Кто твой друг Пан? С Еремеевой. Глава 12

«Значит всё-таки Кондрат – вот к чему был сон! Как же он изменился! Угловатый подросток стал высоким парнем, коренастым, с сильными руками, на которых проступали упругие мышцы. Интересно где накачался? Помню, в приюте он пытался вместе с Паном заниматься, но скоро бросил – терпения не хватило. А повзрослел, выходит, изменился.

 
Кон смотрел на класс и улыбался, прищурив карие глаза, в которых плясали насмешливые искорки. Так он привык к обществу? Вновь для меня открытие.

 
В приюте Кон постоянно пытался самоутвердиться, а когда понял, что не получается, начал создавать свою команду, где уважали его настойчивость и желание быть лучше других не в учёбе, а путём запугивания и силы. У Кона были свои представления о том, что такое хорошо и что такое плохо.

 
Сейчас я понимаю, что на его характер наложило большое впечатление безрадостное детство в семье алкоголиков. Его воспитывала улица, где слабые не выживали. Но ведь все мы, воспитанники приюта, были в основном, со сломанными судьбами, так почему он не захотел увидеть боль других? Возможно, именно безнаказанность стала причиной того, что он стал таким жестоким?

 
Команда Кона, вернее небольшая банда была сплочённой, но трусливой. Они никогда не расставалась, везде и всюду ходили втроём или вдвоём, поэтому могли сладить с любым пацаном, взяв количеством, не говоря уж о девчонках. Последние старались не попадаться им на глаза. А до чего же были хитры! Никогда не было доказательств их проделок, либо они обставляли дело так, что виноватыми оказывались сами жертвы.

 
И так продолжалось до тех пор, пока не произошёл тот случай со мной, когда терпение нормальных детей просто лопнуло. Подозреваю, что будь Панкратий более внимательным, всё было бы по-другому. Но он не обращал внимания на Кона, хотя тот старался сначала подражать ему во всём. Видимо, Пана покоробило, что пацан сдался после первых тренировок, не захотел работать над собой, не проявил должного усердия.

 
Знаю, что Кон отличался завидным терпением, почему же тогда не пересилил себя?
 

«Просто-напросто не захотел быть вторым. Сам стремился быть лидером, а не получилось», – сообщила Пеула, которая больше меня копалась в головах воспитанников, всё стремилась изучить загадочную душу людей!

 
После того случая Кон сильно изменился, переосмыслив свои поступки. А когда я вылечила его брата, стал ходить за мной как хвостик, не позволяя никому слово сказать плохое, даже хотел побить Эмму.

 
После того, как я переехала к Вайсам, связь с Коном потерялась, но Сима сообщала, что он иногда звонит Алану, говорит, что работает и учится, живёт с братом.
 

Каюсь, я как-то не очень интересовалась его жизнью. Может быть, в душе всё-таки оставалась обида?

 
И вот встреча и где? В классе, где готовят к поступлению в медицинский ВУЗ. Никогда не думала, что Кон интересуется медициной. Хотя, что я вообще о нём знала? Только рассказы Юстины о том, что он из неблагополучной семьи?

 
Стало как-то не по себе мне. Почувствовала вину: я, наделённая силой симбионта, пыталась искоренить зло, но совсем не подумала о том, как сделать что-то хорошее для бывших воспитанников приюта. Нет, у меня не было средств, но была возможность увидеть их, ободрить, подсказать, дать совет.

 
Пока все эти невесёлые мысли проносились в моей голове, Кондрат оказался возле моей парты и спросил:
 

– Можно?
 

Машинально кивнув, я открыла рот, чтобы поприветствовать его как старого знакомого, но услышала тихое:
 

– Сделай вид, что мы незнакомы.
 

Удивилась, но промолчала. Пеула научила меня быть сдержанной даже без её помощи.

 
Начался урок, я полностью сосредоточилась на лекции, совершенно забыв, что рядом появился сосед. На перемене Кона окружили одноклассники. Юношей интересовало его отношение к спорту. Оказалось, что Кон занимается боксом, даже имеет разряд и какой-то пояс.

 
Девчонки откровенно кокетничали, желая понравиться интересному парню. Я украдкой разглядывала бывшего знакомого и отметила, что он не только возмужал, но и стал спокойным, уверенным в себе. Это проявилось даже на лице: ровный нос, раньше казавшийся курносым, пухлые губы стали тоньше и постоянно упрямо сдвинуты, мягкий детский подбородок стал твердым. А фигура? Широкие плечи в купе с тонкой талией делали фигуру стройнее, только руки казались рабочими: сильные, увитые жилами – настоящий богатырь! Но при этом он не был тяжеловесным, а скорее поджарым.

 
Уловив понимающий взгляд Кона, смущённо потупила взор.
 

«А ему нравится, что так внимательно разглядываешь», – сказала Пеула. –

«Понимает, что стал довольно интересным представителем мужского населения. Теперь он может по-настоящему соперничать с Панкратием».
 

«Зачем ему соперничать с Паном? Им теперь нечего делить. У них разные интересы, находятся в разных местах, увлечены разными профессиями».

 
Пеула только усмехнулась, словно я знала ответ на этот вопрос. Вот о чём она, а? Начиталась всякой литературы по психологии и ведёт себя непонятно.

 
Это увлечение «сестры» мне сначала доставляло немало неприятностей, ведь нужно было брать нужную книгу и устремлять в неё взгляд, а мне не всегда это было интересно, да и отнимало немало времени. А потом Пеула научилась раздваивать моё сознание: в то время как я читала свои любимые книги, она штудировала научные. Впрочем, знания никуда не улетучивались, а прочно оседали в моём подсознании. Правда, выудить их оттуда не всегда получалось. Пеула сообщила, что я пока не готова их воспринимать, но со временем научусь.

 
Кон вёл себя таинственно: не обращал на меня внимания, держался ровно, как со всеми. Я не понимала этого, но не стала копаться в его мыслях, решив, что сам всё расскажет, если захочет.

 
Так продолжалось месяца два, а однажды ночью я услышала тихий стук в окно и обомлела: Кон стоял на карнизе и просил впустить его. Когда я открыла окно, он быстро скользнул в комнату, сел в кресло, перевёл дух:
 

– Ну, привет, Мири!

 
Увидев взгляд, с интересом рассматривающий мою ночную сорочку, быстро накинула халатик, села напротив.
 

– Привет, Кон? Что за таинственность?
 

– Может быть у меня паранойя, но меня хотели убить.
 

– Что?
 

– Я не хочу подвергать тебя опасности.
 

– Рассказывай!

 
– После того, как ты уехала из приюта. Казимир устроил меня в школу. Там я и жил, подрабатывая ночами в ресторане сначала посудомойщиком, а затем официантом. А после мсье Вайс отыскал нашу дальнюю родственницу, которая согласилась усыновить.
 

– Как хорошо, – выдохнула я.
 

– Не думай, что это из родственных чувств. Государство платило за нас, да и Казимир подкидывал ей. Правда, надо сказать, она привязалась к брату, ведь своих детей у неё не было, а мне её любовь и не была нужна. Я же почти не бывал дома.

 
Только вдруг почувствовал ,что меня постоянно чей – то взгляд преследует. Сначала думал. что показалось, стал осторожнее и понял, что за мной следят, но выяснить не успел – получил железякой по голове. Хорошо, что волосы были длинными, удар пришёлся по касательной, не повредил череп.

 
Я оглядела его коротко стриженную голову, он повернулся, и стал заметен шрам на затылке.
 

– Вот так дела! – присвистнула я. – И кому ты перешёл дорогу?

 
Сама же невольно вспомнила наши с Паном геройства. Тоже немало было желающих поквитаться, хорошо, что гипноз заставлял людей забыть тех, кто их «вразумлял». А кому «насолил» Кон?

 
– Не представляю! Жил мирно, ни с кем не ссорился, кроме нескольких уличных бомжей-попрошаек, которые пытались обокрасть меня как-то, но они не в счёт.
 
– Почему?
 
– Стары и трусливы, я стал специально заниматься боксом. Об этом все на нашей улице знали..
 
– Почему решил, что и здесь тебя найдут? Заметил что-нибудь?
 
– Пока нет. Я после окончания школы уехал, менял города, чтобы сбить со следа неведомого врага.
 
– Удалось?
 
– Вроде бы, но на всякий случай будем держаться подальше друг от друга.
 
– А чего через окно полез, ты же живёшь этажом выше?
 
– Ага! Моя комната прямо над твоей, так что нет труда опуститься.
 
– Лучше приходи по коридору.
 
– Нет, могут увидеть.

 
Я подумала, что и с улицы его увидели бы, если кому надо.
 

– Лучше будем общаться через смартфон. – сказал Кон. – Пока не поймём, что всё в порядке.
 

– Ладно, – согласилась я, не напомнив, что неприятель мог и мобильники прослушивать. нет, чего это я? Кон – государственный преступник или шпион, чтобы за ним так следили?!
 

В любом случае его история показалась подозрительной. Уж не связался ли парень с какой-нибудь бандитской группировкой?

 
После того, как Кон благополучно оказался в своей комнате, высказала Пеуле свои опасения, но «сестра» заверила, что мысли парня чисты и открыты и всё, что он говорил – правда.

 
Связалась с Паном. Хотя у нас была и мобильная связь, но предпочитали общаться мысленно, особенно вот в таких случаях.

 
Выслушав, Панкратий пообещал по своим каналам выяснить, как жил Кондрат все эти годы.


Пеула подключила к поискам улик и Аркана, которому частенько было легче прочесть мысли бродяг и других представителей трущоб.

 
Когда через неделю выяснилась, что Кон ничего не приукрасил, и им действительно заинтересовалось несколько наёмных убийц, но потом потеряли его след и успокоились, я решила установить мысленный контакт.


На уроке литературоведения, когда было предложено ознакомиться с отрывком из знаменитого классического романа, я тихо позвала мысленно:
 

– Кон.
 

Юноша посмотрел на меня, на соседей, пожал плечами и вновь уставился в планшет.
 

«Кон, это я, Мири. Я говорю с тобой мысленно. Сделай вид, что ты читаешь».

 
Чуть повернувшись, парень подмигнул мне и опустил глаза на монитор:
 

«Всё-таки ты ведьма, Мири! Я всегда знал, что у тебя особые способности. Ещё тогда в приюте почувствовал твою силу».
 

«Теперь будем общаться так».
 

«Проверяла мой рассказ?» – догадался Кон, но не обиделся. – «Я бы тоже не поверил, если бы мне кто такое сказал».
 

«Тобой интересовалось несколько наёмных убийц».
 

«Ничего себе» – присвистнул юноша и тут же оглянулся, но никто не обратил на него внимания, видимо, решили, что удивился чему-то в книге.
 

«Да, это очень странно», – согласилась я. – «Эти люди не будут интересоваться по пустякам».
 

«Спасибо!»
 

«За что?»
 

«Я уже начал подозревать, что страдаю манией преследования».
 

«Школа у нас закрытая. Будем надеяться, что твои враги не затесались среди учащихся».
 

«Я осмотрелся. Никого из знакомых не нашёл пока».
 

«Ладно, будь осторожен».

 
А самой так захотелось, чтобы рядом оказался Аркан. Он для меня олицетворял друга и защитника. На него я надеялась больше, чем на всех остальных друзей. Пеула давно с этим смирилась. Но появление пса в Школе было невозможно объяснить никакими причинами, а, наоборот, вызвало бы подозрение и привлекло ненужное внимание. Так что придётся справляться своими силами. Пан, конечно, разволновался за мою безопасность. Еле мы с Пеулой его успокоили. Опасность грозит Кону, а не мне же.

 
Аркан заверил, что симбионтов не почуял, Охотника нового не появилось. Да и зачем им преследовать Кондрата, если он никак не был связан с нами?!
 

Кто же его враг?

 
Мы, конечно, пытались быть острожными, но всё равно наши классные принцессы смотрели на меня недобро, ведь Кон не обращал на них внимания. Вот чего злятся? Почему решили, что они эталон красоты? Уродуют себя под Барби и думают, что выглядят модно. Да пусть хоть наголо остригутся, мне-то что, да и не относился он ко мне иначе, чем к другим девчонкам. А Кон посмеивался:
 

«Чуют потенциальную угрозу для себя», – это заявление меня привело в замешательство.
 

«В каком смысле?»
 

«Ты без макияжа красивее их всех вместе взятых», – и такая в глазах нежность, что я не нашла слов, а тут ещё Пеула:
 

«Я предупреждала», – и когда это она предупреждала? Решила поговорить с приятелем начистоту, но как начать разговор? Вроде он ничего такого не сказал.
 

«Зато постоянно думает о тебе», – просветила Пеула и показала картины, где приятель бросал на меня восхищённые взгляды, когда был уверен, что я не замечаю этого. Нет, я не настолько невнимательна, вижу, как он смотрит на меня, как выгораживает перед одноклассниками, осторожно оберегает, но ведь так и должен поступать друг?!
 

«Мири, очнись! Тебе не десять лет», – строго сказала Пеула.

 
Вечером этого дня я валилась с ног от усталости, ведь мы целый день занимались препарированием лягушек. Нет, я не слабонервная и понимала, когда хотела стать врачом, что придётся иметь дело с внутренними органами больных и даже с трупами, но всё равно было не по себе в первый раз. И это несмотря на то, что я уже давно встречалась с кровью во время нашим вылазок с Паном.

 
И там были живые люди, хоть и отродье человеческое, а тут всего лишь лягушки. Лягушки – вот это и удручало. Невинные твари. А как лапки дергались отдельно от тела – это вам не магия, а всего лишь рефлекс. Ах, Павлов отдыхает со своими рефлексами на пищу…

 
Хорошо, что опыты проводила в паре с Коном. Он взял на себя большую часть работы, поэтому не было особого неприятия.

 
Чем больше наблюдала за Кондратом, тем больше убеждалась, что в приюте он был сам не свой, только ослиное упрямство делало его проказником. Он стремился превзойти Пана хоть в чём-то и ему это удалось. Пусть его и не уважали, но боялись, что придавало пареньку уверенности в своих силах. И как же тяжело ему было признать свою неправоту, но сумел, переломил себя. Только за это достоин уважения! А он ещё смог найти в себе силы учиться и содержать семью, ведь, по словам Аркана, родственница была очень болезненной, и всё нехитрое хозяйство лежало на плечах Кона.

 
В Школе он был всегда уравновешенным, дружелюбным, готовым прийти на помощь одноклассникам. Удивительно, но оказалось, что он обладает незаурядным чувством юмора. К нему даже наши мулаточки испытывали доверие, а Полет, так вообще была, по-моему, влюблена.

 
«Точно влюблена», – подтвердила Пеула. – «Она первый раз видит парня, который ценит ни богатство, ни внешность, а внутренний мир девушки».
 

«И когда она успела всё это разглядеть?» – недовольно спросила я.
 

«Мири не будь собакой на сене», – парировала «сестра».

 
Мне стало стыдно, даже покраснела, наверное. Кон мне друг, а Пан любимый – какое может быть сравнение, но Полет? Разве ему такая нужно возлюбленная?
 

«А почему бы и нет?» – усмехнулась Пеула. – «Он будет заботиться о ней, защищать, почувствует себя настоящим мужчиной. Это так нужно ему для самоутверждения. А тебя разве нужно защищать? Он чувствует твою Силу. От этого ему неуютно».

 
«Ладно, пусть будет Полет», – согласилась я. – «Тем более в последнее время она ни на шаг от него не отходит. Он вроде бы не против».
 

«Ага, он же джентльмен. Стоит возле Полет, а глазами ищет тебя».

 
Трудный все же разговор предстоит. Но Полет не самый худший вариант. Конечно, Адель более самостоятельна, опекает подругу, да и учится намного лучше – это потому что у неё цель есть. Девушка стремиться стать врачом и на влюблённость не остаётся у неё времени. Хотя замечала, что на Кона бросает заинтересованные взгляды.

 
Не с этого ли начать нелёгкий разговор?
 

«Попробуй», – поддела Пеула. Вот хитрушка! Она не собиралась мне помогать выйти из затруднительного положения.
 

«В своих чувствах ты должна сама разобраться!»

 
Послала Кону мысленное приглашение, через несколько минут он уже сидел напротив меня, смотрел заинтересованно и дружелюбно.
 

«О чём ты хотела поговорить?»

 
Не успела озвучить свои мысли, как в коридоре раздался пронзительный визг, а потом отчаянный вопль:
 

– Убили! Убили!

 
Моментально открыв дверь, поняла, что крики раздаются из комнаты подруг. Влетев в открытую дверь, увидела потрясённую Адель. Она стояла возле кресла, в котором в неестественной позе скрючилась Полет. Её лицо было залито кровью.