Глава 21. Гвен

Привыкнув к безопасной обстановке, которая появилась  в королевстве во время Артуровского правления, Гвиневра стала совершать прогулки по лесу  в сопровождении придворных дам. Изредка Артур  составлял  ей компанию,  и они беседовали об  устройстве королевства.
Король очень ценил ее советы. Он дал ей достаточно  свободы,  чтобы королева основала собственный двор. Лучшие музыканты ,  поэты  и художники  были приглашены ко двору королевы. Именно с ними  Гвиневра больше всего любила беседовать, но ближе всех    к королеве оказался  рыцарь Ланселот, также обладавший поэтической душой и поэтическим даром.
С некоторых пор  Ланселот стал  редким гостем при дворе. Он  отправился наводить  в королевстве  порядок, защищать  слабых  и бороться с несправедливостью. Совершать подвиги во имя добра,  как это называли рыцари Круглого  стола. Не  без  пафоса…
Но это больше похоже на побег, думала Гвиневра…
Королева прослыла при дворе высокомерной, однако  меньше всего хотела чтобы о ней так думали.
 Придворные дамы поначалу пытались  вовлечь ее в разговор. Вышивка…ткани…платья…кто  пригласил  их на танец во время бала, и сколько раз…поначалу Гвиневра из  вежливости  поддерживала разговор, пока не поняла, что притворяться, что ей это  интересно - выше ее сил.
Даже обсуждение  общественного  устройства  с  королем ей   было намного  интереснее, чем праздная болтовня придворных дам. Но Артур проводил  большую  часть  времени за Круглым Столом,  чем в обществе жены.
Однажды она не выдержала и сказала:
- Разве это  важно, сколько раз кавалер  пригласил  вас на танец  и какое на вас было платье? Разве это о  чем-то говорит? Частые приглашения на танец действительно могут свидетельствовать о  его желании жениться, но быть  может, он  привлечен   вашим богатым приданым   и близостью  к королевскому  двору. Это совсем не говорит о том, что он  влюблен! Кавалер  может не пригласить  вас ни на один  танец,  и при этом любить  всей душой!
Придворные дамы  обиженно смотрели на нее, потеряв дар речи. Приличия не позволяли им дерзить  королеве в ответ,  и поэтому они  присели в поклонах.  Больше эта тема не поднималась.
С тех пор, пока дамы обсуждали принятые в их обществе темы,  королева шла впереди  остальных, погрузившись  в собственные думы.
Королева подозревала, что  есть  еще одна причина, по которой  придворные дамы ее не любят. Она, будучи замужем за Великим королём, была к тому же единственной женщиной, которая пользовалась очевидным расположением первого рыцаря.
Ланселот  производил на женщин неизгладимое впечатление. Настолько сильное, что  некоторые не могли вынести  безответность  своих  чувств…
Еще месяц назад   по реке к королевскому дворцу причалила траурная барка,  в которой лежала богато  одетая мертвая девица.   В руках она сжимала записку,  адресованную  сэру Ланселоту. В записке она называла себя «Элейной, дочерью герцога  Бернарда Астолатского», и сообщала, что умерла от  безответной любви к сэру Ланселоту,  а посему просит Ланселота заказать по ней погребальную службу.
А недавно  появился слух, что  дочери короля   Корбеника  удалось соблазнить  первого  рыцаря,  и она носит под сердцем дитя Ланселота. Придворные дамы только об этом и говорили.
Гвиневра не верила этим слухам.  Если бы это  была правда – Ланселот бы непременно женился на этой женщине, он  бы не допустил, чтобы его ребенок родился вне брака.
Вот как выходило. Благородные леди сходили с ума по  первому рыцарю, а он никого,  кроме  Гвиневры,  не замечал.  Неужели  Гвиневре мало короля?! Вот как они, должно быть, рассуждали….
Внезапно из-за кустов выпрыгнул  мужчина в маске,  схватил Гвиневру, и приставил  к горлу нож,  зажав рот.
Из-за кустов повыпрыгивали еще люди  и окружили придворных дам, которые громко завизжали.
-Молчите,  если вам дорога жизнь, - сказал один из них, судя по всему, главарь, - Или я позволю  своим людям поразвлечься с каждой из  вас прямо здесь!
Угроза подействовала,  и девушки затравленно замолчали, не  понимая , чего от  них хотят.
- Вашу королеву я увезу с собой,  - продолжил главарь, -  и передайте   королю Артуру, чтобы он  вывез  своих рыцарей из моих  владений! Я  герцог Мелегант! Иначе получит  свою  жену обесчещенной или мертвой! Или и то,  и другое! – захохотал герцог.
Потом Мелегант  подошел  в Гвиневре, которую  держал один из головорезов.
- О, она и впрямь  красотка, - проговорил он, сжав ее лицо, - Может, обесчестить  ее прямо сейчас? – герцог  рванул  ее платье от груди до подола, и вскоре от него осталось лишь два больших бесформенных куска ткани. Гвиневра осталась  в корсете и полупрозрачной нижней юбке. Она побледнела от ужаса.
- Как же она хороша! – причмокнул он языком, - Жаль что королю не будет нужен порченный товар. Передайте королю, что  я жду три дня,  и…распоряжусь королевой по своему усмотрению, - понизил голос Мелегант, -  Ваш  король  может приехать и вызвать меня на поединок! В полном одиночестве! Если рискнет.
 - Она поедет со мной, - Он схватил Гвиневру за волосы и потащил за собой, остальные головорезы прикрывали им спины. Придворные дамы постарались быстрее ретироваться.
Мелегант привел девушку на поляну, где ждали привязанные кони.
- Зато  в таком виде ты никуда не сбежишь, - удовлетворенно хмыкнул он, связывая ей руки . Мелегант усадил ее на лошадь перед собой,  его люди тоже оседлали коней и началась бешеная скачка. Гвиневра не издавала ни звука, похолодевшая от ужаса, от произошедшего, и от быстроты езды.
…Она не считала, сколько времени  успело пройти, когда всадники остановили коней и спешились. Полчаса или день? Судя по тому, что солнце было  в зените, едва ли прошло больше часа.
- Наша ценная добыча, небось, уже устала от быстрой езды, - Мелегант  запустил руку девушке под корсет, сжав обнаженную грудь. Гвиневра сжала зубы, стараясь не расплакаться.
- Ну ничего, уже недолго осталось,  - прошептал он ей в ухо и повязал   повязку ей  на глаза.
Гвиневра  почувствовала как ее грубо подхватили на руки и уложили во  что-то  неустойчивое. Судя по звукам, они плыли на лодке.
…Ее привезли в   замок и бросили в тюрьму. К счастью, Мелегант больше не приставал   к ней в этот день.
Как же она ненавидела свое женское тело, слабое и беспомощное, которые любой головорез мог запросто похитить  и  изнасиловать. Она не может эффектно выхватить  меч и  вызвать обидчика  на поединок, не может, в конце концов, просто набить ему морду!
Ей  остается  быть  заложницей собственной телесной слабости  и надеяться, что  Артур  пожелает спасти  ее.
Да,  Артур скорее всего, выполнит требования Мелеганта.  Артур обладает врожденным благородством и не допустит, чтобы с ней  что-нибудь произошло.  И что тогда? Возвращаться в королевство,  к пустоголовым придворным дамам? Видеть  их фальшивую приветливость?
Быть может, она тоже желала бы странствовать  подобно рыцарю  или решать вопросы государственной важности.
Её удел – рожать детей.  А без этого она никто. И ни один человек в королевстве не примет ее всерьез, пока она не родит наследника, или на худой конец, наследницу.
Не лучше ли умереть здесь, в темнице, не дожидаясь спасения?