Луны больше не будет! Глава 12

(Книга первая)

Глава 12 

Спортсмен-строитель

     –  Александр Николаевич, вам известно, что все хорошие инициативы наказуемы?
Отчитывал Шурку его начальник, главный снабженец треста, Костиков Сергей Константинович, а тот стоял по стойке смирно не в силах перечить.
– Почему ты меня не предупредил о твоей идее отремонтировать городской детский спортзал? Почему я это узнаю от городского руководства?
– Так ведь только вчера решили в двенадцатом часу ночи, как вы-то узнали? Я хотел с утра посоветоваться, а вы… ругаться.
– Я тебя не просто ругать буду, я тебя уволю к чёртовой матери. Ты у меня ни в одну вонючую «сральню» на работу не устроишься.
Шумел начальник, будучи в самом настоящем расстройстве духа. Но добавил к сказанному самое главное:
– Если не будешь держать меня в курсе дела. Меня с утра сегодня наш районный военком на уши ставит. Что, мол, детишкам спортом заниматься негде. А мы даже каких-то там стройматериалов выделить не в состоянии. И так далее, и тому подобное. Почему не сказал мне? Почему не обратился, как полагается? У нас, что дефицит? Краски или побелки нет?
– Сергей Константинович, я же и говорю… Ведь вчера только всё решилось. Я ни сном ни духом. У военкома был до обеда, он добро дал. Да и не знал он о нашем выборе, я даже ему не успел сказать про этот спортзал. Мы вчера поздно ночью там побывали. Сегодня только готовимся.
– Первое: на что он вам дал «ДОБРО»?
Шепелявым голосом, вскипая, словно старинный Тульский самовар вопрошал Костиков.
– Как на что? Он сам Вам разве не сказал?
– Он сказал мне главное - кто я есть такой в его глазах сейчас и кем я могу стать в его глазах очень скоро. А в конце речи он вкратце обрисовал географию и жуткий холод той местности, куда он пошлёт служить моего сына, которому учиться в институте осталось два года. Как ты считаешь, я заслужил такого отношения или нет? Ответь мне – кто теперь, для меня лично, ты?
– Извините, Сергей Константинович, я ведь ни сном, ни духом…
– Что вы там задумали, подробно и самого начала, быстро, а там решим, что с тобой делать.
Слегка, выпустив пар, проговорил заведующий склада.
– Мы задумали открыть секцию армейского СамБо.
– А ты что, тренером там будешь? Ах, да, ты ж у нас разведчик. Так ты у Военкома по этому поводу был?
– Конечно. Ведь это боевое СамБо, это же оружие… Здесь без Военкома нельзя. Он одобрил. Я ещё был в Спорткомитете, там документы готовят на открытие «Районной спортивной секции СамБо».
– Вот хорошо, что предупредил. Ты хоть понимаешь, что ты натворил?
– А что я натворил?
Замерев от ужаса, едва выговорил Сашка, и приготовился к самому страшному. А самое страшное, это подстава. Он сразу предположил, что своими несогласованными действиями он мог подставить своё собственное начальство, которому он обязан и работой, и зарплатой, и общежитием. Что же он всё-таки натворил? Вопрос, поставленный обстоятельствами, повис в воздухе.  Ответ на него тут же дал сам Сергей Константинович.
– Новая спорт секция в нашем районе, это возможность оформления «Шефства», а его теперь могут оформить все, кому только заблагорассудится. Хорошо, что ты сказал мне про Спорткомитет, сейчас же еду туда, а ты пока собирай все необходимые для серьёзного  ремонта, материалы, на всё выписывай накладные, будем помогать району официально, как «Шефы».
– А что такое «Шефы»?
– Займись материалами, приеду, растолкую не до тебя сейчас.
Сергей Константинович пулей вылетел из кабинета, даже не предупредив своё начальство о том, что его какое-то время не будет на рабочем месте. Со скоростью метеорита он помчался в районный Спорткомитет, чтобы застолбить за Трестом заветное место «Шефов» новой спортивной секции.
Сашка комплектовал груз из стройматериалов для автомашины, которая должна будет отвезти его в то самое здание, что им выделил под спортзал ЖЭК. Ему всё это время не давали покоя те слова, который в конце пламенного разноса произнёс его руководитель – «Шефство». Это было нечто непонятное и загадочное. Дома в далёком Казахстане он такое слово слышал и знал, что «шефство», это излишняя повинность. Когда их десятый класс торжественно брал «шефство» над третьим или четвёртым классом их же школы. Но это вытекало в некую формальность и лишнее потраченное время, которое они, вынужденно, проводили с бестолковыми начинашками – учащимися начальных классов. 
– Неужели это самое «Шефство» может быть таким полезным для строительного треста?
Думал про себя Сашка и никак не мог взять в толк, что тратить стройматериалы официально, это для треста замечательный выход из положения. На шефскую помощь можно списать неимоверное количество краски, цемента, да мало ли, что ещё можно списать. Весь цемент, что вывезли на дачи, своим сотрудникам, по документам естественно окажется истраченным на ремонт спортзала, то есть для детишек подшефной секции по боевому самбо собственного Московского городского района. Шефская помощь, это мечта любого строительного треста, да и не только строительного. Практически все производственники оказываю подобную помощь домам культуры, стадионам, плавательным бассейнам и всей районной инфраструктуре города, где только удаётся оформить это чудесное «Шефство». Всю премудрость этого явления, чуть позднее, Шурке объяснил прораб, бригады которого прислали делать ремонт в его, практически собственном спортзале, ну если не совсем собственном, то в «Спортзале его имени». Данное помещение спортивной секции во дворе обычных Московских домов с тех пор получило название – «Макаровский». Но Сашка этим ни чуточку не возгордился, он просто посчитал, что так легче этот зал отыскать в городе. И действительно спустя несколько месяцев слава про «Макаровский спотрзал» уже перешагнула границы одного Московского района. Вот только само название немного трансформировалось и стало звучать несколько торжественнее – «Борцзал Макаровский». Так это прозвище за ним и закрепилось. Однако некоторые тонкости этого спасительного «Шефства» Шурка узнал из уст самого Гендиректора Треста, которого увидел впервые за всё время его работы здесь. Директор вызвал его в свой кабинет и после слов благодарности о его, Шуркиной, заботе о подрастающем поколении города Москвы, вручил Красивую грамоту «Строительного Треста «Спецстроймонтаж», в которой золотыми буквами была пропечатана Шуркина фамилия, его же имя и отчество. Опять же всё самое главное всегда происходит после торжеств и празднеств. Как только официальная часть собрания отгремела и звук аплодисментов коллег, стоящих в кабинете главного начальства Треста замолк, сам начальник произнёс тихую сокровенную фразу, после которой это, главное, собственно и начиналось:
– Товарищи, все свободны, а вас, Александр Николаевич, я попрошу остаться. Ольга Сергеевна, вы тоже задержитесь на минуточку.
Остановил он главного бухгалтера треста Татарко Ольгу Сергеевну. Шурка от неожиданности даже слегка растерялся и оробел, так как никогда ничего подобного с ним ещё не случалось. Если бы он вдруг, в Афганских горах, остался один, в окружении отряда бандитов, то чувствовал бы себя более спокойно, чем в этом кабинете в окружении всего двух человек, которые ему улыбались и, в общем-то, ничем дурным ему не грозили. Боец застыл, в ожидании непредвиденного. Атмосфера накалялась. Он на всякий случай осмотрелся по сторонам и оценил окружающий его интерьер, словно вновь оказался в разведке на особом задании. Но всё тут же само собой разрешилось. Первым, как и полагается по штату, заговорил гендиректор Треста – Смалюк Степан Михайлович.
– Ольга Сергеевна, хочу лично представить Вам нашего знаменитого теперь сотрудника, Макарова Александра Николаевича.
От этих слов Ольга Сергеевна расплылась в лучезарной улыбке.
– Очень приятно познакомиться, Александр Николаевич.
Ласковым голоском проговорила, разодетая в кружевной наряд, главбухша и протянула Сашке свою миниатюрную ручку. Он от всего произошедшего пока ещё находился в прострации и совершенно не представляя, что ему в этой обстановке надлежало делать. Прокрутив в голове старые воспоминания, возможно, старые фильмы или ещё что-то там припомнив, однако, так и не сообразив почему, он, неожиданно для всех и даже для сеемого себя, взял её ручку в сою ладонь и, по-гусарски, слегка наклонившись, коснулся её своими губами. Если бы эту сцену заснять, а потом прокрутить на экране кинотеатра, то она вполне сошла бы за изысканный жест, так сказать, давно минувших времён. Даже сам Степан Михайлович несколько раз нарочито наигранно ударил в ладоши, произнеся при этом сокровенное:
– Браво, молодой человек, браво! Вот каких гусар растим, мы с Вами, Ольга Сергеевна. Красавец. Ему бы шпагу да коня… Эх, жаль времена прошли, я бы и сам тряхнул стариной, да приударил за некоторыми мадам… из нашего треста, разумеется.
Скромно хохотнул Смалюк. Шутка начальника сделала своё дело и обстановка заметно разрядилась. Представив Александра Ольге Сергеевне, столь торжественным способом, Степан Михайлович начал давать конкретные инструкции, часть из которых Шурка так и не разобрал, хотя запомнил их почти что слово в слово.
– Ольга Сергеевна, наш Александр Николаевич оказался человеком вполне заслуженным. Жаль, вот только, что при зачислении на работу наших сотрудников мы не требуем характеристик из военкоматов, вот прочтите, что нам сегодня прислал наш уважаемый районный Военком, полковник Никитин Виктор Иванович. Если бы не он, то мы бы и не узнали с кем нам пришлось поработать в одной организации.
– Это характеристика на нашего героя, из части, в которой он недавно служил.
Он протянул аккуратно отпечатанный лист документа с круглой, отчётливой печатью внизу, рядом с такой же аккуратной подписью. Ольга Сергеевна читала текст и глаза её всё больше округлялись, в конце прочтения она непроизвольно туго сглотнула образовавшийся у горла ком и, не вымолвив ни слова, вернула документ начальнику. Её искрящийся взгляд был устремлён в сторону Сашки.
– Ну что скажете, уважаемая Ольга Сергеевна? Достоин наш герой заслуженной награды, как Вы считаете?
– Угу.
Только и смогла вымолвить, ошарашенная характеристикой бойца-разведчика, главбухша.
– Вот и я думаю, что «Угу». Подготовьте, пожалуйста, приказ о выплате нашему кавалеру ордена «Красной Звезды» премии, от руководства треста, в размере трёх месячных окладов. Подпись моя.
Ольга Сергеевна просияла и понимающе кивнула головой.
– Хорошо, я сейчас же подготовлю приказ.
– Прекрасно, но и это ещё не всё. Уважаемая Ольга Сергеевна, мы подготовим ещё один приказ об организации «Шефства» над городской спортивной секцией, которую с сегодняшнего дня возглавляет наш уважаемый Александр Николаевич. Документы об организации секции возьмите у его начальника, извиняюсь, у его бывшего начальника - Сергея Константиновича, у Костикова. В отдел кадров передайте моё распоряжение о подготовке приказа на перевод Макарова Александра Николаевича: «Руководителем спорт секции «Боевого СамБо», при Спорткомитете райисполкома городского района города Москвы, с окладом согласно штатному расписанию. Изменения в штатку я уже подал. Без этих изменений нам бы и «Шефства» не видать, как собственных ушей. Представляете, товарищи, эти наши заводские «урки», с утра пораньше, тут как тут. Прямиком в Райисполком, отдайте, мол, нам секцию. Чуть не с ножом к горлу председателя, самого Редькина Антон Антоныча. А мы ему на стол штатное расписание шлёп, и в «дамки». Теперь Александр Николаевич ты у нас главный штатный спортсмен. И все твои спортсмены, которые будут принимать участие в городских соревнованиях, естественно по твоей заявке, будут включаться в штат наших сотрудников, должности мы им подготовим, это за нами. Спорт комитет, когда услышал о нашем шефстве и о том, что ты наш штатный сотрудник, тут же предложил нам в подшефные и свой старый стадион, который как раз требует капремонта. Мы и ему поможем, нам не сложно. Ну что Александр, поздравляю тебя с новым назначением! Принимай должность, так сказать, дерзай и шагай в кассу за премией.
Санька из массы услышанного не понял почти ничего.
– Что означает штатный спортсмен? Разве спорт бывает в штате или он бывает не в штате? Хорошо, что я, вроде как, остаюсь на работе в тресте, сам директор распорядился приказ о переводе написать, значит, будет перевод, а не увольнение. Тогда в каком таком строительном отряде меня примут? Нужно у Сергея Константиновича расспросить, а то я с этими штатами совсем запутался.
Из кабинета своего доброго, как оказалось, директора Сашка вышел воодушевлённым, но весьма озадаченным. Первое, что он понял, это то, что ему следует пойти в кассу за премией. Он и пошёл в направлении кассы, но тут, прямо посреди коридора, сзади его резко схватили за плечи за талию, за шею и даже за ноги, чьи-то цепкие руки. Ему с испугу даже показалось, что его вдруг сцапал злой осьминог всеми своими щупальцами. И что он сейчас утянет новоиспечённого начальника в морскую пучину. В этой ситуации он даже не успел никак среагировать на нежданные цепкие объятия, настолько он оказался погружён в собственные раздумья. Но как оказалось, его пленили сотрудники головной конторы треста, его молодые коллеги, среди которых были и экономисты, и бухгалтера, и работники всех других складов, даже молоденькая секретарша самого гендиректора, Смолюка, присутствовала здесь же. Они бесцеремонно, грубо и бесшабашно весело занесли героя в ближайший кабинет экономистов и попытались его качать на руках, словно вернувшегося с орбиты космонавта. Но это у них всё ни никак не получалось. Зато эпизод, сам по себе, вышел весьма забавным. Коллеги и друзья, не скрывая радости, поздравляли его и с премией, и с новым назначением на должность, которую по названию пока никто из них не знал, кстати, не знал этого и сам виновник торжества. Среди этого импровизированного веселья вдруг кто-то громко спросил:
– Саша, расскажи, за что ты свой орден получил?
На тело Саши словно выплеснули ушат холодной воды. Он оцепенел, мгновенно припомнив тот бой, в котором его ребята уничтожили отряд наёмников. Тело его напряглось, взгляд помутнел и застыл в неопределённом направлении. Ему вдруг стало настолько не по себе, что он с трудом вновь взял себя в руки. Окружённый товарищами, он вдруг понял, что сейчас очень важно разрядить обстановку, не позволив паузе слишком затянуться. Иначе настроение может испортиться у всех разом. Сашка, выпрямившись в струнку и задрав голову к верху, разряжая обстановку, громко произнёс:
– Сегодня, ровно в 19-00, гвардии сержант Макаров, приглашает вас всех в кафе, на парковую, обмывать новое назначение. Форма одежды - парадная. Всё.
Неожиданное, но в полной мере уместное, приглашение друзей на вечеринку, вновь вернуло атмосферу  компании в гладкое русло непринуждённой, весёлой и праздничной кутерьмы. И о заданном кем-то, всуе, вопросе тут же забыли. Ну, в самом деле, представьте, как это возможно - рассказать в кругу малознакомых людей о столь тяжёлом, кровавом событии. Это ведь бой, а не танцы в клубе. А произошло всё с молодыми мальчишками, а не матёрыми фронтовиками, которые уже успели пройти и огонь, и смерть, и всё что только можно себе представить на фронте. Такое и близким-то людям рассказывать тяжело, не то чтобы в кругу обычных коллег. Сашка и раньше старался тот бой не вспоминать, слишком уж тяжелы, подобные воспоминания. Сказать по правде, не каждому такое по силам.
На вечер собрались практически все, Александр привёл в кафе и свою Олю. В запале праздника товарищи чуть не сыграли им свадьбу. Во всю глотку орали «Горько», но, слава Богу, обошлось. Вовсе не по тому, что они оба не мечтали о свадьбе, нет, это на самом деле была их заветная мечта, но просто - всё совершенно не подготовлено. Он ещё не успел посвататься к родителям невесты, как это заведено русскими обычаями. В охотку, так вот, всуе жениться… Для него подобное было бы пределом неуважения, прежде всего, к самой Оле, а уж после любимой им девушки, это было бы прямое оскорбление её родителям. Саша всё воспринимал именно так и ни как иначе. Здесь и сейчас, в этом кафе, он решил, что непременно посватается, как только окончит курсы и сдаст выпускные экзамены, то есть очень скоро, примерно в конце мая месяца.
По приказу руководства Треста ремонтные работы в спортзале шли полным ходом, штукатуры ровняли стены, маляры их следом красили, бригада сантехников меняла старые трубы на новые. Причём монтировали какие-то совсем необычные трубы, из белого пластика. Здесь же устанавливали новые импортные душевые кабины, новые раковины и унитазы. Сам глава района посетил эту импровизированную стройку. Главный районный начальник остался весьма доволен увиденным, не забыв, при этом, отметить и заслуги молодого руководителя спортивной секции. Слава о самом новом спортивном сооружении разнеслась по району мгновенно и родители начали сами приводить своих детей, чтобы записать их в спортивную секцию. Александр Николаевич, так его теперь величали, с утра и до позднего вечера проводил собеседования с родителями и с их чадами. Радовался вместе с ними, когда ребёнка можно было принять и допустить к тренировкам, и огорчался, когда, по каким либо причинам, отказывал им в приёме. Учёба и работа полностью поглотили будущего тренера. Он из-за этого иногда даже на занятия опаздывал, за что получал от педагогов небольшие взбучки с выговорами. Но время шло, и ремонт здания заканчивался. За день до открытия этого детского спортивного заведения  к Сашке пришёл сам Военком, он от души поздравил Александра с началом работы его спортивной секции и объявил:
– Александр Николаевич, у тебя ведь завтра, в канун праздника нашей Победы торжественное открытие зала?
– Да, уж, какое там торжественное открытие, все вместе соберёмся и красиво войдём внутрь, вот и торжество.
– Нет, не понимаешь ты существа момента, молод ещё, позднее поймёшь. Но я тебе вот о чём пришёл сказать. Завтра на открытие твоего спортклуба приглашены и приедут твои сослуживцы, а привезёт их сюда твой командир. Встречай, герой.
– Товарищ полковник.
Завопил Сашка, выбежав из-за стола.
– Товарищ полковник огромное Вам спасибо. Когда их встречать-то и где?
– Гостиницу им Военкомат уже обеспечил, а в 9-00 они будут здесь у тебя. Торжественная встреча, это твоя забота, уж извини.
Засмеялся полковник и, похлопав по плечу растроганного бойца, спокойно пошёл к своей служебной волге. По пути бормоча себе под нос:
– Герой! Вот так дельце забубенил… Вот так размахнулся…
В голове у Сашки всё кружилось кувырком, ничего связать в стройную мысль не мог.
– Толи пошутил полковник, то ли правду сказал.
Он так сразу и не понял, но спустя несколько минут до него всё же дошло, что завтра он увидится с его старыми сослуживцами. А это значит, что встретить  их нужно красиво.
– А красиво, это как? Ешкин лес. И кто же здесь знает, как организовать торжественную процедуру. Кто знает??? Кто, знает? Да черт его знает, кто всё это знает.
Новоиспечённый начальник спортзала даже расстроился, настолько неожиданно на него всё это навалилось. Зал открыть и приступить к занятиям, казалось бы, просто. А как его открыть торжественно, это ведь специалисты должны организовывать.
– А какой я специалист. Слушай, а кто вообще специалист по торжественным открываниям спортзалов? Нужно срочно Олю спросить, в этом только она поможет.
Сашка поплёлся к своей Оле, чтобы её хрупкая, но находчивая натура спасла его от неминуемого позора, который неизбежно должен был вдребезги раздолбить его несчастную голову. Завтра, казалось бы, в самый радостный для всех день, в день открытия его спортивного детища, ему предстоит пережить самый позорный в его молодой жизни момент. Обычно Оля до вечерних занятий находилась у себя дома, изредка отлучаясь по делам учёбы или по хозяйственным, так сказать нуждам. Саша шёл к её подъезду в надежде, что позвонив в её дверь, он увидит за этой дверью именно её, но не тут-то было. Дверь, вместо Оли, открыла её бабушка. Саша, увидев не то, на что рассчитывал, замялся, но, собравшись, всё же вымолвил:
– Здравствуйте, позовите Олю, пожалуйста.
– Оли сейчас нет,  а Вы, наверное, Саша? 
Улыбнувшись, ответила пожилая женщина в домашнем пёстром халате, комнатных тапочках и, подвешенных шнурком на шее, очках. Растерявшийся жених не нашёл ничего лучше, как умолкнуть потупив взгляд. За него вынуждена была продолжить едва начавшийся разговор Олина бабушка.
– А, Вы, Саша, проходите. Оля сейчас вернётся, она в магазин пошла. Скоро будет. Проходите, я Вас чаем угощу. Если честно, я Вас таким себе и представляла. Проходите, не стесняйтесь.
Глядя на молодого человека, с улыбкой на лице, спокойным тоном говорила хозяйка. Саша послушал её и переступил за порог квартиры, где до сего дня не бывал ни разу. Естественно, если бы не крайняя нужда он никогда не посмел бы появиться здесь без самой Оли, но из песни слов не выкинешь, что случилось, то случилось. Сидит он за кухонным столом и дожидается свою Олю, а сам думает,
– Что же я отвечу этой женщине, если она начнёт меня пытать – где, мол, да что? Вот незадача. Скорее бы сама Оля пришла, что ли.
А бабушка наоборот, не дожидаясь своей внучки, решила устроить экспресс опрос внезапно появившемуся кавалеру и начала с того, что поставила на стол перед гостем небольшую чашечку с вареньем, приговаривая:
– Угощайтесь, пожалуйста, это у нас Оля сама готовила. Малиновое. А меня Надежда Павловна зовут, я бабушка Оли. Вот, сижу дома, на пенсии, а вы, сейчас, где работаете? Оля мне про Вас много рассказывала. Говорила о каком-то спортивном зале, где-то неподалёку. Это и вправду так?
– Да, здесь совсем рядом, в соседнем дворе. Там мы секцию открываем, я собственно по этому поводу и пришёл. Если точнее, то по поводу помощи в день открытия.
– И в каком же качестве Вам понадобилась Оля в день открытия зала и секции.
С удивлением спросила Надежда Павловна. Тем временем с Сашки постепенно сходило первая волна стеснения и в запале он начал рассказывать всё, с чем явился сюда. Тут, совершенно неожиданно для него к делу подключилась сама бабушка.
– Молодой человек, так это Вы наверняка ко мне пришли, а не к Оле?
С хитрецой в голосе высказала некие догадки Надежда Павловна. Намекая на то обстоятельство, что она бывший работник «Дома культуры «Железнодорожников». И Оля могла, в принципе, её рекомендовать в качестве организатора массового мероприятия. Сашка не уловил никакого намёка и прямолинейно продолжил.
– Нет, я к Оле. Я хотел, чтобы она подсказала мне, как делается то самое, торжественное открытие залов. Я, как выяснилось, ничего в этом не понимаю.
– Ну и правильно, как вам понять, если вы спортсмен, а не массовик-затейник.
– Кто, какой сотейник?
– Не сотейник, вы, молодой человек, конечно же нет. Это я массовик, по профессии.
– А что это такое?
– Это такая работа, знаете ли, превращать толпы зевак, в весёлую компанию. У меня раньше, до пенсии, была именно такая работа. Так Вам нужна моя помощь или нет?
Приосанившись, твёрдым голосом, произнесла Надежда Павловна. Не успела она завершить свою фразу, как дверь в квартиру открылась, и прозвучал голос Оли.
– Бабушка, это я. А кто это у нас в гостях?
Спросила Оля, увидев чужую обувь у порога.
– А ты проходи к нам, тут и познакомишься.
Шуткой ответила хозяйка к, и заставила Александра вновь съёжиться от стеснения.
– Вот Оленька, это Александр, мы уже познакомились, а теперь ты знакомься.
– Саша, ты здесь очутился?
С удивлением и смущением поговорила Оля.
– Оля, это он ко мне. Саша приглашает меня организовать торжественное открытие его спортивного зала. Можешь мне позавидовать, я вновь при деле.
Оля рассмеялась.
– Это у нас бабушка так шутит, Саша, ты не обращай внимания.
– Да нет, всё не так.
Наконец встрепенулся Александр.
– Я пришёл, чтобы ты мне помогла с открытием секции. А тут твоя бабушка, вот так всё и вышло.
Теперь рассмеялись все трое. Сашка пил чай и подробно рассказывал всё, что с ним приключилось за сегодня, а Надежда Павловна уже выстраивала все будущие события по церемонии открытия спортзала в слова и действия, которые у таких профессионалов называются сценарием. Завтрашний день специально выпадал на воскресенье, чтобы никто не был занят учёбой или работой. Надежда Павловна взялась за дело с небывалым энтузиазмом. А Сашка со своей Олей отправились в спортзал, ему натерпелось показать своей девушке плоды труда всех, кто принимал участие в ремонте и реконструкции этого небольшого спортивного помещения расположенного во дворах обычного Московского района. Он показывал Оле только что отремонтированные помещения, отличный борцовский ковёр, присланный в подарок командиром его родной воинской части, свой кабинет, обставленный ни чуть не хуже, чем кабинет Генерального директора его строительного треста. Сашка с восторгом рассказывал Оле обо всех преимущества установленных тренажеров, канатов и других спортивных приспособлений, а она восхищённо глядя на него, ждала, что он вот- вот, на секунду отвлечётся от своего вдохновенного рассказа, обнимет её и горячо поцелует.
Вот и в действительности, словно гипноз подействовал, Сашка внезапно замолчал и нежно прижал Олю к себе.
– Оля, я решил пойти к твоим родителям. Буду просить у них разрешения жениться на тебе.
– Они не разрешат.
Со вздохом сказала Оля и ещё крепче прижалась  к своему Сашеньке. Саша как бы и услышал, то, что произнесла Оля, но не осознал сказанного. В такт её словам продолжил.
– Не разрешат.
И тут же до него дошёл смысл сказанного. Реагируя на это, он едва не подпрыгнул на месте.
– Как не разрешат? Оля, как так, не разрешат?
– Обычно, как ещё. Скажут, что пока не время. Что нужно учится, что нужно получать образование,  потом нужно так же узнать друг друга. Да и вообще, у них одно на уме: «Учиться, учиться и ещё раз учиться!»
– Так ведь и мы не против учёбы. Я им так и скажу, что учиться мы будем, а поженимся, когда учёба закончится, ведь так.
Оля с тоской в голосе монотонно продолжила:
– Так-то оно конечно так, но им разве растолкуешь?
– Ничего, я растолкую.
Не унимался Сашка, показывая свой боевой настрой.
– Ну, и как ты растолкуешь, если при бабушке вон как застеснялся.
– Да, это я так, растерялся немножечко. Хотел с тобой посоветоваться, не зная про твою бабушку. Ты ведь ничего мне не рассказывала о ней, вот я впросак и попал. В общем, так: я приду… Ты не против, а значит и они не должны быть против. Хорошо?
– Может быть и хорошо, не знаю.
Всё с такой же грустинкой в голосе повторяла Оля, прижавшись к Сашиной груди.
Вскоре они расстались, договорившись встретиться завтра перед церемонией открытия, которую уже вовсю готовила деятельная Надежда Павловна.
«Церемониал первого торжественного открытия детского спортивного сооружения», такая надпись была красиво выведена на лицевой стороне папки, которую рано утром вручила Сашке Надежда Павловна.
– Вот Александр, здесь всё расписано. Смотрите сюда, читаете здесь. Это самое начало нашего аттракциона. Далее, отходите в сторонку и мирно наблюдаете. Всё остальное за мной. Ваше дело, как говориться, важно надувать щёки и когда понадобиться кивать головой в знак согласия со мной.
Сашка воспринял её юмор как надо с пониманием и согласился, с предложенным, Надеждой Павловной, планом действий.
– Кивну по Вашему приказу, так уж и быть.
Состоявшееся событие оказалось настолько красочным и ярким, что его можно было бы принять за спуск на воду огромного авианосца, а не то, что пуск в эксплуатацию маленького спортивного почти сооружения на задворках Москвы. Надежда Павловна и впрямь оказалась большим специалистом своего дела. А Сашка просто был счастлив, что рядом с ним здесь стояли его бывший командир, его боевые товарищи и его любимая девушка. Он даже не обращал внимания на детский хор, который спел несколько патриотических песен, на группу мальчиков соседней школы, которые показали отработанные гимнастические упражнения и ещё несколько вполне красивых выступлений ансамбля танцев. Самую главную речь, на открытии Сашкиного спортзала, держал его «Шеф», в самом прямом значении данного понятия, его генеральный директор - Смалюк Степан Михайлович. Он поблагодарил всех собравшихся за оказанную ему честь, открыть двери этого прекрасного детского спортивного заведения. В конце речи он напыщенно произнёс затёртую с годами общепринятую, в подобных торжествах, фразу:
– Слава Советскому спорту, товарищи!
Однако, сказал он её с таким воодушевлением, с таким подъёмом и пафосом, что окружающие его люди, а это было человек около трёхсот, дружно зааплодировали и в такт  закричали - Ура! Правда, «Ура» закричали, как обычно, не все, но это праздника не испортило.
– А теперь позвольте мне в этой торжественной обстановке, так сказать, вручить ключи от нашего центра детского и юношеского спорта, нашему руководителю спортивной секции «Спортивного СамБо» Макарову Александру Николаевичу, гвардии сержанту воздушно-десантных войск, кавалеру боевого ордена Красной звезды. Ура, товарищи!
Сразу после слов, произнесённых Смалюком, секунд пять или больше, площадь замолкла, словно вымерла. Всё это, сказанное про Сашку его генеральным директором, слишком медленно доходило до присутствующих. Такие регалии, как: гвардии, ВДВ, кавалер, Красной звезды. Подобные словосочетания до этого случая люди привыкли слышать на скучных встречах ветеранов, по поводу… На которых, вначале, по несколько минут перечисляли их награды, а уже после называли фамилию, которую тут же и забывали. А здесь молодой мальчишка… Одно только произношение его воинского звания разведчика, перечисление боевых заслуг, и в самом деле не сразу были восприняты слушателями как реалии. Честно говоря, Смалюк и сам не на шутку растерялся.   
– Не ляпнул ли я, чего-нибудь лишнего, не сморозил ли, какой-нибудь, глупости, не придётся ли мне лично краснеть перед председателем Райисполкома, за неумные слова и фразы?
Но следом произошло то, что и должно было произойти. Толпа, помолчав буквально секунд пять, взорвалась бурными овациями. До людей дошло, наконец, что и в самом деле оратор говорил о присутствующем здесь, Макарове Александре Николаевиче, которого большинство знали просто как Александра, или Сашку. От неожиданности зааплодировал и  Александр, но однополчане-десантники лихо подхватили его на руки и внесли внутрь зала. Шум смех и аплодисменты за дверью зала ещё долго не стихали. На площадке перед залом собралась толпа. Всем хотелось заглянуть внутрь и полюбоваться, что там, за этой новенькой образцовой, словно из музея, дверью? А за ней располагался очень добротный спортивный объект, о котором окрестная детвора раньше и мечтать не могла. Там же, на этой самой площадке, Оля тихонечко подошла к своей бабушке.
– Ба, это что, ты всегда так всё организовывала?
– И не такое ещё организовывала, Оленька. Так приятно иногда тряхнуть, понимаешь ли, стариной.
С молодецким задором и полным оптимизма голосом, ответила радостная Надежда Павловна.
– Скорее открывайте ещё один спортзал, я вам праздник ещё лучше организую.
– Ты говоришь, будет ещё лучше, а я от этого ещё не оправилась никак. Ба, скажи, а что такое там про Сашу говорили?
– Ах, да. Герой твой Сашка. Вот что о нём говорили. И ещё Кавалер ордена «Красной звезды», твой Саша. А орден этот за боевые операции даётся. У твоего деда такой же. За разведку в сорок четвёртом получил. Он тогда ранен был. В общем, от этого ранения после войны и скончался. Так что боевой у тебя кавалер, Оленька.
В это самое время внутри зала, на борцовском ковре, уже демонстрировали свои боевые навыки Сашкины друзья. Они, договорившись заранее, привезли с собой всю амуницию, чтобы устроить для собравшихся зрителей и будущих спортсменов настоящее шоу-представление. Шикарные голубые береты, в ярких десантных тельниках, крутили необыкновенные броски и кувырки. Всё это вызывало настоящий восторг у пришедшей на праздник ребятни. С восторгом смотрели на это диковинное действо и их родители. А боевое звено ВДВ так разошлось на ковре, что хоть билеты продавай. Народ просит ещё и ещё. А они крутят и вертят, точно заводные. Корреспондент местной газеты израсходовал весь запас фотоплёнки, снимая эдакую кутерьму. Он даже вспотел, фотографируя радостные людские лица и восторженные взгляды ребятишек. А после своих съёмок скромно подошёл к Александру и тихо спросил:   
– Александр Николаевич, а можно, я к вам сюда своего сына приведу? Ему скоро четырнадцать лет исполнится, он давно мечтал борьбой заняться.
– Приводите, пожалуйста, это ведь главное, что бы желание было. Пойдёмте, я вам наше расписание дам, там видно, в какую группу его можно направить и в какое время у них занятия.
На борцовском ковре, к этому времени, появились участники спортивной секции. Это те самые ребята, которые раньше занимались, по программе с прежним преподавателем. Среди них и инициаторы создания Сашкиной спортсекции, Серёга Новиков, Вовик Шестаков и Генка Варламов. Для них, и ещё нескольких ребят, настоящие боевые десантники, устроили особый «мастер-класс», показывая им изысканные методы самообороны без оружия – знаменитое самбо. Пока длились эти спортивное празднество, командир сержанта Макарова подошёл чтобы с ним попрощаться.
– Саша, рад за тебя, безмерно рад. Мы когда сюда ехали, и не рассчитывали на такое. Правда командир части через вашего Военкома вкратце сориентировал, мол, что да как, но такого мы и предположить не могли. Ты здесь, как кум королю. Не удивлюсь, если вскоре тебя начнут по телеку показывать.
– Ну, что Вы, товарищ майор, какой я кум королю. Это Олина бабушка всё организовала, я и сам не ожидал, что всё это вот так будет.
– Хорошо, пусть даже и бабушка.
Засмеялся майор.
– Но ты, главное, внучку не упусти, уж очень хороша дивчина. На свадьбу-то пригласишь?
– Уже приглашаю, а когда состоится свадьба, сообщу телеграммой.
– О, так ты лихой казак, уже и свадьбу наметил?
– Нет, пока не наметил. Вот только с Олей поговорил. Пока что главное, нам с учёбой закончить.
– И как у тебя с учёбой, всё так же, в пограничное..?
– Всё так же. Я скоро подг.курсы заканчиваю, а там и документы в училище почти собрал. Останется медсправку получить и всё.
– Тогда желаю тебе, Шурка, самой огромной удачи. Мы сегодня улетаем, Военком нам и билеты уже передал. Ночью в Ташкенте, к полудню у себя, ты знаешь где, мне тебе объяснять не нужно.  Так что, пиши, не забывай. А парни твои молодцы, нам вполне сгодятся. Присылай побольше особенно таких, как вон та троица, орлы.
– Есть товарищ майор.
Отрапортовал Сашка своему командиру, и они обнялись на прощание. А что до приглашения на свадьбу, так это было обычной солдатской присказкой. На практике, каждый из них вполне отдавал себе отчёт в том, что Родина располагает их судьбами сполна, а они всего лишь с ней в этом соглашаются. Сегодня майор на задании под Кандагаром, завтра Сашка на боевой заставе, сведёт ли судьба ещё разок не известно.