Некролог

Эту историю в районной газете знает каждый. С ней знакомят приходящих новичков, хотя дело было в середине пятидесятых. И всегда, как только вспомнят её, вспыхивают споры.
А было так. Однажды летом под вечер, когда довёрстывали последний разворот, то есть первую и четвертую страницы, в избушку редакции зашёл нестарый мужчина в сером пыльнике. После дороги вид у него был, как говорится, нетоварный.
– Где бы мне тут главного найти? – спросил он у пробегавшего запаренного ответственного секретаря.
– Там,– махнул тот неопределенно по коридору и побежал  по  заваленному  бумагой  переходику в типографию.
Мужчина в пыльнике, видимо не понял, но все же прошел прямо по коридору, отыскал дверь с табличкой «Приёмная», заглянул и прочитал на следующей – «Редактор». Гость трагически нахмурил брови и постучал в дерматиновую дверь:
– Можна-а?..
Редактор фехтовал на полосе красным карандашом и зло поглядывал на часы – выпуск затягивался. Посетителя он не заметил. Тот громко потопал ногами у порога.
– Вам чего? — спросил редактор.
– Да вот тут это, соболезнование,– печально выдохнул мужик в пыльнике.
– А-а, давайте, давайте! – обрадовался было редактор  – за некрологи хорошо платили,– но вовремя спохватился: всё же у людей горе. Он постучал в стенку:
– Митрофановна, зайди!
Зашла Митрофановна – бухгалтерша. Она, близоруко щурясь, прочла скомканную в потной руке путника бумаженцию и сказала:
– Надо платить.
– Сколько? — спросил посетитель и отсчитал такие же влажные, как соболезнование, деньги.
Митрофановна выписала ему квитанцию и отдала некролог секретарю. Тот пробежал глазами по корявым строчкам:

          «Выражаем искреннее и сердечное
            соболезнование родным и близким
            по случаю безвременной кончины
                ПЫХТЕЛОВА
              Ивана Никодимыча,
              последовавшей после тяжелой болезни».
 И подпись: «Жители деревни Копытино».

Секретарь опять полетел в типографию, метранпаж по его указанию нашел на четвертой полосе «дырку», загнал туда некролог и обустроил вокруг него положенную такому случаю чёрную рамочку.
А назавтра разразился скандал. Оказывается, Пыхтелов Иван Никодимыч пребывал в добром здравии до того момента, пока не прочитал сообщение о собственной кончине. Как только он познакомился с ним, так тут же и подтвердил его правильность, что и вызвало дополнительные осложнения для редакции.
Пришлось редактору ехать в Копытино разбираться. Он ходил вместе с председателем сельсовета по деревне, искал того мужика в пыльнике, что принес ложное сообщение, но так и не нашел. Видно, кто-то из деревенских подговорил родственника либо знакомого.
Но странно, что в деревне случившееся воспринимали со злорадством. Оказалось, что покойник был наипакостнейший человек. Когда-то давно он владел мельничкой в Копытине. Потом её реквизировали, и Иван Никодимыч не мог до конца дней смириться с потерей. В колхоз он не вступил, завел пасеку и грёб деньги лопатой. Особенно нажился в войну, когда возил мёд в голодный и больной город. Правда, во время реформы много денег у него пропало. И потом, при похоронах, нашли в его матрасе пачки довоенных и послевоенных денег. «Не мне, так и не вам!» – видно, думал Иван Никодимыч.
Всё зло, все сплетни, вся грязь по деревне шли от него, Ивана Никодимыча. Сколько драк, скандалов случилось по его вине! А когда гас огонь и улетучивался дым очередной деревенской свары, выяснялось, что искру бросил дед-пасечник. И ведь знали люди о его подлости, но верили почему-то каждым новым сплетням и вракам.
И вот кто-то придумал ему отомстить. Мстили ему и раньше: били окна, воровали мёд и ломали ульи, мальчишки делали «постукалочку» – подвешивали ночью гайку к его окошку и дергали за нитку, не давая спать, совали в окна черепа из тыквы, с горящими глазами и пастью. Но всё это пахло хулиганством, а участковый, хотя тоже не любил Пыхтелова, строго стоял на страже закона.
На этот раз месть тянула на статью посерьезней. Ведь ложный некролог привел к смерти старика. Хотя и было наказано зло, но – злом же.
Того мужика в сером пыльнике так и не нашли. Редактору вкатили выговор за публикацию непроверенного сообщения. А всё случившееся стало для газетчиков суровым уроком.
Но когда в очередной раз заканчивается изложение этой нравоучительной повести, новички говорят примерно одно:
– А вообще-то поделом старому хрычу!
Редактор – а обычно рассказчиком является он – в сердцах плюёт и говорит:
– Ни черта ты не понял! Ну, ладно, собирайся завтра в командировку!
1983  г.