Настоящий полковник

     (окончание)
   
  По прибытии в «Дом офицеров» мы убедились, что празднование очередной годовщины создания Советской Армии находится в самом разгаре. Излишне говорить, что наше появление было воспринято многократными криками «ура!» и мы  сходу начали музыкальный марафон. Моей жене ничего не оставалось, как смириться с таким положением дел и ожидать окончания моего выступления за кулисами. Одна песня следовала за другой, а количество выступающих на сцене музыкантов и исполнителей постепенно уменьшалось. Часть ансамбля, а это были солдаты срочной службы, устроили за одной из кулис свой праздник с припрятанным заранее алкоголем. Так как процесс его потребления был грамотно организован и продвигался довольно быстро, мы стали стремительно терять участников ансамбля, и через некоторое время таки их потеряли. Пользуясь слабым освещением, часть музыкантов оставила свои инструменты прямо на сцене и, незаметно ушла решать свои  неотложные дела. Когда наши силы были уже на исходе, окончательный удар по количественному составу ансамбля нанесли жены офицеров, участников музыкального коллектива.
– Нам пора домой! – слышались в разных концах сцены женские команды, которые почти тотчас принимались к исполнению. В случае какой-либо заминки по выполнению данного приказа, следовало убедительное и совсем не лишнее напоминание:
– У нас есть дети! Ты – отец наших общих детей!
После напоминания о своем семейном положении, музыкант с извиняющимся видом покидал сцену.
К двум часам ночи ансамбль насчитывал только три человека, а в зале находилось человек 10 - 12 настоящих мужчин. Оценив обстановку, я отдал команду прекратить выступление ввиду отсутствия физической возможности!
– Всех с праздником! Концерт окончен!

  Мои действия были замечены начальником политотдела бригады. Забравшись по крутым ступенькам на сцену, что само по себе было непростым испытанием, он подошел ко мне почти вплотную и тоном, не терпящим возражений, почти прокричал:
– Я приказываю продолжить выступление!
– Кто это так громко кричит? – раздался голос моей жены, простоявшей за кулисами несколько часов.
От неожиданности полковник вздрогнул, но быстро взял себя в руки, развернулся на месте и уперся взглядом в фигуру женщины, которая вышла из-за кулис.
–  Кто это ещё тут командует? – с удивлением спросил полковник.
 - Я, жена гвардии старшего лейтенанта Бернацкого, не позволю, чтобы на моего мужа кричали, особенно в моем присутствии! – весьма убедительно добавила она.
От такой неожиданности полковник на время потерял способность говорить! Пользуясь возникшей паузой, мой начальник приступил к изучению составляющих фигуры женщины, стоящей перед ним.
Вот теперь пришло время поговорить о бюсте моей жены! Извините за интимные подробности, но у моей первой жены размер бюста был в районе устойчивой «пятёрки», по принятой тогда в СССР сквозной нумерации. Так как мы стояли в полутемной части сцены, и товарищ полковник был уже многократно под шофе , он визуально не смог точно определить размер бюста моей жены. Такая неопределенность сбивала полковника с толку, он не знал, в каком направлении продолжать разговор. Ежедневный союзник полковника - алкоголь, самоустранился от какой-либо консультации по этому вопросу. Мой начальник всем телом резко развернулся в мою сторону и изрёк:
– У Вас очень красивая жена!

– Согласен!– постарался я быть более убедительным . Быстро сообразив, что в три часа утра 24 февраля 1982 года разговор  не клеится, полковник сделал моей жене роскошное предложение, которое могло исходить только от настоящего политработника:
– Что я могу для Вас сделать, сударыня?
Супруга продемонстрировала блестящую реакцию, которая обычно встречается у любящих жён:
– Отпустите моего мужа в отпуск! – чётко и почти по-военному произнесла она.
Полковник не заставил себя долго ждать:
–  Товарищ старший лейтенант! С этой минуты  Вы находитесь в отпуске и отбываете в место своего постоянного проживания вместе со своей очаровательной супругой! Кругом! Шагом марш! – на одном дыхании выпалил он.
Так как я целый день занимался подготовкой и проведением праздничных мероприятий, голова у меня шла кругом и соображала очень медленно. Всё плыло, будто в тумане и я не сразу включил первую передачу. Пока я разворачивал свой корпус в форме старшего лейтенанта по направлению к выходу, полковник второй раз продемонстрировал блестящую реакцию старого профессионального служаки:
– А на «дорожку»?! – с почти мальчишеским озорством спросил или приказал он.
 Я уже тогда знал, что выпить "на посошок" – это отдельное мероприятие, которое может быть не связано с праздником, на котором тебе сделали такое роскошное предложение. В просторечии оно звучит приблизительно так:
– Не желаете тряхнуть  по маленькой?

  Опуская бытовые подробности, могу сообщить, что в дорогу мне пришлось взять с собой 400 грамм модной тогда водки «Пшеничная». Закуску, несмотря на ее большое  количество, втиснуть между тостами, не удалось! Как только полковник вышел из зала по неотложным делам, мы с супругой приступили к выполнению приказа старшего по званию!
Через час  мы были уже в аэропорту! Через два часа – в воздухе! Через три часа я встречал новый день 24 февраля 1982 года в своей уютной квартире с любимой женой!
Несколько дней отпуска!
Ура!
Но не прошло и недели, как оказалось, что наша радость была несколько преждевременной. Как сейчас помню, 1 марта в 9 часов утра раздался междугородный телефонный звонок, и голос в трубке с расстановкой спросил:
– Скажите, а товарищ гвардии старший лейтенант дома?
– Да! Это я!
Голос в трубке сразу потвердел и уже официально продолжил:
– Вам приказано срочно прибыть в расположение воинской части в течение суток! – в трубке раздались короткие гудки.

  Всё! Счастье должно было когда-то закончиться! Приказы надо выполнять! Сборы были недолгими, и к утру следующего дня я пересек до боли знакомую проходную бригады и стоял перед полковником. Самое смешное, а тогда - неожиданное, что товарищ полковник сразу же поставил передо мной вопрос ребром:
– Кто отпустил? – спросил он и приготовился записывать в блокнот звание и должность инициатора моего внепланового отпуска.
Мой ответ его несколько обескуражил.
– Я? Вы уверены? – неуверенно переспросил товарищ полковник.
– Так точно! Вы!
На лице моего начальника было крупными буквами написано, «не помню!»
Я попытался ему объяснить, когда именно и при каких обстоятельствах это произошло. Упоминание о моей жене только усугубило ситуацию:
– Не надо мне рассказывать о Ваших жёнах! У меня тоже есть жена!
По всему было видно, что товарищ полковник не в первый раз попадает в такое неловкое положение. Начальник предложил пойти на мировую:
– Ладно! Разберёмся! Идите, работайте! – приказал он.
– Послезавтра проверка от политотдела округа! Готовы? – спросил он, когда я уже подошел к самой двери. Я чётко, по-военному развернулся, приставил ладонь к правому виску и браво отрапортовал:
– Я всегда готов к любым проверкам, товарищ полковник!
–  Знаю! За что и ценю!
Он вышел из-за стола, подошел ко мне и крепко пожал мою руку.
Инцидент исчерпан!
В это время на рабочем столе полковника зазвонил телефон. Я посчитал свое присутствие при разговоре по телефону старшего по званию неуместным, и  вышел из кабинета.
Настоящий полковник!

P.S.
Незапланированный объем написанного рассказа, как это часто бывает, исчерпан, а воспоминания «подбрасывают» подзабытые факты и рука сама тянется к ручке и бумаге. Мои мечты о военной переподготовке превратились, как Вы уже знаете, в 2 года срочной службы. После первого месяца службы, в городе Нестерове, моя мама в Киеве получила вторую повестку из военкомата, в которой мне (!) предлагалось явиться «с вещами» для прохождения срочной военной службы. Телефонный звонок в часть последовал незамедлительно:
- Сынуля! Ты же служишь в армии?
- Вроде, да!
- Уверен?
- ???
- Я завтра перезвоню! – сказала мама и повесила телефонную трубку.
Мама пришла по указанному адресу, но все попытки объяснить военкому, что её сын – Бернацкий А.В. уже больше месяца находится «в войсках», оказались… безуспешными. Так и не добившись взаимопонимания, мама покинула настойчивое заведение…
Когда через неделю, на мой киевский адрес пришла третья повестка с такой же просьбой, у мамы чуть не наступил нервный срыв. Тонкая психологическая изощренность прибывшего послания заключалась в том, что повестка была выписана на мою «отцовскую» фамилию, которую я поменял несколько лет назад.
Моя просьба к заботливой маме заключалась в следующем; оставить в покое филиал городского института геронтологии…

После увольнения в «запас», до выхода на работу, мне был положен 3-хмесячный отпуск. С полными карманами красивых советских рублей, мы с женой и модным тогда самолетом Ту-154 оказались в Адлере, а потом - в Гагре и Сухуми. Море, абхазское вино и присутствие рядом любимого человека – это то, что нужно начинающему офицеру запаса.
По возвращении в родные пенаты и встречу Нового, 1983 года, мои постепенно атрофирующиеся мышцы не выдержали вынужденного безделья. «Броня» от службы в армии была уже не нужна, и я вернулся на прежнюю работу скорее для того, чтобы посмотреть своему начальнику «в глаза», чем трудиться во имя построения коммунизма. Мне «положили» зарплату в 2-а раза меньше армейской и я приступил к своим обязанностям. Научная рутина длилась не более двух недель. Звонок из ВУС (военно-учетного стола института) застал меня врасплох:
- Вам необходимо срочно явиться в военный комиссариат! – и повесили трубку.
Продолжается!

Когда я вошел в кабинет военкома, то сразу решил взять инициативу в свои руки и ответил на предполагаемый вопрос начальника военного комиссариата:
- Гвардии старший лейтенант запаса А.В.Бернацкий по Вашему приказанию прибыл!
Опытный служака геронтологического филиала в той же тональности и без всяких модуляций в голосе, продолжил мое уставное утверждение: - …. для прохождения курсов по военной переподготовке!
Дальше находиться в рамках, дозволенных Уставом не представлялось возможным, и я  выпалил:
- Товарищ майор! Я два месяца назад, как уволился в запас. Дайте спокойно поработать на благо страны Советов!
Военком несколько смягчился:
- Понимаешь, старший лейтенант! Твою фамилию сначала внесли в списки на переподготовку, а потом узнали (!), что ты уже отслужил два года.  «Накладочка» вышла … - Опять же, на работу ходить не надо, а зарплата – сохраняется! – озвучил военком весомый довод.
Так и осуществилась моя мечта двухгодичной давности, пройти военную переподготовку, но теперь уже после армии.
Мечты сбываются!
Вольно!

А на мою «отцовскую» фамилию вторая повестка, для прохождения переподготовки после армии, так и не пришла. Или военком ушел на пенсию по возрасту, или… «накладочка» вышла!? Всё правильно! Допризывник, с моей отцовской фамилией в военкомат два года назад так и не явился, а я после армии (сдуру!) поменял место прописки.
Ищут! Наверняка, ищут!
От геронтологии еще никто не уходил!