Журавлиха

          Старушка с хлебом по дорожке тихо
Между могилами шла  сжав суровый рот.
И расступились перед нею: - «Журавлиха-
Шептались люди- к Сидору идёт».
       На фотографии мужчина, бравый и усатый,
Словно с экрана телевизора герой,
И год его рождения -девятьсот пятый,
И дата смерти- девятьсот тридцать второй.
       Да, много лет этой могиле,
Болезнь или какая-то беда пришла,
Кровь с молоком, ведь только жить, и в силе:-
 «Ну, здравствуй Сидор, тяжело, но всё-таки дошла.
        Яичек принесла, вот покатаем вместе,
И хлеб ржаной, что ты так и не съел,
И маслице с яичками перемешала в тесте,
 И постоять дала, чтоб подошёл, поспел».
       Но молчит Сидор, а мог бы-  рассказал,
Как той холодной, лютою зимой,
С мешком(там пуд муки ржаной) бежал,
Жена и дети ждут, домой, домой.
       По всем окрестным сёлам, путь он длинный,
Прошёл и не стоял он за ценой,
В одном селе он полушубок белый и овчинный
Отдал хозяину за пуд муки ржаной.
       И драгоценней нету ноши за спиной,
Жена и дети ждут, он обещал им хлеба,
Жесток мороз, но всё равно домой.
Свирепая пурга закрыла звёзды, небо.
       И на колени в снег перед мешком он встал,
И, развязав мешок, над ним склонился,
Щепоточку муки в рот положил и пожевал:
 «Ну, вот, пора, пора вперед немного подкрепился,
       Дошёл, жива жена, живы и дети,
Боялся не успеть, чем жить тогда,
Семья, ну что дороже может быть на свете?»
Присел на корточки, прикрыв глаза, уснувший навсегда.
       С горячею лепёшкою жена присела:
 «На, Сидор, подкрепись, потратил много сил!».
Но поняла уже не съест, немного не успела,
И , плача, обняла, печально голову склонив.
        Но слава богу, все остались живы,
Тот пуд ржаной муки семью всю спас,
И каждый год к могиле Журавлиха носит
Пирог ржаной на пасху один раз.
       Но молчит Сидор, может быть не слышит,
Спит крепким, многолетним сном,
Лишь ветерок траву колышет,
И журавли курлычут в небе голубом.
       Что дома ?Приезжают дети, внуки,
И вишни, яблони уже цветут в саду,
Зовут к себе и навещают, не до скуки,
Но чувствую, что скоро я  к тебе приду.
       Детей растила будто бы с тобою,
А в жизни всякое бывало, и добро и лихо,
И помню ту черёмуху, что ты садил весною,
Поэтому, наверное, и стала Журавлихой.
       Давно в деревне печей нет,
Смеются, Журавлиха печку бережёт,
Но с памятных, но  не забытых лет
Ржаной хлеб раз в году всегда печёт.
       Давно повыросли, поразбежались дети,
И внуков, правнуков у нас с тобою много,
К себе зовут, но отвечаю, что на этом свете,
Здесь началась и кончится моя дорога.
       Сам видишь, старые уже мы стали,
И плечи гнуться уж под тяжестью годков,
И ноги ноют и болят, видать, устали,
Да и теплее будет нам с тобой рядком.
       Ну вот и всё пора, мне, Сидор, собираться,
Не будет долго, так имей в виду
Проехали и дети, внуки с нами пообщаться,
Сама уж чувствую что больше не приду».
Берёза  над могилой.   Голубое небо.
Над кладбищем сирень, черёмуха цветет,
И запах пьянящий ржаного хлеба
Витает в воздухе уже который год.