Записки ПК. Часть 24

Восстание 1916 года и драгоман Г.Ф. Стефанович


По факту волнений драгоману (переводчику) консульства в Кашгарии Георгию Феофановичу Стефановичу пришлось дважды выезжать в командировки в города Аксу и Учь-Турфан.

По результатам своих командировок драгоманом был составлен отчет. По мнению  драгомана «в начале июля 1916 года среди киргизов было заметно некоторое брожение и смущение, вызванное ожиданием призыва на тыловые работы. Киргизы не верили, что их призывают лишь на тыловые работы, и тем более, что им будут платить за это деньги. Они считали, что будут посланы на фронт под пули.  Стефанович отметил, что в ходе восстания были часты случаи убийства ими неугодных соплеменников. По его мнению, манапы видели в призыве на тыловые работы угрозу своему господству и сознавали, что власть их держится исключительно благодаря невежеству и темноте простых киргиз. В подтверждение своего мнения он приводил факт, что во всех волостях руководителями выступлений оказались волостные старшины.
 
Как человек не понаслышке знакомый с Востоком очень не лицеприятно отзывался драгоман и о деятельности российской администрации на местах в преддверии восстания. Он характеризует ее «как близорукую и преступную”. Справедливо полагая, что начало восстания в таких размерах не могло пройти незаметно. Скопление нескольких тысяч человек в десятых числах июля 1916 года в урочище Уч- кунор, где было решено сопротивляться распоряжениям властей и не выделять рабочих, не озаботило серьезно местные власти. К тому же, в Пишпекском и Пржевальском уездах ко времени восстания не было никаких войск, отсутствовало мужское население в русских посёлках.

В Пишпекском уезде восстание началось 8 августа на северо-западе берега оз.Иссык-Куль с нападения на большое село Сазоновку. Руководителями восстания немедленно были разосланы гонцы с известием, что они уже взяли Пишпек и Токмак, а так же все большие села Пишпекского уезда, захвачен транспорт с винтовками и патронами и что они идут на взятие города Пржевальска. При этом по свидетельству драгомана руководители призывали киргизов “избивать мужское население, девушек и женщин брать себе в жены, мальчиков до 15 лет в пастухи”. Восстание продолжалось больше двух недель, практически весь уезд был уничтожен, целыми остались только 3 села.

 Первыми признали поражение восставшие вместе с киргизами дунгане, оказавшиеся в большинстве своем китайскими подданными, которые уже 15 августа бежали в Китай. И уже за ними последовали киргизы перейдя границу Кульджинского и Кашгарского консульских округов . 
Драгоман консульства приводил сведения о тех местах Кашгарии, куда выселились восставшие. Основная масса киргиз хлынула в Уч-Турфанский и Аксуйский оазисы и только незначительная часть достигла Кашгарского уезда. Бежавшие же в Кашгарский уезд киргизы были жителями Нарынского участка, мало причастные к восстанию. Их бегство было вызвано опасением пострадать от своих же соплеменников - восставших. В ходе выселения в Китай они практически не пострадали и не понесли потерь скота. Вскоре все они при непосредственном участии консульства были репатриированы в места своего постоянного проживания.

В район Учь-Турфана бежали активно участвовавшие в восстании киргизы из Пишпекского и Пржевальского уездов.
 Общее количество киргиз в Учь-Турфанском и Аксуйском районах составило 100-120 тыс. человек. Беженцы появились в Синьцзяне в конце сентября - начале октября. Путь, по которому киргизы переходили границу пролегал по малодоступным горам и перевалам. Опасаясь за свою жизнь, киргизы мало заботились о сохранении скота, большая часть которого пала. Только на одном перевале Бедель, через который в обычное время прогоняли большие гурты скота, было обнаружено свыше 10 тысяч голов падшего скота и лошадей.  Тех кто дошел до Уч-Турфана ждали невыразимые бедствия и лишения.  Скот из-за отсутствия корма и перенесенных тягот был утрачен почти полностью.

“Потеряв свои стада – главное богатство и достояние – киргизы очутились здесь в бедственном положении. Они начали продавать самое необходимое из домашнего обихода – кошмы, казаны, чайники, седла, уздечки и прочее. У них начинают появляться на почве недоедания эпидемии брюшного тифа, цинга и прочее. Чтобы избавиться от лишних ртов начинали бросать на дорогах и местах стоянок малолетних детей, девочек и мальчиков свыше 12 лет продавали местным сартам по 30-40 рублей (при курсе рубля в 3 тенге вместо 12)”.
 Уведенные в Синьцзян русские пленные были  убиты, за исключением 65 человек, которых консульству удалось освободить и отправить в Россию. Имевшее какую либо ценность оружие, было или продано или отобрано местными китайскими властями. Большинство перешедших границу дунган оказались китайскими подданными. Китайские власти были напуганы появлением большого количества традиционно враждебно относящихся к китайцам дунган на своей территории.

И опасаясь возникновения волнений среди своих подданных – узбеков стали увеличивать число войск в Уч-Турфане. К моменту появления там беженцев в нем находилось только 60-70 солдат, а уже через месяц от 300 до 400 человек  и только кавалерии. 
Освещая деятельность китайских властей в связи с восстанием в Семиречье 1916 года, драгоман докладывал, что в Уч-Турфан Синьцзянским губернатором был направлен Аксуйский даоин Чжу Жуй-чи, который в течении трех месяцев находился в городе, пока не прекратился поток беженцев из России.
С началом восстания российско-китайская граница Кашгарии была закрыта – посланные Г.Ф. Стефановичем и даоинем Чжу Жуй-чи в горы узбеки вместе с китайскими пограничниками не давали киргизам возможности перейти границу в течении 40 дней с начала восстания и лишь затем она была открыта. 

Размышляя над мотивами действий китайских властей драгоман отмечал, что вероятно перед тем, как даоинь Чжу принял решение о снятии китайской пограничной охраны с перевалов и разрешении киргизам перейти границу он получил крупную сумму денег от киргиз. В подтверждение своих слов приводил тот факт, что киргизы каждой волости прежде чем вступить на китайскую территорию посылали к даоиню Чжу своих уполномоченных просить разрешения. Все они принимались даоинем Чжу милостиво и разрешение выдавалось на условии уплаты ими денег, выдачи всего огнестрельного оружия и внесения значительного количества опиума. Лошади, рогатый скот и овцы забирались не только даотаем, но и всеми китайскими чиновниками, в размерах, не поддающихся  учету.

Интересно, что все действия китайских властей и их злоупотребления были зафиксированы специальным протоколом, который подписали войсковой старшина  Бычков, Аксуйский российский аксакал и аксакал консульства.
 В сводке секретных сведений российского консульства в Кашгаре за декабрь 1916 год сообщалось, что драгоман консульства Стефанович и войсковой старшина Бычков выяснили, что аксуйский даоинь Чжи помогал руководителям восстания в Семиречье братьям Шабдановым скрываться в горах между городами Кучар и Карашар. На просьбу российского аксакала и драгомана прислать в помощь несколько джигитов для задержания братьев Шабдановых китайские власти никак не отреагировали.  Драгоман не без основания, полагал, что выдача китайскими властями руководителей восстания могла бы серьезно их скомпрометировать.

Российский генеральный консул в Кашгаре князь Д.В. Мещерский – начальник Г.Ф. Стефановича счел отчет - докладную записку драгомана настолько полным и выверенным документом, что без исправлений отправил его в Азиатский департамент МИДа, и посольство в Пекине, снабдив лишь сопроводительной запиской.
Драгоманы, драгоманы. Сколько их было в консульских учреждениях в китайском приграничье! Вот некоторые из них.
 
- В Улясутае  - Беренс Эдуард Людвигович, Хионин Алексей Павлович,  Кузьминский Михаил Николаевич,   Лучич Корнелий Васильевич
-В Кульдже  - Дьяков Алексей Алексеевич,  Зилькевич Е,  Колоколов Сергей Александрович,  Кротков Николай Николаевич, Лавдовский Владимир Николаевич,   Мещерский Дмитрий Викторович.   Соколов Афинаген Афанасьевич, Соков Сергей Васильевич,   Толмачев Николай Сергеевич, Успенский Константин Викторович, Вальтер Александр Александрович,   Володченко Николай Николаевич. 
   -В Кашгаре - Федоров Владимир Михайлович, Гагельстром Виктор Владимирович , Мещерский Дмитрий Викторович, Соков Сергей Васильевич, Стефанович Георгтий Феофанович.   



Традиционный вечер, и снова Мургаб


Четверть века – двадцать пять
Как серебряная свадьба
Собралися  мы  опять.
Чтобы юность родилася......


С 1 по 10 февраля Алекс взял кратковременный отпуск с целью принять участие в юбилейном традиционном школьном вечере, посвященном 25-летию выпуска. Встреча с друзьями-товарищами, посещение родной школы, класса, фотографирование с директором Лидией Ивановной Макаровой. Вечер провели в кафе за праздничным столом. Рассматривали, на стенах старые школьные фотографии, читали газету "Асбестовский рабочий" со статьей Галины Трофимовой по поводу выпуска 11-ых классов в 1966 году.

Его самолет прилетел утром, а вечером в военной форме, как было предписано организаторами вечера, явился  в школу. Вначале, еще не узнав толком,  друг друга, одноклассники долго обхаживали друг друга, как бы знакомясь в новом качестве. Неловкость, скованность проявлялась у всех. Бывшие школьники стали папами, мамами, а некоторые активные даже бабушками и дедушками. Возвращение в детство в официальной обстановке с умными и правильными речами проходило не так быстро, как хотелось.

Рядом были друзья, их жены. Одни наливали, другие угощали местными деликатесами. Первые рюмки спиртного сыграли свою роль – ведущие заговорили веселее, зашумело застолье, прозвучали чьи-то стихи, песни. Решил и он озвучить стихи, которые сочинил для этого случая, и конечно для нее, которая в черном платье и черных туфельках часто выходила в центр танцевального зала. Не был он ни поэтом, ни певцом,  музыкальный слух страдал большими недостатками, вдобавок чужая гитара не слушалась рук, но все же решился и вышел на эстраду.  От волнения пел рывками,  порой, перехватывало горло и  казалось никто не слышит его тихого голоса.

Я помню первый раз, как мы входили в класс,
Садились по местам как в самолете.
Как мы взлетели все, на белом корабле
Девчонки и мальчишки, пеналы, ручки, книжки
Теперь вас не догнать и долг Вам не отдать
Галины, Любы, Али, Борисы, Толи, Сани,
Но вы всегда со мной, становитеся в строй,
Идете впереди по дальнему пути.....

Был у песни и припев:

Одиннадцатый класс, люблю  и помню Вас,
Родная школа три, деревья подросли.

Премьера состоялась. Подбодренный одноклассниками, с помощью друга Олега, который держал микрофон и придавал ему уверенность,  спел и про свой родной поселок:

Кто бывал в моем поселке в пятидесятые года,
Проезжал вначале зону и бараки в два ряда,
«Военвед» с лесным хозяйством, тети Любы магазин,
Там, где я счастливым детством все дорожки проходил.....

Про поселок пел уже не так волнительно, слова не комкались и мелодия не ломалась. Так Алекс  записался в «песняры», хотя, конечно, таковым не являлся. Просто душа просила выговориться.
В перерывах между танцами к нему как и к другим, подходили одноклассники и просили на местной газете, в которой была опубликована статья о вечере, написать свой адрес. Подошла и Люба.  Про себя сказал ей спасибо за это, а вслух предложил встретиться позднее, а лучше наедине. После они танцевали,  а затем это «наедине» наступило. 

После песен, танцев в кафе ненадолго заходили в гости к Трофимовым на ночные посиделки. Всех  они проводили и шли одни. Остановились в тени от дома, повернулись друг к другу. На этот раз она не увернулась, не убежала. То, что должно было случиться в летний день на лесной дорожке, произошло двадцать пять лет спустя в зимний вечер на снежной тропинке.
Следующий, достаточно морозный день одноклассники коллективно провели в лесу. На костре варили пельмени, пили чай и кое-что покрепче. На этот раз праздник закончился автобусной прогулкой до Сретенки. За замерзшими окнами автобуса не заметили, как проехали свою остановку. Дома холодно, надо было истопить печь, но ограничились горячим кофе.

Алекса считали малоактивным, излишне задумчивым. Он редко внешне воспламенялся и чаще переживал изнутри. Но если в ком-то из тысячи находил свой отзвук, то отдавался порыву без конца. По характеру чувствительный, хотя мало кто  находил в нем источник  повышенной нежности, он часто угасал в своей прошедшей жизни. Как наивный идеалист,  не придерживался правил золотой середины,  и требовал от близких либо все  либо ничего. Женщины от таких мужчин вначале бывают в восторге, но долго с ними не живут. Они становятся им непонятными, очень сложными. Женщин тревожит их неудовлетворенность и тяга к подозрительным поискам самовыражения.

Как только вернулся в Алма-Ату, Алекса  сразу предупредили, что пора двигать на границу, самолет на Ош завтра в 9.00, а далее  Мургаб.  Сбор всех в управлении. Ночь дома и снова в дорогу. Может так и лучше.
 В солнечном и совсем недавно "взрывоопасном" городе Ош переночевали, позавтракали и двинулись вверх на машине по наезженному маршруту. Вспоминались строчки из стихотворения

От Оша и до Хорога, ох и трудная дорога!
От Хорога до Оша,  ох дорога хороша!"


Дорога резко серпантином с частыми поворотами поднимается в горы. Знаменитый перевал Талдык, смотреть вниз дух захватывает. Талдык с местного переводится как тальник. В школе на Урале классом старше учился мальчик Талдыкин. В отличие от перевала, он был невысокого роста. В армии дослужился до полковника, в начале 90-ых годов уволился на пенсию и погиб при не выясненных обстоятельствах, - занялся бизнесом и на него "случайно" наехала машина.

Вновь ночевали в Гульче, в бывшем учебном отряде, который готовил личный состав для Ошского и Мургабского отрядов. Раньше в населенном пункте находилась комендатура. На дворе ранняя весна, в помещении холодно. Печь топили всю ночь. От угля, а может быть от высоты - все же 2 тысячи метров над уровнем моря, болела голова. Утром ранний завтрак и снова вверх, преодолели еще один и самый высокий перевал на своем пути.

Обедали на уже знакомой заставе "Сарыташ". Тянь-Шань позади, впереди крыша мира - Памир. Снова путь через знаменитую Алайскую долину, которая с давних времен являлась одним из основных пастбищ для скота местных народов, когда они еще не делились на киргизов, узбеков и таджиков, а только на кочевников и сартов-земледельцев и купцов и проживали, кто на пастбищах, а кто на плодоносных равнинах, но везде под властью различных баев и беев. В последнем случае - в Кокандском ханстве. Интересные и загадочные были времена, а потому Алекс любил перечитывать Соловьева о похождениях Ходжи Насреддина. И не только по этому. Что-то тянуло к этим сказочным местам, как-будто предки вышли из древней Согдианы.

В те далекие годы каждый город Востока имел, кроме своего имени еще и титул. Бухара, например, именовалась пышно и красиво: Бухара-и-Шериф, то есть Благородная, Царственная Бухара; Самарканд носил титул Исламо-доблестного и Битвопобедного, а Коканд – Коканд-и-Лятиф, что означало Веселый и приятный Коканд. Ни один город не мог сравниться с Кокандом по обилию праздников, по веселью и легкости жизни. Султан ханства тоже не скучал, у него в гареме было 237 жен – по одной на каждый день, не считая постов. Были в Коканде и запреты, фирман о прелюбодеянии предполагал наказание неверных жен плетками, а мужчин лишали своего естества под ножами лекарей.

Кстати, в Коканде когда-то была китайская площадь, а знаменитый Маргилан, где в XIX веке был подписан российско-китайский пограничный договор, считался в свое время городом шелка. Видимо там проходил «Шелковый путь». Не все так просто протекало на его пути. Был в Коканде когда-то хан Мамед-Али, которого цинская династия считала своим вассалом (фань). Однажды он в официальном послании в Пекин свое имя написал золотыми буквами. Это в Пекине вызвало гнев, так как золото и желтый цвет считался сакральной принадлежностью цинского двора. В связи с этим специальный уполномоченный в Синьцзяне, генерал-губернатор провинций Шэньси и Ганьсу На Яньчэн, дал указание, чтобы упомянутый бек вел себя как вассал и запретил имя писать золотыми буквами.

Есть еще одна история с Кокандским ханством уже связанная с киргизами. В семидесятых годах  XIX века постоянно происходили стычки русских с жителями ханства. Ситуацией воспользовался некий мулла Исхак, родом из Пскента (Бишкека). Назвав себя царевичем Пулат-булатом, он со своими сторонниками из киргизов и кипчаков занял Коканд, где в 1875 г. был провозглашен ханом, в то время когда настоящий хан  находился в Ходженте. Власть муллы оказалась, естественно, не долгой — в январе 1876 года ему был нанесен решительный удар.
Полдничали на комендатуре "Каракуль", у знаменитого "мертвого" озера. К вечеру, с большим ущербом для здоровья от резкого перепада высот, прибыли на конечный пункт, в кишлак Мургаб, который расположен на высоте 3600 метров и назван так по имени небольшой горной реки.

В этот раз с помощью офицеров и карты пытался изучить окрестности. Юго-Западнее Мургаба находится Сарезское озеро. Путь к нему следует по Аличурской долине и ущелью Лянгар. Озеро образовалось от обвала горы  с 18 на 19 февраля 1911 года близ кишлаков Усой и Сарез. Огромные массы пород обрушились с высоты 750 м. в ущелье реки Мургаб и перегородили его. Так возникло озеро длиной 75 км. и общей площадью более 88 кв. км. Другое озеро Зоркуль. Оно находится намного дальше, за рекой Памир и располагается вдоль границы с Афганистаном в районе Ваханского хребта с высотами до 6000 м.

Пограничная комендатура существовала в Мургабе с давних времен. Она описана в книге Кирилла Станюковича «В горах Памира и Тянь-Шаня»: «Недалеко от озера Салангур была долина, посреди которой стояла деревянная застава, построенная еще в царские времена. Когда мы к ней подъехали, вокруг заставы, вдоль стены сидели какие-то мрачные, молчаливые фигуры в рваных халатах. Внизу под стеной ходили и лаяли огромные киргизские овчарки. Начальник посмотрел наши пропуска и направил на комендатуру  за двести километров за разрешением на производство работ. Я поехал. Добрался с трудом на перекладных. Поселок Мургаб представлял собой скопище глинобитных мазанок, разбросанных совершенно в хаотическом беспорядке. Улиц нет. Между домами пыльные пустыри, помойки. Яркое солнце, синее небо и ветер, который несет через поселок пыль и рваную бумагу. Были здесь геологи, и даже летчики в синих кителях с золотыми галунами. Накормили меня в больнице, и за это я дал медикам свою кровь для изучения».
 
Это было давно, хотя, что касается кишлака, в лучшую сторону он изменился мало. День прошел. Кто читает, кто спит. Заснул и Алекс. Тяжелый и неспокойный сон, как и в первое пребывание на Мургабе, прервался рано утром. По этому поводу  родились  строчки:

 Просыпаюсь ровно в пять,  не хочу ни капли спать,
 Не хватает кислорода и тебя как валидола
 Очень трудно в этот раз на  Памире  жить  без вас..

С начальником отдела Жаныбеком Аубакировым и полковником Шокаевым поднимался на пограничный хребет Мустырь, на высоту более 4 тысяч метров, чтобы своими глазами посмотреть на муравьиную возню китайцев на Каракорумском шоссе.
Нас интересовал маршрут прохождения трассы и характер работ. Прежде чем посмотреть, нужно было подняться. Жаныбек худой и жилистый, привыкший к Памиру за четыре года службы в Мургабе поднимался по склону горы как як или горный козел. Шокаев тоже из опытных горцев, ранее служил в этих краях. Алексу же, новичку здешних мест приходилось, мягко говоря, лезть с напрягой. Часто останавливался  и успокаивал выпрыгивающее сердце. Как тут люди живут и животные?

Вспомнилось, как с Аубакировым встречались с одним афганцем на левом фланге отряда. Он приехал на яке (кутасе). Оказывается, яки могут жить только в высокогорье. Если их сгоняют вниз, они гибнут, видимо от перегрева.  Им не страшны ни скалы, ни камни, як не упадет на обрывах, у него не будет «тутека» (горной болезни), его не придется колоть шилом в нос, чтобы пустить кровь, как делают с лошадьми, которые доходят до обморока. Кутас может стать на камень всеми четырьмя ногами и прыгнуть на соседний камень, несмотря на то, что взрослый кутас весит полтонны или даже тонну. К тому же они добродушны и незлобивы. Как Алексу потом рассказали, домашний як, ранее прирученный, не требует за собой ухода и ему не нужен коровник. Для него не надо брать корм, так как животное довольствуется небольшим количеством сухой и жесткой травы, которую сам себе и отыскивает.

Пока  он тогда разглядывал яка и иссиня-коричневого на лицо гостя из соседней и непонятной страны, на одном из горных отрогов появилось стадо  архаров, мчавшихся  на встречу. Увидев людей, они остановились, долго и недоуменно смотрели, затем точно по команде рванулись с места и, описав дугу, ушли по склону. Они бешено неслись, затем внезапно остановились, повернули головы, посмотрели удивленно на людей и  ушли за перевал.

Им легко в горах,  Алексу же каждый шаг от подножия хребта давался с огромным трудом. Чем выше вверх, тем чаще остановки. Легкие, как пробитые резиновые камеры, всасывают воздух и тут же его теряют. Сердце бешено стучится от нехватки кислорода, голова кружится, и высохший язык не шевелится. Самое жуткое и прекрасное ощущение на самой вершине. Силы на исходе, кажется здесь тебе и конец, что порывистый ветер подхватит тебя бестелесного, и унесет в тридевятые дали. Чтобы этого не случилось, Алекс держался за выступ скалы, к которой притулился с целью поддержки.
 
Облака внизу, в воздухе появляются белоголовые сипы, обладающими еще более мощным клювом, чем беркут. Они не хищники, а поедатели падали.
Каракорумская трасса петляла с востока на запад, за ней поднимались высокие отроги уже с китайскими названиями. Крыша мира, выше только бог. Слева Китай, справа Афганистан. В свое время территория этих стран рассматривалась как театр военных действий с армией «бешеных бабуинов и гнусных клоунов», как Уинстон Черчиль называл большевиков. И хотя пограничные посты Советов и армию англичан разделяла территория других стран, но  всего 70 верст. В Москве реально оценивали возможность столкновения с британской армией и внимательно следили за всем, что творилось на озерах Кашмира.

Опасность такая имелась много раньше, и потому летом 1891 г. на обширной территории Средней Азии от Тянь-Шаня до Гиндукуша развернулись события, которые вошли в историю международных отношений как «памирский кризис» или «борьба за Памиры». После заключения Петербургского соглашения 1873 г. между Россией и Великобританией о демаркации условной границы Афганистана, территория Памиров к востоку от оз. Зоркуль (Виктория) до китайских владений в Кашгарии оставалась как-бы «бесхозной».

Движение русских войск за «снеговой бруствер» началось летом 1891 г. Решение об установлении контроля над Памирами было принято на высшем уровне. Штаб Туркестанского военного округа усилил военно-географическое изучение стратегических направлений и путей, ведущих из Русского Туркестана на Алай, Памиры и в сопредельный Восточный Туркестан. С этой целью была проведена полевая поездка офицеров Генерального штаба под общим руководством полковника В. П. Желтоновского.

. Одновременно рекогносцировочная группа подполковника А. А. Трусова исследовала пути, ведущие из долины Ферганы в долину Нарына и далее к китайской границе. Результатом рекогносцировки стал обстоятельный доклад о военно-географических особенностях исследованного района и его значении в военном отношении.
Рекогносцировочная группа подполковника Верещагина изучила направления и пути от г. Ош в долину Арпы и от укрепления Нарынского до пер. Туругарт на китайской границе.

На самом юго-востоке Памира, где сходятся три границы – китайская, афганская и индийская, на карте лишь точка с названием Кызыл-Рабат (Красная крепость), Сейчас это место, где через горные перевалы проходит знаменитый опиумный путь из Китая в Европу. В свое время здесь многое исходили военный ученый А. Снесарев и сотрудник ВЧК, бывший эсер Блюмкин. Да, именно тот, кто участвовал в убийстве германского посла Мирбаха. Как свидетельствуют некоторые данные, Блюмкин был начальником личной охраны Троцкого и даже являлся его родственником по матери.
Кстати, генерал-лейтенант царской армии, опытный разведчик и востоковед Андрей Евгеньевич Снесарев (1865-1937) был начальником Памирского погранотряда и изучал этот район. Тогда у него имелась обширная сеть осведомителей и лазутчиков на английской территории.

Большая часть из них принадлежала к древней мусульманской секте исмаилитов. Её история уходит корнями в эпоху арабских халифатов, но большую известность она обрела во времена крестовых походов. В те времена для поднятия духа они употребляли гашиш, отчего их называли гашишинами, или асс. Под этим именем они обогатили словари всех стран Европы, где слово «ассасин» означает сегодня «наемный убийца». У них, вероятно, и варяги научились употреблять перед сражениями наркотики, закусывая мясо мухоморами.

Исмаилитами в 20-е годы командовал Ага-хан, которого члены секты считали воплощением бога на земле. Этот «живой бог» учился в Англии, в Оксфорде, женился на богатой француженке и жил в Бомбее, где построил молитвенный дом. Ага-хан – пиры – имамы - мюриды. Последние «пасомые» должны были выполнять все приказы пиров. Они превращались в «фидоев», то есть людей, согласившихся обречь себя на все, даже на смерть, как японские самураи, чтобы выполнить приказ Ага-хана.
Выдавая себя за истинных мусульман, по ночам совершали тайные убийства, нападали на укрепленные замки. Каждого неудобного для исмаилитов визиря или эмира подстерегал неотразимый кинжал явного убийцы, жертвовавшего жизнью. В отрицании и неприятии действительности была их сила.

В 1920 г. при Академии РККА  генерал Снесарев основал Восточный факультет и был его руководителем. Первый выпуск состоялся в 1923 году, а в октябре 1926 г. начались занятия на специальных трехгодичных курсах при Дальневосточном университете, где готовили разведчиков для работы в Китае, Корее и Японии. Вот и Алекса с его коллегами дошла очередь.

 При подъеме на Мустырь, на одной из вынужденных остановок он нашел темно-бордовый гранат с голубиное яйцо. Экземпляром заинтересовались не только местные любители камней, а их в отряде хватало, но и профессионалы геологи, партия которых стояла на участке заставы "Озерная" у озера Дункельдык в отрогах Сарыкольского хребта. Длина хребта около 350 км, наибольшая высота 6351 м (г. Лявирдыр). С санскрита «мир» переводится как озеро. Озер на Памире действительно много. Так, одно из них  Рангуль поросло осокой. Осока  по-киргизски «ранг».
Алекса долго опрашивали, где он нашел камень, просили оставить для коллекции, но тот не согласился. Как оказалось в последствии, зря. Когда спускались с Мургаба на машинах в Ош, он выложил камень из куртки в карман сидения. Он ему мешал удобно сидеть и не нашел ничего лучше как запихать его в это временное хранилище. Положил и забыл.

Вспомнил, когда машина уже ушла в обратный путь. Бог дал, бог взял. Осталась только память о восхождении на Мустырь, о заставе «Озерная». Кажется на ней, прямо в бане, имелся горячий минеральный источник, и они купались и лечились в теплом бассейне. Вода содержала радоновые примеси.
Работы китайцев на трассе Каракорум завершились в сентябре 1989 года. Для приема дороги Китай-Пакистан 27 сентября 1993 года из Главного Управления  Полиции капитального строительства МОБ КНР в Кашгар приезжал заместитель политкомиссара Чжу Цзясян и другие руководящие лица. Позднее, уже, когда Алекс перевелся в Нарын, по материалам китайской печати прошли данные об участии отряда в строительстве комплекса подземного торгового центра в г. Урумчи, который в военное время мог быть использован в качестве бомбоубежища.

Согласно положению о ПКС, войска должны были находиться на самоокупаемости. Надо признать, что чаще всего это им не удавалось. Так, при строительстве дороги к ГЭС в м. Дашанькоу (уезд Аксу), убытки подразделений ГО, а именно 5-го отдельного отряда, составили 747 тысяч юаней, 6-го отдельного отряда на строительстве дороги Душаньцзы-Куча - 9 млн. 954 тыс. юаней.  Не исключено, что в связи с этим китайская сторона позднее пошла на договор с трестом "Памирдорстрой" по строительству трассы Иркештам-Улугчат.
В отдельных случаях строительные подразделения НВП выполняли и спецзадания. Во время массовых выступлений в марте 1992 года в районе Пинси Тибета, в г. Лхаса («Место богов») направлялись 1-й и 2-й отдельные отряды 2-го ГО. Личному составу выдавались электродубинки, шлемы, мегафоны, радиостанции. Военнослужащие несли патрульную службу, охраняли нефтебазы и древние буддийские храмы.
 
Одним из них был монастырь Гумбум (по-китайски Таорсы). По-тибетски он переводится, как «Храм тысячи Будд» и входит в число шести великих монастырей секты Гелукпа («Желтых шапок»). Его построили в 1575 г. в 28 км. от Синина  в месте, где родился Цзокаба, основатель секты, крупнейший реформатор буддизма. Рассказывают, что мать его, наклонившись над источником, увидела в воде странное мужское лицо. В страхе она лишилась сознания, а через девять месяцев родила крупного мальчика с длинными светлыми волосами и с бородой. При получении священного звания ему по легенде выдали желтый головной убор, так как красные на складе монастыря кончились. Так желтый цвет стал символом рождения нового направления религии. В  XVII- XVIII веках в монастыре жило более трех тысяч монахов.

 Неподалеку от монастыря в 1935 году родился последний Далай-лама. С 1967 по 1979 год монастырь был закрыт, а монахи отправлены в тюрьмы и сосланы. Сейчас он отреставрирован, число монахов превысило 500. В Таэрсы открыто шесть храмов, и перед их входом восемь прекрасных ступ. По историческим рассказам первыми европейцами, посетившими Тибет, были римские католики-миссионеры, возвращавшиеся на Запад из Китая. Первый из них – брат Одорио в 1330 году. Спустя 300 лет, в 1716 г. в Лхасу прибыл иезуит Дезадери. Монахи-капуцины основали в Лхасе миссию, продержавшуюся в течение полустолетия. Впервые отряд китайской армии вошел в Лхасу 9 сентября 1951, года, а 10 февраля 1952 года был образован Тибетский военный округ.

Дороги, дороги и путешествия. Осенью 1989 г. проходила экспедиция Юнеско «Шелковый путь» по Средней Азии – от Ашхабада да Алма-Аты, через Ош и Алайскую долину. Позднее очерк по этому вопросу печатался в журнале «Огонек» за 1990 год. Первые пути из Европы в Азию и наоборот были связаны с захватами земель и поставками дефицитов. Появлялись так называемые «нефритовые», «лазуритовые», «бирюзовые» и «сердоликовые» пути из Памира, Хоросана и Согдианы. Это было в давние времена, когда еще Амударья впадала в Каспийское море.
Проникновению китайцев в Среднею Азию способствовали посольство Чжан Цяна и последующее завоевания китайцами Синьцзяна. С этого времени на Запад пошел шелк (серикум) – так его называли римляне. Отсюда Китай – стал страной Серов. Имя трассе «Шелковый путь» дал немецкий ученый Рихтгофен в своей работе «Китай», вышедшей в 1877 году. На самом деле «шелковых путей» было много – через Ближний Восток, Северный Кавказ, через Азов-Астрахань-Ургенч-Отрар-Армалек (близ Кульджи).

Торговцам и путешественникам часто приходилось идти по костям. Так, Бабур в своих «Записках» говорит, что во времена правления его отца в Фергане (конец XV) у подошвы гор к востоку от Андижана под завалами снега был погребен караван из тысячи человек, идущий из Китая, и только двое спаслись.
Одним из таких «путешественников по костям» был уже не раз, упоминающийся Сюань Цзян (604-664 гг.), когда он шел из Хотана в Китай вдоль Тибета по южному краю Таримского бассейна.  Интересно в этом плане и сообщение Клавдия Птолемея о римских купцах, которым на рубеже нашей эры понадобилось семь месяцев, чтобы добраться от Каменной Башни (Дараут-Курган) или Иркештама до «столичного города» китайцев. Вот еще когда упоминался древний Иркештам!

Вниз с Мургаба спускались уже самолетом и снова через город Ош. Ошская область - место традиционного расселения узбеков. Их древнейшими предками были ирано-язычные народы - хорезмийцы, согдийцы, массагеты Приаралья, саки (скифы) области Чача и Ферганы, смешавшиеся в первых веках нашей эры с тюркскими племенами, а потом и с монголами..." В городе Ош много памятников истории и этнографии.
Как свидетельствует история здесь бывал юный поэт и правитель Бабур- впоследствии основатель династии Великих Моголов.. Он  поднимался со своей свитой на Сулейман-гору. Бывал там и Алекс. От пограничного отряда она совсем рядом. В Оше, как и на афганском Памире есть вершина Тахти Соломон – Трон Соломона. Эта гора названа в честь «мудрейшего из смертных», побывавшего в этих горах во время золотого века человечества, Да и само название города произошло от звука «ош», которым великий кудесник якобы погонял быков впереди своего войска при въезде в это место.

Здесь находятся и знаменитые копи царя Соломона – месторождения лазурита, Горцы считают, что местом древнего рая были именно эти горы. По преданиям, эти места – прародина всего человечества, Об этом говорят древнейшие сказания, письма-мадо горцев, которые утверждают: «Здесь было начало мира, отсюда придет и конец». По утверждению отдельных с развитой фантазией авторов, в этих местах некогда была мифическая страна Арьяварта, откуда и вышли далекие предки арии и затем после неведомой катастрофы разбрелись по всему миру. Часть их ушла в Индию, часть на север – в Азию, Урал и Европу.

Вот откуда, оказывается, в душе каждого европейца живет ностальгия по утраченной родине, и неслучайна тяга европейцев к Востоку, и особенно к Памиро-Гималайскому пространству. Алексу вспомнились разные путешествующие в этих краях англичане, шведы и норвежцы, слова Рериха, что «Великий восток был колыбелью искусства». 
 Местные жители сокрушались: «Как жаль, что древний Ош, по возрасту годящийся в отцы Самарканду, Хиве и Бухаре, не сохранил в отличие от них и малой толики былого своего облика».

Они приглашали еще приезжать, отведать узбекские блюда - лагман, чучвару, маставу,  горячие лепешки ширмон - нон, катта - нон.
Но это было давно, сейчас уже не приглашают, скорее провожают. В недавние, еще  счастливые, мирные времена, заезжал Алекс с приятелями в Андижан. Помнится, тогда  крутились на «чертовом колесе», приятно угощались виноградом и уж конечно, ели царь блюдо - плов. Интересен сам процесс приготовления.
Как утверждается, перед пловом все равны. Один перебирает рис, промывает его, предварительно подержав в теплой воде. Другой нарезает соломкой морковь, кружочками - лук.

Третий разводит огонь. И все же главнокомандующий тот, в чьих руках шумовка. Вот он колдует над казаном, перевязанный по животу белоснежным полотенцем. Прокалилось масло, поджариваются продукты, пора заливать воду и закладывать рис. Только знатоки сортов риса могут точно определить, сколько требуется добавлять воды. Узгенский рис девзира в этом отношении поистине богатырь - любит воду, от которой распирает его не по минутам - по секундам, на глазах "растет зерно".
Существуют разновидности плова. Судите сами; известно свыше сорока его видов. Вкусны уже сами его названия: кавурма - палов (по - фергански), маиз - палов ( по- бухарски с изюмом), каватак - палов (с голубцами из виноградных листьев), постушба - палов (с курдючной оболочкой) и т.д.

И конечно, какой плов без чая! Все это Алексу рассказал прекрасный повар и хороший человек Махамаджан.
Ферганская долина – оазис, райское место, а все потому, что  она скрыта от Голодной степи, с севера Чаткальским хребтом, с востока – Ферганским, а с юга – Алайским. Именно  в этом крае, в Намангамае родился бывший  однокашник Алекса по московской  бурсе Марат Дехканов. Где он сейчас и как сложилась его судьба?
Настала пора возвращаться домой, спускаться с солнечных гор и оазисов в подлунный мир. Знаменитый самаркандский дервиш Керим-Абдаллах, исследуя внутреннюю сущность людей, учил, что есть люди ночного тумана, есть люди яркого дня.

Над первыми непреодолимую власть имеет луна, над вторыми – солнце. Различие он определял часами рождения, лунными и солнечными. Какая из этих планет первая проникает своими лучами в кровь новорожденного, той он и остается верным до конца жизни. От луны кровь человека получает прохладность, от солнца – кипучесть и жар. Соответственно этому и духовное зрение, которым он объемлет мир вокруг, бывает либо лунным, либо солнечным.  Алекс родился вечером. Похоже, что мало ему досталось лучей от солнца и луны.
- Наверное, так и страны можно поделить, - думалось ему. Не зря китайцы наши края называли полуношными. На севере властвует луна, на юге солнце, у каждого народа свой темперамент.