Бегущий по облакам

БЕГУЩИЙ ПО ОБЛАКАМ( ЧУДЕСНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ  МАРКО-ВЕСЕЛЬЧАКА В СИРБИРИЮ)

1.Узник
Существуют ли драконы, летающие корабли и возможны ли полёты по эфиру посредством магии? Вопрос непраздный, ибо каким ещё образом можно мгновенно перенестись на другой конец света, как не оседлав дракона или произнеся  заклинание? Я, генуэзец, Марко Поэльо, очутился во дворце китайского императора без посредства верблюдов, караваны коих денно и нощно следуют по Шёлковому пути через Тибет, Афганистан, Персию, Кавказ – и достигают Италии спустя годы. Я побывал  в бесчисленном количестве  стран всего  за несколько месяцев, а может и дней, если не сказать –в мгновение ока-и вот теперь, сидя в крепости, куда упрятали меня за колдовство латники и  монахи-иезуиты, рассказываю о своих приключениях писчику, аккуратно заносящему всё на бумагу.
В Судетах генуэзцы воздвигли  угрюмый кремль с видами на море из узких бойниц. Одна из башен этой крепости и стала моим узилищем. Таврида, хранящая руины времён Софокла, Еврипида и Платона , сей  край суровый и нелюдимый, где то палит солнце, то выпадает снег, - поистине край земли. Сей полуостров,  покинутый   византийскими  миссионерами  после разгрома Константинополя  крестоносцами, и приютил меня в качестве подследственного священной инквизиции.
2. Завещание
Моя прабабка произвела на свет моего деда   благодаря  нелепому предприятию католической церкви, называемому Крестовыми походами. Прапрадед мой был испанец  из рыцарского ордена, поклонявшегося части креста господня, хранившейся в ковчежце, выполненном в виде корабля с крыльями вместо вёсел, с  парусом в виде  надутого    мешка с изображением на нём драконов. Моя прабабка-итальянка  подвизалась маркитанткой в войске паладинов. Она родила дедушку на соломенной подстилке под телегою  очень далеко от  Палермо, откуда убежала четырнадцатилетней девчонкой, пристав к толпе направляющихся в Иерусалим пилигримов. Тяжелым было детство моего пращура, выкормленного и выросшего в обозах рыцарского войска. Но рос он закалённым и смышлёным, сызмальства приученным к мечу, седлу и чтению Священного Писания. Бывало, молился истово, взывал ко всем святым, чтобы осуществились его мечты-повидать  белый свет за пределами корабельных карт, на которых  бельмами слепца зияли  пространства, простирающиеся как на Восток, так и на Запад. Его грёзы о запредельных землях сбылись в деяниях продолжателей рода Поэльо. Мой отец был среди первопроходцев открытия и завоевания  Америки. Он участвовал в штурме Теночтитлана и захватывал в плен  ацтекского императора Монтесуму.
Израненный в конквистадорских походах отец, лёжа на смертном одре, призвал меня к себе и сказал:
- Слушай, отрок мой Марко! Чудный ковчежец с частью креста, добытой прадедом нашим  в Святой Земле,– твое наследие. В ковчежце хранится  подлинная часть орудия казни, на коем принял муки Спаситель. Построй корабль –точную копию этого ларца-макета, внутри которого запрятан священный  осколок древесины, возьми на борт священную  реликвию- и свершится невозможное- гондола твоя поднимется ввысь и  полетит. Ковчежец наделён силой левитации, ибо вознёсся пророк Иудейский на небеси телесно. Только для того, чтобы обрёл чудный ларец с реликвией это свойство нужно прочесть первую строчку из псалма…
    Отец не договорил, в горле у него захрипело, забулькало –и он отошёл в лучший из миров. Вот так  печально ушёл он из жизни. Он так и не успел поведать мне тайну заклинания. Другого наследства кроме ковчежца он мне не оставил, но и этим сокровищем я не мог воспользоваться, потому что не имел к нему ключа, пароля, заклинания –назовите как хотите. И потому я немного взгрустнул.
А вообще-то любил я повеселиться, пображничать  с друзьями, погулять по морю на лёгком паруснике. И куда только не забрасывала меня судьбина бесшабашного морского бродяги! Я мог очнуться на берегу после кораблекрушения и месяцами питаться мидиями, пока меня не подбирали купцы, причалившие к острову, чтобы набрать пресной воды. Я мог забираться в края, где не ступала нога католического миссионера. Крестовые походы тогда уже схлынули с земель Востока, как воды во время отлива, - и все потешались над напыщенной героикой ржавых доспехов. Зато добытчики пряностей, стоивших  во много крат дороже золота, были в почёте, наживались и купались в роскоши.
3. Карнавал
Веницианские карнавалы были на первый взгляд пустой тратой денег  ради безудержного веселия праздношатающихся паяцев в масках и костюмах самых ирреальных. Здесь можно было встретить шута в объятиях королевы и колдуна, распивающего фалернское вино с палачом. По гомонящим улицам разгуливала Смерть, на косе которой сидел клювастый попугай и орал: «Повесить! Повесить!»
  В этой карнавальной круговерти и  начинается моя история, предысторией коей было мое обучение у флорентийца Леонардо да Винчи, делателя чудных аппаратов, крылолётов, метательных машин, художника нарисовавшего Мону Луизу и расписавшего стену в соборе Миланского монастыря Санта Мария деле Грация. Нас было трое –его учеников – флорентиец Лоренцо, венецианец  Джованни и я. Мы помогали великому  живописцу, анатому и изобретателю строить махолёты, зарисовывали движение крыла птицы, изучая его подъёмные свойства, мы готовили для Леонардо  краски, делали черновые подмалёвки, которые он потом прорабатывал тонкой кистью.
 На карнавал мы явились в костюмах , изображавших  Мысль, Вдохновение и Веселие. Маски было изготовить нетрудно. Мысль-морщинистый лоб. Вдохновение-брови домиком. Веселие-рот до ушей. Нырнув в водоворот  костюмированного представления, мы с Джованни искали Лауретту, дочь богатого негоцианта Манчини. Накануне,  ещё в Генуе, собравшись в моей алхимической лаборатории, где я продолжал эксперименты , начатые с Леанардо, мы условились произвести пробу. Нам надоело болтаться на волнах в качке , оплывая вокруг  «итальянский сапог», чтобы попасть с одной стороны его голенища –на другую. Не проще ли проделать это расстояние по прямой?
 Мой рассказ о предсмертном завещании отца, сдобренном его беспорядочными воспоминаниями о том, как во время штурма Теночтитлана, он поднял в воздух галеон и ацтеки в священном ужасе  пали ниц, - свидетельство того, что невозможное однажды уже становилось возможным: посредством магических манипуляций корабль воспарил.  Индейцы и без того принимали Эрнана Кортеса за божественного Кетцалькоатля. А тут парусник с приделанной на носу драконьей мордой и  сыпящим петардами хвостом, и вовсе поверг их  в ужас: пернатый змей, о котором предупреждали  жрецы майя, явился въяве.
   Ковчежец был при мне. Мы сшили заранее из китайского шёлка огромный мешок, который намеревались привязать к мачтам и надуть его тёплым воздухом. Способность реликвии к левитации  я проверил  загодя. Пораздумав -какой из псалмов служит магической формулой, я остановился на номере 13. И стоило мне произнести первую строчку, как ларец воспарил. Прочтя заклятие в обратном порядке, я вернул его в исходное положение.
 Мы искали Лауретту. И мы нашли её, любующейся проделками факира, изрыгающего огонь. В маске , изображающей Печаль, она поджидала нас в условленном месте.
- Ну-что ? К причалу – и летим? Ветер сегодня как раз Восточный – и нас домчит до Генуи в одно мгновение.
-Летим, ключ от замка к причальной цепи у меня.
 По сверкающей от карнавальных иллюминаций улице мы устремились к пирсу, где нас ждал бриг негоцианта-«Меркурий».  Мы быстро справились и с замком, и с шёлковым мешком, приторочив его к вантам и реям. Лоренцо и Джовани зажгли изобретённую мною горелку, работающую  на  перегнанном  дважды оливковом масле –шар стал наполняться горячим  воздухом. Я установил ковчег в каюте капитана поверх навигационных карт, придавил его сверху подзорной трубой и  секстантом для прокладки маршрута по звёздам –и, вынув из кармана псалтирь, прочёл:
- Сказал безумец в сердце своём: «нет Бога»…
Корабль дрогнул и стал подыматься ввысь. Я кинулся на палубу, взбежал на капитанский мостик – огни карнавала стремительно уходили вниз. Мы ликовали. Нас тащило и несло. Глядя на звёзды, я понял, что вверху ветер дует в прямо противоположном требуемому направлению. И смекнув, что нас может утащить в Грецию, на Кипр или даже в Иудею, я подумал: « А может оно и к лучшему!»
   Что Генуя с её купцами-толстосумами! А Греция –это Афины, руины Парфенона. На Кипре можно увидеть могилы тамплиеров с их скульптурными образами на надгробиях. По Иудее же ступали ноги самого Иисуса Христа.
 Нас куда-то несло. Мы спустились в каюту, чтобы отметить наше отплытие.
 
4. На  высоте античных богов
Очнувшись после выпитого, я увидел в окно капитанской каюты облака. Они громоздились античными богами с фронтона Парфенона. Поднявшийся с мраморного надгробия тамплиер шёл рядом с уносимым в неведомую даль Ноевым  ковчегом парусника,  волхвы торили путь впереди. Солнце сияло лучистой звездою.  Лауретта,  Лоренцо и Джованни   спали. Я вышел на палубу, дабы осмотреться. В разрывы облаков видна была Земля. И я узрел бубновые очертания Тавриды и даже Судеты-град и на холме крепость, в которой я теперь заключён. Это было мгновенное видение-нас уносило  на Восток со скоростью невероятной, даже сверхъестественной. А картёжные масти мерещились мне по той причине, что отведав вина из бочоночка в капитанской каюте, мы уселись резаться в карты, ставя на кон сокровища, которые мы должны были обрести в дальних странах. Лоренцо и Джованни лишь для отвода глаз говорили о том, что мы летим в Геную, на самом деле скрытый нами от Лауретты план заключался в полёте в Мезоамерику, где мы надеялись отыскать Эльдорадо-золотой город в джунглях Амазонии. Однако, неведомая нам сила увлекла нас не на Запад, а на Восток.

- Та сила, сам Диавол , с которым ты вступил в сговор и даже подписал с ним контракт! - перебил меня  иезуит –дознаватель. И, развернув бумагу, которую я и в самом деле подписал в генуэзской таверне накануне нашего отплытия на «Меркурии» на  Венецианский карнавал. Старый, по-сарцински смуглый португалец с седой бородой ссудил  мне увесистый кошель монет, попросив взамен лишь расписку. Развязав шнурок на чёрном бархатном мешочке с вышитой на нём пентаграммой, я увидел пиастры, дублоны- другие золотые и серебряные монеты с  чеканными профилями королей и императоров разных эпох на них
-Посмотри, что написано здесь, еретик и слуга Диавола? -сунул мне иезуит свиток в лицо.-«Обязуюсь верно служить Сатане!»
 Даже Иуде на фреске в Сикстинской Капелле, лик коего я разрисовывал своеручно по просьбе великого Леонардо, пока он отдыхал и предавался грёзам о Моне Луизе, было понятно, что иезуит может изготовить любую фальшивку и предъявить её как подлинник.
-Я этого не подписывал.
- Кто же тогда? Здесь чёрным по белому написано Марко Поэльо и даже отпечаток твоего блудливого пальца имеется.
-Я всего лишь дал расписку за ссуженные для путешествия деньги.
- Деньги? – взъярился инквизитор.- Не эти ли?
Он швырнул в меня знакомым черного бархата  мешочком с пентаграммой на боку.
-Открой, бесовское отродие, эту мерзость, отмеченную знаком Бафамёта!
 Я развязал кошель – оттуда пахнуло зловонием. В мешочке не было ничего кроме помёта, навозных жуков и копошащихся червей…

5. Бриг «Бегущий по облакам»
И я опять проснулся. Ибо вся сцена с иезуитом в крепостном узилище –была лишь сном.  Даже не раздевшиеся, вчетвером, –мы валялись на широкой капитанской кровати, украшенной золотыми Меркуриями. Нога Лауретты обвивала меня амазонскою анакондою, будто мы уже пробивались сквозь джунгли к заветной стране Эльдорадо. Лоренцо и Джованни , сомкнув объятия, невинные, как два младенца, почмокивали во сне губами. Казалось, мы не мчимся по облакам, а всё ещё плывём в Венецию на карнавал. Возле кровати валялись наши золочёные маски. Девушки наши  были в карнавальных мужских костюмах. И поэтому только мне было известно, что Лоренцо-это Лоренца. И даже Джованни не знал, что один из учеников Леонардо - девушка.
- А! –вывел меня из оцепенения иезуит.- Убедился, греховодник, колдун, хиромант, что вместо денег дон Мигель Кохадо, гранд португальский, подсунул тебе кал?
- Это не тот кошелёк!-парировал я.- И подсунули его мне вы, святой отец.
- Твои спутники дают совсем иные показания. И уже сознались во всём. Один ты упрям, как Вифлеемский осёл!
-Отчего же Вифлеемский, святой отец! Вознёсшийся на небеси Спаситель  въезжал в Иерусалим на осле. Так может Иерусалимский?
-Какая Ересь! Но ты не только хулишь Святое Писание, но и соблазнил дочь негоцианта Манчини Лауретту, совратил невинную душу. Ты украл дорогостоящий корабль и сменив на нём  буквы названия, надеялся присвоить чужое имущество. «Бегущий по облакам!»-что может быть глупее? А девушка соблазнилась обещаниями полётов по эфиру, не понимая того, что подобные занятия-удел ведьм, отправляющихся на шабаш. И вы отбыли на него –в Венецию…И уже оттуда…Н-да…Как ты утверждаешь, долетели аж до Китая, откуда верблюдами через Асию  и  кораблями через Тихий , Индийский и Атлантический океаны нам  доставляют шёлк. Да и эту Лоренцу, оказавшуюся дочерью другого генуэзского богатея ты да твой дружок ввергли во грех. Вы, два мошенника, ты и сын цирюльника  - Джованни-хитроплуты так задурили девицам их невинные головы, что они согласились отправиться с вами искать Эльдорадо!
-Но ведь Колумб открыл Америку, Кортес завоевал ацтеков, а Писарро –инков. И повсюду их сопровождали женщины. Почему бы и нам…
-Замолчи, мошенник! Ты выдаёшь себя за учёного и великого путешественника, открывшего новые страны. На самом же деле всё это, - он указал на груду сваленных в углу мой тюремной теснины вещей из стран, где мы побывали,- такие же жалкие подделки , как и ваши карнавальные маски и наряды. Твой друг Джованни, утверждающий, что он лично знал Платона и Аристотеля- враль-каких свет не видывал…
 Иезуит прервал поток обвинений и, склонившись над горою вещественных доказательств, выхватил  из неё  бубен мансийской шаманки…
- Вот этот плоский барабан…Остроумно, но не убедительно…И какие –такие ша-маны…Если наши миссионеры , минуя Кавказ и Великие степи перевалили через Драконий Гребень –и обнаружили за ним ледяную пустыню, застывший, как Коцит в «Божественной Комедии» богоподобного Данте, Ледовый океан. И один иезуит даже рассказывал, что видел торчащие из льда ноги Диавола…
-Он принял за них сирбирские кедры. Могучие и мохнатые…
- Ты лгун и непотребный пересмешник, как и твой дружок Джованни. Да и Лоренца – чересчур остра на язык. Но можно и укоротить это змеиное жало…
-Так и судите нас за враньё и весёлый нрав. Зачем приписывать нам связь с Диаволом? Или вы хотите сжечь нас на костре, как сожгли Джордано Бруно лишь за то, что он был прав?
Пока  я говорил,  иезуит выхватил из кучи изъятого с корабля скарба колотушку, и стал ударять ею в бубен, кружа по келье, в которую меня заточили.
6. Тайша –шаманка васюганская
Пожалуй, он желал таким образом проверить- в самом ли деле камлания вгоняют в особое состояние , позволяющее перемещаться в пространстве, времени и бывать в иных мирах?
…Всё ещё нежась на капитанском ложе, знавшем и портовых шлюх, и индианок Мезоамерики, я не спешил освободиться от обвившей меня ноги Лауретты. Я нашёптывал сонет Петрарки, представляя, как, венчаясь, предстоим мы с нею пред алтарём в милом сердцу Миланском соборе, как звучат трубы органа. Но внизу проплывали -  не готические шпили храма и не органные трубы, а острящиеся вершины елей и пихт. Стрельчатыми витражами и розеткой на фасаде сверкали оконца озер и соединяющих их проток. Посреди буйных джунглей из ещё неведомой тогда для нас растительности – широкой полосой, словно перевязь орденской ленты, вилась река, которую мы приняли за Амазонку.
-Амазонская Сельва!- крикнула Лауретта, ради развлечения крутившая бесполезный капитанский штурвал. -До Эльдорадо –рукой подать!
Проснувшись, она с восторгом приняла новость о том, что мы летим не в Геную к её папе, а в Мезоамерику. Не было пределам её восхищению и когда выяснилось, что Лоренцио –это Лоренца и теперь девушки расхаживали по палубе в нарядах моей подруги.  Восхищаясь открывающимися за бортом видами, они свешивались вниз и кричали что-то звонкими голосами , вспугивая тучи птиц.
  Мы снижалась не потому, что ковчежец, который стал летать по каюте, как только с него свалились подзорная труба и секстант с компасом. Поймав драгоценную реликвию, я  надёжно запер её в капитанском рундуке. Корабль опускался отчасти в следствии того, что кончилось масло для горелки, наполняющей наш летательный мешок горячим воздухом, отчасти по причинам мне неизвестным…
Размышляя о том, что раз  уже близко  Эльдорадо, стало быть не исключено, что мы найдём золото, которым, как  говорили возвращавшиеся из Мезоамерики испанцы и португальцы, завалено дно легендарного озера, я прикидывал, делая расчёты в бортовом журнале по формуле Леонардо…
-Вот эти каббалистические знаки и магические каракули   ты называешь расчётами? -потряс перед моим носом распухшим от вклеивания дополнительных страниц фолиантом  бортового журнала бешеный монах.
 -Это и есть расчеты. Ведь мы уверены были, что найдём золото на дне священного озера.  Ну а коли так – драгоценный металл придётся грузить на корабль. Меня беспокоило-сможем ли мы подняться, отягощённые таким грузом? Кроме того, надо было подумать, как проложить обратный маршрут, чтобы не промахнуться….От Амазонки до Генуи путь не близкий.
И вот мы бросаем якорь, спускаемся по верёвочной лестнице на поляну на краю озера. Возможно –это и есть  тот самый водоём , духам которого доверчивые индейцы приносили  в жертву золотые скульптурки?
 Первым , кто нас встретил , было незнакомое нам животное с ветвистыми рогами. Эта живая горгулья оказалась вполне безобидна. Конквистадоры , побывавшие в империи инков, рассказывали про лам, служивших тамошним обитателям вьючным средством для перемещения грузов. В Альпах мне приходилось видеть оленей, на гобеленах – единорогов. Но это было нечто совсем иное.
 Громадные деревья  не походили ни на каучуковые, ни на секвойи, а скользнувшая у ног голубая змейка с оранжевыми пятнышками на голове, не выглядела анакондой. Куда подевались крокодилы и пирании? Сколько мы не баламутили воду-они так и не появились. Вместо попугая на ветви сидел краснобровый петух. Никаких обезьян и мартышек, коими изобилуют джунгли Индии и Вестиндии. Существа похожие на запечатлённого Леанардо  на портрете дамы с горностаем –зверька, коему  я , пока великий художник  предавался думам о Моне Луизе, размалёвывал хвостик, цокали и кидались в нас плодами, в которых ,как оказалось, имеются орехи с очень вкусными и питательными ядрами внутри. Эта атака безобидных зверушек была весьма кстати. Мы изрядно проголодались, потому как припасы наши  подходили к концу…
 Стрелою из арбалета я сразил ничего не слышащего и не обращающего на нас   внимания петуха.
- Пикник! – пританцовывали Лауретта и Лоренца вокруг разведённого Джованни костра. Они уже измазали губы  ягодами, рассыпанными повсюду, как чёрный жемчуг по малахитовому ковру.
 Мы не знали, что из-за деревьев за нами внимательно наблюдают.
-Кто ты?- спросил я, наткнувшись взглядом на раскосоглазую красавицу.
- Тайша, - кокетливо улыбнулась она, удивлённо таращась на мой карнавальный венецианский наряд.
 В руках у неё был тот  самый бубен и та самая колотушка,  коими вы, ваше преосвященство, корили подследственного, то бишь  меня, как подделками, уличая меня даже не в связи с нечистью, а в мошенничестве…Не долго думая, девушка пустилась в пляс у костра вместе с Лоренцой и Лауреттой, подпрыгивая и весело колотя в бубен.
   Давно ощипанный петух, обжаривался на моей шпаге. Поднявшись по лестнице на борт «Бегущего по облакам» Джованни принёс бутылочку кипрского винца. Языком жестов Тайша пыталась объяснить – где мы очутились. И тогда прозвучали слова СИРБИРЬ и ВАСЮГАН.
7. Главное обвинение
Иезуит  увлёкся, нарезая гелеоцентрические круги вокруг протоколирующего всё мною сказанное писчика, и проверяя свойства колотушки и бубна. Он тревожил билом гулкую поверхность обтянутого кожей обруча, похожего на плоскую Землю. Сам он выглядел медлительно соображающей черепахой, спина коей к тому же  была придавлена ножищами слонов.  Балансируя  внутри этой нелепой конструкции, он пытался мыслить  в  пределах завещанной нам  древними  греками  формальной логики. Но , начитавшемуся «Молота ведьм» своих коллег Шпрингера и Инститориса, ему  было трудно. Потому , видимо, он и доверился бубну и колотушке. Он  ударял и прислушивался. Ударял и прислушивался.  Эффект превзошёл мыслимое. Удар за ударом непреступная крепость растворялась  в возникшем водовороте звуков и бормотания, как  кристалл в колбе алхимика.
 Померещилось или было наяву? Стены мой тюрьмы исчезли - и мы перенеслись на таёжную поляну , куда причалил бриг «Бегущий по облакам». Не исключено , что и воин священной  инквизиции -  Луиджи де Милано был на том пикнике в нашей компании, составив пару Тайше. Добродетельный монах отведал жестковатого мяса сибирского петуха по прозванию глухарь, хватил винца из третьей бутылочки , за которой слазил по верёвочной лестнице Джованни. Я явственно припоминаю, как поочерёдно присасываясь то к горлышку бутыли, то к губам  Тайши,  наш иезуит-дознаватель улёгся с шаманкой под кустом с ягодами , отдалённо напоминающими виноград, и зовущихся черёмухой. Я даже видел, как над ними склонился единорог  с гобелена в палаццо негоцианта Манчини. Да. Так оно и было. Но ежели я  сейчас скажу это отцу Луиджи, он рассвирепеет и обвинит меня в клевете, наведении на него порчи и кознях  мага-чернокнижника.
Так оно и случилось. Кое -как очухавшись от шаманского транса, иезуит возопил, отбросив бубен и колотушку:
-Колдун! Ты и на меня навёл морочь! Ведомо ли тебе, что ты изменник и государственный преступник?
-Неведомо, святой отец.
-Но тогда - как расценивать твои россказни  о том, что, спустя век, эту крепость завоюют турки, а потом сюда придут русские. И нам, итальянцам, придётся ретироваться восвояси.  Пока что русские не особо продвинулись…Крымский хан Давлет-Гирей, с которым у нас твёрдая договорённость, совершает набеги на Московию-и не безуспешно. Казачки лихие воюют с горцами –и к нам не суются. И потом у нас очень толстые стены и прочные доспехи…
- Не торопитесь, Отец Луиджио, давайте всё по порядку, тем паче, что я приглашаю вас подняться на борт «Бегущего по облакам». Пикник на поляне окончен…
-Твоего  «Бегущего» мы изловили крюками на верёвках при помощи катапульт, когда вы пролетали над крепостью-теперь он пришвартован к одной из башен. Пока нам не удалось разгадать секрета левитации и непонятно - какую роль играет терракотовый воин, сидящий в позе лотоса на капитанском мостике. Но твой дружок и подружки дают показания…
- Отец, Луиджи, мы- на корабле!
-А ! Что! Не наводи на меня морочь, фокусник, факир, хиромант…
-Мы на корабле – и продолжаем наше путешествие…
- Слуга Сатаны! Ты оживил каменного истукана! - возопил монах, багровея.
 Но было уже поздно. Слишком поздно. Да то скорее всего была и не рожа чревоугодника –тонзуроносца, а заглянувшее в моё узилище солнышко, закатывающееся за штилевой горизонт.
Тут же навалилась землёю с заступа могильщика непроглядная тьма, брякнуло колотушкой об пол, но скрибарь  возжог сальную свечу. Трепыхнулся мотылёчек огонька. Метнулись тени по  сводчатому потолку и бугристым стенам с грубою каменною кладкой.
-Бесы! – рванул мои перепонки вопль инквизитора.
И подобный грому Зевесову,  келию мою потряс грохот запушенного в стену бубна.

8. Пророчество тибетского монаха
Тайша ударила в бубен –и даже без надувания подвязанного к реям мешка-пузыря,  служившего теперь парусом –мы взмыли ввысь. Я, моя Лауретта, Джовани, Лоренца и Тайша со Святым Отцом Луиджи. Не знаю, что произошло- молитвенная ли сила рационального Луиджи или шаманская мощь Тайши тому причиной, но корабль стал слушаться руля и поэтому я направил его над руслом сибирской Амазонки, которая, как пояснила Тайша, звалась река-Обь. Сплошным зелёным гобеленом стелилась по берегам тайга.
  Напомнить ли вам, отец Луиджи, как парили мы над Обью в сторону Алтайских гор, перебирая как бусины чёток на нити –остроги –Кругликово, Умрева, Бердь? Так, когда то отец мой летел над зарастающими городами индейцев майя. Вспомните святой отец, как  в одном из тех острогов   Степан плотник-справный работник ладил нам еловые крылья, чтобы мы могли перелететь Алтай и Тебет? Ибо направлялись мы в Китай, чтобы починить наши шёлковые паруса и загрузиться порохом для кормовых пушек, с помощью выстрелов из коих в направлении кильватерного следа мы намеревались быстрее воротиться домой. Восстановите в памяти, о блаженный Луиджи, -  как достигли мы заветного конца нашего пути попав в страну, о которой Степан-плотник из казачков –завоевателей Сибири  говаривал« там дацанов  крыши, как сани…хутоны – золотого хитину…»  Так он описывал императорский дворец, хотя ни разу там не бывал. «Вот они – золотые пагоды, от мора, войн и пагубы!»- играл он словечками, как топориком, вытёсывая крылья для нашего корабля и поглядывая на золотящиеся по краям облака. Главным императором в его сверкающем дворце Степан-плотник считал Ясно Солнышко на небе. И вполне вероятно именно в дворце этого китайского императора мы и побывали в конце нашего пути.
 Но прежде мы достигли нашего Эльдорадо, когда  тащили сетью из таёжного озера   золотые слитки карасей, когда на Алтае , на озере Алтын-Кёль  глядели , как хариусы блестят, шарясь по дну, когда пролетая над  плато Укок  увидели сквозь мёрзлую землю , как в кристалл, впаянную в лёд Скифскую Принцессу. Вы, святой отец, обвиняли меня в прямом и наоборотном чтении тринадцатого псалма. Но сейчас, когда стоим мы у алтаря Миланского собора –вы с  Тайшой, я с Лауреттой, Джованни с Лоренцей, уже обвенчав нас , настоятель собора почему-то читает тот же псалом, завершая: «тогда возрадуется Иаков и возрадуется Израиль.»
  А когда вас, святой отец, в свою очередь обвинённого в том, что вы использовали во время допросов бубен и колотушку Тайши и призывали её по ночам в свою келью, придали суду инквизиции, разве не мы с друзьями высвободили вас? Спасибо Джованни-он выбрался из тюремного затвора и, карабкаясь по неровностям крепостных стен, отшвартовал корабль. Он собрал всех нас на бриг «Бегуший по облакам», причаливая поочерёдно ко всем окнам. Мы не стали сбрасывать вниз  служившего противовесом окаменевшего тибетского монаха Лу Джи, который пожертвовал собою ради правды предсказания, ибо он ожил. И это были вы же, брат Луиджи. Ваше абсолютное подобие в других одеждах. И не вы ли, отец Луиджи, до того зрили воочию, как  седой даос и воин Шаолиня, сидя в своем храме на горе и произнося прорицания , о том, что  распадутся царства и опустеет эта крепость, каменел на глазах?
  Вы , святой отец, всё это видели собственными глазами, слышали собственными ушами. Но после того , как Лу Джи превратился в терракот обвинять мёртвый камень было уже бессмысленно. А когда он, ожив, сменил меня у штурвала(это, повторюсь, было ваше второе воплощение, в которое вы почему-то запустили бубном, приняв собственную тень на стене за беса), в тот момент, когда песочные часы как бы перевернулись и в нижнюю колбу упала первая песчинка , ознаменовавшая начало нашего путешествия в жизнь вечную, обвинять кого-то было поздно. Возрадуйтесь, отец Луиджи! «Gaude;mus ig;tur». Возьмите в руки бубен Тайши, на котором изображены первочеловеки-он и она, танцующие танец Жизни Вечной. А я возьму свою всегда пребывающую при мне на шнурке за спиною лютню - мой непотопляемый галеон  музыки – и споём, брат Луиджи и Лу Джи – един в двух лицах! Споём песенку, кою распевали с вами в Венеции на карнавале:
- Пью фалернское фолиантов и в  Палермо с похмелья пою, чтя Нептуна, Венеру, Атлантов и чудесную ножку твою…