Отчет перед Господом

На всякий случай (годы-то уже пошли, считай, предсмертные) начал потихоньку готовить себя к встрече с Богом.
Ну, может быть, не с самим Господом (слишком уж много нас грешных), а с каким-то его представителем, но в любом случае разговор должен быть не из легких.
И, по примеру крупных госдеятелей (знаю эту публику не понаслышке), взялся писать шпаргалки по самым болезненным для меня темам: лицемерие, конъюнктурщина, алчность, позёрство... Штук под двадцать таких заготовочек сделал и решил опробовать все это за пивом с одним моим старым приятелем-пиарщиком. Он, думаю, в этих вещах толк знает. Пусть скажет: примет Бог мои объяснения, помилует меня или отвергнет со всеми вытекающими отсюда карами.
Он, поломавшись, согласился (мол, ему бы лучше, конечно, черта изображать, ну да ладно), и начали мы с ним в пивнушке репетировать.
Ну вот примерно так:
«Бог» (хлебнув пива): – Что же ты, падла, такой продажный: и коммунистам верно служил, и демократам, и теперь власть поддерживаешь?! Выходит, никакая ты не личность самостоятельная, а какой-то политический пристебай…
Я (заглядывая в шпаргалки): – Виноват, Господи, грешен. А куда было деваться? Я по натуре не революционер, не бунтарь… Мало ли что мне не нравилось, приходилось мириться ради выживания… Да и вообще власть на меня как-то завораживающе действует, не могу ей перечить…
«Бог» (уже повеселев): – А зачем ты, сукин сын, в распилах участвовал, в конвертах денежки получал?
Я: – И за это прости, Господи,  разбогатеть хотелось. Все же так делают, кто при кормушке… Такой у нас строй рыночный, тут честному не выжить. Попробуй-ка не поучаствуй во всем этом  жульничестве, лжи, тебя враз вышвырнут, а то и какое-нибудь дело уголовное  заведут… А у меня семья, жена обидчивая…
И так мы с ним по всем моим темам перекинулись.
– Ну как? - спрашиваю я его довольный собой.
Он (скривившись): – Да хреново! Напрасно ты так перед ним раскрываешься, все эти покаяния уже не актуальны, сейчас тренд – идти в полную несознанку…
– Даже перед Богом? – удивился я.
–  Даже перед ним. Высшим инстанциям нужно докладывать что-то приятное, а не грузить их своими грехами. Видел, как наши губернаторы начальнику о своих успехах заливают? И ты так же делай. И главное, не забывай рассыпаться в благодарностях за его за помощь...
– Так это же Бог, не начальство, ты его, по-моему, с кем-то путаешь, он же всё видит, его не проведёшь…
– Ой, не идеализируй ты его, ради Бога! Бог – тоже начальство и тоже, я уверен, любит приятное. Интернет он наверняка не жалует, только  справки от своих ангелочков получает, а там всё, уверяю тебя, красиво, гладко. А если даже и доложат что-то скверное, то все равно сто раз подумает, прежде чем давать этому ход. Он же сам людишек такими создал, это его милые чада – ну вот и пусть пожинает эти плоды, любуется на свои кадры…
–  А мои грехи как же? Вдруг спросит?
– Отвечай, как положено у нас: не соответствует действительности, кто-то специально это раскручивает… Не власти ты жопу лизал, а просто Родину любил. Не приворовывал, а нормальным бизнесом занимался, а при Советах вообще стахановцем был... А все эти твои так называемые хоромы – это всё жена постаралась, мама, детки… Опять же с божьей помощью.
– Врать, значит?
– Не врать, а поддерживать данные свыше устои, не подыгрывать дьявольщине… Ты, ей-богу, как будто с того света пришёл, телевизор не смотришь, всё тебе объяснять надо.
Я озадаченный молчал.
¬ – Впрочем, не переживай, – успокаивал он меня. – Как только предстанешь перед Гоподом, залопочешь как положено, и никакие заготовки не потребуются. Подлая наша природа своё возьмет. Сразу приниженно заулыбаешься, еще больше ссутулишься, отметишь его отличную физическую форму, несмотря на древний возраст, и прочие геополитические достижения… Ну и, понятно, будешь рассказывать, какой ты хороший, как в него веришь, – хмыкнул он явно не по-божески…
– Ну вот еще! – гордо вскинулся я. ¬– Что я, губернатор какой-нибудь, что ли, так прогибаться?!
– Буде-е-ешь! – уверенно протянул он. – Все мы такие. Даже атеисты.