Наездница

     И вот снова я в любимом кресле, в котором можно не отрывая своего мягкого места от ещё более мягкой кресельной подушки, мысленно  путешествовать под звуки бубнящего что-то телевизора. А ещё вчера мои ноги вязли в горячем песке пустыни Сахары, но всё по порядку.
     Мой неугомонный  характер не даёт надолго задерживаться  дома и периодически  выбрасывает меня из домашнего уюта. На сей раз, я очутилась на севере Африки (на короткое время нас приютил Тунис). В аэропорту он встретил нас такими обжигающе горячими  объятиями  раскалённого воздуха, что мы подумали: «Такая горячая встреча будет ждать нас повсюду».
Побывать в Африке и не ощутить жар  Сахары непростительно. Путь наш туда и лежал. В нашу экскурсионную программу как раз входила поездка по этой раскалённой пустыне на удивительных животных, выносливых и неторопливых кораблях пустыни - верблюдах. Добраться до  Сахары, и не проехать на «горбатых лошадях» было выше моих сил.
     Стадо верблюдов, лёжа на тёплом песке и мирно что-то пожёвывая,  уже поджидало наездников. С опаской приближаюсь к назначенному мне транспорту, надеясь, что он в хорошем настроении и пинаться или кусаться не будет. Это  происходит с ним, если терпение его иссякнет, тогда он просто разворачивается и уходит. Но верблюд не ушёл,  дождался своего  « лихого»  наездника - меня! Хотя, как сказала бы моя бабушка, женщине, которая далеко шагнула  за  бальзаковский возраст, не гоже карабкаться на верблюда. Но я вскарабкалась, охота, говорят, пуще неволи.  Закинув ногу настолько, насколько  позволили мне мои закостеневшие суставы, как-то, криво, но  уселась. Боясь свалиться, судорожно вцепилась  в какую-то деревянную дугу, которая в данной ситуации, скорее всего, должна бы служить штурвалом  этого «быстроходного» корабля. Криво или прямо, неважно, а всё же я на высоте - на горбе самого выносливого и красивого жителя пустыни.  Восседаю  совсем, как САМАханская царица.
     Как поднимался верблюд, в виду волнения и  непривычной ситуации, я не запомнила, запечалилась только сильная килевая качка (я ведь на корабле, что ни говори). От позорного падения спасла меня  всё та же «спасительная дуга».  Сейчас этот предмет обмундирования  верблюда оказался  самым надёжным и неподвижным атрибутом в предложенной  системе безопасности.  Ухватившись за штурвал моего корабля, с опаской наблюдаю за приближающейся тучей, которая предвещает  начало пыльной бури. В тот момент я думала лишь об одном: «Ах, если бы сахарская пурга, сдув меня с верблюда, досрочно вернула домой, в уютное кресло». Мечтать не вредно!
     Итак, держаться  не за что и опереться тоже не на что (стремена тут не предусмотрены). Как вскарабкалась, так и сиди. Застыв в таком положении, не решаясь пошевелиться, чтобы  ненароком не сползти с горба, с нетерпением жду, когда же придёт время отпустить этот штурвал (руки от него уже онемели). Верблюд  же, не догадываясь о моих страданиях, неторопливо шагает по горячему песку, легко  преодолевая песчаные  сахарские волны – барханы. Его  не пугает начинающаяся песчаная буря, с подобными природными явлениями коренным жителям пустыни приходится сталкиваться достаточно часто.
     С большим нетерпением и воодушевлением ждала начала поездки, но ещё больше - её завершения! Говорила же бабушка: «Не гоже»!  (Люди, слушайтесь бабушек).
     Наконец,  маршрут закончился, пришла  пора приземляться. Вот тут-то мне запомнились все подробности: сначала верблюд от усталости падает на колени передних ног, при этом  смотри, как бы не кувыркнуться вперёд и не сломать себе шею, затем у него подкашиваются задние ноги, тут крепко держись за  дугу-штурвал, иначе кубарем скатишься  назад, что совсем не желательно для  женщины, которой далеко за… Вот и последний девятый вал пройден. Море сахарского песка позади.
     Путешествие на корабле пустыни, окончания  которого  я ждала не  менее, чем космонавты  приземления, после длительного пребывания на орбите Земли,  подошло к концу.  Ура!  Я удачно сползла с горба и твёрдо  и гордо  стою на горячем  песке Сахары.
     Говорят, что верблюд, если рассердиться может  «наградить» прицельным плевком  ужасно пахнущей желудочной жидкости.  Но не плюнул ведь, не растоптал  и не укусил.  Значит, могу я ещё кому-то нравиться, пусть даже верблюду.