Жизнь поэта 8-я книга стр. 221-240 пр. 11

между сидений. Томление стало проходить и между ног перестало жечь огнём. Я взяла снова блокнот и карандаш в руки, не могу писать ничего ручкой, кроме дневника, конструкторская привычка, и начала сочинять стихотворение, которое обещала написать ему, Вано.
Падший Ангел прилетает,
На колени сразу – бух!
И себя уже ругает,
А Архангел – он главбух!
Пишет он большую книгу,
Всё заносит он туда,
Хоть, показываешь фигу,
Хоть, грешит твоя манда.
..........................................
Прости меня! Ангел-хранитель,
Что я не слушала тебя,
Теперь злой Демон, повелитель,
Меня седлает, как коня.
Вселил в меня он тайны страсти,
Вселил всю негу небесов,
Я у него, теперь во власти, 
221
Во власти всех его бесов.
Я с бесами, сейчас, гуляю,
Вожу в потёмках хоровод
И честных девочек пугаю,
Пугаю весь честной народ.
А бесы, все, в окно стучатся,
Когда у них желанье есть,
Готова с ними я е... смеяться,
Совсем забыла я про честь.
Мне это б......ство надоело,
Пошли меня, хоть в монастырь,
Монахи там. У них там братство.
Или засунь «туда» мне штырь!
Я каюсь, каюсь, каюсь, каюсь,
На путь, что встала, грешный свой,
Телом лечу, Душою – маюсь!
Мне не познать уже покой!
-В монастыре одни монахи,
Одни монахи, мужики,
Теперь неведомы им страхи,
От баб ревут, ну, как быки!
Там, если тёлочку увидят,
От похоти сойдут с ума,
Они ведь женщин ненавидят,
А ты придёшь, вдруг к ним сама.
Тебя, голубка, я прощаю!
Греши, нисколько не ленись,
А я спешу, я улетаю,
Спешу на Землю, а не ввысь.
Ждёт меня Демон-искуситель,
Мы в баньку париться пойдём,
Со мной он нежен, мой хранитель,
Ещё, мы водочку с ним пьём.
А если брак мы с ним оформим,
В Европе, ведь разрешено,
Любовью так себя накормим...
222
-Эх, шеф! Не шеф ты, а говно!!!
......................................................
Уж много лет служу я бесам,
И Демону всегда даю,
Но я – святая! Не – повеса!
Я очень сильно секс люблю!
Летит мой Демон, весь сияет,
Сейчас меня, как бык, возьмёт,
Потом он в баньку улетает,
Там водочку он с кем-то пьёт?
* * *
-Ванечка, я выполнила своё обещание. А теперь – отвяжись!
-Люд, получилось всё отлично! Теперь напиши ещё одно, последнее, чтобы твоя любовь никогда не умерла.
-Она к тебе никогда не умирает.
-Не ко мне! К твоему Бесу.
-Ты имел в виду Бесико?
-Для меня он всё равно – Бес.
-Попробую, но не обещаю.
-А мне и не надо твоего обещания. Это ты в него втюрилась, а сейчас страдаешь от того, что он тебя бросил. Но не переживай! За предательство всегда страдают. Ты меня предала и много страдала. И его Боги накажут. С той горы Олимп, где Парнас, мы только что, оттуда. Бабы там красивые, но не дают, суки. Пока! Через полчаса  посадка.
-Ванечка, спасибо за подарок!
-Я тебе уже лет десять, как ничего не дарил. С тех пор, как мы расстались после техникума. А стихи, которые я пишу о тебе – это не тебе подарок. Эти подарки я делаю сам себе!
-Ты, не прав! Последний твой подарок я получила от тебя, в предпоследний день моего отъезда из Кобулети. Его мне, от твоего имени, вручил твой лучший друг Резо.
-Он уже не лучший мой друг! Этот говнюк, как и ты, предал меня и перестал  писать  мне  письма  в  санаторий,
223
как только узнал, что я заболел.
-Он тебя не предавал! Он неуч и не любит писать. Не все же такие писаки, как ты!
-И что же этот длинноносый прыщавый Резо подарил тебе от имени меня! Я его выходки знаю. Он просто хотел наколоть тебя и оттрахать. Как тогда собаку Джеку. Принёс ей куриную косточку и пока она, голодная, её грызла, он ей засадил.
-Дурак, ты! Лети на х..., на Парнас! Он собаку Джеку не трахал! Его оговорили. А подарком был мой древний, но почти новый, полукруглый гребень, который ты спёр у меня, поссорив меня из-за него с девчонками.
-А я совсем забыл о нём! Значит, он всё-таки, козёл, забрал его у гравёра.
-Да, на нём есть мелкая, мелкая надпись. Вано-Люда-любовь и сердчеко между словами.
-Сердце, пронзённое стрелой.
-Ни чем оно не пронзённое. Просто сердце.
-Ты, от своей конструкторской работы уже ослепла и не заметила.
-Я бы тебе показала гребень, но ты через иллюминатор не увидишь!
-У тебя гребень с собой?
-Да, я заколола его в волосы. И не прогадала. Все модницы охали и ахали, интересуясь, где я его купила. Вот, смотри!
-Да, это он. Но стрела там есть. Я, ещё в Енакиево встретил двух цыганок и решил погадать, будем ли мы вместе? Они спросили, есть ли у меня твои трусики? Откуда? -ответил я. Она свои трусики дарит Вадиму, а меня только просит подточить карандаши. Вот её карандаш. Карандаш не подойдёт! Нужна личная вещь, трусики или бюстгальтер или ночная сорочка, в крайнем случае - гребешок. Гребешок нам не приноси. Мы гадаем только на тряпки. А гребешок отдай ювелиру-гравёру и пусть он выгравирует сердце пронзенное стрелой.
224
   Трусики я уже взял, но повернулась Нелка, и я не успел  сунуть их в карман. А гребешок спёр и заказал мудаку еврею. Но он кормил меня обещаниями и так и не сделал во время. А потом я попросил Резо. Но он и Резо обманул.
-Это Резо подвёл тебя. Встретил на пляже девку и забыл о гребешке.
-Люд, предательство у тебя в крови. Как яд у кобры в зубах. Ты только, что предала и Резо. Хер с вами. Покажи мне браслет в иллюминатор.
-Ты через него ничего не увидишь!
-У моего Пегаса кардан, кроме  функций детородного органа и тормоза, при посадке, служит ещё и лупой. Иначе, как он мог бы найти и рассмотреть зерно творчества у всех бездарных поэтов? Когда он читал мой первый стих, прежде чем посадить на себя, коня-Пегаса, заставил стащить литр вина из бочонка родителей. Мы сели на поляну, между террасами на плантации. Он одним передним копытом держал бутылку, а другим придерживал мой листок со стихом, написанным корявым почерком пятиклас-сника, который он положил на свой член. Я думал, что он таким образом посылает меня на четыре буквы, на ЧЛЕН, а в переводе на общепринятый русский, матерщинный, народный, на ТРИ, а он, таким образом, пользовался своим членом, как лупой. Поэтому, в народе и называют головку члена -  ЗА...ЛУПА.
   Конь мигом приблизил свой кардан к иллюминатору. Боже мой, как оживились бабы! И даже два мужика, которые сидели рядом и влюблено смотрели друг на друга.
-Люд, эта еврейская сволочь, гравёр, не сделал, таки, на сердечке стрелу. Я буду в Кобулети – прибью его.
-Ванечка, он уже давно, наверно, умотал в Израиль.
-А ведь, цыганки тогда сказали, нужно чтобы сердечко было пробито стрелой тех, чьи надписи там будут. Тогда они не расстанутся до конца жизни.
-Ванечка, стрела не бездушного гравёра пробила наши
225
сердца, а могущественного Амура или Эрата, но мы, всё равно, не вместе!
-Это он, сволочь, пробил моё сердце насквозь, а твоё наполовину, и потихоньку добивает его, подсовывая тебе разных мужиков. И даже одну бабу – Назико.
-Разве ты знаешь о ней?
-Это он, тогда, там, у её тайника, поменял нас всех троих местами, и ты впилась в её губы, вместо моих.
-Ванечка, а Этери показала мне твой дом. Твоё дерево, о котором знала только одна Этери. А теперь, мы знаем с ней вдвоём. Кроме тебя.
-Вот и её ты предала. Ты всех предаёшь! И не Бесико бросил тебя, а ты его. Ты бросила его не из-за Сирануш, а из-за Назико. Но твои чувства к ней быстро угаснут, и ты будешь жалеть, что подло предала Бесико. Напиши о себе. До посадки осталось совсем мало времени.
Я быстро начала записывать строки, которые мне швыряли, то ли Лира, то ли Вано.
Любовь, не умирай! Проснись!
Я вновь пришла. Цветы со мною.
На миг хотя бы ты вернись!
И полюбуйся снова мною.
Я, как фиалка, хороша,
Как василёк, я синеглаза,
И, прошлое - не вороша,
Хочу любить! Но только сразу,
226
А ты другую в уголок,
Как вор, сегодня её прячешь.
Зачем девчонку уволок?
Я разозлюсь, и ты - заплачешь!
* * *
-Уф, успела. Я посмотрела на часы. Действительно мы уже летим больше двух часов. Пнула ногой соседа, красивого грузина. Он открыл глаза, посмотрел на меня и ска –зал:
-Вах, какой кирасивий руски дивушка!
-А ты тоже кирасивий мужчина, только нэ гирузин!
-Пачиму? Гирузин!
-Настоящий грузин не стал бы, спать рядом с такой красивой девушкой. Он бы сразу залез ей рукой под юбку.
-Я сичас будим зализат! -и его волосатая рука мигом очутилась у меня под платьем.
   Я тут же положила его руку на ширинку, где уже торчал его карданный вал.
-Рейс самолёта №   Тбилиси- Донецк завершается. Через пять минут начинается посадка. Просьба к пассажирам пристегнуть ремни и не вставать со своих мест.
-Шени дэда могиткан! (Я твою маму еб...ал!)
-Что, всё проспал?
-Я тиба будим ждат на гастинца вичирим. Сем час.
-Хорошо! Жди! Мудак, триперный! -но это уже я сказала мысленно. Он, может, совсем и не триперный, это Вано меня обманул, чтобы я с ним не склеилась, а мне так хотелось наставить рога им обоим – Вано и Бесико. Но, особенно – второму. Интересно, где он, сейчас «жарит» красавицу Сирануш? У себя в спальне или увёз на природу? А в окрестностях Тбилиси столько красивых мест, где можно с комфортом потрахаться.
   Самолёт благополучно приземлился, и я побежала за багажом.
227
                ДОМА. В ГОРЛОВКЕ.
   Самолёт благополучно приземлился в донецком аэропорту и я, взяв багаж, через три часа была дома.
   А дома никого не было.
   Я пошарила рукой в том месте, где мы всегда прятали ключ, открыла дверь и занесла вещи. Смородина и кое-где малина призывно зазывали меня. Я взяла на столе литровую банку с верёвочкой, в которую мы собирали ягоды, и пошла, собирать её. Но не столько собирала, сколько ела. Боже, мой! До чего же была вкусная смородина, а остатки малины на кустах – лакомство. А я, всегда, так не любила копаться в огороде. Потом мать рассказывала:
-Вот, бля...дь! Подхожу и вижу, какая-то пиз...да, собирает мою смородину!? Сейчас, подойду тихо, сзаду, и вырву, сучке, все патлы! Подхожу и цепенею. Это же Людка!
   Отсмеявшись, я спросила:
-Мам, ты стала материться?
-Доченька, я всегда материлась, только, когда вас рядом не было.
   Выкладывая продукты на стол, она вытащила бутылку молдавского вина.
-Мам, ты знала, что я приеду, что купила вино?
   Она стыдливо опустила глаза.
-Это, как его – предчувствие.
-Телепатия называется. Нет, мамулечка, не прячь глазки! Ты стала попивать в одиночку. Но я тебя не осуждаю. Если бы ты начала делать это намного раньше, я не прогнала бы его!
-Своего грузина? Ты так и не забыла его?
-Он был русским, мама. От грузина я приехала сейчас. А вино мы с тобой выпьем, но не это молдавское говно, а настоящее грузинское – хванчкара. Мне дали его в доро-гу, аж пятилитровую бутыль в оплётке. Будешь, потом, хранить в ней настойку и попивать вечерами, когда взгруснётся.
228
   После того, как мать сказала, что Саша в пионерском лагере и вернётся только через три дня, а ездить к нему не желательно, чтобы не тревожить, я успокоилась.
   Мать хотела начать готовить, но я вытащила из сумки оставшийся хачапури, фрукты и другие продукты, которых было полсумки. Они провожали меня, словно на луну.
   Налила в двухлитровый графин вина, мы сели за стол и я стала ей рассказывать о своём, Бесико, с того времени, как мы познакомились. Мы сидели до двенадцати, а затем, я, уставшая от перелёта, пошла спать.
   В пятницу, целый день мы трудились в огороде и разговаривали. Вернее, почти, целый день болтала я. А вечером, с вокзала позвонила Лариске и мы договорились поехать с утра к Нинке, в Енакиево. Всё равно – выходные.
   Я встретила её на вокзале. Хотела взять остатки вина, но матери, моей милой трезвеннице, сгубившей мне жизнь, вино очень понравилось, и я оставила ей. Пусть попивает эти пару дней, что меня не будет дома.
   Лариска, сразу после моего звонка, позвонила Нинке и та уже нас ждала. Адрес Лорка знала, была у неё пару раз.
   Нинка уже ждала. Муж, Гришка, ушёл в первую смену на работу, в забой шахты. А приёмный сын, которому было уже тринадцать лет, тоже был в пионерском лагере, как и мой Саша.
   Мы сразу сели за накрытый стол, где стояли бутылка коньяка и три бутылки того же молдавского вина, только другого названия и поставили на стол три своих.
 -Если бы знали, девки, как я рада, что вы приехали! Столько времени не виделись. Хотя, Лорка в прошлом году приезжала.
-Нин, я поняла так, что вино ты купила для нас, а коньяк, на всякий случай, если мы не приедем, для хахаля, чтобы у него хорошо стоял, - сказала я.
   Мы захохотали.
-Нет, девочки, я столько  наеб... лась  во  время  учёбы,
229
что меня от других мужиков, кроме Гришки тошнит. С чего начнём девочки, с вина или коньяка?
-Нин, оставь коньяк. Вдруг хахаль всё-таки заявится? Ты не захочешь, мы его оттрахаем с Людкой.
-У меня такое ощущение, что мы опять в комнате общежития, девчонки.
-Ага, Нин, и сейчас войдёт Людкин Капцов и скажет, угощайтесь девочки синей ***нёй, я получил посылку из дома.
-Не ***нёй, а феехуёй и он уже давно не мой! Ну, что за нас, девчонки!
-И за тех, кого с нами нет, за Алку и Нелку.
-И за Вано! – добавила я.
-Тогда и за Вадима, Люд! Он вначале так тебе нравился.
-Пошёл он хер, индюк самовлюблённый!
   После третьего бокала языки у нас развязались и мы, поддавшие, и с сигаретами в зубах, раскрепостились.
-Люд, хорошо, что вспомнила. Лариска, когда приезжала прошлый раз, и мы с ней так назюзюкались, что она осталась ночевать, по пьянке болтала, что тебе целку сло-мал твой муж Володька, но я не поверила. Ведь, я своими глазами видела, как ты вынимала руку из его, Вано, штанов. А уж насчёт Флорина, весь техникум знал, или тебе, потом врачи нарастили девственную плеву?
-Она тебе сказала правду, Нин.  До двадцати двух лет я не трахалась ни с одним мужиком.
-Нин, налей, и этот бокал вина я хочу поднять за тебя, свою учительницу. Как ты оказалась права, говоря мне, что нужно гулять направо и налево, а затем находить дураков, хотя не мой и не твой муж не дураки, выходить замуж и остепеняться. Мы так и поступили, а наша красотка, выбражала, Людочка, сделала иначе, терпела до двадцати двух лет, а потом стала наверстать упущенное. Мы уже давно сменили фамилии, а у неё по-прежнему девичья – Грищенко. Или уже сменила, Люд.
230
-Девки, я только пару дней назад была в Грузии.
-Ездила к Вано?
-И к Вано заезжала тоже.
-И как он тебя встретил? Его жена не надавала тебе ****ю...лей?
-Не надавала. Вано живёт в Татарии, где выпускают машины КАМАЗ. Но я была в его совхозе, где он жил. Помните, он о нём столько рассказывал?!
-Да, как будто в этом совхозе жил Гагарин или Ленин.
-Девки, а вы не любите места, где выросли?
-Любим, но не рассказываем на всех перекрёстках.
-А он любил свой совхоз так, что желал, чтобы его полюбили и другие.
-Ну, и как там его свиноферма?
-Там свиней нет! Только - цитрусовые и чай. И ещё пальмы и другие субтропические растения, названия которых я не знаю. А ещё там великаны эвкалипты – высокие, высокие.
-Ростом, как твой Вано.
-Ростом, как Славик, помните, приезжал ко мне со львовшины мой двоюродный брат Славик?
-А, твой придурок Вано, принял его жену Оксану, в твоём пальто за тебя и вы разосрались из-за этого.
-Точно! А потом, после, когда он прислал мне письмо, и я пошла на студенческий вечер и там встретила голубоглазого высокого Сергея, который тогда чуть меня не оттратахал. Так, вот эвкалипты такие высокие деревья, как этот Сергей и даже выше.
-Тоже мне, нашла высокое дерево?! Наши каштаны куда выше его!
-В десять раз. А эвкалипты – в сто раз. Они достигают высоты около двухсот метров. Мы с Резо и Бесико встали под эвкалиптом и мне показалось, что они высотой до неба.
-Люд, а ты не жалеешь, что этот голубоглазый Сергей, тогда тебя не выпихал?
231
-Жалела, а потом нет.
-Забылось со временем?
-Зато, потом, когда лежала на нём, утомлённая от его ласк, лупила кулаками по груди, за то, что он не увёл меня в тот вечер.
-Приезжала к нему, в Енакиево?
-Он сам приезжал в Херсон, и мы случайно встретились. В кафе.
-Ходила туда ловить хахаля.
-Нет! Отмечали день рождения подруги.
-Расскажи, Люд!
-Наливай, Нин. На сухую трудно вспоминать такие истории.
-За нас, бля...дищ, девки!
-Пригласила меня подруга в кафе, а муж не согласился пойти.
-Чей, муж?
-Мой, Даня. Сидим в кафе, а тут он Сергей.-----------------------. Вот так и закончилась эта история. Наливай, Нин!
-Ну, ты, Людка, даёшь! Своего не упускаешь!
-А почему не давать, если давалке хочется?
   И мы заржали.
-Люд, ты перескочила с одного на другое. Рассказывала, вначале, о Грузии, о совхозе, в котором жил Вано. Ну, стоите вы под этим высоким деревом, ты, Резо и как его? Что, там у тебя было сразу два хахаля?
-Дерево называется эвкалипт. Из него делают хинин, лекарство против ангины, это ещё рассказывал Вано, а Резо, не мой хахаль, а друг Вано, а третьим был Бесико, с которым я на «волге», последней модели, поехала туда, в Грузию.
-Плечевой проституткой?
-Дура, ты Лорка, а ещё моя подруга. Я поехала с законным мужем, главным архитектором города Херсона.
-У тебя же был муж Даня?
-Погиб. Разбился на мотоцикле. А  до  него  погибли –
232
Глеб, кораблестроитель, яхтсмены - грек Пиндос-Костя и Стёпка.
-Люд, ты можешь рассказывать не торопясь, по порядку, не перескакивая с одного на другое?!
-Для этого не хватит ни времени, ни вина.
-Не сы! Вина, у меня ещё в заначке три бутылки, грузинского, цинандали. Я его не люблю. Молдавское лучше.
-Тогда неси для меня, а вы пейте это говно!
   Нинка принесла бутылку вина. Вытащила пробку штопором, ну, и силища у неё, и сказала:
-Я не официантка, обслуживать не буду, будешь наливать в бокал сама.
-Было бы что наливать и куда, а наливать я умею! Так говорил о нас, бабах, мой хахаль, почти муж, красавец – Миша. ****ун. Через четыре месяца меня бросил.
-Люд, у тебя было мужиков больше, чем у меня, до встречи с Гришей.
-Нин, да врёт она всё, красуется перед нами. Вот ещё хлебнёт пару бокалов и начнёт рассказывать сказки, а в техникуме, вроде такой лгуньей не была. И, почти – не пила. Была трезвенницей, а за выпитый бокал пива, которым грешил Вано, готова была его удавить.
-Там Капцов её держал. Не давал врать.
-Пошёл он нахер, ваш Капцов! Ишак кавказский, не мог меня оттрахать, чтобы потом жениться на мне. А теперь из-за него все мои беды!
-Нин, курица убежала от петуха, а затем стала обвинять его, за то, что он её не догнал.
-Сами вы курицы! И нечего ржать! Знаю сама, что была дура! Если вернуть бы то время, встала бы сама раком посреди аудитории, при всех, и отдалась ему.
-Люд, а мы бы все советовали, как тебе стоять, на четвереньках, или облокотившись о парту. А Марат бы орал: «-Давай, Вано, давай! Ты выиграл спор, и укротил Людку!»
-Нет, с вами, дурами,  нельзя  разговаривать.  Я  налью
233
себе ещё, а вы как хотите!
-Люд, мне кажется, ты много стала пить!
-А ты бы не стала пить, Нин, если бы тебя бросил любимый человек?
-Он тебя не бросал. Ты сама его бросила.
-Как, не бросал? Он ушёл к этой армянке – Сирануш.
-Люд, а я ещё там, в техникуме, тебе говорила, не верь ему, все кавказцы такие. Встретит Вано землячку грузинку или армянку и сбежит от тебя к ней.
-Причём здесь Вано? Я говорю о Бесико. Своём любимом Бесико.
-Люд, ты взбесилась со своими Вано и Бесико. Я так и не поняла, кого ты любишь?
-Нин, и Вано и Бесико. Но Вано – из прошлого, а он, мой красавец Бесико – из настоящего. Я только, что вернулась из Тбилиси, от него. Сбежала. Он меня бросил.
-Сбежала или он тебя бросил?
-Сбежала потому, что он меня бросил из-за этой армянки Сирануш.
-Расскажи о нём всё по порядку, Люд! Только не наливай больше в свой бокал. У тебя итак уже язык заплетается.
-Слушайте, только я допью эти полбокала за него, моего, нет, уже чужого Бесико.
Мы встретились с ним в Херсоне. В магазине, где он покупал сыр..............     А, уже, потом, я купила билет на самолёт и улетела в Донецк. И вот я перед вами – Грищенко Людка. Нин, а теперь можно выпить?
-Наливай! Да, судьба у тебя не сладкая, Люд.
-А всё это из-за этого гада, ишака – Вано. Я предала его и боги Олимпа меня за это наказали. Это он сказал, в самолёте, когда я летела домой.
-Вы встретились с ним в самолёте?
-Нет, это он, как всегда шпионил за мной и летел на своём коне Пегасе рядом и мы разговаривали.
234
-Люд, у тебя не белая горячка? Ты не заговариваешься?
-Не волнуйтесь! Я не дурочка! За нож не схвачусь и бутылкой не стану бить по голове. А этот ишак, Вано, даже заставил меня написать стихи, и я их написала прямо там, в самолёте. Они у меня с собой, в сумочке, в блокноте.
-Людка, а ты, оказывается, не только бля...дища, но и поэт.
-Не поэт, Лор, а поэтесса. Поэтическая бля...дища. Или бля...дская поэтесса. Называйте, как вам нравится.
-Давай неси свой блокнот!
-Девки, хотела прочитать вам последнее стихотворение, но вот открыла другое. Это я написала, когда мы с Даней, а он был художником, бродили голяком в степи, он собирал травы, лечебные, а я, от не хер делать – сочиняла. А потом, когда он прочитал, то нарисовал Ветра и меня. Прочитать стих?
-Люд, нам всё равно, что ты будешь читать. Мы же твои стихи не слышали, кроме того, которое ты тогда в техникуме, сочинила про Нелку сплетницу. А мы потом долго хохотали, но ей так и не показали.
-То были не стихи, херня! А эти – красивые.
-Прочитаешь, мы сами оценим.
Пусть Ветер всю меня целует,
235
Когда мы встретимся в пути,
От страсти бешеной ликует,
Нахальный, не даёт пройти.
Но Ветер он такой могучий,
На руки ласково берёт,
Коль жарко, нагоняет тучи.
Шепчет, что любит. Точно врёт!
Он платье сразу поднимает,
С меня одежду сразу рвёт,
От страсти бешеной страдает,
Бычком от похоти ревёт.
И я безвольно, как метёлка,
Уж на бычка-самца молюсь,
И я уже – его лишь, тёлка,
Ему со страстью отдаюсь.
Да, я, бессильно, сразу сдамся,
Ведь Ветра я сама хочу!
Покорно Ветру я отдамся,
-Возьми меня! – я прокричу.
Сольёмся с Ветром на поляне,
Постелью станут нам цветы,
Приятней здесь, чем на диване,
Среди природной красоты.
Цикады пусть поют нам песни,
Под ласки Ветра, его страсть,
Совокупленья – нет чудесней!
Мы с Ветром насладимся всласть.
Друг, Ветерок затем, уставший
Лишь целовать станет уста,
А Ванька, друг мой, загулявший,
Поймёт, как жизнь его пуста.
-Слетай к нему ты, Ветерочек,
От вредной пьянки излечи,
Пусть он напишет пару строчек,
Как мы встречались с ним в ночи.
Как мы тогда от страсти млели,
236
Любовь водою утекла,
Ей насладиться не успели,
Его - другая увлекла.
И я к другому устремилась,
Но прошлого уж не вернуть,
Всё что должно было – случилось,
Любовный раздвоился путь.
Но мы ещё друг друга любим,
И, если встретимся, когда,
Друг друга, может – приголубим,
Но только вот – бегут года.
....................................................
И Ветер яростно помчался,
К Вано, Ветрище полетел,
А он с друзьями повстречался,
А с Ветром знаться не хотел.
           * * *
-Что вы задумались? Молчите. Не понравилось?
-Люд, стихотворение красивое, но только ты и в своих стихах пишешь о похоти. У тебя одна еб...ля на уме.
-Лор, а у кого, что болит, тот о том и говорит.
-Курвы вы, всё-таки! Я к вам с открытой душой, а вы усмехаетесь. Хер я вам буду ещё, что нибудь, читать? С вами пить ещё можно, а больше ничего нельзя!
-Конечно, Люд, трахаться с нами нельзя! Мы не мужики. Слушай, а много их у тебя было, мужиков?
-Меньше, чем у вас.
-А всё-таки, интересно?!
-Если сложить пальцы ног и рук нас троих....
-Значит, тридцать?!
-Умножить ещё на два, а лучше на три, приблизительно столько.
-А абортов ты, сколько сделала, Люд?
-Ни одного, Лор!
-Ни одного, Нин!
-Не пиз....ди, подруга!
237
-Ты, что, Лор, не веришь?
-Конечно, не верю, чтобы из ста любовников, кто-то тебе не заколпачил!
-Тогда – шестнадцать.
-Тогда ты что, от каждого шестого делала аборт, Люд?
-Выходит так.
-А рожать после этого сможешь?
-Нин, пару месяцев проверялась у своего гинеколога, Димы, лучшего в Херсоне, он сказал, что моя утроба такая чистая, что пятерых ещё может выпустить на свет.
-Вот, бл...ядь! А я после первого аборта осталась бесплодной, кому как везёт. А ты, что это вдруг, стала оголяться, Люд? Лорка, ведь, сказала тебе, что мы тебя трахать не станем!
-Смотрите, суки! Есть ли у меня следы, которые бывают после абортов?
-И, правда, нет!
-Почему, когда людям говоришь правду, не верят? Даже подруги, а когда нагло врёшь, сразу начинают верить.
-А как ты ухитрялась, имея столько любовников, не залетать?
-Зато, залетела в самый первый раз от Володьки, и он мне сделал такого красивого пацана. Это благодаря Нелки Кропоткиной, которая научила меня высчитывать дни. Ну, и предохранялась от разовых самцов. Беременность еще, куда ни шло! Триппер даже ни разу не поймала. А, как, она там, Кропоткина, не знаешь, Нин? Она же рас-пределилась в Енакиево.
-Нет, не знаю.
-Вот бы, собраться всей группой, было бы здорово! А о толстогубой прошмандовке, Кларе, тоже ничего не знаете? Она так любила моего Ванечку!
-Она вышла за военного, вроде бы майора, и они уехали в Среднюю Азию. Но, он вроде, сейчас - генерал. Живут в Москве. Он, будто, работает с космонавтами.
-Во, бабе повезло!
238
-Она не крутила жопой, так ты, Люд.
-Ну, их на хер, всех! Давайте выпьем!
-А потом, ты нам, Люд, почитаешь ещё стихи.
-Если вы не станете надо мной смеяться?!
-А мы над тобой и не смеялись! И стихи нам очень понравились! Читай. А что ты покраснела, как целочка?
-Приятно, когда бля...дищу называют целочкой. Сейчас поищу, что вам почитать. Вот, прочитаю стих Вано, который он мне прислал тогда, в одном из первых писем, из Черкасс.
Под сиренью мы сидели,
Целовались до зари,
Соловьи всю ночь нам пели,
Да, качались фонари.
Ты была, как падший ангел,
Всю себя мне отдала,
Я ж то чёрт, а то – архангел,
Ведь, ты меня с ума свела!
Твои длинные ресницы,
Их чарующий полёт,
То возносятся, как птицы,
То в меня стреляют, влёт.
Твои щёчки – абрикосы,
Нет, они ещё нежней,
239
И каштановые косы,
Нет на свете их милей!
А глаза, как два агата,
В десять, двадцать, сто карат,
Ты глазами так богата!
Это я - ими богат!
Я ночами их целую,
Вся ты мне принадлежишь,
Я твои глаза ворую,
Хоть ты рядом здесь лежишь.
                * * *
-Стихотворение красивое. Его стихи лучше, чем твои. А всё же ты соврала нам, подруга, что первым тебя трахнул Володька! Первым у тебя был Вано! Иначе бы, он, не присылал тебе такие интимные стихи.
-Увы, увы, увы! Он выдавал желаемое за действительное.
-Девки, вот нашла. Только это опять его стихотворение. Пророческое.
-Почему пророческое, Люд?
-А вы, когда, послушаете, поймёте. Я его часто, сейчас перечитываю. Практически помню на память, заучила его, как в школе, когда задавали.
Ах, как пахнут твои ладони!
-Люд, а почему ты закрыла глаза?
-Так лучше представлять, словно это не я читаю вам и самой себе, этот стих, а он, стоит передо мной.
-На коленях?
-Почему на коленях? В сквере, в техникуме, как артист, распростёр руки и говорит.
-То, что он был актёром, мы знаем. Постоянно играл роль влюблённого Отелло, только зря он тебя не задушил! Дездемону.
-Дуры, а с кем бы вы сейчас пили вино и сплетничали, да и слушали такие красивые стихи, мои и Вано?
-Ладно, уж, читай,  Дездемона, поэтесса ***...ва!
240
Продолжение 12 следует.

На Стихи.ру ежедневно публикуются мои новые стихи.

Спасибо всем тем, кто помог мне материально
на лекарство!

Для отзывчивых и добрых моя карточка: 4276  6200  2106  2330
Буду рад каждому вашему полтиннику.