Алые паруса Феерия по мотивам А. Грина

   





     Алые паруса
Феерия по мотивам произведений А. Грина








                1984-2018

Пролог                Эпизод 1.
       Замок Артура Грэя. У камина сидят – Артур, Ассоль. Рядом играют дети – маленькие Артур и Ассоль.
        За стенами замка – буря. Льёт дождь, сверкают молнии, гремит гром. Около камина спокойная домашняя атмосфера.
        Вдруг молния вспыхивает с невероятной силой.
        Ассоль вздрагивает, Артур встаёт, чтобы успокоить её. Дети бегут к отцу.
        Раздаётся смех и в зале появляется Бам-Гран.
Бам-Гран. А ты, Артур, стал домоседом!
Артур и Ассоль. Циммер?!
Бам-Гран. С вашего позволения, это я.
Артур. Не забыл-таки нас, старый бродяга. Чем занимаешься? Где     твои товарищи?
Бам-Гран. Скучаю… А товарищи… (делает неопределённый жест.)
Артур. Ассоль, принеси, пожалуйста, вина!
Бам-Гран.(указывает на детей.) Твои?
Артур (представляет детей.) Артур! Ассоль!
Бам-Гран. Прекрасный эпилог не менее красивой истории. А может быть пролог новой, ещё более увлекательной?!
Артур (обнимая его.) Ты всё такой же! Ты не был у нас тысячу лет. Где тебя носило? Мы с Ассоль часто вспоминаем о тебе…
                Ассоль приносит вино.
Бам-Гран. Вот это кстати! Погода мерзкая. Весь промок и продрог. Благодарю! (Берёт бокал.) За ваше счастье!
Артур, Ассоль. Спасибо!
                Пьют.
Бам-Гран. Вот и прекрасно! Вы позволите? (Садится к камину.) Ты говоришь, Артур, что часто вспоминал обо мне?
Ассоль. Да, о тебе и твоих друзьях.
Бам-Гран. О, вы всего ещё не знаете. А дело было так: однажды вечером меня одолела страшная хандра. Меня мучил один вопрос, на который я никак не мог найти ответа. И для удобства выяснения истины я, как обычно, разделился натрое.
     За всю свою долгую жизнь я испробовал множество способов решения разнообразнейших вопросов. И опыт показал, что этот способ – самый лучший. Итак, я повторяю, я разделился на трое!
                Всё исчезает.
      Звучит песня превращения.                Эпизод 2.
Бам-Гран. Я дух самой природы
                Без имени и чисел,
                Живу я вместе с жизнью,
                Не облечённый в мысли.
                На солнце я пылаю
                И в пустоте витаю
                Среди теней мелькаю
                И с облаками таю.
Бам-Гран, Бам и Гран.  Снег на вершинах горных,
                Огонь береговой,
                Волна в бескрайнем море
                И пена под скалой.
(Молния и гром.)
Бам-Гран. Я – свист огня и ветра,
                Я -  гром стремнины горной,
                Слепящих молний росчерк
                И грохот бури чёрной.
Бам. Я золотою нитью
          Тончайшей паутины
           Тянусь среди деревьев
           В горячий полдень синий.
Гран. Я проникаю в сферы,
           Где звук ещё не создан,
           Где ждут движенья мысли
           Безформенные звёзды.
Втроём. Мы дух самой природы,
                Мы дух самой природы,
                Мы дух самой природы!










                Акт I
Сцена 1                Эпизод 3.
    Появляется карточный стол. За ним сидят Бам-Гран, Бам и Гран. Бам-Гран раскладывает пасьянс. Бам и Гран наблюдают за ним. Около стола Цыганка с девочкой. Цыганка что-то колдует. Девочка наблюдает за ней.
Бам. Мне кажется вы ошибаетесь, маэстро, этой карте здесь не место!
Гран. Совершенно с вами согласен, но там, куда вы её хотите положить, ей тоже не место.
Бам-Гран. Вы сбиваете меня с мысли!
Бам. О Боже! Для чего вы нас позвали, маэстро? Если вам неинтересно наше мнение, вы можете послать нас туда откуда вызвали.
Гран. Успокойтесь, милая Бам, маэстро позвал нас, чтобы обсудить важный вопрос, а для этого необходимо сосредоточиться. Я правильно вас понял, маэстро?
Бам-Гран. Отчасти. А! Чёрт побери! Ничего не выходит! (Бросает карты.) Ну что же… Итак, меня интересует ваше мнение по одному очень сложному вопросу. Вот человек, он живёт на земле, трудится, страдает. Говорит разную чепуху. Однако, каждый из них рано или поздно задаёт себе вопрос: для чего я живу? И тут же отвечает: чтобы стать счастливым! Некоторые останавливаются на этом. А некоторые идут дальше и спрашивают: что такое счастье?
ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ? – спрашиваю я вас в свою очередь. И можете ли вы сделать человека счастливым?
Гран. Вот так вопрос… Я думаю…
Бам. А что такого? Я чувствую в какую сторону вы гнёте маэстро!
Бам-Гран. В какую?
Бам. Попробовать на деле!
Гран. Эксперимент?! Это хорошая мысль.
Бам. Словами сложно объяснить…
Гран. Как говорят люди: дайте потрогать руками.
Бам-Гран. Что ж, каждый из нас понимает счастье по-своему. Давайте попробуем и увидим кто прав. Пусть судьями нам будут люди.
Гран. Итак, осталось выбрать место. Я предлагаю действовать локально. Пусть это будет небольшая деревушка.
Бам. На берегу моря! Только чур каждый выбирает человека по своему вкусу!
Бам-Гран. Договорились! Внимание! Пошли!

                Исчезают.
      Цыганка поднимается, берёт девочку за руку и медленно уходит.

    








Сцена 2.                Эпизод 4.
     Трактир Меннерса. Меннерс, Филипп, Хин, Дьюг и Роберт.
Время к закрытию трактира.
Меннерс(Филиппу). Долго ты ещё будешь цедить свой стакан?
Филипп. Корзинщик, корзинщик,
                Дери с нас за корзины!..
Меннерс. Опять ты нагрузился, вельбот проклятый!
Филипп. Но только бойся попадать
                В наши Палестины!..
Меннерс. Уходи вон!
Филипп. Меннерс, посмотри мне в глаза! Я хочу, чтобы ты посмотрел мне в глаза. (Засыпает.)
Хин. Погоди, отец. (Берёт свечу и подносит к руке угольщика.)
Филипп. А-а! Пожар!
Хин, Дьюг и Роберт (создают панику.) Пожар! Спасите! Помогите! (Выталкивают Филиппа на улицу.)
Филипп. Пожар! Пожар! (Бежит. За ним улюлюкая бегут Хин с Дьгом и Робертом.)
                Появляется Лонгрен.
Лонгрен. Оставьте его!
Хин. Не суйся не в своё дело, Лонгрен!
(Лонгрен раздаёт ребятам подзатыльники. Подбегает Молли.)
Молли. Отец!
Филипп. Молли! Пожар! (Падает.)
Лонгрен. Пошли. (Вместе с Молли уводят Филиппа.)
             Ребята разбегаются. Хин возвращается в трактир.
Меннерс. Займись делом, паршивец!
             Хин начинает прибираться в трактире.
             Меннерс подсчитывает выручку.
Сцена 3.                Эпизод 5.
   Трактир Меннерса. Раздаётся стук в дверь.
Меннерс. Чёрт подери! Кого это ещё нелёгкая несёт?! Хин, открой!
 (Хин нехотя идёт открывать дверь. Входит Гран. Его одежда даёт понять, что это состоятельный человек.)
                Эй, куда? Разве не видишь –  закрыто!
Гран. Именно поэтому я здесь.
Меннерс. Проваливай, пока я тебе шею не намылил.
Гран. Вот! Вот ваше глупейшее заблуждение. Грубость! Вот что может погубить такое прекрасное начинание. Вы ещё не узнали зачем я пришёл, откуда и куда иду, а уже нагрубили мне. Может статься я принесу вам счастье, а вы хотите намылить мне шею. Однако, я не какой-нибудь ханжа, я прощаю вас, ибо ваша грубость есть результат общения с такими же грубиянами. Моя же миссия состоит в том, чтобы избавиться от этого явления.
Меннерс. Простите, господин…
Гран. Тран, Силь Тран.
Меннерс. Хин! Вина господину Трану. Прошу, господин Тран.
Гран. Вот это другое дело, господин Меннерс.
          Хин приносит вино и закуску. Один стакан.
          В трактире появляется Цыганка.
Гран. Я был бы рад, господин Меннерс, если бы вы присоединились ко мне.
             Хин приносит ещё один стакан. Гран наливает Меннерсу  и себе.
Гран. За наше успешное сотрудничество! (Пьют.)
Меннерс. Теперь, господин Тран, позвольте узнать – что вам от меня надо?
Гран. Я ценю вашу деловую натуру, господин Меннерс. Да, дело прежде всего! Я, господин Меннерс, хотел приобрести у вас лодку. Я хорошо заплачу.
Меннерс.  Лодку?
Гран.  Да, мне очень нужна лодка. Я осмотрел все лодки имееющиеся в вашем селении и пришёл к выводу, что ваша лодка самая хорошая.
Меннерс. Да, но у меня только одна лодка…
Гран. Что с того? Я дам вам хорошие деньги. Сто фунтов вас устроит?
Меннерс. Сто фунтов?!
Гран. Да, сто фунтов. Что? Мало? Я могу добавить…
Меннерс.  Ну что ж, если вам угодно. Хорошо, я согласен.
Гран. Ой! Ну-у! Ай-яй-яй! Так всё хорошо началось. Вы так прекрасно начали торговлю, так чудесно прикинулись, солгав, что у вас всего одна лодка и вдруг… Нет, дорогой мой, так дело не пойдёт.
Меннерс. Но, господин Тран, сто фунтов!..
Гран. Да, действительно, ваша лодка стоит впятеро меньше. Тем более вы должны были задуматься – почему это я ни с того ни с сего отваливаю вам такую сумму. Разве я похож на мота или на человека, который швыряет деньги на ветер? Будьте осторожны, внимательны и каждое слово, каждое движение ваших противников оценивайте со всех сторон.
      Вот первое, чему я должен был вас научить. Давайте выпьем за то, чтобы в будущем ни один прохвост не сумел обвести вас вокруг пальца. (Пьют.)
      Продолжим. Вас не интересует зачем я явился к вам?
Меннерс. Да, господин Тран, позвольте узнать – что вас интересует?
Гран. Меня интересует ваш трактир и ваша лавка.
Меннерс. В каком смысле?
Гран. Вам не нужен помощник? Я с удовольствием взялся бы за ваше хозяйство и через некоторое время умножил бы ваше состояние в несколько раз. У меня, даже план есть…
Меннерс(смеётся.) Господин Тран, с лодкой вы меня провели, признаю, а вот здесь – другое дело. Я выжимаю из этого трактира и из этой лавки ровно столько, сколько они могут дать, и не вам меня учить. И помощники мне не нужны. Я не намерен делиться своими доходами ни с кем.
Гран. Прекрасно. Вот этот разговор мне больше нравится. Жаль, господин Меннерс, ну что ж в таком случае вы можете купить у меня план, который поможет вам самому умножить ваше состояние.
Меннерс. Меня не интересуют ваши планы. У меня самого в голове тысяча планов.
Гран. Знаю, но, к сожалению, ваши планы мелки по масштабу по сравнению с моим. То, что вы хотите построить коптильню – это лишь часть моего плана.
Меннерс. Кто вам сказал про коптильню?
Гран. Никто. Я определил это по вашим глазам.
Меннерс. Хин! Пойди сюда! (Хватает сына за ухо.) Кому ты рассказывал про коптильню?!
Гран. Господин Меннерс, отпустите ребёнка. Он здесь ни при чём.
Меннерс. Ни при чём? А это мы сейчас узнаем. Кому ты говорил про коптильню?!
Хин. Оо-й! Никому! Честное слово, никому!
Гран. Отпустите ребёнка! Вам же хуже будет! (Делает какой-то хитрый приём и Меннрс, выпустив Хина, остаётся некоторое время неподвижным.)
Меннерс (оживая.) Фу! Что это было?
Гран. Я предупреждал. (Наливает Меннерсу вина.) Итак, мы остановились на моём плане преобразования вашего трактира в центр Каперны. Послушайте, господин Меннерс, вы же не можете не признать, что в наше время мысль стоит намного дороже всего, что имеет цену. А хорошая мысль – тем более.
Меннерс. Хорошо. Сколько вы хотите за вашу мысль?
Гран. О цене мы столкуемся позже. Сначала вы должны узнать в чём состоит мой план. Итак, мы имеем: трактир, лавку, две лодки. Всё это находится в деревне Каперна на берегу моря. В четырёх верстах от деревни расположен город Лисс – это тоже имеет немаловажное значение. Далее -  жители деревни, в основном, занимаются промыслом рыбы. Это, так сказать, исходные данные. Теперь откроем желаемое: в недалёком будущем господин Меннерс хочет стать главной фигурой Каперны, а может быть и всего побережья вплоть до Лисса. Что для этого необходимо?
Меннерс. Что?
Гран. В первую очередь – купить лошадь!
Меннерс. Лошадь?!
Гран. Да, ло-шадь! Как известно, город потребляет рыбу на 80% в свежем и лишь на 20% в копчёном состоянии. Имея лошадь, мы в любой момент и очень быстро доставляем свежую рыбу в город в любом количестве. Здесь нужно только продумать вопрос о полной реализации.
Меннерс. У меня есть один знакомый торговец.
Гран. Прекрасно. Дальше дело надо повернуть так, чтобы ни одна рыбёшка не проплывала мимо нас в город сама по себе.
Меннерс. Это трудно.
Гран. Нелегко, но возможно. И здесь снова нам помогает та же… лошадь! В город она везёт рыбу, а из города – всё необходимое рыбаку в его повседневной жизни. Дело надо поставить так, чтобы все жители Каперны забыли о существовании города Лисса, а знали, что всё необходимое можно приобрести в лавке Меннерса.
Меннерс. Ловко!
Гран. И вот мы уже точно знаем – сколько рыбы поглощает город в день, а у нас есть излишки. Куда их девать? Вот тут-то и понадобится коптильня, ваша коптильня, дорогой Меннерс. Вот и всё. Ну как?!
Меннерс. Да, господин Тран, развернулись вы здорово! Хин! Давай-ка ещё бутылку! Хотя не надо, я сам. Для такого господина нужно вино получше.
Гран. Я рад, господин, Меннерс, что вам понравился мой план.
Меннерс (отходит за стойку, подсыпает в бокал Грана соннго порошку и возвращается на место.) Ума не приложу – что бы я без вас делал, господин Тран. Вы, как благодать с неба. Разрешите выпить, за ваше здоровье!
Гран. Спасибо. (Пьют.)
Меннерс. За своё здоровье до дна надо пить.
Гран. Теперь самое время поговорить о цене. Как на ваш взгляд – сколько стоит мысль о вашем прекрасном будущем? (Зевает.) И давайте не тяните с ответом – уже поздно. Хин!
Хин. Да, господин Тран.
Гран. Ты пошёл бы приготовил мне постель, пока мы с твоим папашей столкуемся о цене.
Хин. Да, господин Тран. (Делает вид, что уходит.)
Гран (зевает.) Да, чуть не забыл, господин Меннерс, есть одно условие, которое вы должны соблюдать при выполнении нашего плана. У вас есть одна склонность… Вы понимаете, на что я намекаю? Ваша репутация должна быть как стёклышко.
Меннерс. Что вы, господин Тран…
Гран. Не упирайтесь, мне известно, что Мэри, жена Лонгрена приходила (зевает) просить у вас денег… И про Хэйзе, жену Филиппа, мне так же всё известно.  Могу рассказать вам ещё несколько занимательных историй…(Засыпает.)
Меннерс. Господин Тран! Господин Та-ан! Спит!
            (Берёт верёвку и связывает Грана.)
Хин. Ты что? С ума сошёл, отец?!
Меннерс. Тихо, ты! Иди лучше помогай – здоровый боров.
Хин. Отец! Не надо!
Меннерс. Заткнёшься ты или нет?! Иди помогай!
(Тащат Грана. Кладут около стойки. Отдыхают.)
                Тяжёлый. Иди открой погреб.
Хин. Зачем ты это делаешь?
Меннерс. Он думал, что за красивые слова получит деньги. Ан нет! Это он заплатит мне за своё освобождение. И за то, что ушёл живым отсюда. Он меня ещё учить будет!
Хин. А вдруг…
Меннерс. Никаких вдруг. Давай, бери!
(Цыганка исчезает на глазах у Меннерса и Хина. Они поворачиваются к Грану. Тот как ни в чём не бывало стоит около стойки.)
Гран. Прекрасно, господин Меннерс, именно такого поступка я ожидал от вас. Что ж, я доволен – мой план попал в надёжные руки. И ещё одно немаловажное обстоятельство – у вас есть сын, достойный приемник ваших дел. Поздравляю вас. Мне осталось только вручить вам небольшую сумму на покупку лошади. Кстати, когда купите лошадь, назовите её – Основа. Я уверен, что имя этой лошади, так же, как и ваши имена, войдёт в историю развития этого края. Прощайте! Желаю вам успеха. Вы должны стать счастливым человеком, Меннерс, и составить счастье вашего сына. Пора! (Исчезает.)
Меннерс. Кажется, кто-то стучал?! Хин! Паршивец! Открой дверь.
Хин. Нет, отец, это ветер поднялся на море. Завтра будет штром.
Меннерс (подходит к стойке.) Хин, смотри-ка, кто-то шляпу забыл.
(Поднимает шляпу, видит деньги.) А-а?!
                Исчезают.
   Лонгрен раскуривает трубку. Затягивается. О чём-то думает.









Сцена 4.                Эпизод 6.
    Раннее утро. Лачуга Филиппа. Молли сидит на кровати Филиппа и делает ему мокрые повязки на голову. Филипп бредит.

Филипп. Огонь!.. Огонь!.. Склад горит! Уголь горит! Мы погибли!
Молли (меняет повязку.) Отец! Успокойся! Ничего не случилось. Тебе это кажется. Успокойся, Филипп!
Филипп. Это ты, Хейзе? Ты всегда так заботлива. Прости меня, Хейзе.
                Возникает Бам в образе жены Филиппа – Хейзе.
Филипп. Я виноват, я это… Хейзе! Что ты так смотришь на меня?!
Молли. Успокойся, отец. Здесь никого нет. Это я, Молли, твоя дочь.
Хейзе. Нет, так он у нас ни за что не очнётся. Подай-ка, Молли, ведро воды.
     Молли стоит и смотрит на Хейзе. У Филиппа тоже немного прояснилось сознание.
Хейзе. Жалеешь? Вот и я сколько раз его жалела, а теперь поняла – пора. (Берёт ведро воды и выливает на голову Филиппу.) Смотри и учись! (Берёт полотенце и начинает растирать голову Филиппу.) Что стоишь? Беги за водой – сейчас мы приведём его в человеческое состояние.
       Молли берёт ведро и выходит.
Филипп. Осторожней! Эй! Голову оторвёте!
Хейзе. Разве ты не заслужил, чтобы тебе её оторвали? Такую дурацкую башку давно пора оторвать.
Филипп. Хейзе!
Хейзе. Что?
Филипп. Хейзе!!! Что ты сказала про мою голову? Что-то я не расслышал.
Хейзе. Я сказала, что такую дурацкую башку давно пора оторвать и выбросить!
Филипп. Хейзе! Это ты?!
Хейзе. А то, кто же? Что? Забыл уже как твоя жена выглядит?
Филипп. Погоди! А где Молли?
Хейзе. За водой пошла. Для твоей дурацкой башки.
Филипп. Ой! Ты знаешь, Хейзе, мне такой ужасный сон приснился. И так мне это в голову вошло, что я никак не соображу – где правда.
       Молли возвращается с ведром воды.
Хейзе. Ты слышала, Молли, Филипп-то наш совсем свихнулся – ему видишь ли стали сниться сны!
Филипп. Да в том-то и дело, что это было как бы наяву. Постой-постой, Молли, сколько тебе лет?
Хейзе. Это надо же до чего допился! Забыл сколько лет собственной дочери!
Молли. Что же тебе приснилось?
Филипп. Ужасно! Лучше не рассказывать.
Молли (смотрит на Хейзе.) А ты расскажи. Не бойся.
Филипп. Нет! Не могу!
Хейзе. Я как чувствовала, что у вас тут что-нибудь случиться. Как дети малые. Нельзя на минутку оставить. Живу у матери, а сердце так кровью и обливается. Поехала на месяц, а вернулась через неделю. Да-а! Будь я там месяц, вы бы здесь уже на голове ходили. Ладно, хватит! Молли, помоги-ка мне. (Выходят с Молли и возвращаются с большой корзиной.)
      Вот! Это посылает вам моя матушка. Живёт она, слава Богу, хорошо, только одной ей скучно. Я обещала, что Молли через месяц поедет её навестить. А теперь давайте устроим пир! Молли, ты займись столом, а приведу это чучело в человеческий вид.
Молли. Хорошо, мама.
Хейзе (Филиппу.) Вставай! (Снимает с него всю его грязную одежду.) Так, а теперь – сюда. (Поливает его водой. Филипп моется.)
Филипп. Холодная.
Хеййзе. Ничего, не простудишься. Одевайся. (Подаёт ему чистую белую рубашку, брюки.) Садись. (Берёт расчёску – причёсывает.)
Вот, совсем другое дело. Посмотри, Молли, это кто у нас такой красивый?
Молли. Ой!
Хейзе. Такого и поцеловать не грех! (Целует.)
Молли. А мне можно?
Филипп. Можно, Молли. (Целуются.) Ха, ха, ха!
Филипп. Ай, да стол! Ветчина! Окорок! Сыр! Каштаны! Ба-а! А это что такое?
Хейзе. Попробуй – язык проглотишь! (Все садятся за стол.)
Филипп. Ох! Вкуснота. Только чего-то здесь не хватает? Хейзе, а?
Хейзе. Всего хватает. (Незаметно передаёт Молли бутылку.)
Филипп. Молли, а как по-твоему?
Молли (показывает бутылку.) Вот этого!
Филипп. Вот этого самого. Давай её сюда.
Молли. Может не надо?
Филипп.  Хейзе, ну что за праздник без вина?
Хейзе (подмигивает Молли.) Дай ему, Молли. Только пусть он даст слово, что с сегодняшнего дня будет пить только это вино.
Филипп. Даю, даю. За твоё возвращение, Хейзе! (Пьёт залпом.) Фу, что за чертовщина?!
                Хейзе и Молли смеются.
Филипп. Это же вода, чистая вода. Ах, плутовки, ну проказницы! (Смеётся вместе с ними.) А мне всё равно весело, как от вина. Эх, если бы каждый день пить такую воду!
       У Хейзе в руках появляются кастаньеты. Она начинает потихоньку играть. Встаёт, танцует. Филипп, не выдержав, тоже идёт танцевать, за ним – Молли. Все кружатся в вихре танца. От усталости падают на пол.
Филипп. Хейзе! (Целует.) Молли! (Целует.) Родные вы мои. Вот истинное СЧАСТЬЕ! Пойдёмте к морю! Я хочу запомнить этот день навсегда! Пусть море будет свидетелем нашего СЧАСТЬЯ!
               Все поднимаются.
Хейзе. Вы идите, я догоню вас. Только со стола приберу.
Филипп. Хейзе, мы тебя ждём.
Хейзе. Не ждите, я догоню.
Молли. Пойдём, пойдём! Она нас догонит!
       Филипп и Молли уходят.
Хейзе. Вот и всё! Он сказал главные слова: я хочу запомнить этот день навсегда! Ты будешь помнить, Филипп! Будешь помнить всегда! Прощайте! (Исчезает.)
Филипп (возвращается.) Хейзе! Где же ты?! Хейзе! Хейзе-е!
                Слышаться кастаньеты.
Молли. Отец, мы с тобой сошли с ума. Твоя Хейзе умерла 18 лет назад! И ты это прекрасно знаешь!
Филипп. Но она только что была здесь!
Молли. Это нам с тобой показалось. Приснилось!
Филипп. Вот же её корзина и еда на столе. Она просто куда-то вышла! Хейзе!
Молли. Мама! Мамочка!
Филипп. Хейзе! Нет! Никого нет! Мы с тобой одни! Все 18 лет – одни!
Молли. И всё же я верю – это была она! И ты верь! Иначе…
Филипп. Да, Молли, да, я верю. Это была она, только она. Ты так похожа на неё, Боже мой, Молли. (Плачут.)
     Я никогда не рассказывал тебе, но теперь ты должна знать всё. Это было ровно 18 лет назад. Я всегда говорил тебе, что Хейзе умерла от того, что заболела, когда ты родилась. Это неправда. Это я виноват в её смерти. В тот год, когда Хейзе носила тебя под сердцем, нам особенно не везло. Я был тогда рыбаком, как все. Мы с товарищами решили разведать новое место ловли. Поднялся шторм. Мы сопротивлялись, боролись. Ты сама знаешь, что такое шторм на море. Я чудом уцелел. Меня выбросило на островок, который я обошёл за четверть часа. Целый месяц я провёл на этом острове. Питался корнями травы и пил дождевую воду. Через месяц меня сняло с острова торговое судно. На удачу оно шло в Лисс. Не помню, как я дошёл до дома. Переступив порог, я упал без памяти. О том, что было, мне рассказали потом соседи. Хейзе к тому времени уже отчаялась меня ждать. За два дня до моего появления в Каперне, она пошла к Меннерсу – занять денег. Меннерс! Меннерс, дочка, потребовал от Хейзе… любви. Ей некуда было деваться. Родных у неё поблизости не было. Я был единственной её опорой. Она думала, что больше не увидит меня. Она согласилась! Молли!
Молли. Да, отец.
Филипп. Меннерс дал ей денег. Этих денег хватило на то, чтобы мы с тобой остались живы. Как только я встал на ноги, Хейзе уговорила меня отпустить её к матери. Мать её живёт в Зурбагане. И я, Молли, я согласился! Она ушла. Я ждал её неделю, месяц, а она не возвращалась. Я кинулся к соседям. Они и рассказали мне про Меннерса. И я понял - КУДА ушла Хейзе. Ты слышишь, Молли. Она не смогла перенести своего позора. Глупышка! Я бы её простил! Ты слышишь, Молли! Я простил бы её!
Молли. Слышу, слышу. Тебе надо отдохнуть, ты устал. Ложись.
Филипп. Кто-то стучит в дверь? Молли, открой! Это Хейзе вернулась!
Молли. Нет, отец, это ветер поднялся на море. Завтра будет шторм. Ты спи, спи.
Филипп. Огонь!.. Огонь!..(Падает без чувств.)
      Молли рыдает. Появляется Цыганка. Гладит Молли по голове. Что-то шепчет. Поёт песню.
            Лонгрен курит свою трубку.
Цыганка. Всё дрожит ещё голос,
                Одинокая ветка,
                От минувшего горя
                И вчерашнего ветра.

                Ночью девушка в поле
                Тосковала и пела,
                И ловила ту ветку,
                Но поймать не успела.
               
                Ах, луна на ущербе!
                А поймать не успела.
                Сотни серых соцветий
                Оплели её тело.

                И сама она стала,
                Как певучая ветка,
                Дрожью давнего горя
                И вчерашнего ветра.

                Всё исчезает.   
 

Сцена 5.                Эпизод 7.
     Лес пронизанный солнцем. Ассоль идёт по дорожке в город Лисс. Останавливается около камня. Стучит по нему ключом, слушает. Прикладывает ухо и снова слушает.
Ассоль. Поёт.
        Присаживается рядом с камнем и достаёт из корзинки кусок пирога. Жуёт пирог и перебирает игрушки, что лежат в корзинке. Достаёт гоночную яхту с алыми парусами.
Ассоль. Если я спущу её на воду поплавать немножко, она ведь не промокнет, а её потом вытру. (Спускает судёнышко на воду.)
«Ты откуда приехал капитан?»
«Я приехал… приехал… приехал из Китая.»
«А что ты привёз?»
«Что привёз, о том не скажу.»
«Ах, ты так, капитан! Ну, тогда я тебя посажу обратно в корзину.»
(Судёнышко отплывает не середину ручья. И плывёт, несомое течением.)
     Ах, господи! Ведь случись же…
(Ассоль бежит за корабликом. Лес сгущается. Ассоль поражена густотой леса. Она продолжает преследование. Вдруг лес расступается и перед ней синее море.
     В устье ручья на плоском камне сидит человек и держит яхту в руках. Человек изучает лесной сюрприз.)
Ассоль. Теперь отдай мне. Ты уже поиграл. Ты как поймал её?
Бам-Гран. Клянусь Гриммами, Эзопом и Андерсеном это сто-то особенное! Слушай-ка ты, растение! Это твоя штука?
Ассоль. Да, я за ней бежала по всему ручью; я думала, что умру. Она была тут?
Бам-Гран. У самых моих ног. Кораблекрушение причиной того, что я, в качестве берегового пирата, могу вручить тебе этот приз. Яхта, покинутая экипажем, была выброшена на песок трёхвершковым валом – между моей левой пяткой и оконечностью палки. Как зовут тебя, крошка?
Ассоль. Ассоль. (Кладёт игрушку в корзину.)
Бам-Гран. Хорошо. Мне собственно не надо было спрашивать твоё имя. Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально, как свист стрелы или шум морской раковины; чтобы я стал делать, называйся ты одним из тех благозвучных, но нестерпимо привычных имён, которые чужды Прекрасной Неизвестности? Тем более я не желаю знать, кто ты, кто твои родители и как ты живёшь. К чему нарушать очарование? Я, милая, поэт в душе – хоть никогда не сочинял стихов. Что у тебя в корзинке?
Ассоль. Лодочки, потом пароход, да ещё три таких домика с флагами. Там солдаты живут.
Бам-Гран. Отлично. Тебя послали продать. По дороге ты занялась игрой. Ты пустила яхту поплавать, а она сбежала. Ведь так?
Ассоль. Ты разве видел? Тебе кто сказал? Или ты угадал?
Бам-Гран. Я это знал.
Ассоль. А как же?
Бам-Гран. Потому что я – самый главный волшебник. Тебе нечего бояться меня. Напротив, мне хочется поговорить с тобой по душе. Ну-ка, Ассоль, слушай меня внимательно. Я знаю ту деревню, откуда ты идёшь, словом Каперну.
       Не знаю, сколько пройдёт лет, только в Каперне расцветёт одна сказка, памятная на долго. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнёт алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов; на берегу много соберётся народу, удивляясь и ахая; и ты будешь стоять там. Корабль подойдёт величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывёт от него быстрая лодка. «Зачем вы приехали? Кого вы ищете?» - спросят люди на берегу. Тогда ты увидишь храброго красивого принца, он будет стоять и протягивать к тебе руки. «Здравствуй, Ассоль! – скажет он. – Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в своё царство. Ты будешь жить со мной в розовой глубокой долине. У тебя будет всё, что ты пожелаешь; жить с тобой мы будем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слёз и печали.» Он посадит тебя в лодку, привезёт на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где восходит солнце и где звёзды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом.
Ассоль. Это всё мне? Может быть, он уже пришёл… тот корабль?
Бам-Гран. Не так скоро, сначала, как я сказал, ты вырастешь. Потом… Что говорить? Это будет, и кончено. Чтобы ты тогда сделала?
Ассоль. Я? Я бы его любила, если он не дерётся.
Бам-Гран. Нет, он не будет драться, не будет, я ручаюсь тебе за это. Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе я. Иди. Да будет мир пушистой твоей голове!
    Ассоль делает несколько шагов, оглядывается и видит, что Сказочник уже исчез.

Сцена 6.                Эпизод 8.
    Хин с помощью Дьюга и Роберта облачается в нечто похожее на одежду Сказочника. Дьюг одевается под Ассоль. Переодетый Хин показывается Ассоль.
Хин. Кхе, кхе!
Ассоль. Ах, это ты. Ты что-нибудь забыл мне сказать?
Дьюг(изображая Ассоль). Ах, хто ты?
Хин (открывает лицо.) Я? Я самый главный волшебник. Я генерал всех волшебников!
Ассоль. Это ты, Хин, перестань!
Хин. Дура? Ты чего напугалась? Я добрый генерал.
     Ассоль хочет убежать, но Роберт ей не даёт.
Дьюг. А чего ты мне дашь, генерал?
Хин. Я дам тебе… сказку!
Дьюг. Сказку? А чего-нибудь повещественней у тебя нет?
Хин. Тогда… Прынца!
Дьюг. От, это другое дело.
Хин. Ты будешь большая и длинная, Ассоль. Однажды утром, продрав глаза, ты увидишь на море большой корабль. А паруса на том корабле будут… красными.
Дьюг. Ах, неужто красными?
Хин. Слушай, дура, а то не скажу при Прынца.
Дьюг. Ах, Прынц! Давай про Прынца!
Хин. Много соберётся на берегу народу. И начнётся великая драка. Девки будут рвать друг другу волосы, царапаться ногтями, пинаться ногами. Каждой захочется, чтобы Прынц её осчастливил. И ты, Ассоль, побьёшь всех!
Дьюг. Всех-всех!
Хин. И, схватив Прынца в охапку, прыгнешь вместе с ним на белый корабль и… только тебя и видели.
Дьюг. Я его любить буду. А если будет приставать, я его так пристукну, что он у меня как шёлковый будет.
Хин. И привезёт тебя Прынц в глубокую яму, и на обед у вас будет сколько пожелаете… лягушек.
Дьюг. Вот спасибочки! Подавай сюда своего Прынца!
Хин. Так ещё не время.
Дьюг. Подава, тебе говорят, а то я тебе быстро кости пересчитаю, старый хрыч.
Хин. Иди, девочка, иди-иди. Иди, тебе говорят, дубина неотёсанная. (Даёт Дьюгу пинка. Тот притворно падает. Все трое смеются над Ассоль. Ассоль упорно молчит.)
Втроём. Иди, девочка, иди. И не забудь, чего тебе сказали.
    (Образуют вокруг Ассоль хоровод и скандируют.)
         Привезёт тебя Прынц в яму, в яму, в яму!
         На обед тебе Прынц принесёт лягушек!
     Сколько пожелаешь, сколько пожелаешь!
Хин (протягивает руку к корзинке.) Дай сюда.
Ассоль. Нет.
Хин. Дай.
Ассоль. Нет!
Хин. Давай сюда, тебе говорят! (Тянет на себя корзинку, все игрушки высыпаются на землю. Хин хватает яхту с алыми парусами.)
Ассоль. Отдай!
Хин. Лови! (Кидает яхту Дьюгу.)
           Ассоль бежит за корабликом, а ребята кидают его по кругу. Ассоль, выбившись из сил, садится на землю. Плачет.
Роберт (протягивает ей кораблик.) На, возьми.
Хин (выхватывает у него яхту.) Хоп! (Торжественно обходит всех с поднятым в руке корабликом.)
Роберт. Хин, не надо!
Хин свободной рукой бьёт Роберта в лицо, тот падает.
Хин. Надо!
Роберт.  Я прошу тебя, Хин!
         Начинается драка. Хин с Дьюгом бьют Роберта. В драке ломается кораблик. Ассоль вскрикивает, закрывает лицо руками и падает на землю. Ребята бросают Роберта и кораблик и убегают. Роберт поднимается и, собрав останки кораблика, подносит их Ассоль. Та лежит не двигаясь.   



Сцена 7.                Эпизод 9.
   Домик Лонгрена. Ассоль лежит больная. Бредит. Цыганка невдалеке гадает на картах.
Ассоль. Мама, мамочка… Как я рада, что ты пришла. Я так давно тебя ждала. Садись. Ты устала? Сейчас я приготовлю чай. Сейчас… (Встаёт с постели, делает несколько шагов.) Куда же ты, мама? А чай? Мама, мамочка… (Бежит к двери и падает.)
                Входит Логнгрен. Зажигает свечу.
Лонгрен. Ах ты, Боже мой. Ассоль, дочка! Почему ты встала?
Ассоль. Мама, только что здесь была мама. Она очень торопилась. Я хотела… Чай… Да вот же она, она ещё не ушла. Мама, мамочка…
Лонгрен. Успокойся, Ассоль, упокойся, дочка. (Берёт её на руки, кладёт на постель. Делает холодный компресс.)
Лонгрен. Ну вот, так-то лучше.
Ассоль. Папа, это ты?
Лонгрен. Я, Ассоль, я. Не беспокойся. Всё хорошо.
Ассоль. Ты ходил в город…
Лонгрен. Нет, Ассоль. Поднялся сильный ветер – я решил, что схожу завтра.
Ассоль. Скажи, почему нас не любят?
Лонгрен. Э, Ассоль, разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого они не могут.
Ассоль. Как это – уметь?
Логрен. А вот так! (Целует её глаза.) Спи, Ассоль, завтра проснёшься и будешь здорова. Спи.
                Ассоль засыпает. Лонгрен принимается за работу.

                Эпизод 10.
               
 Входит Филипп.
Филипп. Как она?               
Лонгрен. Всё так же.
Филипп. Спит? Это хорошо, сон – лучшее лекарство. Тут Молли прислала ей кой-чего, проснётся – пусть покушает.
Лонгрен. Спасибо, Филипп.
Филипп. Товар у тебя – загляденье. Хорошую ты себе работу нашёл, Логрен. Посмотришь на тебя – аж завидки берут. Я это, когда маленький был – тоже моряком мечтал стать. А стал – рыбаком. Если бы не несчастье – до сих пор бы рыбачил. А от рыбака до моряка – один шаг. Так я говорю?
Лонгрен. Угу.
Филипп (прислушивается.) Слышишь, как завывает? Я, хоть и не моряк, но погоду умею определять. Шторм нынче будет.
Лонгрен. Будет.
Филипп. Ну, малость погрелся у тебя – пойду, пока шторм не начался, а то не приведи господь в круговерть попасть. Будь здоров, Лонгрен.
Лонгрен. Будь здоров, Филипп.
Филипп. А Хейзе у меня правда была. Зря не веришь.
Лонгрен. Почему не верю? Верю. Кланяйся Молли.
Филипп. Правда?
Лонгрен. Правда.
        Филипп уходит. Лонгрен некоторое время сидит неподвижно. Прислушивается к ветру. Встаёт, поправляет одеяло на Ассоль.
Ассоль ((бредит.) Корабль! Корабль плывёт! Смотрите! Смотрите все! Я же говорила! Смотрите какие у него паруса!
Лонгрен (гладит Ассоль по голове.) Спи, моя девочка, спи! (Ассоль успокаивается.) Прохожий человек пошутил. Добрая шутка. Вырастет, забудет, а пока… не стоит отнимать у тебя ТАКУЮ игрушку. Много ведь придётся в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов; издали – нарядных и белых, а вблизи – рваных и наглых.
                Поправляет на Ассоль одеяло. Берёт трубку и выходит.
Цыганка подсаживается поближе к Ассоль. Тихо напевает свою песенку.
Цыганка. Ночью девушка в поле
                Тосковала и пела
                И ловила ту ветку.
                А поймать не успела…

Сцеана 8.                Эпизод 11.
  На авансцене двое: Меннерс и Лонгрен. Ассоль спит в глубине.
 Лонгрен.  Шторм начался недавно…
Меннрес. Меннерс забыл вывести лодку на песок. Он немедленно отправился к воде. Меннерс прошёл по мосткам до середины мола, спустился в бешено плещущую воду и отвязал шкот; стоя в лодке, он стал пробираться к берегу, хватаясь раками за сваи. Вёсла он не взял, и в то момент, когда пошатнувшись, упустил схватиться за очередную свою, сильный удар ветра швырнул нос лодки от мостков в сторону океана. Меннерс хотел броситься в воду, чтобы плыть к берегу, но решение его запоздало – значительная глубина воды и ярость валов обещали верную смерть.
              Лонгрен! Что же ты стал, как пень? Видишь, меня уносит, брось причал!
Лонгрен. Лонгрен молчал, спокойно смотря на метавшегося в лодке Меннерса, только его трубка задымила сильнее и он, помедлив, вынул её изо рта, чтобы лучше видеть происходящее.
Меннерс. Лонгрен! Ты ведь слышишь меня, я погибаю, спаси!
Лонгрен. Но Лонгрен не сказал ему ни единого слова; казалось, он не слышал отчаянного вопля.
Меннерс. Меннерс рыдал от ужаса, заклиная матроса бежать к рыбакам, позвать помощь; обещал деньги, угрожал и сыпал проклятиями…
Лонгрен. Но Лонгрен только подошёл ближе к самому краю мола, чтобы не сразу потерять из вида метания и скачки лодки.
Меннерс. Лонгрен, - донеслось к нему глухо, как с крыши сидящему внутри дома, - спаси!
Лонгрен. Тогда, набрав воздуха и глубоко вздохнув, чтобы не потерялось в ветре ни единого слова, Лонгрен крикнул: Она так же просила тебя! Думай об этом, пока ещё жив, Меннерс, и не забудь!
      Тишина. Лонгрен в изнеможении опускается на табурет.
Ассоль (просыпается.) Папа, папа!
Лонгрен (подходит к ней, крепко целует и прикрывает одеялом.) Спи, милая, до утра ещё далеко.
Ассоль. Что ты делаешь?
Лонгрен. Чёрную игрушку я сделал, Ассоль, спи!
          Ассоль засыпает.
         Лонгрен молча курит. Цыганка подходит к Лонгрену и кладёт руки на плечи. Лонгрен оборачивается, но никого не видит.

Сцена 9.                Эпизод 12.
      Вновь Бам-Гран, Бам и Гран за карточным столом. Тут же Цыганка с девочкой.
Гран. Это безобразие! Вы сорвали весь эксперимент!
Бам. А при чём здесь мы?
Гран. Неужели не понятно? Вы не дали мне довести мою мысль до логического конца. Прошло бы всего несколько лет и Меннерс стал бы самым счастливым…
Бам. Богатым.
Гран. Богатым и счастливым человеком всего побережья вплоть до Лисса.
Бам. Что-то мне сомнительно! Что вы молчите, маэстро?
Гран. Это не-честно. Не-че-стно! Это вы подстроили ситуацию так, что Меннерс утонул.
Бам-Гран. Послушайте, Гран, вы напрасно кипятитесь. У Меннерса есть сын. Надеюсь он пойдёт по стопам своего отца. У нас ещё есть шанс увидеть окончание вашего эксперимента. Тем более, что моя история ещё не закончена. Тут тоже нужно время.
Гран. Уж не хотите ли вы сказать, что Бам лучше нас с вами понимает – что такое счастье человека? Ведь она услышала от угольщика заветные слова.
Бам. Да, и теперь он всю жизнь будет вспоминать эти мгновения. И он счастлив этим!
Гран. Это бред! А вы посчитайте сколько вы принесли ему горечи разочарования. По-моему, оно явно перетягивает ваше мгновение счастья. Скажите ей, маэстро!
Бам-Гран. Извините, но вы оба себя неправильно ведёте. Мы же решили, что судьями нам будут люди. Пусть они сами судят. А мы должны смиренно ждать их приговора.
Гран. Слишком долго ждать!
Бам. Хорошо, что вы предлагаете? Я чувствую у вас есть какая-то мысль.
Гран. Я предлагаю повторить эксперимент. Только одно условие: эксперимент должен быть чистым. Я признаю, что слишком многое открыл Меннерсу. Я понял, что счастье должно быть преподнесено в коробочке. Человеку самому доставляет удовольствие доставать своё счастье из коробочки своими руками. Да и кому понравится, если счастье запихнут тебе в рот. Это я признаю. Итак, я повторяю, эксперимент должен быть чистым, то есть – нелокальным. Каждый пусть выберет себе любое место по вкусу.
Бам. Я этого не могу допустить. Это противоречит закону триединства.
Бам-Гран. Да, прошу не забывать, что все мы – одно лицо!
Гран. Хорошо! Тогда я прошу вас ограничиться пассивным присутствием.
Бам. Пассивным?!
Бам-Гран. Хорошо, мы постараемся как можно меньше вмешиваться в ваш эксперимент, но это не означает, что мы будем сидеть сложа руки.
Бам. Да уж!
Гран. В таком случае, сообщаю: я уже подобрал прекрасное местечко. Это – замок. Люди там воспитанные, интеллигентные, культурные, не то что в этой Каперне. Получите истинное наслаждение.
Бам-Гран. Согласен! Внимание! Пошли!
                Исчезают.
     Цыганка, чуть помедлив, вместе с девочкой уходят.
                Конец первого акта.
                Акт II
Интермедия.
     Мы одновременно видим весь замок. Лионель Грэй в своём кабинете занят каким-то важным делом. Лилиан (она же Бам) примерят новое платье (т.е. осваивает новую роль.) На кухне работа идёт полным ходом.
Конфор. Клис, морковь! Дэзи, Лук. (Помешивает в кастрюле.) Клис, картофель! Пошевеливайтесь! (Пробует.) Дэзи, соль!
       Поварята снуют туда-сюда. Конфор и Бэтси стоят у плиты. Цыганка в углу кормит девочку.
      Артур наблюдает за всем происходящем.
      Постепенно центр внимания перемещается на кабинет Лионеля Грэя.
Сцена 1.                Эпизод 1.
          Кабинет Лионеля Грэя. Входит лакей Джим.
Джим. Господин Грэй, вас желает видеть господин Браун.
Л.Г. Браун? Не знаю такого. Я занят.
Джим. Он говорит, что имеет важное дело, которое касается ваших интересов.
Л.Г. Хорошо, проси.
                Джим уходит. Появляется Гран (он же Браун.)
Гран. Доброе утро, господин Грэй. Честь имею представиться – Сионель Браун, коммерсант.
Л.Г. Очень приятно, господин Браун. Вы с дороги? Желаете чашечку кофе?
Гран. Буду очень признателен.
Л.Г.(звонит, появляется Джим.) Кофе, пожалуйста, мне и гостю.
                Джим уходит.
Гран. Сколько раз проезжал мимо вашего замка, а сегодня думаю – а почему бы не заехать? И так мне понравилась эта мысль, что, подъезжая к вашему великолепному замку, я приказал шофёру свернуть. И вот я здесь.
                Входит Джим. На подносе кофе.
Гран. О! Благодарю! (Некоторое время молча пьют кофе.) Благодарю! Чудесный кофе!
                Джим уходит, унося чашки.
Гран. Теперь, если разрешите, перейдём к делу.
Л.Г. Пожалуйста.
Гран. Я знаю, что вы, господин Грэй, очень занятой человек и постараюсь изложить суть дела как можно короче. Я понимаю – ваши фамильные процессы, государственные дела, дела поместий – всё это требует огромных затрат. И не только материальных, но и душевных. Не так ли?
Л.Г. Да, в последнее время становится всё тяжелее исполнять свои обязанности.
Гран. Я от всего сердца сочувствую вам. Так вот – душевная энергия должна восполняться, господин Грэй. Мне кажется я мог бы быть вам полезен в этом вопросе. Видите ли в чём дело, я не простой коммерсант. Я устаиваю такие дела, которые ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужны людям. Вся эта суета привычного купи-продай меня мало интересует.
Л.Г. Уж не хотите ли вы сказать, что вы можете продать мне душевную энергию?
Гран. Вы совершенно правильно меня поняли.
Л.Г. Но как это возможно? И сколько это будет стоить?
Гран. Стоит это не так дорого, как вы думаете, а на счёт возможности… Для меня нет ничего невозможного. Вы должны будете только неукоснительно соблюдать те условия, которые я вам предложу; и до поры до времени задавать как можно меньше вопросов.
Л.Г. А вам не кажется, господин Браун, что это пахнет…
Гран.  Аферой?
Л.Г. Мягко говоря, да.
Гран. Это ваше право – сомневаться, но попробовать, я думаю, вы не откажетесь?
Л.Г. Но…
Гран. Я вижу вы согласны. Давайте приступим к обсуждению условий.
Л.Г. Хорошо, я вас слушаю.
Гран. Прежде всего вам необходимо приобрести хорошую прогулочную яхту.

Сцена 2.                Эпизод 2.
Кухня в замке. Готовится обед. Артур наблюдает за происходящим. Поварята снуют туда-сюда, Конфор и Бетси стоят у плиты. Цыганка в углу кормит девочку.
Конфор. Клис, морковь! Дэзи лук! (Помешивает в кастрюле.) Клис, картофель! Пошевеливайся! (Пробует.) Дэзи, соль! Клис, капуста! Бетси, если у тебя опять подгорит жаркое, как вчера, я буду вычитать у тебя из жалованья.  (Пробует.) По-моему, готово! Бэтси, а ну-ка помоги! (Берут большую кастрюлю, снимают с плиты. Конфор резче, чем Бетси, ставит свой край, и выплеснувшая из кастрюли жидкость попадает на руку Бэтси.)
Бэтси. Ой! О-о-о!
Конфор. Что? Ошпарилась?! Так тебе и надо, криворукой!
Дэзи. Бэтси, смажь руку маслом.
                Бэтси мажет. На глазах от боли появляются слёзы.
Дэзи. Не плачь, Бэтси! (Дует ей на руку.) Клис, сбегай-ка за Джимом. Только он её может вылечить.
Конфор. Вы что? С ума сошли? Обед на плите, а они…(Нюхает.) Жаркое! Опять жаркое подгорает. Я тебя предупреждал, Бэтси! Хватит сырость разводить, берись за жаркое. Подгорит, всё, выгоню к чёртовой матери!
Бэтси (встаёт и идёт к плите). Не ругайтесь, дядя Конфор, я уже встала.
Артур (выскакивает из убежища). Бэтси, я приказываю тебе сесть. А вам, Конфор, я делаю последнее предупреждение – ещё одно грубое слово, и вы будете уволены. (Бэтси.) Очень ли тебе больно?
Бэтси. Попробуй, так узнаешь.
Джим (вбегает). Что случилось, Бэтси?
Дэзи. Бэтси ошпарила руку. Только ты ей можешь помочь, Джим.
Джим. Покажи, Бэтси! (Бэтси показывает.) Да, дело серьёзное. Ну ничего, сейчас мы что-нибудь придумаем…
       За это время Артур успел зачерпнуть ложкой из кастрюли жидкости и плеснуть себе на руку. Обожжённую руку он засунул в карман.
Джим. Самое лучшее лекарство – это хорошая новость. Ты знаешь, Бэтси, очень скоро нам удастся сделать то о чём мы мечтаем.
Бэтси. Тебе удалось достать денег?
Джим. Нет, но вчера у хозяина был один человек…
Артур. Мне кажется, что тебе очень больно. Пойдём, Бэтси, к доктору. Пойдём же! (Уводит Бэтси.)
Дэзи. Эх ты, Джим.
Клис (передразнивает Джима). «Самое лучшее лекарство – это хорошая новость.»
Дэзи. Вот Артур – настоящий мужчина.
Клис. А ты Джим – болтливая баба.
Конфор. А вы кто есть такие? А ну живо за работу. Хотите, чтобы господа без обеда остались?
       Все разбегаются по своим местам. Джим некоторое время сидит, потом встаёт и идёт к выходу. Цыганка останавливает его, предлагая погадать. Он отмахивается от неё.
    Вдруг в кухню вбегает Бэтси. За ней незаметно прокрадывается Артур. У обоих на руках повязки.
Джим. Что с тобой, Бэтси?!
Бэтси. А-а!
Джим. Доктор сделал тебе больно? Я же говорил, что не надо ходить ни к каким докторам.
Бэтси. Там! Там!
Джим. Что? Что, Бэтси? Уж не привидение ли тебе повстречалось?
Бэтси. Там! У меня в сундучке. Я хотела взять тряпочку… А там…
Джим. Что?
Дэзи. Что там, Бэтси?
Бэтси. Тс-с!
Дэзи. Джим, ты должен пойти и посмотреть – что там в сундучке.
Джим. Хорошо, я пойду. Посмотрю. Ты только не волнуйся, Бэтси.
Дэзи. Успокойся, Бэтси, Джим сейчас вернётся.
Бэтси (удерживая Джима). Нет, Джим, не ходи туда, я умоляю тебя, не ходи.
Клис. Давайте я схожу!
Бэтси. Нет, нет. Пусть лучше Джим.
         Джим уходит. Все с нетерпением ждут возвращения. Наконец, он возвращается. В руках у него мешочек и бумажка.
Джим. Здесь деньги и какая-то записка.
Бэтси. Вот! Читай!
Джим (читает). «Бэтси, это твоё. Предводитель шайки разбойников – Робин Гуд».
                Пауза.
Джим. Да-а! История. Постой, Бэтси, так ведь теперь нам ничто не мешает, я же говорил…
Бэтси. Нет! А вдруг этот разбойник придёт и потребует назад свои деньги? Да ещё возьмёт, да убьёт тебя! (Плачет.)
Джим. Зачем же ему то давать, то забирать?
Бэтси. Нет, Джим! Давай положим всё на место и напишем ему: так мол и так, а принять такого дара не можем.
Джим. Ты права, Бэтси. Мы сами заработаем то, что нам надо.
Конфор. Дураки! Раз дают, значит надо брать. Коли не хотите – давайте мне.
Бэтси. Нет! Нет, мы положим на место. Иди, Джим.
Артур (не выдержав, выскакивает). Бэтси, эти деньги твои!
Бэтси. Нет, Атрур, я не могу их взять.
Артур. Можешь, потому что эти деньги… эти деньги мои! Это я их дарю тебе на свадьбу! Вот!
                Убегает. Немая сцена. Цыганка пляшет вокруг Бэтси и Джима.

Сцена 3.                Эпизод 3.
     Винный подвал. Польдишок возится около бочек. Вбегает Артур.
Артур. Здравствуй, Польдишок.
П. Здравствуй, Артур. Проходи, садись, я всегда рад такому дорогому гостю. Давненько ты ко мне не заглядывал. Совсем забыл старого Польдишока.
Артур. Я не забыл. Просто в последнее время случилось много разных событий. Я должен был… понимаешь?
П. Что ж ты такого натворил?
Артур. Послушай, Польдишок, давай не будем об этом. Ты знаешь, кран вон у той бочки немного подтекает.
П. Что ты говоришь? Пойду проверю.
Артур. Польдишок, а где то место, на котором зарыты те бочки, помнишь?
П. Так вот же оно.
Артур. Послушай, Польдишок, расскажи мне ещё раз эту историю. Как всё тогда было.
П. С удовольствием. (Усаживается на пустой бочонок, набивает нос табаком.) Эти бочки привёз в тысяча семьсот девяносто третьем году твой предок, Джон Грэй, из Лиссабона, на корабле «Бигль».
Артур. Он был моряком?
П. Да, он был капитаном! Это уж потом ваша фамилия обосновалась на берегу.
Артур. Раньше ты мне этого не говорил.
П. А ты раньше не спрашивал. За это вино было уплачено две тысячи золотых пиастров. В каждой бочке сто литров вещества, взрывающего душу и превращающего тело в неподвижное тесто. Его цвет темнее вишни, и оно не потечёт из бутылки. Оно густо, как хорошие сливки. Заключено оно в бочки чёрного дерева, крепкого, как железо. На них двойные обручи красной меди. На обручах латинская надпись: «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю.» Кажется, опять каплет из крана… (Встаёт и возвращается от бочки немного веселее.)
Артур. Надписи на бочках…
П. Да, надписи на бочках сделаны оружейным мастером Вениамином Эльяном из Пондишерии. Твой прадедушка, высокородный Симеон Грэй, построил дачу, назвав её «Рай», и думал таким образом согласить загадочное изречение с действительностью путём невинного остроумия. Но что ты думаешь? Он умер, как только начали сбивать обручи, от разрыва сердца, - так волновался лакомый старичок. С тех пор бочку не трогают. Возникло убеждение, что драгоценное вино принесёт несчастье. Капает, опять капает, ну что ты будешь делать? (Встаёт и возвращается от бочки в полном блаженстве.)
П. «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю». Как понять? Выпьет, когда умрёт, что ли? Странно. Следовательно, он святой, следовательно, он не пьёт ни вина, ни простой водки. Допустим, что «рай» означает счастье. Но раз так поставлен вопрос, всякое счастье утратит половину своих блестящих пёрышек, когда счастливец искренне спросит себя: рай ли оно? (Делает неосторожное движение и чуть не падает.)
Артур. Осторожней, Польдишок!
П. Сегодня на море шторм! Слишком сильная качка! Но мы твёрдо стоим на ногах. Есть ещё третье предположение: что когда-нибудь Грэй допьётся до блаженно-райского состояния и дерзко опустошит бочечку. Но это, мальчик, было бы не исполнение предсказания, а трактирный дэбошь. Бочки погружены в грунт на шесть футов и засыпаны золой из виноградных стеблей. Это вино никто не пил, не пробовал и не попробует.
Артур. Я выпью его.
П. Вот храбрый молодой человек! Ты выпьешь его в раю?
Артур. Конечно. Вот рай!.. Он у меня, видишь? (Показывает свою ладошку.) Вот он, здесь!.. То тут, то опять нет… (Смеётся, довольный своей шуткой.) Польдишок, я тоже должен открыть тебе одну тайну. Я решил стать моряком и капитаном, как мой прадедушка. У меня есть к тебе одна просьба, Польдишок.
П. Я сделаю для тебя, мальчик, всё, что ты пожелаешь.
Артур. Нет ли у тебя знакомых моряков?
П. Моряков?! Постой, постой, Артур! Не-ет… Нет.
       Появляется Бам-Гран.                Эпизод 4.
Бам-Гран. Здравствуй, дружище Польдишок! Здравствуй и ты, маленький герой. Как тебе не стыдно, Польдишок, забывать старых друзей. Лучшего моряка, мой мальчик, тебе не сыскать на всём белом свете. Что, Польдишок, смотришь на меня, или не узнал своего старого друга – это же я – Проктор!
П. Проктор! Это ты, дружище, дай я тебя обниму! Артур, это друг моих юных дней – Проктор. А это – Артур, он мечтает стать моряком.
Бам-Гран. Похвально, друг мой. Я приветствую твою мечту. Море! Что может быть прекрасней и притягательней! По твоим глазам я вижу, что ты будешь хорошим моряком и капитаном. Я кое-что повидал в жизни и поверь мне – твоя судьба ясна мне, как линии этой ладони. В твоём будущем я вижу море, там, сея за кормой пену, двигаются корабли. Одни из них теряют паруса, мачты и, захлёбываясь волной, спускаются в тьму пучин, где мелькают фосфорические глаза рыб. Другие, схваченные бурунами, бьются о рифы; третьи благополучно грузятся в одном порту и выгружаются в другом. Целый мир откроется тебе в скором времени. И в этом мире, естественно, возвышается над всем фигура капитана. А ты им непременно станешь, я уверен в этом. Он есть судьба, душа и разум корабля. Его характер определяет досуги и работу команды. Он обладает, в глазах подчинённых, магическим знанием, благодаря которому уверенно ведёт свой корабль, скажем из Лиссабона в Шанхай, по необозримым пространствам. Он отражает бурю противодействием систем сложных усилий, убивая панику короткими приказами; плавает и останавливается, где хочет; распоряжается отплытием и нагрузкой, ремонтом, отдыхом; большую и разумнейшую власть в живом деле, полном непрерывного движения, трудно себе представить. Эта власть замкнутостью и полнотой равняется власти Орфея. Никакая другая профессия, кроме этой, не может так удачно сплавлять в одно целое все сокровища жизни, сохранив неприкосновенным тончайший узор каждого отдельного СЧАСТЬЯ. Опасность, риск, власть природы, свет далёкой страны, ЧУДЕСНАЯ НЕИЗВЕСТНОСТЬ, мелькнувшая любовь, цветущая свиданием и разлукой, увлекательное кипение встреч, лиц, событий; безмерное разнообразие жизни, между тем как высоко в небе то Южный Крест, то Медведица, и все – материки – в зорких глазах. Хотя твоя каюта полна не покидающей родины с её книгами, картинами, письмами.
Артур. Я обязательно стану капитаном.
Бам-Гран. А сколько таинственных историй придётся услышать тебе в морских путешествиях и о плавающих бутылках, и о встречаемых ночью ледяных горах, бунтах экипажей и потрясающих шквалах. А загадка «Марии Целесты»! А история о девушке, которая ждёт принца под Алыми Парсами, и которая…
Артур. Под Алыми Парсами?!
Бам-Гран. О, это удивительная история, но говорят, что до сих пор она не имеет конца. Три года прошло с тех пор, как некий прорицатель предсказал девочке этого принца. Тогда ей было десять лет. Значит, ей осталось не так уж долго ждать. А сколько тебе, Артур?
Артур. Пятнадцать.
Бам-Гран. Самый подходящий возраст, чтобы стать моряком. Возьми вот этот конверт. Когда желание твоё созреет окончательно, ты покинешь замок и возьмёшь курс на порт Дубель. Там тебя будет ждать шхуна «Ансельм». Она и откроет тебе золотые ворота моря. Конверт вскроешь, когда станешь капитаном. Желаю удачи тебе, Артур!
    (Артур представляет себя капитаном.)
О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют голову вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг

И если ты способен всё, что стало
Тебе привычным выложить на стол,
Всё проиграть и всё начать сначала,
Не пожалев того, что приобрёл.

И если можешь сердце, нервы, жилы
Так обуздать, на карту ставить жизнь,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: «Держись!»

И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в длинный бег, -
Земля – твоё, мой мальчик, достоянье!
Земля твоя, а ты – ты Человек!
Артур. Завтра – день рождения моей мамы, а ночью я уже буду в дороге!
П. Иди сюда, мой мальчик, дай мне обнять тебя в последний раз. Может быть уже не свидимся.
Артур. Я даю тебе слово, Польдишок, что через несколько лет ты вместе со мной отведаешь вина из тех бочек. Прощай!

             Артур уходит. Польдишок опять идёт к своим бочкам.

Сцена 4.                Эпизод 5.
    Мостик на яхте. Лионель Грэй ведёт за руку Лилиан Грэй (она же Бам.)
Л.Г. Иди, иди сюда, Лилиан. Ты только посмотри какая красота. Кто сказал, что «море без берегов – скучное однообразное зрелище»? Нет берегов, - правда, но такая правда прекрасна. Горизонт чист и глубок. Кто сказал, что «это пустыня, лишённая смысла и направления»? Смотри какие краски, какие оттенки. А ветер? Ты чувствуешь какие ароматы несёт этот ветер? С каждым глотком этого воздуха во мне пробуждаются неведомые силы.
           Лилиан, этот Браун, наверно, волшебник. Как ему удалось разгадать эту загадку? Я был уверен, что он просто шарлатан, а теперь, когда моя душевная энергия вновь возвращается ко мне, я готов принести ему свои извинения.
Лил. Г. Жаль, что с нами нет нашего мальчика.
Л.Г. Лилиан, ты же знаешь, что в условиях Брауна было указано, что взять с собой я могу только одного, самого дорогого мне человека. Я выбрал тебя, хотя и Артура, честно говоря, мне тоже хотелось взять. Но ведь у тебя сегодня день рождения и это путешествие мой тебе подарок.
Лил. Г. Спасибо, дорогой! (Целует Лионеля.) И всё-таки я думаю, что ты мог бы и отстоять это желание.
Л.Г. Дорогая, в следующий раз я обязательно настою на этом. Однако, уже три часа – пора вскрывать следующий конверт. Интересно, какой сюрприз приготовил нам любезный господин Браун. Спустимся в каюту, дорогая?
Лил. Г. Нет, я побуду здесь.
Л.Г. Хорошо, я принесу конверт сюда. (Уходит.)
                Эпизод 6.
    Артур поднимается на мостик.
Артур. Добрый день, мама! Поздравляю тебя с днём рождения.
Лил. Г. Спасибо! Но Артур, мальчик мой, как ты сюда попал?
Артур. Я сам не знаю. Какое красивое море! Именно таким я его себе и представлял.
Л.Г. (поднимается на мостик.) Артур?!
Лил. Г. Лионель, я прошу тебя, не надо сердиться. Это я взяла Артура с собой. Ведь в твоих условиях ничего не было сказано относительно меня. Значит я могла себе позволить взять мальчика с собой. Тем более, что у меня сегодня день рождения и я могу немного покапризничать.
Л.Г. Мы нарушили условия договора! Я чувствую, что силы начинают покидать меня.
Лил. Г. Лионель, подумай, что ты говоришь?! Ведь не высадишь же ты мальчика за борт посреди океана?
Артур. Отец, я должен с тобой поговорить.
Л.Г. Ничего не хочу слушать!
Лил. Г. Лионель, силы начинают покидать тебя, потому что ты не делаешь следующего шага. Уже давно пора распечатать конверт.
Л.Г. Прости, дорогая, ты права. Не знаю – что это на меня нашло. (Распечатывает конверт.) «Сегодня в 15 часов 37 минут пополудни на горизонте появится небольшой остров. На этом острове растут необыкновенные цветы. Они окончательно вернут вам вашу душевную энергию.»
Лил. Г. Сколько сейчас времени?
Артур. 15 часов 36 минут.
Л. Г. Подзорную трубу! Скорее!
Артур. Пожалуйста, отец.
Л.Г. Спасибо!
      Некоторое время Л.Г. внимательно изучает горизонт.
Л. Г. Вижу! Вот он! Прямо по курсу!
Артур. Отец, можно я тоже посмотрю?
Л.Г. Смотри.
Лил. Г. Он красивый, Артур?
Артур. Да, мама.
Л.Г. Ещё немного и мы сможем рассмотреть его невооружённым глазом. Вон там, видишь это пятнышко?
Лил. Г. Дикая, нетронутая природа! Там действительно могут быть необыкновенные цветы, о которых написано в записке.
Артур. Отец, посмотри!
Л. Г. Что там? (Берёт подзорную трубу.)
Артур. Кажется, это рифы.
Л. Г. Ты прав, мой мальчик, это действительно рифы. Они окружат весь остров непреодолимой стеной. Как же мы можем подойти к острову?
Артур. А может быть на шлюпке?
Л. Г. Нет, это невозможно – на море слишком большое волнение. Гребцам не справиться с волнами.
Лил. Г. Я вижу, вижу его.  Какие красивые деревья!
Л.Г. К сожалению, ближе мы подойти не сможем. Артур, передай капитану, чтобы он бросал якорь, иначе…
                Сильный удар, все падают.
Л.Г. Поздно. Кажется, мы сели на мель. Ты не ушиблась, Лилиан?
Лил. Г. Нет, Лионель. Мне всё больше и больше нравится наше путешествие.
Л.Г. Кажется, на этом оно уже кончилось. Нужно сниматься с меля и отправляться в обратный путь.
Лил. Г. А цветы?
Л. Г. Бог я ними, я и так чувствую себя прекрасно. Можно сказать, даже, что…
Лил. Г. Нет, мой дорогой, ты получишь эти цветы.
      (Лилиан легко вскакивает на борт и прыгает на воду.)
Артур. Мама!
Лил. Г. Я скоро буду, не скучайте без меня.
Артур. Отец, она бежит по волнам, как по земле!
Л.Г. Неужели это тоже сюрпризы Брауна?! Мы ждём тебя, Лилиан!
Артур. Отец, я должен с тобой поговорить.
Л.Г. Ну что ж, сын, я готов тебя выслушать.
Артур. Прежде всего, отец, я хотел сказать тебе, что я всё узнал о моём прапрадедушке.
Л.Г. Это должно было когда-нибудь случиться.
Артур. Отец, мне почему-то кажется, что ты тоже, когда был маленьким, хотел стать капитаном.
Л. Г. Может быть, Артур.
Артур. Очень жалко, что мечта твоя не сбылась.
Л. Г. А когда ты это понял?
Артур. Я понял это тогда, когда ты не наказал меня за испорченную картину. Я помню, ка ты снял меня со стула за уши и спросил…
Л.Г. Зачем ты испортил картину?
Артур. Я не испортил.
Л. Г. Это работа знаменитого художника.
Артур. Мне всё равно. Я не могу допустить, чтобы при мне торчали из рук гвозди и текла кровь. Я этого не хочу.
Л. Г. Я скрыл под усами улыбку, узнал себя и не наложил наказания.
Артур. А потом, в библиотеке, я увидел картину. Она изображала корабль, вздымающийся на гребень морского вала. Пена неслась в воздухе. Разорванные облака низко трепетали над океаном. На баке корабля стоял человек – он расставил ноги и взмахнул руками. Завёрнутые полы его кафтана трепались ветром; белая коса и чёрная шпага вытянуто рвались в воздух. Это был капитан!
Л. Г. Я понимаю тебя, мой мальчик. Когда?
Артур. Завтра.
Л. Г. Она возвращается, Артур. Я прошу тебя, давай забудем обо всём до возвращения домой.
Артур. Хорошо, отец.
Лил. Г. (появляется с охапкой цветов.) Это не остров – это сказка! Держите! (Бросает цветы.)
Артур. Мама!
Л. Г. Лилиан, это чудо! Ты пробежалась по волнам!
Лил. Г. Это не так трудно, как я думала.

Сцена 5.                Эпизод 7.
   Бам-Гран, Бам, Гран. Тяжёлая пауза. Гран в унынии. Цыганка танцует безмолвный танец. Тихонько позвякивают её украшения.
Бам. По-моему, я честно старалась ни во что не вмешиваться.
Гран. Да при чём здесь вы? Это я виноват. Ошибка в расчёте.
Бам. А если не секрет – чего вы хотели достичь с помощью этой картины. Я примерно чувствую, но до конца…
Гран. Мысль была тривиальна. Лионель Грэй имеет много прекрасных качеств. До полного совершенства ему не хватало маленькой чёрточки – какого-то страстного увлечения, которое, как цемент, скрепило бы все его прекрасные качества. Однако, почему-то этого не случилось. Слишком рано созрело мировоззрение его сына. Если бы не Артур…
Бам. Позвольте, а чем вам не нравится Артур?
Гран. Хороший мальчик… Вот! Понял! Когда я планировал эксперимент, у меня совсем выпал из головы этот мальчишка. Вот в чём ошибка!
Бам-Гран. Извините, Гран, но это произошло с моего ведома. Я специально оградил мальчика от вашего влияния, так как имел на него виды.
Бам. Маэстро?!
Гран (взрывается.) Тогда какого чёрта!
Бам-Гран. Не сердитесь, Гран. По-моему, всё чудесно! Всё погружено в Прекрасную Неизвестность!
Бам. Что же нам делать?
Бам-Гран. Ждать.
Гран. Пять лет? Маэстро, мы за это время сойдём с ума от этой вашей «Неизвестности».
Бам-Гран. Прекрасной!
Бам. Действительно, маэстро, раз уж мы начали вмешиваться в их жизнь, так давайте, пока у нас сохранился пыл, посмотрим – что выйдет. За пять лет мы охладеем и…
Бам-Гран. Но таковы условия игры!
Гран. Я умру от этой «Прекрасной Неизвестности». Пять лет!
Бам. Я сгораю от желания узнать окончание этой истории. Пожалейте нас, маэстро!
Бам-Гран. А их вам не жалко?
Гран и Бам. Маэстро! Маэстро!
Бам-Гран. Ну что ж, если вы…
Гран и Бам. Да, да! Маэстро!
Бам-Гран. Так и быть. Пусть пройдёт пять лет!
   Наши подопечные стали взрослыми и вот-вот должно произойти событие… Да, хочу вам сказать, что мечта Артура сбылась! Он стал капитаном, купил себе корабль и назвал его «Секрет». Сегодня он распечатал мой конверт и прочёл там два слова: «Лисс. Каперна.»
Он направил свой корабль к указанному месту. И знаете, что самое удивительное? По-моему, он чувствует, что скоро должно произойти что-то необычное. Судите сами – сегодня, едва проснувшись, он уже почувствовал, что этот день начался в чёрных лучах. Он мрачно оделся, неохотно позавтракал, забыл прочитать газету и долго курил, погружённый в невыразимый мир безцельного направления.
Гран. Маэстро, а каким образом вы хотите организовать встречу?
Бам. Это будет чрезвычайно трогательная сцена!
Бам-Гран. Этого я не знаю. Пусть всё будет, как будет. Итак, он провёл целый день раздражительно и печально: его как бы позвал кто-то, но он забыл кто и куда.
      Ночью Грэй очнулся, захотел движения и вышел на палубу. Здесь ему и пришло решение – прокатиться с матросом в шлюпке.

                Все исчезают.
Сцена 6.                Эпизод 8.
   Артур с Летикой в лодке.
Летика. Куда прикажете плыть, капитан?
     Артур промолчал. Летика стал грести. Артур всматривается в темноту, как будто хочет различить что-то.
Голос Артура. Что со мной происходит? Не понимаю – что на меня сегодня навалилось? Удивительно устроен человек. В течение дня он внимает такому множеству мыслей, впечатлений, речей и слов, что всё это составило бы не одну толстую книгу. Лицо дня приобретает определённое выражение. Я вглядываюсь в него. В его смутных чертах светится одно из тех чувств, каких много, но которым не дано имени. Как их назвать, они останутся навсегда вне слов и понятий, подобные внушению аромата.
      Я мог бы сказать: «Я жду, я вижу, я скоро узнаю…» - но эти слова равняются не большему, чем отдельные чертежи в отношении архитектурного замысла. И никто на свете не может мне сказать – что же это?
Летика. Слева по борту неизвестная деревушка.
Артур. Греби!
Летика. Есть, капитан!
Голос Артура. Никто не может мне сказать – что же это? Но я чувствую, что ЭТО не случайно. Из всего этого должна выплыть какая-то суть. Однако не будем усердствовать. Если в этом действительно что-то скрывается, оно выйдет наружу по своей воле, во время ему предназначенное…
Артур. Греби к берегу, Летика. Здесь будем ловить рыбу.
                Выходят из лодки. Разводят костёр.
Артур. Ну-ка, выпей, друг Летика, за здоровье всех трезвенников. Кстати, ты взял не хинную, а имбирную.
Летика. Простите, капитан, Разрешите закусить этим… (Закусывает цыплёнком.) Я знаю, что вы любите хинную. Только было темно, а я торопился. Имбирь, понимаете, ожесточает человека. Когда мне нужно подраться, я пью имбирную.
                Едят и пьют.
Летика. Правда ли, капитан, что говорят, будто бы родом вы из знатного семейства?
Артур. Это неинтересно, Летика. Бери удочку и лови, если хочешь.
Летика. А вы?
Артур. Я?  Не знаю. Может быть. Но… потом.
Летика. Из шнурка и деревяшки я изладил длинный хлыст,
               И крючок к нему приделав, испустил протяжный свист.
               Ночь тиха, прекрасна водка, трепещите осетры,
               Хлопнись в обморок, селёдка – удит Летика с горы!

        Летика уходит. Артур остаётся у костра. Ложится и засыпает.






Сцена 7.                Эпизод 9.
  Лонгрен дома, сидит у очага. Ассоль входит в дом. В руках у неё корзина полная игрушек.
Ассоль. Вот и я. Ты ужинал?
Лонгрен. Ещё нет. Жду тебя. (Видит корзину, которую принесла Ассоль.) Что, плохи наши дела?
Ассоль. Отец, хозяин игрушечной лавки больше не возьмёт нашего товара. Мы много задолжали ему. Он показал мне доходную книгу. Жалостно и обидно было смотреть. Я с радостью убежала бы, но, честное слово, сил не было от стыда. Я видела по его лицу, что он груб и сердит. И он говорит: «Мне, милая, это больше не выгодно. Теперь в моде заграничный товар, все лавки полны им, а эти изделия не берут.» Так он сказал. Он говорил ещё много чего, но я всё перепутала и забыла. Должно быть, он сжалился надо мной, так как посоветовал сходить в «Детский базар» и «Аладинову лампу». (Лонгрен тяжело вздыхает.) Ничего, это всё ничего, ты слушай, пожалуйста. Вот я пошла. Ну-с, прихожу в большой страшнейший магазин; там куча народу. Меня затолкали; однако, я выбралась и подошла к чёрному человеку в очках. Что я ему сказала я не помню; под конец он усмехнулся, порылся в моей корзине, посмотрел кое-что, потом снова завернул, как было, в платок и отдал обратно. Я заходила ещё в «Аладинову лампу» и две другие лавки, но как видишь…
Логрен. Раз нам так не везёт, надо искать. Я, может быть, снова поступлю служить – на «Фицрой» или «Палермо». Конечно, они правы, теперь дети не играют, а учатся. Они всё учатся, учатся и никогда не начнут жить. Всё это так, а жаль, право жаль. Сумеешь ли ты прожить без меня время одного рейса? Немыслимо оставить тебя одну.
Ассоль. Я тоже могла бы служить, вместе с тобой; скажем в буфете.
Лонгрен. Нет! Пока я жив, ты служить не будешь. Впрочем, есть время подумать.
       Он хмуро умолк. Ассоль примостилась рядом с ним на углу табурета. Она, приговаривая что-то про себя, разгладила его спутанные седые волосы, поцеловала в усы и заткнула мохнатые отцовские уши своими маленькими тоненькими пальцами.
Ассоль. Ну вот, теперь ты не слышишь, что я тебя люблю.
Лонгрен (захохотав.) Ты милая. (Треплет её по щеке.) Пойду на берег. Посмотрю лодку. (Уходит.)
    Ассоль занялась уборкой в доме. Потом села шить. Подойдя к зеркалу, примеряя намётанное, она увидела в нём спящего у костра Артура.

Сцена 8.                Эпизод 10.   
    Артур у костра. Он немного вздремнул. Вдруг он поднимает голову и видит Ассоль. Артур видит, что Ассоль тоже заметила его.
Артур. Вот я пришёл.
Ассоль. Пришёл…
Артур. Узнала ли ты меня?
Ассоль. Совершенно такой.
Артур. Здравствуй, Ассоль!
Ассоль. Здравтсвуй!..
Артур. Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне…
Ассоль. Во сне…
Артур. И приехал, чтобы увезти тебя навсегда в своё царство.
Ассоль. Навсегда!
Артур. Ты будешь там жить со мной в розовой глубокой долине.
Ассоль. В розовой долине…
Артур. И жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слёз и печали!
Ассоль. Никогда!..
              Артур и Ассоль танцуют волшебный танец.

                Давней ночью,
Ночью полной ароматов, полной шёпота и плеска птичьих крыльев;
                Давней ночью,
Ночью свежей, освещённой колдовскими светляками,
Через сонную равнину, по тропе в цветах и травах,
                Шла со мною ты.
                И луна светлей опала
В небесах тёмно-лиловых, безконечных и глубоких, свет молочный                разливала.
                Наши тени –
                Лёгким стройным силуэтом, -
                На равнине безпредельной
                Сочетались,
                И, сливаясь воедино,
И, сливаясь воедино, стали тенью нераздельной…

     После танца Артур и Ассоль оказываются там, где были в начале сцены.


Сцена 9.                Эпизод 11.
      Ассоль вновь около зеркала. Входит Логрен.
Лонгрен. Ты больна?
Ассоль. Нет, я здорова… Почему ты так смотришь? Мне весело. Верно, мне весело, но это от того, что мир так хорош. А что ты надумал? Я уж вижу по твоему лицу, что ты что-то надумал.
Лонгрен. Что бы я ни надумал, ты, я знаю, поймёшь, в чём дело. Жить нечем, я не пойду снова в дальнее плавание, а поступлю на почтовый пароход, что ходит между Кассетом и Лиссом.
Ассоль (издалека). Да… Это очень плохо. Мне будет скучно. Возвращайся поскорей. Да, поскорей, милый; я жду.
Лонгрен. Ассоль! Выкладывай, что случилось?
Ассоль. Ты странный. Решительно ничего.
Лонгрен. Тогда уложи мне мешок. Я вернусь дней через десять, а ты заложи моё ружьё и сиди дома. Если кто захочет тебя обидеть – скажи: Лонгрен скоро вернётся. Не думай и не беспокойся обо мне: худого ничего не случится.
Ассоль (подаёт Лонгрену мешок.) Знаешь, я тоже скоро уеду. Мы вместе уедем отсюда насовсем.
Лонгрен. Куда это мы уедем?
Ассоль. Не знаю. Всё это мне неизвестно. Я не знаю ни дня, ни часа и даже не знаю куда. Ты знаешь, о чём я говорю! Возвращайся поскорей. Я буду ждать. Неизвестно – кто придёт раньше…
Лонгрен. Ассоль…
Ассоль. Больше ничего не скажу. И ты молчи. Молчи и помни – скоро!
                Лонгрен, взяв мешок, выходит. Ассоль остаётся одна.
Ассоль (поёт.) Мне снился сон.
          Во сне моём
          Плескался синий водоём,
          И в этой странной синеве
          Скользили рыбы по траве
          Всё в этой странной синеве…
          А в глубине,
          На самом дне
          (так мне привиделось во сне)
          Мелькнуло светлое лицо…
          Рука… И палец… И кольцо… - 2 раза.
                Эпизод 12.
       Далее мы видим одновременно и Ассоль и Артрура.
Летика. Капитан, проснитесь! Смотрите туда. Что это?
Артур. Где?
Летика. Вот – от маяка направо. Смотрите! Уж не пожар ли в городе?!
Артур. Тогда почему не видно дыма? Ты же видишь, что свет чист; он почти прозрачен.
Летика. Капитан, у нас есть шлюпка!
Артур. Вперёд, Летика!
      
      Садятся в шлюпку. Приближаются к городу. Постепенно появляется музыка. Выстрелы.
Артур. Стреляют и играют! Стреляют довольно бойко.
Летика. Я никогда не видал таких вещей. Смотрите, ракета! Ещё! И там, а вот – сразу две. Три! Ура!
Артур. Да ведь это карнавал! Смотри, Летика. Все люди в костюмах, а женщины в масках! Карнавал!
Летика. Карнавал! Карнавал! Я такого не видал!

              За это время Ассоль успела прилечь, но сон не шёл. Она встала, оделась и со словами: «Карнавал» вздрогнула и, поняв, что ей надо делать, выбежала из дома.

Сцена 10                Эпизод 13.
    Всё исчезает в карнавальной суматохе. Некоторое время Карнавал владеет пространством. И мы замечаем, что все наши герои уже здесь, в этом вихре. Музыканты поют песню.

В Зурбагане, в горной, дикой, удивительной стране,
Я и ты, обнявшись крепко, рады бешеной весне.
Там весна приходит сразу, не томя озябших душ, -
В два-три дня установляя благодать, тепло и сушь.
Там в реках и водопадах, словно взрывом сносит лёд;
Синим пламенем разлива в скалы дымчатые бьёт.
Там ручьи несутся шумно, ошалев от пестроты;
Почки лопаются звонко, загораются цветы.

Летика. Послушайте, капитан, если здесь и водится рыба, то только жареная. Вряд ли будет нам здесь удача.
Артур. Удача обязательно будет. Только запасись терпением, Летика. (Одевают маски и исчезают в толпе.)
Музыканты продолжат петь:
 Там ты женщин встретишь юных, с сердцем диким и прямым,
С чувством пламенным и нежным, бескорыстным и простым,
Если хочешь быть убийцей – полюби и измени;
Если хочешь встретить друга – смело руку протяни.
Если хочешь сердце бросить в увлекательную высь, -
Их глазам, как ворон чёрным, покорись и улыбнись.

        Карнавал отступает, как отлив в море. Остаются Ассоль и Артур – они в масках. Артур подходит к Ассоль, и смотрит на неё как бы узнавая.
Ассоль. Кто вы?
Артур. Не знаю…
Ассоль. Но как же так?
Артур. Это не имеет значения, вернее, пока не имеет…
Ассоль. Понимаю…
Артур. А я ещё ничего не понимаю. Да это и не важно.
Ассоль. Мне кажется, что я вас знаю. Знаю давно…
Артур. Постойте! Не сердитесь на меня. Я вижу нашу встречу. Она будет прекрасна. И это будет скоро. Дайте срок.
               
                Ассоль хочет что-то сказать, но Артур прикладывает палец к губам, протягивает Ассоль руку и, сняв кольцо со своей руки, одевает на палец Ассоль. Некоторое время они смотрят друг на друга. Снова появляется Карнавал.  Артур исчезает в толпе. Ассоль некоторое время стоит неподвижно, снимает маску. Из толпы появляются Артур и Летика.
Артур. Видишь ты эту девушку?
Летика. Дивное художественное полотно! В соображении обстоятельств есть нечто располагающее.
Артур. Следуй за ней по пятам. Вернёшься утром или через день и будешь молчать. Узнав всё, что сможешь, передай мне. Ты понял? (Даёт ему несколько золотых.)
Летика. Добрейший капитан, не понять ЭТОГО может только глухой.
Артур. Прекрасно. Запомни также, что ни в одном из тех случаев, какие могут тебе представиться, нельзя ни говорить обо мне, ни упоминать даже моё имя. Прощай! (Исчезает в толпе.)
      
         Из толпы появляется Хин Меннерс. Он пьян.

Хин. Ба! Кого я вижу! Ассоль?! Что? Надоело сидеть дома? Какого чёрта ты сюда припёрлась? А? Понимаю! Мерзавец Лонгрен ушёл в рейс и ты свободна, как птичка. Что? Не дождалась своего прынца? Решила попытать счастья меж нас смертных?! Ха-ха-ха! Вы посмотрите на неё… Чучело! Висельница! Корабельная крыса!
         Ассоль даёт ему пощёчину.
Хин. Дура! Полоумная! Я тебе покажу как руки распускать! Ты мне ответишь за это. Я тебя… (Хочет схватить Ассоль, но здесь из толпы появляется Артур и лёгким движением сшибает Хина с ног. Карнавал уносит всех. Ассоль, опомнившись, убегает. За ней следует Летика.)

                Из карнавальной толпы выделяются Бам-Гран, Бам и Гран – сейчас они музыканты. Под их аккомпанемент Цыганка танцует весёлый танец.
Бам. По-моему, маэстро, всё идёт прекрасно.
Гран. Лучше некуда. Я преклоняюсь перед вами, маэстро. Я считаю, что вы, маэстро, лучше всех на свете знаете, как сделать человека счастливым.
 Бам-Гран. Самое интересное ещё впереди.
Бам. Ах, как хочется быть поближе к этому событию
Бам-Гран. Это возможно.
Гран. Каким образом?
Бам-Гран. Вы меня удивляете, Гран! Пожалуйста!
      Появляется Артур. Он явно чем-то доволен. В руках у него кусочек алого шёлка.
Артур. Эй, музыканты!
Бам-Гран. Мы к вашим услугам, господин капитан. Я и мои друзья.
Артур. Вот что, у меня мало времени, а дело не терпит. Я предлагаю вам хорошо заработать. Я надеюсь, вы не из тех щёголей с парадными лицами мертвецов, которые в музыкальном буквоедстве или – что ещё хуже – в звуковой гастрономии забыли о душе музыки и тихо мертвят эстрады своими замысловатыми шумами? Мне нужны музыканты, заставляющие плакать простые сердца кухарок и лакеев.
Бам-Гран. Вы попали в самую точку, капитан.
Артур. Я с удовольствием посидел бы с вами и даже не за одной бутылкой, но нужно идти. У меня много дела. Возьмите это и пропейте за букву А. Если вам нравится моё предложение, приезжайте повечеру на «Секрет»; он стоит неподалёку от головной дамбы.
Бам-Гран. Мы согласны! Дусс, кланяйся, скажи «да» и верти шляпой от радости!
Бам. Капитан хочет жениться!
Артур. Да. Все подробности я вам сообщу на «Секрете». Вы же…
Гран. За букву А! Но… как много букв в алфавите! Пожалуйте что-нибудь на фиту…
                Артур даёт ещё денег и исчезает.
Бам. Маэстро, вы… маэстро! (Целует Бам-Грана.)
Бам-Гран. Ну-ну! Довольно! Пойдёмте лучше порепетируем. Ведь нам играть на свадьбе. Гран, вы ещё не разучились держать смычок?
                Исчезают.

Сцена 11.                Эпизод 14.
                Артур в задумчивости стоит у борта.
                Звучит песня Грэя.
Небосвод безконечно прозрачен,
Как ещё никогда до сих пор.
Этой ночи, глядящей в упор,
Мой душевный настрой равнозначен.

Напряжённая тянется нить
Меж звенящей вселенной и мною.
С безотчётной её глубиною
Мне сегодня дано говорить.

Я бы мог промолчать, как тогда,
Притвориться травой или тенью.
Но горящая в небе звезда
Призывает меня к откровенью.
                Эпизод 15.
Летика (появляется на палубе.) Хоп! А вот и я, капитан!
Артур. Летика! Я ожидал тебя. Стой! Лил ли ты на затылок холодную воду?
Летика. Лил. Не столько, сколько было принято внутрь, но лил. Всё сделано.
Артур. Говори.
Летика. Начну рассказ с того, как ловко вы расправились с верзилой.
Артур. Сейчас не время - это вспоминать.
Летика. Он пригодится нам позднее. Так слушайте:
              Она домой летела, как бы на крыльях.
             За ней я еле поспевал, хоть и зовусь я Летикой.
             Однако, она ушла в деревню,
             Которую мы с вами проплывали дня два назад,
             А может быть и вечность прошла с тех пор…
Артур. Нельзя ли покороче. И рифма что-то у тебя хромает.
Летика. Прекрасно! Я вам стремлюсь здесь изложить лишь суть,
                А вы торопите меня. Напрасно!
                Я проследил за ней до самого порога.
                Она вошла и больше ни гу-гу.
                Наутро я пошёл в трактир, известно,
                Что эти бестии, что поят нас вином,
                К тому же всё про нас и знают.
                Здесь встретил я того… верзилу,
                Что неудачно так столкнулся с вашим кулаком
                во время карнавала.
                Печать сего удара была заметна на лице.
                И я, не сомневаясь, понял, что это он и есть
                Владелец этого трактира.
                Я приступил к расспросам и узнал
                Со слов верзилы: девушка – Ассоль.
Артур. Ассоль!
Летика. Живёт со стриком-отцом,
                Прозвание её довольно странно,
                Её там называют…
Артур. Ну же - не тяни!
Летика. Да «Корабельною Ассоль» её там называют
               И полоумною к тому же все считают.
Артур. Да от чего же?
Летика. Этот же вопрос был мною задан,
                А ответ почище всяких сказок был:
                Она ждёт принца в Алых парусах.
Артур. Как? В Алых?
Летика. Я, капитан, вот так же удивился…
Артур. Нет, Летика! Я, значит, не ошибся!
Летика. Что с вами, капитан?!
Артур. Взгляни сюда, хотя ещё темно, да неужели ты не видишь?
Летика (подняв голову.) Разрази меня гром, вы сущий дьявол, капитан! Откуда вы узнали?
Артур. Пусть это будет для тебя секретом. Теперь, когда мои паруса рдеют, ветер хорош, а в сердце моём больше счастья, чем у слона при виде небольшой булочки, а ночь так хороша, я открою тебе, Летика, свой секрет. Я еду к жене. Она ещё не жена мне, но будет ею. Мне нужны были Алые паруса, чтобы ещё издали она заметила меня.
Летика. Не много ль чести?!
Артур. Молчи! Ты, Летика, хороший парень, но ты, как и большинство, слушаешь голос нехитрых истин сквозь толстое стекло жизни; они кричат, но вы не услышите. Я делаю то, что существует, как старинное представление о прекрасном – несбыточном, и что, по существу, так же сбыточно и возможно, как загородная прогулка. Ты видел девушку, которая не может, НЕ ДОЛЖНА ИНАЧЕ выйти замуж, как только таким способом.
          Я прихожу к той, которая ждёт и может ждать только меня, я же не хочу никого другого, кроме неё, может быть именно потому, что благодаря ей я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда душа человека таит зерно пламенного растения – чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии.
       Есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение и – вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем. Что до меня, то наше начало – моё и Ассоль – останется навсегда в алом отблеске парусов, созданных глубиной сердца, знающего, что такое Любовь! Понял ты меня?
Летика. Да, капитан. Я всё понял. Вы меня тронули. Пойду вниз и попрошу прощения у Никса, которого на днях ругал за потопленное ведро. И дам ему табаку – свой он проиграл в карты.
Артур. Иди и пригласи сюда музыкантов. Уже скоро рассвет и мы снимаемся с якоря, Убей бог, я не доживу до рассвета.

                Эпизод 16.
   Музыканты ударяют в смычки. Артур улыбается. И под звуки чудесной музыки на берег выбегают все жители Каперны. Слышны возгласы: «Корабль!» «Паруса!» «Красные!», «Алые паруса!» Всех, как взрывной волной отбрасывает назад. Только Ассоль остаётся впереди. Она срывает с головы косынку и машет ей.
Ассоль. Я здесь, я здесь! Это я!
                Все расступаются и исчезают. В глубине стоит Артур и протягивает руки Ассоль.
Ассоль. Совершенно такой.
Артур. И ты тоже, дитя моё! Вот я пришёл. Узнала ли ты меня?

                Ассоль опускается на колени и закрывает руками глаза.
                Всё исчезает.
Эпилог.
   Вновь обстановка пролога.
Бам-Гран. И скоро Ассоль увидела, что стоит в каюте – в комнате, которой лучше не может быть.
                Тогда сверху, сотрясая и зарывая сердце в свой торжественный крик, вновь кинулась огромная музыка. Опять Ассоль закрыла глаза, боясь, что всё исчезнет, если она будет смотреть. Грэй взял её руки, и, зная уже теперь, куда можно безопасно идти, она спрятала мокрое от слёз лицо на груди друга, пришедшего так волшебно.
         Когда на другой день стало светать, корабль был далеко от Каперны. Часть экипажа как уснула, так и осталась лежать на палубе, поборотая вином Грэя, которое он обещал Польдишоку выпить и сдержал своё слово.
      Держались на ногах лишь рулевой, да вахтенный, да сидевший на корме с грифом виолончели у подбородка задумчивый и хмельной ваш покорный слуга. Он сидел, тихо водил смычком, заставляя струны говорить волшебным, неземным голосом, и думал о СЧАСТЬЕ.
Ассоль. Счастье, дорогой Бам-Гран, у каждого своё.
Артур. Совершенно с тобой согласен.
Бам-Гран. А кто спорит?
 Плыву я в кольцах дыма
 Встающего над далью,
  Растущего до неба
   Огромною спиралью.
    Смеюсь я на высотах,
     Шепчу в траве густой.                В безудержном полёте
      Вздыхаю в чистых струях          Слежу миров круженье,
      И плачу в сухостой.                Охватываю взором
      Ищу в веках минувших              Всемирное строенье.
    Следы былых событий,                Я – мост над чёрной бездной.
Такие страны знаю,
Чьи имена забыты.                Я – свет над вечной мглою,
                Неведомая лестница
                Меж небом и землёю
                Конец.


               

.