Настой от пьянок

      Прототип деда Щукаря был и у нас в хуторе. Звали его Семён, и было ему 104 года. Привычки его в хуторе знали все и во всем протворствовали, списывая их на его годы. Когда происходили нелады с женой Симой, которая была на двадцать один год моложе, он шёл из дома в дом и говорил: «Вот умрёт моя Сима, я больше на хромоногой в жизни никогда не женюсь.»
   Сима после перелома ноги в пятьдесят лет стала хромой, видно, врачи чего-то там не доглядели. Но, слава Богу, это не мешало ей заниматься домашними делами. А по деду Семёну, хоть ему и было много лет, можно было представить, каким пригожим был он в молодые годы. И кто его знал по молодости лет, непременно   рассказывал, каким в своё время он был завидным женихом, и как многие девки пролили немало слёз.
   Рядом жила семья Неклюдовых, дед Иван со своей бабой Нюрой, возраст обоих был под семьдесят. Всю жизнь Иван любил выпивать, но что удивительно, даже в свои годы он ум свой не пропил. Был всегда весёлым и острым на язык. Сколько баба Нюра ни мучилась с ним, всё было бесполезно. Разговоры о вреде алкоголя на него не действовали. И вот однажды дед Семён остановился передохнуть и случайно подслушал разговор двух соседок.
  - Слышишь, Сима, я вот не знаю, будет толк или нет, но я своему сделала настой на костях собаки, говорят, как рукой снимает зависимость от водки. Вот хочу ему в субботу перед банькой налить. Что будет, я тебе потом расскажу.
   Об этом разговоре тут же было доложено деду Ивану. Обговорив свой заговор, деды стали ждать субботы. В натопленной бане баба Нюра стала уговаривать мужа выпить стаканчик водки, такого раньше не случалось.
  - Ой, Нюра, что за праздник у нас нынче?
  - Да знаешь, приснился твой отец и говорит: «Нюра, налей моему сыну стаканчик, пусть выпьет, чтобы земля мне была пухом, а то твёрдо лежать стало».
  - Вот это моя бабка понапридумала. Так уж ей хочется, чтобы я бросил пить. А я без нее, родимой, со скуки подохну. Нет, пока здоровье позволяет, буду потихоньку принимать, так, для поднятия настроения, - подумал Иван и дал согласие.
   Выпил, сделал вид, что поперхнулся, и тут же залаял. От испуга баба Нюра выскочила из бани и помчалась к женщине, которая делала ей это зелье. Вдогонку она слышала, как муж её заливается собачьим лаем. Женщина, узнав, с какой бедой пришла баба Нюра, стала её успокаивать и сокрушаться, что никогда такого не было,  и она не знает, чем ей помочь.
- Ты, баба Нюра, понаблюдай за ним, может действие зелья закончится и гавкать перестанет.
С такими добрыми напутствиями баба Нюра вернулась к своему деду. В это время по сговору дед Семён уже был у Ивана и они допивали начатую бутылку. И когда на горизонте увидели приближающуюся бабу Нюру, они в два голоса завыли по-собачьи. От испуга бабку чуть кондратий не схватил.
- Знаешь, когда ты ушла, а я как загавкал, и прекратить не могу. Дед Семён услышал и на помощь пришёл – начал рассказывать дед Иван.  Ну, я ему налил, и он загавкал. Нюра, если у тебя ещё есть водка, принеси, эту нужно разбавить, мне кажется, она отличается от обычной, может самопал.
   От страха, что она наделала беды, баба Нюра была готова на всё. И бутылку, и закуску, всё, что надо, она принесла в баню. Сначала  слышала, как часто гавкают деды, потом все реже и реже, и наконец, в бане совсем затихло.
  - Ну вот и слава Богу, зелье перестало действовать, с облегчением     подумала  баба Нюра.
    А деды в это время были мертвецки пьяными, у них уже не осталось сил на продолжение спектакля. Они спали, обняв  друг   друга, оставшись довольными тем, что план их так лихо сработал.