Голый и босый

 (продолжение)

  Пока я добираюсь из аэропорта до воинской части, за одну-две минуты я успею Вам рассказать о некоторых особенностях моей фигуры, как неприступной крепости или небольшого укрепрайона для прохождения сквозь них срочной службы в Вооруженных Силах!
Процесс изменения моих геометрических размеров произошел так быстро, что я не сразу оценил угрозу для себя, остаться голым и босым! Вы можете подумать, что я сильно сгущаю краски? В какой-то степени, необходимой для написания этого рассказа, может и да! При росте два метра я был весьма стройного телосложения. Приобрести для меня подходящий размер одежды, начиная от нижнего белья и заканчивая зимней наружной экипировкой, было очень непросто! Если верхнюю одежду с какими-то отрицательными допусками «днем с огнем» еще можно было найти, то подобрать (именно подобрать!) обувь подходящего (именно подходящего!) размера было более, чем проблематично. В советское время официально считалось, что после 45 размера обуви, если сильно повезет, следует 46 размер, ну а после него, уж извините, идут чемоданы! О полноте самой обуви я уже не говорю!
– Какая полнота? Мужчина! Вы берете обувь меньшего размера, чем Вам нужно? – это обычный отрывок из вопросительного монолога продавщицы отдела мужской обуви.      
И приходилось брать!
Бывало и так, что после того, как тесную  обувь удавалось разносить до приемлемого размера, и она становилась любимой, ее остаточный ресурс уже несколько месяцев назад, как подошел к концу. Без преувеличения скажу, что большую часть своей юности и зрелости, когда размер моей ноги увеличивался с 41-ого до 46-ого размера, мне приходилось ходить буквально на цыпочках! Может это и способствовало моему успеху у женщин, принимавших мою походку за чувственное перемещение сексуального монстра, а постоянно меняющиеся гримасы на лице - за будущие совместные любовные переживания?
У любой медали две стороны!

 Но когда размер моей ноги начал постепенно увеличиваться с 46-ого до 48-ого с половиной размера,  пришло время подумать об эмиграции.
– В какую страну? – спросите Вы.
– Да в любую, где выпускают обувь больших размеров. Хоть в Берег Слоновой Кости!
Когда я собирал необходимые документы для того, чтобы официально покинуть страну, логично полагая, что люди с таким размером обуви ей не нужны, тогда и получил повестку из военкомата.
Судьба!
В воинской части, которая располагалась в самом центре города, меня приняли гостеприимно. Товарищ майор сразу и не сообразил, какое нестандартное геометрическое чудо свалилось ему на голову.
– До отчетно-перевыборного комсомольского собрания поживете в помещении оркестра! – резюмировал замполит ракетного дивизиона и рукой показал мне направление на восток. В каком месяце или году будет это самое собрание, мужчина в военной форме не уточнил. Может мне в том оркестре какую-нибудь дудку дадут, чтобы я научился, как следует дудеть?” – хотел я спросить у майора, однако из-за соблюдения субординации, не решился и поплелся в указанном направлении. К моему большому удивлению в помещении оркестра стояла не единственная кровать для меня, а приблизительно 20 - 25 коек для таких же полувоенных скитальцев. В обитаемом помещении кроме меня никого не было.

– Наверное, все на службе! – подумал я и занял одну из свободных железных коек. Никаких действий в приказном порядке надо мной никто производить не собирался, и я крепко заснул. Разбудил меня какой-то шум и громкие крики в другом конце казармы. Двое мужчин моего возраста о чем-то горячо спорили. Когда из обрывков родной речи вперемежку с нецензурными междометиями я попытался понять, о чём они говорят, то у меня получилось, что они оба – пьяные сволочи, которые в ресторане познакомились с мужчинами, и те, когда узнали, что они тоже сволочи, накинулись друг на друга с кулаками. На меня спорщики не обращали никакого внимания и я, на всякий случай, тихо вышел из помещения. Ни на следующий день, ни через день каких-либо сведений о моей дальнейшей судьбе ко мне не поступало. Когда я случайно (!) встретил знакомого майора на территории части, он нехотя посмотрел в мою сторону и лаконично произнес:
 – Ждите!
За время вынужденного безделья я досконально изучил центр города и прилегающие к нему окрестности. Мои соседи по оркестру уже как-то устроились на службе и щеголяли в новой форме с лейтенантскими погонами. Ночевали они по-прежнему в оркестре, но им систематически не везло на нормальных людей в местных ресторанах или кафе. Когда через неделю в моем ежедневном экскурсионном расписании ничего не изменилось, я направился к командиру части и в резкой форме выложил ему свои претензии по поводу моего безделья. Подполковник внимательно выслушал меня и высказал свои предположения о моей возможной усталости и возможности психофизического срыва.

– Вам нужен небольшой отпуск! Езжайте домой! – неожиданно предложил он. От такого предложения я потерял дар речи, а когда немного очухался, тихо спросил:
– Как домой? А как же служба? У меня и денег-то нет! – тихо добавил я и от стыда опустил глаза.
– Получите в кассе денежное довольствие! – четко произнес подполковник.
– Я тотчас отправился в кассу, где мне выдали 100 советских рублей.
Фантастика! На мой вопрос:
 – За что? – прапорщик - кассир ответил: – Так надо.
- Тогда другое дело! Надо, так надо!
Городской аэропорт находился рядом с частью и через два часа я был дома! Гуляй, не хочу!
Количество отпускных дней мне никто не ограничивал, но я со своей гипертрофированной совестью смог выдержать только неделю и, на свой страх и риск, вернулся в расположение воинской части. Майор не очень обрадовался моему возвращению и предложил  мне пройти на склад и подобрать  офицерскую форму.
Вот оно! Начинается служба!
Излишне говорить, что ничего подходящего для меня на складе не оказалось. Форменные рубашки и брюки были мне очень коротки. В офицерский китель я просто не влез, а шинели не подходили по длине и ширине плеч.
В самый большой по размеру сапог, которой нам удалось найти, правая нога входила только наполовину. У майора основательно отвисла нижняя челюсть.
– Ладно! Будем искать! Завтра поедем по областным воинским частям и что-нибудь сменяем на подходящий размер! - оптимистически сказал он. Однако ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю ничего из военного обмундирования для меня найти не удалось! Таких готовых размеров обмундирования и обуви просто не существовало!

  На торжественное собрание по выбору секретаря комитета ВЛКСМ ракетного дивизиона мне пришлось явиться в гражданской форме одежды, что вызвало немалое удивление у всех присутствующих. Солдаты и офицеры  были настолько шокированы моим внешним видом и отсутствием военной выправки, что с первого раза проголосовали единогласно за мою подозрительную кандидатуру. С этой минуты я становился действующим офицером Вооруженных сил. Служба началась! Оставалось только отнести протокол комсомольского собрания в политотдел части.
В приподнятом настроении  духа я немедля направился в штаб для соблюдения необходимых формальностей. В кабинете заместителя начальника по политчасти никого из посетителей не было и я, на правах лейтенанта при такой важной должности, деликатно ввалился в кабинет подполковника!
– Товарищ подполковник! Лейтенант Бернацкий, решением комсомольского собрания части, "единогласно" принят на должность секретаря комитета ВЛКСМ ракетного дивизиона! – почти прокричал я как можно громче, и уставился на подполковника в ожидании его поздравлений или дальнейших приказаний. После окончания моего доклада товарищ подполковник совершенно не изменился в лице, я бы даже сказал, посуровел!
– Понимаешь, лейтенант? Тут такое дело! – он сделал небольшую паузу для вдоха и подозрительно замолчал. Чего я только не передумал за секунды его молчания:
– меня забирают в Афганистан;
– воинской части, в которой меня только что выбрали секретарем комитета ВЛКСМ, уже не существует;
– полковник в штабе округа таки договорился с Берлином насчет меня.
Последняя мысль оказалась не такой уже и фантастической. Подполковник приготовился заговорить и я весь превратился во внимание.

– Понимаешь! – продолжил он. – Пока мы готовились к проведению собрания, политуправление штаба округа нашло тебе другое место службы. Предписание с Вашим направлением на новое место службы находится у меня в руках! – перешел он на официальный тон.
– Город Нестеров! – торжественно добавил он.
От такого неожиданного поворота событий я быстро проскочил состояние шока и заговорил словами, мне не присущими. Мне было совершенно все равно, что передо мной подполковник Советской Армии, а я – какой-то там лейтенант без погон. Я перечислил все мои злоключения, которые я пережил, чтобы добраться до вступления в заветную должность, и закончил категорической фразой:
– Я отсюда никуда не поеду и остаюсь служить здесь! О том, что меня устраивает близость аэропорта и железнодорожного вокзала к проходной воинской части, я благоразумно умолчал. Товарищ подполковник выслушал мое эмоциональное выступление, положил передо мной новое предписание и спокойно парировал:
– Завтра Вы должны быть в расположении указанной в предписании части! Это приказ! Денежное довольствие можете получить в кассе! Шагом марш!
– Слушаюсь! Разрешите идти?
– Идите!

 Я отправился в кассу, где мне и выдали очередные 100 советских рублей.
 Фантастика! На мой вопрос:
 – За что? – прапорщик - кассир ответил:
 – Так надо!
 - Тогда другое дело!
   Надо, так надо!

      (продолжение следует)