Местообитания волшебного коалы

                ЕНВ Бэйли Джей               
     Я просочился в его кремлевский кабинет необычайно скромно в этот раз, обычно открывая филенчатую дверь ногой и сшибая на х...й таящихся в подковерной полутьме бульдожьерылых фельдегерей, нацепивших обвисшие щеки герцога Мальборо при помощи зловещих рагозинских технологий, инновационно симбиотящих разнообразные видовые признаки мировых политиков из обоймы фелькишербеобахтерного Сергея Брилева ботоксом и свиным салом Дамбасса, святым елеем и самозванными заговорами бурятских шаманов, толкнув заскрипевший косяк плечом и аккуратно промаршировав к лакированному столу, уселся и нагло уставился в его темные зенки заговорщика, тут же заюлившие из стороны в сторону. Наверное, он опасался, что я воплощу путаный рассказ Вознесенского и приведу с собой Кикабидзе, стульев же всегда доставало в священном кременном детинце проклятых весей, но я, вовремя вспомнив о наличии говнястенькой родственницы из сограждан евреек, осклабился и жестом попросил продолжать ; я еще с порога понял : репетирует человек, готовится к тотальному п...цу и жизни после смерти, что, вообще - то, правильно, особенно понимая невозможность клонирования Элис, расшибавшей бошки этих зомби не стулом, а разнообразными предметами быта, включая шарики овечьего навоза и запретные приемы ингушской борьбы Кабарды и балкар, утративших заглавность своей ничтожностью.
     - Сопли у мертвецов сосали !
     Он воздел вверх руки и потряс ими.
     - Похож, - я закурил сигарету и сделал пасс рукой, обрисовывая нечто у подбородка, на котором, как известно, лицо начинается, - но не хватает бороды и биографии.
     - Бороду прилепим Памфиловой, - тут же нашелся он, невыразимо улыбаясь и пристукивая пальцами по столешнице, выбивая  " Оду к радости " в обработке Мюнхенского оркестра НСДАП, - а биографию придумает Лев Кассиль. Оживим его и запулим на лунную базу стран БРИКС, там и будет легендировать и уточнять кроящегося в детальках - фитюльках дьявола.
     Он засмеялся и подмигнул мне.
     - Конкуренция, - прошептал, вздрогнув, и озираясь. - Зырь.
     Он выскочил из - за стола и прокатился шариком по кабинету, даже волосы у него резко поседели прямо на глазах и сложились в какую - то квадратную прическу, будто у немецкого ветерана вермахта из пригородов Таллинна, остановился у стола, опершись на него одной рукой.
     - Если плавленые сырки ужаривать с канифолем, - глуховатым, чуть пришептывающим и неуверенным заикающимся голосом забормотал он, потирая седастый ежик волос дрожащей рукой, - то лучше закуси после наркомовских сотняжки грамм перед почетным расстрелом и не придумаешь.
    - Неплохо, - я величественно качнул головой и стряхнул пепел прямо на ковер из кошачьих шкурок, покрывавший давно невощеный паркет. - Симбиотия из Войновича и правильного Ерофеева. Но, знаешь, - я затушил окурок о стол, оставляя ожог на долгую память, - в битве между седобородым старцем и Войновичем победил Юз.
    Уходя я обернулся и заорал прямо в середину пошедшего рябью морщин лица :
    - От х...я уши !
    Хлопнул дверью и тут же наткнулся на сестричку, молча пришипившуюся в коридоре, где летали стальные шары и чувствовался невыветриваемый дух Длинного.
    - Пойдем спать, любовь моя, - ухватывая ее мужественной рукой за хрупкое плечо сказал я, прощая ей все на свете, - уж если утро в этой стране начинается с Ландер, а заканчивается шершавым подонком Ургантом, то лучше вообще не просыпаться.
    Мы шли по извилистому коридору Кремля обнявшись, а я все думал о последних днях Помпеи, когда это проклятое строение было снесено прицельным ядерным ударом.