше Роман думал о двойнике, тем больше убеждался в его бесполезности. Он находил всё новые и новые доводы в пользу пожертвовать ним ради своего спасения, пока голос совести не замолчал, не найдя никаких аргументов, чтобы ему возразить и убедить его в том, что он в шаге от преступления и скатывания в бездну человеческих пороков. Часы неумолимо отбивали время, которого у него осталось на два дня меньше, учитывая, что они были потрачены на слежку и на выяснение личности двойника, которого предстояло свести со свету. Роман сразу для себя решил, что сделает всё сам. Если бы он начал искать наёмника, то мог бы угодить в крупные неприятности. Попади он не на того человека, то его шансы пережить следующую неделю свелись бы к нулю. Нет! Такое важное дело, как избавиться от человека, который покусился на его благополучие и право жить, нельзя доверить никому, кроме него самого. Эту тайну ему придётся хранить всю оставшуюся жизнь и унести с собой в могилу, только через много-много лет спустя, когда он состарится, выжав из своего долгого существования все его прелести – женщин, много женщин, хорошую выпивку, вкусную еду, машины, роскошь в каждом мгновении и наслаждение утехами бренного мира.
Однако радужные перспективы быстрого избавления от ненавистного двойника вскоре поугасли. Роман обдумывал, как уничтожить свою копию, и не попасться, но чем глубже он погружался в размышления о способах убийства, тем абсурднее выглядела каждая новая идея. Он был далёк от мафии, чтобы вывезти несчастную жертву в лес, пристрелить и закопать где-нибудь в глуши, где никто и никогда не найдёт тело, однако и эта мысль приходила ему в голову. Для это ему понадобились бы помощники, а он не хотел, чтобы кто-нибудь ещё был посвящен в его страшную тайну.
На следующее утро Роман следил за Дмитрием с того момента, как тот вышел из дома. Благо детектив снабдил его всеми адресами, где бывает его будущая жертва. Список оказался невелик – коммуналка, в которой он обитал с момента развода, квартира, в которой проживала его бывшая жена с детьми, и работа. Дмитрий вел почти аскетический образ жизни, нигде не бывал, едой запасался по выходным в близлежащем магазинчике, разве что иногда мог посидеть вечером с другом, который обитал с семьей этажом ниже в двух комнатах, которые полагались ему в связи с семейным статусом. Это был тот самый друг, который помог ему выбить место в коммуналке, не бросив в беде мягкотелого и скромного Дмитрия. Утром Роман сидел на скамейке под общежитием и ждал, пока двойник выйдет из дома. В пол восьмого он показался в дверях и пешком потопал к остановке. Ему предстояло добраться до метро, проехать одну остановку, а оттуда на троллейбусе до конечной. Даже в этом неразумном распределении маршрута к месту работы, Роман узрел его никчемность. Неужели, нельзя было найти работу поближе к дому. Ему было невдомёк, как можно тратить столько времени на дорогу в одну сторону и назад и так каждый день, кроме выходных. «Вот уж тюфяк, так тюфяк!». А вот Дмитрия необходимость каждый день преодолевать толчею в транспорте, чтобы добраться к ремонтной мастерской, никоим образом не угнетала. Он приспособился к этой рутине, купил проездной и вполне справлялся с давкой в утренний и вечерний час-пик, а всё потому, что он привык к своей работе, маленькому коллективу из четырех мастеров, включая его самого, и начальника, совершенно добродушного и честнейшего человека. Когда-то начальник сам кропотливо пыхтел над сломанной техникой в качестве обычного ремонтника, поэтому не обижал рабочих, зная, как тяжело порой сидеть, сгорбившись над аппаратурой, ища и устраняя поломку.
Первое, что пришло в голову Роману, можно попытаться столкнуть Дмитрия под приближающий поезд в метро. В давке это будет легко и его никто не заподозрит. Однако, на всякий случай, он позаботился о том, чтобы замаскироваться. Парик, очки, наклеенные усы кардинально преобразовали его внешность, когда из брюнета он превратился в блондина с точеными усиками и старомодными очками. Если бы не серьезность задуманного, он бы посмеялся над тем, как негармонично и нелепо выглядит в новом обличии. Следуя за своей жертвой, Роман старался держаться на небольшом расстоянии и не мозолить глаза, пока они не зашли в метро. В толпе он подошел ближе и шел, не отставая ни на шаг. Потерять двойника из вида в давке означало провалить план. Его захлёстывало волнение. Кончики пальцев на руках иногда вздрагивали от предвкушения азарта, который просыпался внутри Романа. Когда они подошли к платформе, он увидел, что Дмитрий остановился в стороне. Этого Роман не учёл. Ехать ему было всего одну остановку, поэтому он явно намеревался зайти в числе последних, а Роману нужно было подогнать его к самому краю. Он заметно занервничал, ошалело оглядываясь и ища какое-нибудь решение. И тут с эскалатора повалила толпа, спешащая на поезд. Это был его шанс. Он резко пошел наперерез небольшой группке спустившихся вниз людей. Сбитые его несуразным движением, они сменили направление и присоединились к толпе на платформе, которая, сомкнувшись плотнее, со спины оттеснила Дмитрия к самому краю. Сам Роман, несмотря на недовольное ворчание людей, которым он только что преградил путь, пробрался к Дмитрию и стал за его спиной. Над головами послышался механический голос. «Осторожно! Поезд приближается. Отойдите от края платформы». Позади себя Роман услышал движения сотен ног, переминающихся на месте. Со всех сторон напирала толпа, жаждущая, как ни банально, занять место и не ехать стоя. Дмитрий попытался отойти назад, ведь на следующей остановке ему выходить, но у него не получилось даже развернуться, так как позади него стояли люди, которые в давке не заметили его слабых попыток выбраться из её гущи. Роман незаметно для окружающих согнул руки в локтях, приготовившись толкнуть Дмитрия, как только поезд окажется рядом. И вот в тоннеле показался свет. Раздался грохот колёс и стук приближающихся вагонов. Роман собрался, напрягая вытянутые руки. Ещё мгновение, и его двойник будет сброшен вниз на рельсы. Неожиданно, словно ушатом с ледяной водой, его обдало воплями со всех сторон. Он встрепенулся, как пойманный на месте преступления вор:
- Ааааааа! – кричали в толпе юные девушки.
- Помогите! – кричали взрослые, но не менее напуганные женщины.
- Сообщите кто-нибудь диспетчеру! – из уст в уста передавали мужчины.
Однако сообщать не пришлось. Диспетчер видела всё собственными глазами, поэтому что-то прокричала в переговорное устройство машинисту. Заскрежетали колеса, выдавая из-под себя искры в разные стороны. Роман отдёрнул в руки и в ужасе уставился на рельсы. На них лежал человек. Поезд затормозил в сантиметре от его лица.
- Самоубийца!
- Прыгнул сам!
- Молоденький то какой!
- Несчастная любовь, наверное…
В толпе разносился шепот, всхлипы и охи. Самоубийца оказался жив. Вскоре его подняли на платформу и в сопровождении полиции и медработников довели до скорой. Сам он идти не мог, так как от пережитого ужаса у него заплетались ноги. Он был бледен, испуган и дрожал как осиновый лист. Роман заскрежетал зубами. Этот малец испортил ему все планы. Придётся попробовать снова завтра. Роман нахмурился. В этот момент он вдруг взглянул на Дмитрия и осекся. Тот с интересом и удивлением смотрел на него. Роман стал белый как полотно, когда заметил то, что вызвало любопытство его будущей жертвы. Он так и держал согнутыми руки в локтях перед спиной, теперь уже перед ребрами Дмитрия, потому что тот обернулся, когда толпа отвлеклась на парня, прыгнувшего под колёса. Двойник рассматривал Романа, как будто видел перед собой привидение, с удивлением и нелепым выражением смятения и недоумения на лице. Роман почувствовал, что вспотел, и как напряглись мышцы шеи от волнения.
- Извините, - выдавил он из себя осиплым голосом. – Судороги.
Лицо Дмитрия от услышанного просветлело и наполнилось сочувствием и жалостью. Роман затряс руками, будто хотел размять пальцы. В это время движение поездов восстановили. Чтобы не вызвать подозрений Роман сел в поезд, так как Дмитрий всё ещё иногда поглядывал на него, хотя теперь его взгляд выражал небывалое сочувствие к молодому блондину с бледным лицом, в старомодных очках и с аккуратными точенными усиками. Очевидно, он решил, что Роман страдает параличом и ему стало жалко парня. Двойник вышел на следующей остановке, а Роман для приличия проехал ещё одну. Из метро он выбрался сердитый. Теперь он не сможет близко подойти к Дмитрию. Тот видел его. Можно, конечно, рискнуть и изменить грим, но вдруг он его узнает. Нет, так рисковать нельзя. Весь день на работе Роман не находил себе покоя. Он рвал и метал, срываясь на подчиненных, хотя втайне был зол на себя. Поспешил, плохо продумал план, не учёл возможные варианты, хотел как можно скорее избавиться от проклятого двойника и допустил оплошность. Если учесть, что позавчера и вчера он уже потратил время, а сегодня чёртов самоубийца вырвал у него из рук возможность покончить со своей копией, у него оставалось всего четыре дня. Немало, чтобы завершить начатое, но и немного, чтобы прохлаждаться и ждать манны небесной. В этот раз, несмотря на то, что время неумолимо спешило завершить финальный отчет его жизни, Роман решил подготовиться, как следует. Верным способом избавиться от конкурента, претендующего на его место под солнцем, он избрал яд. Что было проще, чем подсунуть яд Дмитрию. Ничего. Оставалось только раздобыть отравляющее снадобье и окропить им пищу. В этот же день он занялся его поисками.
Поиски яда оказались сложнее, чем он себе представлял. Раньше он думал, что за деньги можно купить всё, но если не знаешь, где искать, то ситуация начинает казаться безнадежной. Он долго искал. Просматривал объявления на запрещенных сайтах. Наконец, наткнулся на один, на котором толкали такой «необычный» товар, как оружие, яд, и даже предлагали продать или купить душу. В общем сборище торговцев оружием, неадекватов, сатанистов и других весьма странных людей, о существовании которых он и не подозревал. Оказалось, что за покупкой придётся идти самому, так как такой товар передавался из рук в руки при личной встрече. Встречу назначили в криминальном районе, где ночами убивали, грабили,  продавали и покупали наркоту. Проклиная тот день, когда он встретил двойника, Роман, порывшись в гардеробе, чудом нашел толстовку времен его юности, которая до сих пор была ему в пору. С тех пор, как он стал бизнесменом и владельцем компании, в его гардеробе появились костюмы и рубашки, которые постепенно вытеснили старую спортивную и джинсовую одежду. Впрочем, пара джинсов у него завалялась, а вот «приличной» рубашки для такого района у него не было, и если бы не толстовка, то в пиджаке он бы выглядел белой вороной и обязательно привлёк бы лишнее внимание. В джинсах и чёрной толстовке он выглядел как свой и мог слиться с основной массой ночных обитателей. Добираясь до условленного места, Роман забрёл в такие дебри, из которых не надеялся выбраться живым. Сплошь грязь, убогость, серость, преступность. Дома были старые, трескающиеся. На дорогах чёрт ногу сломит. Асфальт здесь не ремонтировали десятки лет, поэтому дорожное полотно превратилось в смесь камней, пыли и грязи. В каждом из переулков, куда заходил Роман, пока шёл в указанном направлении, стоял несусветный запах людских испражнений. Ему показалось, что он попал в ад до того, как умер. Сам Роман привык к другого рода местам и заведениям. Он тоже любил отдохнуть и расслабиться, но делал это в дорогих ресторанах, где собиралась более ли менее достойная публика. Достойная не потому, что богачи были воспитаны, а потому что пока не надерутся под завязку, они пытались поддерживать свой внешний лоск. Это уже после нескольких рюмок, многие превращались в свиней, и даже скотов, но и тогда в их обществе Роману было привычнее находиться, чем здесь в этом богом забытом месте. Условленное место оказалось тупиком среди гаражей. Когда из темноты к нему навстречу вышли четыре амбала квадратной внешности, Роман струсил по-настоящему. Ничего не мешало им прикончить его прямо здесь, забрав деньги, которые он принёс, чтобы расплатиться за яд. Смерив его изучающим взглядом, один из них, очевидно, главарь, очень толстый и высокий, спросил:
- Деньги принёс?
От его хриплого голоса, который в ночной тишине прозвучал устрашающе, как рычание монстра, Роман вспотел. У него пересохло в горле, и он с трудом выдавил из себя осиплым заикающимся голосом:
- Да-а…
- Иди за мной, - скомандовал главарь. Не смея возражать, Роман пошёл за ним, искоса поглядывая по сторонам. «Ведут убивать», - подумал он, мысленно проклиная себя и их за то, что связался с ними.
Двое амбалов остались стоять на стрёме, чтобы дать знать, если лишняя пара глаз появится на горизонте. Вглядываясь в темноту, они смотрели, не привёл ли он за собой хвост. Тем временем Роман в сопровождении главаря и его помощника подошли к машине. Главарь открыл багажник. Роман вскинул брови от удивления. Багажник был под завязку забит оружием. Толстяк запустил руку внутрь, и оттуда снизу из-под пистолетов и автоматов выудил маленькую пробирку. Щурясь в темноте, Роман рассмотрел в ней белую массу, похожую на измельченный в порошок сахар. Отдав им деньги, и приободрившись оттого, что остался жив, он положил в карман сокровенную добычу и поспешил убраться отсюда как можно скорее, опасаясь, что амбалы передумают и прикончат его прямо здесь. Когда нетвердой походкой он отошел от машины и был уже в шаге от угла здания, за которым мог скрыться от пристальных взглядов, главарь его окликнул. От его хриплого низкого голоса, у Романа опять похолодело внутри. Он обернулся и обомлел. Главарь наставил на него пушку. Перед глазами поплыло. «Всё это конец». Он зажмурился. «Лишь бы быстрее, чтобы не успеть ничего почувствовать». Однако выстрела не последовало.
- Эй, приятель. Если с ядом не прокатит, приходи за пистолетом. Пуля в лоб и твой обидчик мертвее мертвого.
Главарь издал звук, похожий на пшик, имитируя выстрел, и подмигнул ему. Амбалы расхохотались, но толстяк недовольно рявкнув на них, пресёкая их смех, как гром разорвавший тишину среди глухих гаражей: 
- Кончай ржать.
Вернувшись домой, Роман обнаружил, что толстовка насквозь промокла от пота. Волосы сбились в комья от испарины. Он вытащил из кармана драгоценную пробирку, ради которой нырнул в логово акул преступного мира, и внимательно рассмотрел её содержимое. В ней было немного белого порошка, на самом дне, но ему должно хватить, чтобы осуществить задуманное. Завтра он избавится от своего двойника. С ним будет навсегда покончено, а Роман продолжит жить.
Днем, заказав пиццу на дом, и расплатившись с курьером, Роман поколдовал над её содержимым, распределив яд равномерно по её поверхности. Надев джинсы и выбрав одну из рубашек, которая не сильно бросалась в глаза своей вычурностью, он отправился доставить посылку лично, предварительно надев парик и приклеив усики, правда в этот раз без старомодных очков, придающих ему вид ботаника. Подходя к ремонтной мастерской, Роман вдруг остановился. Помимо Дмитрия в конторе работает ещё три мастера и начальник. «А что если кто-то из них попробует кусочек? Что тогда?». Внутри что-то беспокойно зашевелилось, но сомнения быстро прошли, когда он вспомнил, что на кону его собственная жизнь, а уже был пятый день, отведенный ему Смертью, по словам бабки.
- Милок, ты чего среди дороги стоишь? – прозвучал рядом женский старческий голос.
Роман занервничал. «И откуда взялась эта старая карга?» - мысленно чертыхнулся он. Лишнее внимание было ему ни к чему.
- Не твоё дело, - просипел он сердито. Стараясь спрятать свое лицо от любопытной старухи, он уверенно подошёл к дверям ремонтной мастерской. 
- Хам, - послышалось недовольное ворчание позади и стук деревянной трости о выложенную плиткой аллею. 
Старушка ещё долго ворчала себе под нос, о том какая невоспитанная сейчас молодежь.
Позвонив в звонок ремонтной мастерской, Роман ждал, пока к нему кто-нибудь выйдет. На пороге показался сотрудник – один из мастеров и к его удовольствию это был не Дмитрий. Этот человек его никогда не видел, поэтому Роман не вызвал у него никаких подозрений. Мастер удивился и расплылся в улыбке, когда курьер сказал, что это от благодарного клиента за хорошую работу. Сразу было видно, что им не часто перепадает «спасибо», не то, чтобы кто-то расщедрился на благодарность, выраженную в пицце, тортике, колбасе или кофе.
- Вот тебе раз! – ахнул от восторга мастер, когда Роман ткнул ему в руки благоухающую пиццу и поспешил уйти.
Мастер так растерялся от радости, что захотел отблагодарить курьера чаевыми, но тот напрочь отказался. Подумав, что парнишка, принесший пиццу странный или глупый, раз отказывается от денег, мастер с довольным видом понёс пиццу и историю о благодарности своим коллегам.
Дело было сделано.
Весь день до вечера Роман не находил себе места. Внутреннее любопытство убеждало его, что нужно поехать и убедиться лично, что Дмитрий мёртв. Он многократно порывался отправиться на место преступления, но рассудок нашептывал, что ещё рано. Там наверняка работает полиция. Нужно подождать хотя бы до завтра, а уже утром поехать туда, и походить среди местных жителей. Бабушки на лавочках и колдыри в пивнушках обязательно обмолвятся словом о вчерашнем происшествии. Ночью Роман метался в постели как раненный зверь. Внутренности сжало от постоянного напряжения. Завтра пятый день, из семи отведенных ему. Он очень хотел услышать для себя радостную новость…
Две бессонные ночи подряд сказались на его самочувствии. Утром Роман был бледен. Лицо осунулось, а под глазами выступили синие круги.  Во всём теле была слабость, но ему нужно…, просто необходимо было поехать и убедиться в том, что Дмитрий мёртв. Что-то внутри неприятно терзало его плоть и душу, которую он очернил. Надев привычный грим, он отправился на место преступления.
Ремонтная мастерская была закрыта. Сердце бешено заколотилось от радости. «Удалось!» - подумал он. – «Я спасён». От одной мысли о том, что он будет жить, ему стало лучше. На щеках выступил румянец, а бледные губы порозовели.
- Нет там никого, - крикнул кто-то ему в спину.
Роман обернулся. Дворник мёл траву, между делом, обратив на него внимание.
- Ааа яяя, - нервно протянул Роман, придумывая, что сказать, - а я хотел телевизор в ремонт сдать, - соврал он.
- Не до телевизора им сейчас. Вчера траванулись ребята. Шуму было. Скорые, полиция, - дворник то ли икнул, то ли издал нервный смешок.
- Как это траванулись? – переспросил Роман, изображая крайнюю степень изумления.
- А я почём знаю? – огрызнулся дворник. – Знаю только, что всех увезли в больницу.
Внутри Романа зазвучала песня триумфа. Ненавистный двойник был повержен. Расцветая на глазах от полученных новостей, он летел к своей машине, как на крыльях. Страшно захотелось выпить кофе. Утром он не ел и не пил, так как в горле стоял ком. Он купил стаканчик и, прислонившись к капоту, стал отпивать по глотку, наслаждаясь его вкусом. Вкус был дурной, совсем не такой он готовил дома, но Роману он показался божественным.
- Ааа, старый знакомый, - раздался голос рядом с ним.
Роман чуть не поперхнулся, испугавшись нежданного гостя. Он повернулся посмотреть на того, кто нарушил минуту его ликования, и мышцы на лице вздернулись, как будто в них загнали осиное жало.
- Вы-ы-ы-ы-ы-ы?! - задыхаясь от волнения, прохрипел Роман.
- Как ваши судороги? Лучше? – добродушно спросил у него Дмитрий.
- Разве вы не отравились…? - прошептали губы Романа.
Его двойник удивлённо посмотрел на него. Затем его лицо осенила догадка.
- Ах, вы тоже уже слышали о вчерашнем? Я, знаете ли, чудом не отравился. Приболел вчера, вот и взял выходной. Ребятам повезло меньше. Но врачи говорят, что выживут.
Роман бросил стаканчик с кофе на землю, чертыхаясь, вскочил в машину и нажал на газ, оставив Дмитрия в полной растерянности. Он только подумал о том, что странный молодой человек страдает не только судорогами, но и психическими припадками и искренне пожалел его.
Дома Роман плакал, рыдал и выл как зверь. Ненавистный двойник был жив, а значит через день, он – Роман – погибнет. Прав был главарь. Пуля в лоб - вот его спасение. На следующий день ночью он отправился к уже знакомым торговцам оружием.
- Что яд не помог? - пошутил главарь, демонстрируя ему пистолет с глушителем.
- Не помог, - сквозь зубы процедил Роман. За последние несколько часов в его лице что-то изменилось. Глаза блестели нездоровым лихорадочным блеском, выдающим безумие. Черты лица заострились, нижняя челюсть выдавалась вперёд. Роман тяжело и прерывисто дышал.
Отвалив за пистолет и пули немалые деньжищи, утром седьмого дня, он отправился к Дмитрию. Выслеживая его, Роман ждал подходящего момента, когда не будет свидетелей. Несмотря на охватившее его безумство, он понимал, что его не должны поймать. Такой момент представился только к вечеру. Весь день Дмитрий был с детьми и бывшей женой. Однако, по сведениям детектива, Роман знал, что вечером в субботу, возвращаясь домой, Дмитрий шёл закупаться продуктами в близлежащий магазин. Подождав пока он скупится и выйдет, Роман последовал за ним. Дмитрий почувствовал, как в спину уперся металлический предмет.
- У меня пистолет. Попробуй пикнуть. Убью на месте, - прошептал хриплый мужской голос у него над ухом.
Сумки с покупками выпали из рук Дмитрия.
- У меня нет денег, - дрожащим голосом прошептал двойник, приняв Романа за грабителя.
- Пошёл! – шепотом приказал ему Роман.
Направляя пистолет в спину двойника, он повёл его через улицу к старой заброшенной стройке, которую приглядел, когда приезжал сюда в качестве курьера с пиццей. На стройке не было ни души, кроме этих двоих – Романа и его двойника. Убийцы и его жертвы. В заброшенном недостроенном здании воздух был старым и затхлым. Стены отсырели и покрылись плесенью. Под ногами лежал строительный хлам и вещи, натасканные в своё время бомжами, которые быстро поняли, что нужно искать место поуютнее. Днём здесь бывали подростки, несмотря на строгие запреты родителей. Роман с силой толкнул Дмитрия в спину и тот упал. Обернувшись и посмотрев в лицо своего обидчика, двойник оторопел. В этот раз Роман был без грима, и Дмитрий обнаружил, что они похожи как две капли воды. Его копия направила на него пистолет.
- Кто ты?
Роман молча продолжал целиться.
За что? – оторопело спросил Дмитрий, смотря в лицо Романа. Тот был безумен. Он дышал часто, надрывно, как будто у него в лёгких застрял кол.
- Я должен, - прохрипел Роман. – Ты не понимаешь, я должен, иначе я умру.
- Я тебе ничего плохого не сделал, - с дрожью в голосе сказал Дмитрий, так и оставаясь на полу. Он боялся пошевелиться. Взгляд Романа был сумасшедшим. Глаза метались. Рука, удерживающая пистолет судорожно качалась как на пружинах.
- Я должен! - крикнул Роман.
В мрачном помещение заброшенной стройки раздался выстрел. Он был не глухой, как у пистолета с глушителем, а звонкий. Вместе с выстрелом в здание вбежали полицейские. Это пуля одного из них настигла Романа до того, как он успел нажать на курок. Роман, упал на пол. В груди была дыра, из которой хлестала кровь…
Он выжил, несмотря на серьезность ранения. 
Город был взбудоражен. История о бизнесмене, который сошёл с ума и стал убивать людей, разлетелась с молниеносной скоростью. Роман лежал на больничной койке и думал. Думал о том, как ему избавиться от двойника, раз в этот раз план не сработал. Его руки были стянуты ремнями. На окнах были решетки. В этой больнице было много таких как он – потерявших связь с реальным миром, но только он один пылал ненавистью к своему двойнику. Старая карга всё-таки запомнила его тогда, и, видя, как он приложил пистолет к спине мужчины, вышедшего из магазина, вызвала полицию. Отомстила, проклятая.
Пророчество бабки сбылось. Но Роман не знал всей правды. Она предсказала встречу с двойником, которую увидела в своих видениях, а всё остальное было не более чем бредом умирающей старухи…


E-mail: munacralot@gmail.com
©Камалия Готти-2018. Все права защищены.