И смех, и грех

Люблю бродить по кладбищам. Каждое надгробье - как книга. Даты - обложки, тире - содержание. И я пытаюсь читать эти книги.
На хуторском кладбище - могила деда Макара Шемякина. Макар Яковлевич. 1909 - 1969. Но в тире между датами заключена не просто жизнь. Это притча о жизни, потому что сам деда Макар был живой притчей, ходячим народным творчеством. СтоЮ вчера рядом, в наш престольный праздник, и словно опять слышу его напевную речь Говор "старинскай", или "балачкя", как они сами называли, однодворческий: В балачке не было среднего рода, а все слова, к нему относящиеся, проходили в женской раскладке. И всё - при запредельном аканьи.
-Шо ты равняишь, как раньше была? Вот заходишь ты у церкву. А там хахол. Барадишша чёрная, как у жида. Сапаги аграмаднаи, дёгтям мазаны. Вонищща - на усю церкву!...
Ня то, шо мы. Барада у тибе с рыжинкай, как с сасновай стружки. Лапаточки на табе новаи, лыкаваи. Стаишь перед Угодничькям, радаваисси и папердываишь...

...Когда-нибудь,  в пику филологам, книгу напишу на балачке. Я её помню.