Святой Андроний Безкорыстный

Свою проповедь отец Феодор всегда начинал словами из Писания: "...истинно, истинно говорю вам, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому попасть а Рай!" - так учит нас Христос, Бог наш. Тому, кто делает приношения на храм и на этом и на том свете зачтётся. Нужно облегчить свою душу от тяжести золота...
 Умел убеждать отец Феодор, не зря его учили. Окончил он духовное училище. Не хватало тогда служителей, вот и придумали сокращённые курсы. Как в войну для лётчиков: взлёт - посадка. Пошёл он в духовное, чтоб от армии откосить, отец присоветовал. Отец был ярым коммунистом, но после реформ Ельцина стало понятно, что для "обкома" лафа кончилась. Самым перспективным оказалось духовенство. Приходилось перестраиваться. Учился он так себе. После райкома комсомола, куда его раньше отец ввёл и где он ошивался и на вечеринках пьянствовал, трудно было перестроиться. Вот теперь духовное. Звали его в бурсе Мерзоид. Однажды, ещё в самом начале, наставник рассказывал о церковном облачении: что такое риза; камилла и произнёс слово "епитрахиль" - очень нового бурсака развеселившее. Наставник отругал его, обозвал "мезоидом" и отправил на хлеб и воду. С тех пор и звали его Мерзоид, хотя прихожане не знали этого и называли его уважительно Отец Феодор.

- Бабушка, миленькая, зачем же ты моё колечко отнесла? Это ж Петенька мне мой подарил. Единственная память была.
- Не волнуйся, внученька, батюшка сказал что колечко пойдёт на строительство храма, а ему там, на небе, это зачтётся. В радость будет это колечко твоему Петеньке.
- Но это же единственная память...
Варя плакала тихонько. Обидно и больно было. Всё так в жизни плохо...
- Иди к Фёдору и возьми обратно своё колечко, - посоветовал брат.
Стыдно было Варе идти в храм и своё назад требовать. Но уж очень дорого для неё было это обручальное колечко, так и не дождавшееся обручения. Умер жених её. Хоть и молилась она по совету бабушки, днями молила Бога, свечки "за здравие" ставила, а не помогло...
- Большой грех ты хочешь сделать, дитя моё, у Господа нашего подарок отнять! Не гоже это! - гремел на всю церковь отец Феодор.
- Так я же не дарила, это бабушка без спросу взяла. А я Вам заплачу за моё колечко...
- Стыдись! Стыдись грешница! За такое и сама и все родные твои в Аду гореть будут! А если деньги есть, - отче хмыкнул, - принеси на храм, ему там зачтётся. И тебе.
Все смотрели на Варю, а её лицо горело от стыда. Ни с чем пошла Варя домой...
 Братишка Саша жалел сестру, по плечам гладил, голосом ласковым говорил. Только Варе было совсем плохо. Казалось и не жить лучше. Так всё навалилось. Мама умерла, а потом и Петенька. Уж думала Варя всё наладится, когда Петя колечко подарил и замуж позвал...

После сытного ужина выскочил отец Феодор "на двор". Дело-то минутное. Канализация в его новом храме пока ещё не работала.
Подняв рясу он взглянул на забор, отделявший территортю храма от кладбища. Над могилками парила фигура человека. Отец Феодор выпучился.
- С пьяных глаз и не такое примерещится, - подумал батюшка и осенив себя крестом потёр глаза. Но это не помогло. Фигура с мечём, светящаяся чуть видным фиолетовым светом парила над могилками. Лёгкий полупрозрачный балахон шевелился на ветру, а от фиолетового свечения этой фигуры кресты, оградки и сами могилки светились желто-зелёным светом. И тут раздался громовой голос:
- Слушай меня, Мерзоид, служитель Мамоны!! Молитвы людей дошли до Господа Всеблагого и он послал к тебе меня, Андрона Бескорыстного! Плач и стоны в этих молитвах!  Не Господу Всевышнему построил ты храм, а себе дворец. Построил ты его на деньги отобранные у людей, которых тебе дали в паству! Дали, чтоб ты помогал им в трудную минуту. Защищал, как пастух своих овец защищает! Забыл ли ты уже, что сказал Христос наш, когда приступили к нему искушая Его и показали Ему золотой динарий с изображением Кесаря?: "Отдайте Богу Богово, а Кесарю Кесарево!" А ты так ли поступаешь? Для Господа Бога нашего важнее духовное, а ты в деньгах погряз!  Ты людей обираешь, для себя хватаешь! ПОП - это пастырь овец православных. Не пастырь ты  своим овцам, но волк! В новолуние, рано утром, на восходе солнца, принеси всё, что успел у людей отнять и сложи тут, на этой безымянной могилке. Обе машины продай, не гоже тебе грешнику земли не касаться. И положу тебе епитимью: с сего дня и в продолжение года не должен ты скоромной пищи есть, по ресторанам шататься, но будешь работой в поте лица своего очищать тело своё грешное и душу грязную! Будешь как трудник прибирать могилки бесхозные. И не подумай обмануть!
Сказал так и тут из могилки столб огня чуть не до неба ударил. Сама преисподняя перед Мерзоидом разверзлась! А святой Андроний Бескорыстный поднялся ввысь и исчез за деревьями.
 Сел поп на траву и задыхаясь, как от бега, со свистом дышал. Ноги у были как без костей. Не мог стоять батюшка, когда увидел так близко преисподнюю. Долго так сидел в мокрой рясе. А на белой боковой стене церкви горело красным светом, как огнём, изображение Рогатого. Он показывал на отца Феодора пальцем и смеялся.
Три оставшихся дня до новолуния Отец Феодор продавал машины, снимал деньги со счетов, выкапывал зарытое золото. На рассвете утащил всё это на безымянную могилку и быстро побежал в церковь отчитываться в молитве к Андронию Безкорыстному. Упал на колени. И каялся, и оправдывался, и обещал что больше никогда-никогда, потому и не увидел как Сашка с натугой тащил домой китайскую сумку через кладбище.
- Выбирай своё колечко, - сказал Сашка сестре раскрыв китайскую сумку, - тут должно быть.
Отец Феодор с тех пор переменился, люди говорили чуть-чуть тронулся. Всё по кладбищу с граблями бегал, особенно безымянную могилку лелеял. 
...А Сашка сидел в своём чуланчике, заставленном приборами и паяльниками. Он снимал со своего управляемого дрона крашенную флюоресцентной краской марлю, светодиоды ультрафиолетовые, снимал клапан с газового баллончика. Того самого который "пламя преисподней" отцу Феодору показывал, меч Андрония из фольги, динамики, лазер красный разбирал, - короче улики прятал. Чтоб не нашла милиция, если поп пожалуется, остатков Святого АнДРОНия Бескорыстного, управляемого.      


Фридрихсхафен. Мак Кинко. 13.09.18.