Паломничество

Остров Залит известен тем, что там долгое время прожил, а теперь похоронен, причисленный Православной церковью к лику святых протоиерей Николай Гурьянов. Ещё в советские времена на этот остров, первое название которого Талабск и происходит, скорей всего, от финно-угорского слова тало, что переводится, как дом или изба, постоянно со всей страны ездили многочисленные паломники. Их привлекал не сам остров, называемый в составе архипелага Псковской Исландией, а то, что на нём в небольшой церквушке служил прозорливый старец батюшка Николай. Теперь паломники приезжают сюда поклониться его праху.
Талабские (Залитские) острова находятся в двадцати пяти километрах западнее Пскова. В составе архипелага три острова – Талабск, Талабанец и Верхний. В годы Советской власти два из них были переименованы. Самый крупный из них – Верхний, получил название Белова – в честь первого комиссара, устанавливавшего новую власть. Залитом стал бывший Талабск, который также назван в честь большевика – товарища Залита, который вместе с комиссаром Беловым был направлен сюда устанавливать Советскую власть.
В 1991 году, когда протоиерей отец Николай Гурьянов ещё был жив, мне посчастливилось побывать на острове Залит, и даже поговорить с батюшкой. Я тогда, живя в Олонце, работал собственным корреспондентом карельской республиканской газеты «Комсомолец». Редакция находилась в Петрозаводске, но я был волен выбирать себе командировки по собственному усмотрению, и нередко этой возможностью пользовался. Тем летом мне как раз из Петрозаводска позвонила бывший член сборной Советского Союза по лыжным гонкам Галина Васильевна Пахомова и предложила съездить в Псково-Печерский монастырь в качестве паломника. Но, так как до очередного отпуска было ещё далеко, то я в Печеры мог ехать только в командировку. Позвонив главному редактору и согласовав с ним детали предстоящей командировки, я предложил присоединиться к этой поездке своей супруге Нине и другу Валерию Тергоеву, который работал преподавателем Олонецкой художественной школы. Нам оставалось только дождаться ещё пятерых паломников, которых должна была направить в Олонец Галина Васильевна.
Из Петрозаводска на дневном автобусе приехали пять человек. С Вадимом Варнавским мы были уже знакомы. Он был из Москвы и частенько наведывался в гости к Галине Васильевне и её гражданскому мужу художнику Айнису Пиликовсу, получившему во время крещения православное имя Иоанн. Вадим, по его собственному признанию, скрывался от спецслужб, сбежав из лаборатории Порвина, где с такими же, как он экстрасенсами, участвовал в разработке психотронно-лептонного оружия. Он решил порвать со своим прошлым окончательно и, называя себя  чёрным магом, ехал в монастырь, чтобы получить на это благословение, видя в православии спасение собственной души. Вместе с Вадимом в Олонец приехал будущий иконописец, подвизавшийся в Псково-Печерском монастыре в качестве послушника Виктор Крантовский из посёлка Шуя Прионежского района. С ними были мама-инвалид с дочкой – не помню сейчас их имён – за глаза тогда я называл эту женщину адмиралом Нельсоном, и ещё одна женщина, имя которой также стёрлось из моей памяти. Вместе с нами троими собралась группа из восьми человек. Из Олонца выехали на ночном поезде, отправлявшемся в Ленинград, откуда намеревались, не задерживаясь в Питере, ехать в Псков.
В Псков приехали без приключений. Приключения наши начались там. В местной столовой, куда мы зашли пообедать, внезапно отключился свет, и пришлось от обеда в ней отказаться. Закупив холодных котлет и расспросив дорогу к причалу, мы отправились на Залит, где и собирались заночевать. Катера, отправлявшегося на остров, ждали не долго. Погрузившись, все устроились на верхней палубе, в каюту спускаться не хотелось никому. На озере, куда катер вышел по реке Великой, было заметное волнение. Небо со всех сторон покрылось свинцовыми тучами. Трудяга-катер, разрезая волны, упрямо шёл заданным курсом. То и дело на палубу сыпались мириады брызг волн Псковского озера, бивших в скулы и борта нашего судна. Когда на горизонте замаячил остров Залит, по общему нашему признанию, произошло чудо. Перед катером в небе между обрамляющими небосвод сине-чёрными тучами выглянуло яркое солнце, и перед нами в воде и в небе образовалась узенькая полоска света, ведущая нас к будущему святому протоиерею отцу Николаю на Залит. Но то, что отец Николай будет когда-нибудь к лику святых, об этом из нас никто тогда не знал.
Виктор Крантовский уже бывал на этом островке, и без труда нашёл дом, в котором дружной семьёй жили трудницы и паломники церкви, подвизавшиеся на Залите. Мы стояли чуть в отдалении, когда он, подойдя к двери, стал читать молитву. Меня удивило то, что он не делал никаких попыток, чтобы постучать в эти двери, чтобы их открыли, но дверь, тем не менее, распахнулась сама собой. На пороге стояла женщина. На голове её был повязан платок, была она в длинном до пят платье. Выслушав Виктора, она впустила всех нас в дом. Напоив чаем, женщина распорядилась четверых мужчин отправить ночевать на чердак, женщины остались в доме. Кто-то из женщин посетовал на отсутствие в доме телевизора, на что послушницы ответили, что они даже рады тому, что нет у них в доме телебеса.
В маленькое чердачное окно виднелось звёздное небо Псковской Исландии, и мы, лёжа на ароматно пахнущем сене, долго не могли уснуть. Вдруг я увидел в этом окошечке странные, будто пунктирные, светящиеся линии, издали напоминающие прямые молнии. Они летели строго в одном направлении, чередуясь через каждые три-четыре секунды. Я указал на них Вадиму.
- Это и есть действие пси-оружия! – заключил он.
Не придав его словам большого значения, я повернулся на бок и уснул.
Утром мы всей гурьбой отправились на встречу с отцом Николаем Гурьяновым. Батюшка вышел к утреннему солнцу. Он был строен и худощав. Седые волосы и борода придавали его лицу особую мудрость, которой он делился с каждым, кто когда-нибудь приезжал на остров, дабы получить от батюшки благословение. Каждый из нас подходил к отцу Николаю индивидуально. Для каждого он находил свои слова. Как показалось тогда, мне он ответил уклончиво. Ответ, который прозвучал из его уст, я, к великому своему стыду доподлинно не помню, а тогда, скорей всего, не придавал ему никакого значения, хотя всей своей дальнейшей жизнью убеждался, что эта поездка на Залит, а потом и в Псково-Печерский монастырь, сыграли в моей судьбе значительную роль.
Перед посадкой на катер, чтобы отправиться дальше, я перезарядил свой фотоаппарат. В Пскове все разошлись на некоторое время, договорившись встретиться на автовокзале. К урочному часу пришли только я с супругой, Валера Тергоев и будущий иконописец Виктор Крантовский, подвизавшийся в монастыре в качестве послушника. Куда подевались все остальные паломники, я так никогда и не узнал. С Вадимом Варнавским связь прекратилась, и я стал подумывать о том, что его-таки нагнали в его бегах агенты КГБ. Женщину, которую я назвал про себя Адмиралом Нельсоном с дочкой и её подругой я больше никогда не видел. Галина Васильевна говорила мне потом, что всё с ними в порядке, а в монастырь их не пустила какая-то неведомая сила. То ли это прежние грехи какие-то, а то ли они не созрели ещё для общения с монахами и монастырской жизнью.
Виктор, представив нас монастырской братии, отправился по своим делам, предоставив нам самим распоряжаться своим временем и возможностью прикоснуться к чудесам лавры. На фоне начинавшей уже хиреть светской жизни, территория за стенами монастыря показалась мне тогда райским садом. Всюду благоухали цветы, зеленели деревья. На чисто выметенных дорожках иногда встречались служители храма. Человеком я тогда был мало воцерковлённым, и сам себе, возможно, казался если не центром мироздания, то, во всяком случае, не последним в этой жизни человеком. К тому же, по совету Галины Васильевны и поклоном от неё я приехал навестить архимандрита отца Адриана Кирсанова, исполнявшего тогда в монастыре чин отчитки.
В своей небольшой келье батюшка принял нас троих одновременно. Правда, беседовал он с каждым индивидуально. Зная о том, что батюшка Адриан своими молитвами и силой Господа изгоняет из душ человеческих бесов, я прямо спросил его о том, надо ли мне оставаться на отчитку. Старец внимательно глянул на меня и сказал, что, слава Богу, со мной всё в порядке. Тогда я попросил его благословить меня на служение Отечеству, и он, коснувшись меня тёплой своей ладонью, молвил: «Иди, и найдёшь!»…
В 2018 году, заручившись благословением настоятеля храма Иоанна Милостивого отца Валерия, я собирался съездить в Печёры, где мне хотелось, поговорив предварительно с отцом Адрианом, начать писать о нём житие. Но, к сожалению, не суждено мне было больше повидаться со святым старцем, он скончался на 97-ом году жизни. Светлая ему память. Но я надеюсь, и молю об этом Господа, чтобы он помог мне исполнить мне моё желание и написать Житие Отца Адриана Кирсанова…