Река быстрая, полноводная Гл. 52

Гл.52


Маша понимала, что мужчина, после такого доверительного разговора, хотел бы побыть наедине с собой, потому не стала навязывать ему своё общество, а сделала вид, будто ей уже пора уходить.

-   Давай, Машка, счастливо! - кивнул он ей.  -  Забегайте, я всегда радуюсь вам. Хоть и бурчу или недовольство порой проявляю, но вы для меня - вся моя жизнь. Я, Машка, не считаю тебя своей невесткой, ты для меня, как дочка.

-   Я знаю.  -  всё было так трогательно, что Маше не терпелось наговорить ему кучу ласковых слов, но она оставила их для следующего раза.

Молодая женщина одолела уже половину пути и тут вспомнила, что не спросила у свёкра самого главного, её Ваня об этом просил. А именно, помогать ли ему с посадкой огорода, а то, может, он вовсе не собирается его обрабатывать в этом году.

"Ну надо же, как я могла забыть? Папка уже спит, наверное, а я его сейчас разбужу. Боже, как неудобно, а ничего не поделаешь, возвращаться всё равно надо."

Маша нарочито громко хлопала дверью, предупреждая о своём повторном визите. Даже крикнула из коридора:

-   Пап, это снова я! Извини меня ради Бога, но я такая забывчивая...  - она уже вошла в его комнату и сразу же застыла на пороге. Её поразило то, что Сашка даже не обернулся в её сторону, хотя она гремела так, что и глухой услышит. Он как лежал на спине, так и продолжал лежать, ни на что не реагируя.

-   Пааап...  - протяжно повторила она, прогоняя дурные мысли.

Но свёкор не шевелился.

Обливаясь слезами, потому что она уже знала причину его молчания, Маша осторожно подкралась к кровати.
У Сашки глаза были открыты, только взгляд потускнел и он ими уже ничего не видел.

-   Папка, ну как же так?  - завыла Маша.  -  Будь проклят тот Борька, это он тебя угробил...

Маша, ещё надеялась на чудо, она взяла ещё тёплую его руку и попыталась отыскать пульс, но он не прощупывался.

-   Ты как знал, что помираешь, потому мне и признался сегодня во всём. Чтобы я потом не мучилась и не гадала, где правда, а где кривда. Как ты себе представляешь, я теперь скажу об этом Ване?

Маша, не замыкая дома, помчалась в бригаду к Ваньке, ей было легче ему обо всём сообщить, когда вокруг полно народа. Наедине много труднее, она сама едва сдерживает эмоции, а ещё для Вани нужно подобрать правильные слова, чтобы его успокоить.

Ваня долго молчал, лишь изредка кивал, когда кто-то из рабочих приносил ему свои соболезнования. Лицо его потемнело, он вроде находился где-то далеко, никого не замечая, в том числе и Машку. Её он не видел в упор. Вот так замер и сидел в беседке на лавочке почти целый час, только курил одну за одной.

-   Ваня, пошли...  -  взяла Машка его под руку.  - Нам ещё в больницу надо зайти, чтобы они засвидетельствовали папину смерть. И Ларионович ещё не в курсе, а он должен вызвать участкового. Мы время теряем, Ванечка, а папка лежит там один.

-   Ему уже не скучно, Машка.  - наконец, заговорил он.  -  Но ты права, идём потихоньку.

*****

На кладбище, прижавшись к друг другу, стояли Маша и Ваня, наблюдая за тем, как мужчины-копачи подравнивали могилку и укладывали на неё венки с цветами. А все, кто пришёл проводить Сашку в последний путь, ожидали их за воротами погоста.

-   Ну вот, Машка, остались мы с тобой вдвоём, ты и я.

-   Это так, Ванечка.  - сквозь слёзы согласилась она.  -  А знаешь, мне папа признался перед смертью, что он не убивал моих родителей.

-   А я в этом ни грамма и не сомневался.

-   Жаль бабушка не дожила до этой настоящей правды.

-   В которую она снова бы не поверила.

-   Возможно, ты прав. Но теперь они на том свете друг перед другом обязательно объяснятся.

-   Это точно, теперь они там все вместе и повстречаются.

-   Да, повстречаются. Только бы твой папа снова не вознамерился отбить маму у моего отца.  -  Маша осознавала трагичность ситуации, но ей хотелось как-то отвлечь любимого от этой горькой и непоправимой потери.

-   Твоя мама ни за что не обратит внимание на моего папку. Не зря она, почти сразу, отправилась вслед за твоим отцом.

-   Да, чувство у них было взаимно... Может, пойдём, Ванечка? Нам пора.

-   Да, конечно.

После похорон Маша очень боялась, что Ваня будет настаивать на переезд в его дом, что теперь по праву принадлежит ему. Но Ваня молчал. Он ни разу не заикнулся об этом по прошествии полгода, а потом и года. Видимо, ему было неприятно жить там, где умер его отец. Слишком гнетущие воспоминания хранятся в тех стенах, а Ваня очень тяжело перенёс кончину родителя.
Они вдвоём часто навещали то осиротевшее жилище, Ваня убирался во дворе, а Маша наводила порядки в комнатах. Ничего оттуда не перевозили, вся мебель так и осталась у Муравьёвых.

Минуло два года с того печального события. За этот срок Ваня с Машей почти нигде не показывались на людях, вели полу-затворнический образ жизни. Но недавно их пригласили в компанию. У Ларисы с Артёмом год назад родилась ещё одна девочка и на выходные ей отмечали день Рождения. Приняли приглашение и Муравьёвы. А когда возвращались обратно, то Ваня, вдруг спросил:

-   Маш, хорошенькая девчушка у Артёма, да?

-   Какая, Ксюша или Наташа?

-   Я о младшей говорю, о Наташке. Хотя и старшенькая симпатичная. Маш, а когда у нас кто-нибудь родится? Мы уже четвёртый год живём, а до сих пор ещё никого нету.

У Маши всё дрогнуло внутри, она давно ожидала подобных вопросов.

-   Будет и у нас.  -  женщина постаралась быть спокойной, как будто речь шла о чём-то обыденном.  -  Куда мы денемся?

-   Ну и славно, скорей бы. Папа часто спрашивал у меня, почему ты не беременеешь? Он думал, что ты принимаешь противозачаточные таблетки. Папка вычитал где-то о таких, а раз ты медик, то будто без труда достаёшь их для собственных нужд.

-   Папа спрашивал об этом?

-   Ну да, а что тут такого? Он днём и ночью мечтал о внуках и ему было всё равно, мальчик то появится или девочка.

Маша промолчала, ей до слёз было обидно, что она не смогла обрадовать свёкра.

Дома Ванька сразу уснул, а Маша и глаз не сомкнула до самого утра. Женщину уже давно беспокоил тот факт, что ей никак не удаётся забеременеть.

"Неужели бабушкино пророчество сбылось? Она так и пожелала, чтобы я от Ваньки не понесла."

Расстроенная Маша не знала что и думать. Она уже разговаривала по этому поводу и с Люсей Кочкиной, собираясь пройти полное обследование по женской части. Но та остановила её.

-   Маш, когда-то и Катя вот так переживала, а потом - раз и тобой забеременела. Не торопись, ведь прошли считанные годочки, а надо, чтобы лет пять минуло, дабы делать какие-то выводы. Подожди ещё немного, а потом уже будем бить тревогу.

Маше было полегче, когда Ваня ни о чём таком не интересовался, а раз он стал допытываться, то уже их совместная жизнь дала трещину и не является столь откровенной и независимой, какой она протекала до этого дня. Теперь она всякий раз станет ожидать от него подобных вопросов, а это уже не назовёшь счастьем или семейным благополучием.
Но на утро Ванька пробудился, как ни в чём не бывало. Всё также с обожанием смотрел на свою жену, также целовал перед уходом на работу и по-прежнему говорил ей много ласковых слов. Всё продолжалось своим чередом и у Маши немного отлегло от сердца.
Во время жатвы Ваньку, как водителя грузовика, отправили под комбайны в соседний посёлок. В Валеевке ведь той землицы с гулькин нос, а шоферам надо семьи кормить, вот Ларионович и заключил такой договор с некоторыми хозяйствами, что его водители должны принимать самое активное участие в ответственной для страны уборке урожая.

-   Вань, а на ночь хоть будешь домой приезжать? -  спросила Маша.

-   Маш, даже не знаю. Есть такие комбайнёры, что до двух часов ночи продолжают работать. Ну и как уедешь? Нельзя, надо караулить до последнего. Потом пока доберусь, поздороваюсь с тобой, обмоюсь, а уже обратно нужно возвращаться. Маш, а спать когда, я же упаду.

-   Ну ладно, я всё понимаю. Делай так, чтобы это не вредило твоему здоровью.

С Валеевки отправили на уборку двоих человек, Ваньку и Толика Лукашина. И вот, однажды, Машка шла в магазин и увидела на задворках у Толика его машину.

"Ничего себе! Толик, навещает своих, а Ванечке всё некогда." - у Машки моментально испортилось настроение.
Не раздумывая, она свернула к Лукашиным и громко позвала из калитки:

-   Толик! Толик!

Тот час на пороге появился хозяин, а следом и его жена Нина. Маше показалось, что они оба, как-то виновато, что ли, на неё посматривают.

"Ещё бы! Машину, наверное, специально спрятал в огородах, а я всё равно её обнаружила."  -  рассуждала Маша.

-   Привет, Маш! Что-то Ваньке передать?  - спросил Толик.

-   И вам здравствовать!  -  поздоровалась она с четой Лукашиных.  -  Толик, а что же получается, ты, значит, находишь несколько часов, чтобы после работы домой заглянуть, а Ваня мне сказал, будто это невозможно. И кому я должна сейчас верить?

-   Конечно, мужу!  - без запинки ответил Толик.  -  Я сломался, Маш, меня скоро в мастерские потянут.

-   А чего сразу туда не потянули?

-   Ночью там всё закрыто. Кто бы меня ждал специально? Не бросать же ГАЗон бесхозным, чтобы колёса поснимали да окна выбили?

-   Ладно, Толик, не обижайся. То я так... Просто скучаю за мужем, вот и всё.

-   Я понял. Привет ему передавать?

-   Разумеется. Скажи, что жду его после окончания страды.

-   Обязательно! Только не волнуйся.

Маше было неудобно за свой промах, ведь Толик слово в слово передаст разговор её мужу. И несмотря на то, что она чувствовала себя виноватой, но в душе так и поселилась какая-то непонятная тревога.